512 читателей,
166 постов
Вы любите хорошие книги? Почитать тихим вечером что-нибудь интересное? И хотите поделиться своими литературными увлечениями с другими? Добро пожаловать в Библиотеку Твайлайт!!!
- Создан 20 августа 2012
- Постов 166
- Подписчиков 512
- Рейтинг 1283.19
Администраторы (2)
r457r2
EfimTrollev
Модераторы (0)
Модераторов здесь не замечено
451" Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются. Медный наконечник брандспойта зажат в кулаках, громадный питон изрыгает на мир ядовитую струю керосина, кровь стучит в висках, а руки кажутся руками диковинного дирижера, исполняющего симфонию огня и разрушения, превращая в пепел изорванные, обуглившиеся страницы истории. Символический шлем, украшенный цифрой 451, низко надвинут на лоб; глаза сверкают оранжевым пламенем при мысли о том, что должно сейчас произойти: он нажимает воспламенитель – и огонь жадно бросается на дом, окрашивая вечернее небо в багрово-желто-черные тона. Он шагает в рое огненно-красных светляков, и больше всего ему хочется сделать сейчас то, чем он так часто забавлялся в детстве, – сунуть в огонь прутик с леденцом, пока книги, как голуби, шелестя крыльями-страницами, умирают на крыльце и на лужайке перед домом; они взлетают в огненном вихре, и черный от копоти ветер уносит их прочь.
Жесткая улыбка застыла на лице Монтэга, улыбка-гримаса, которая появляется на губах у человека, когда его вдруг опалит огнем и он стремительно отпрянет назад от его жаркого прикосновения.
Он знал, что, вернувшись в пожарное депо, он, менестрель огня, взглянув в зеркало, дружески подмигнет своему обожженному, измазанному сажей лицу. И позже в темноте, уже засыпая, он все еще будет чувствовать на губах застывшую судорожную улыбку. Она никогда не покидала его лица, никогда, сколько он себя помнит."
Рэй Дуглас Брэдбери «451 градус по фаренгейту»
«Когда мы солнце отдадим
На расправу темным силам,
Три цифры будут править бал –
Число четыре пять один,
На шлеме смотрится красиво.
Пуcкай свершится ритуал
И оставит смертельный шквал
Пепел веков.»
Ария. «Симфония огня»
Возвращаясь от написанного, скажу, эти предложения не даются легко. Слова не те, эмоции, ощущения. Или просто слишком скудный словарный запас, не позволяющий охватить всю гамму переживаний и впечатлений. Иногда замечал за собой, что мозг вместо привычных ответов подталкивает произнести самые подходящие цитаты этой истории. И самое странное, что никто их не может узнать или понять.
Первая из антиутопий, до которой мой ищущий познания рассудок добрался. Ни одно другое произведения на меня так не повлияло, как это. Единственная книга, которую я полностью прочел на двух языках.
Сюжет прост, как всё гениальное — недалекое будущее почти что совершенного, как создается впечатление, мира, где индустрия развлечений полностью подчинила себе все нужды общества, рекламу возвела в культ и отбросила пережитки научного познания как тормозящий балласт. Пожарники теперь выполняют роль блюстителей интеллектуального порядка, без сомнения уничтожая любые книги, которые выбиваются за рамки развлекательного жанра.
Один из них — Гай Монтэг, привык добросовестно выполнять свою работу и считает, что жизнь его полностью удалась. Любимая работа, верная жена, свой дом и множество способов приятно и весело провести время. Но одним вечером он встречает странную девушку по имени Кларисса, которая невольно разрушает его хрупкую, как оказалось, систему ценностей и взглядов, после чего Монтэг понимает, что мир далеко не такой, каким всеми силами пытается казаться.
И силою череды совпадений или предназначения, он оказывается поражен почти что искорененной порчей, едва уловимой тлетворной заразой — книгами. В ответ на это диктат свободы без выбора показывает свою истинную сущность, всем весом обрушиваясь на того, кто посмел пойти против установленных порядков.
Идя дорогой прозрения, он полнится гневом и отчаянием, когда понимает, что если первый раз в жизни взглянуть на мир открытыми глазами, то раскроется чудовищная в своей подноготной картина: поверхностность чувств и примитивность мышления, зашоренность картины мира вместо всестороннего рассмотрения накопившихся проблем, яркая мишура бесконечных телепередач, скрывающая бессмысленное топтание на месте и открытое презрение ко всем, кто хоть малейшим действием дает понять людям, что мир идет к пропасти.
Главный герой показан наиболее контрастно остальному обществу — не приспособленный к открывшейся картине истины, не умеющий изворачиваться и не научившийся выжидать, он бросается реализовывать свои задумки без оглядки на возможные последствия. После чего следует неминуемая расплата.
Каждая часть этой книги есть завершенное произведение с размышлениями, которые продолжают друг друга в непрерывной истории, ведущей к неизбежному падению агонизирующего мира. Мира без подлинной радости от достижения цели, без отчаянной искренности влюбленности, где нет вдумчивых бесед или продуманных моральных установок, направляющих общество.
И вместе с этим, страницы пронизаны страхом и надеждой автора.
Страхом не за себя, а за неумолимо подступающее будущее, в котором пустопорожние слова нескончаемым океаном размывают и растворяют добродетельный рассудок, подменяя, искажая, убивая что-то человеческое в людях.
Надеждой не о возвышенных технологиях, но обычных гражданах, среди которых всегда есть те самые неучтенные переменные, неизбежные недоработки рекламы, незаметные и разрозненные последователи здравого смысла и голоса разума.
Глубоко символичная повесть о пустоте людей, которые ощущают некую внутреннюю неудовлетворенность и пытаются выбирать, чем бы заполнить эту пустоту — бесцельно развлекаясь, потребляя, убивая, поскольку система не желает предлагать им пути выхода из сложившегося лабиринта кривых зеркал.
Книга, которую стоит познать всем. И сразу после завершения — перечитать снова.
Чтобы понять, что все мы есть книги. Кровь есть чернила, а прожитые годы — страницы. Всё происходящее с нами оставляет свой след, но самый отчетливый отпечаток на себе оставляем мы сами. Поиском ответов, погоней за впечатлениями, поддаваясь бесконечному потоку информации, подчинившись эмоциям и минутным страстям, захваченные в плен потоком цветастых фальшивок и ложных путей, затмевающих всё разумное, что создал человек за предыдущие эпохи.
Рэй Брэдбери напоминает всем, что важны не только радость, но и горе для ощущения всей полноты возможностей окружающего. Что нельзя жить только лишь представлениями о жизни. И что всегда нужно искать те книги, которые смогут поддержать на пути к действительно значимым целям.
Роман об упрощении и декаденстве, подчинении и оглуплении ради сиюминутной наживы на тех, кто не смог противостоять наводнению из примитивных шаблонов и стереотипов. В подлинном смысле пророческое произведение, поражающее описаниями диссонансных терзаний нескольких персонажей, нещадное в клеймении пороков и немного сказочное по своей стилистике.
2001: Космическая Одиссея" Засуха продолжалась десять миллионов лет, и царству ужасных ящеров уже давно пришел конец. Здесь, близ экватора, на материке, который позднее назовут Африкой, с новой яростью вспыхнула борьба за существование, и еще не ясно было, кто выйдет из нее победителем. На этой бесплодной, иссушенной зноем земле благоденствовать или хотя бы просто выжить могли только маленькие, или ловкие, или свирепые. Питекантропы, обитавшие в первобытном вельде, не обладали ни одним из этих свойств; поэтому они отнюдь не благоденствовали, а были, напротив, весьма близки к полному вымиранию. Около полусотни этих существ ютилось в нескольких пещерах на склоне сожженной солнцем долины; по дну ее протекал слабенький ручеек, питаемый снегами с гор, лежавших в трехстах километрах к северу. В особо засушливые годы ручеек исчезал совсем и племя сильно страдало от жажды.
Питекантропы всегда голодали, а сейчас попросту умирали от голода. Когда первый слабый проблеск рассвета проник в пещеру. Смотрящий на Луну увидел, что его отец ночью умер. Собственно, он не знал, что Старик был его отцом, — такая связь одного существа с другим была совершенно недоступна его пониманию, но, глядя на иссохшее тело умершего, он ощутил смутное беспокойство — зародыш будущей человеческой скорби. Два детеныша уже скулили, требуя еды, но смолкли, когда Смотрящий на Луну заворчал на них. Одна из матерей сердито огрызнулась в ответ, защищая дитя, которое не могла накормить вдосталь, но у Смотрящего не хватило сил дать самке подзатыльник за ее дерзость. Снаружи уже почти совсем рассвело, и можно было выходить. Смотрящий на Луну подхватил иссохший труп и поволок за собой, пригибаясь, чтобы не задеть за скалу, низко нависшую над входом в пещеру. Выйдя из пещеры, он закинул труп на плечи и выпрямился во весь рост, стоя на задних конечностях, — из всех животных на этой планете только он и его сородичи умели так ходить.
Среди подобных себе Смотрящий на Луну казался чуть ли не великаном. Ростом он был почти полтора метра, а весил более сорока пяти килограммов, хотя и был сильно истощен. Его волосатое, мускулистое тело было наполовину обезьяньим, наполовину человечьим, но формой головы он уже больше походил на человека. Лоб у него был низкий, крутые надбровные дуги резко выступали, но гены его уже несомненно несли в себе первые признаки человеческого облика. Он стоял у пещеры, оглядывая раскинувшийся вокруг враждебный мир плейстоцена, и в его взгляде уже было нечто такое, на что не была способна ни одна обезьяна. В этих темных, глубоко посаженных глазах мерцало пробуждающееся сознание — первые ростки разума, который не раскроется до конца еще многие века, а может быть, вскоре и вовсе угаснет навсегда. Признаков опасности не было, и Смотрящий на Луну начал спускаться по крутому, почти отвесному склону от пещеры; ноша на плечах ничуть не мешала ему. Остальные члены стаи, словно ожидавшие сигнала вожака, мигом повылезали из своих пещер, расположенных ниже по склону, и заторопились вниз, к мутным водам ручья, на утренний водопой. Смотрящий на Луну глянул на противоположный берег ручья — не видно ли Других. Но те не показывались. Наверно, еще не вышли из своих пещер, а может, уже пасутся внизу, под горой… Поскольку их нигде не было видно, Смотрящий тут же забыл о них — он не умел думать о нескольких вещах сразу."
Артур Кларк.«2001: Космическая Одиссея»
" Существует две возможности: либо мы одиноки во Вселенной, либо нет. Обе одинаково ужасны."
После не самого лучшего произведения мне надо было срочно перечитать что-то действительно великолепное. Выбор был недолог.
Грандиозные замыслы и дух романтики подлинной космической эры, смертельные опасности и морально-этические дилеммы, торжество человеческого гения и безграничная вселенная непознанного — всё в одном произведении.
Бессмертная «Космическая Одиссея».
Тем, кто когда-то прочитал эту книгу, вполне стоит напомнить, что же значимого содержится в коротком труде Артура Кларка и, может быть, поискать то, что не было обнаружено во время первого прочтения. Иным же — несколько причин, почему это следует прочитать ценителям титанов из эпохи космических идеалистов.
Я, даже если захочу, не смогу заметить тут недостатки. Это цельная, превосходно продуманная и отлично воплощенная история о людях и том, какой путь им ещё предстоит пройти.
История будущего поведает нам сразу несколько историй. Стоит разделить их для обсуждения, на три части. Объединяя ключевые моменты, из которых складывается повествование, писатель создает книгу, достойную остаться в истории литературы навсегда.
Перед нами разворачивается летопись не сотворенного мира, начатая задолго до появления первых людей современного типа и не завершенная подведенным многогранным итогом. Интересно, увлекательно, масштабно продуман и воплощен на страницах сотен страниц трактат о неизбежности противостояния человека думающего и открытого космоса.
Во вступлении нам показывают историю сотворения человеческого разума некими сущностями, которые едва ощутимыми прикосновениями формируют зачатки интеллекта в несведущих животных, ведущих примитивнейший образ жизни в дикой стае. Но после вмешательства что-то начинает меняться в глубине мозга, что-то, предрекающее появление первых орудий труда, огня и железа, лодок и телег, кораблей и самолетов, атомной энергии и космолетов.
Вторая часть поведает о том, что человечество, развившись до уровня космических исследований и получив в руки технологии, позволяющие строить базы на Луне, обнаруживает таинственный артефакт предтеч, подготовленный именно для тех, кто смог вырваться за пределы своей планеты — и дает ему имя ЛМА. Этот предмет — памятник загадочному совершенному техническому гению инопланетной сверхцивилизации. Но что же он из себя представляет? Является последним словом бесследно исчезнувшего, осколком прошлого миров и лишь частицей непознаваемого наследия? Или это нечто, способное передать знания и показать весь масштаб событий, происходящих за пределами человеческого восприятия?
Третья расскажет нам о том, как протекает длительный полет космического корабля в поисках ответов, на вопросы, которые были заданы три миллиона лет назад. И что не всегда разум выходца с Земли способен постичь сокрытое на одном из спутников Сатурна.
Книга разбита на небольшие главы, имеющие четкую структуру и свой смысл, поскольку они умело разделяют моменты идиллического повествования и накала напряженности.
Роман позволяет себя воспринимать по-разному. Здесь есть элементы триллера, космооперы, философского трактата, романтической наивности, фаталистичной задумки, исторической летописи. Всё указанное объединено сюжетом о познании и вмешательстве, равном для всех тех, кто обладает сознанием.
Бесконечный потом творчества разного уровня качества уже многократно знакомил всех нас с инопланетными сущностями. Но единицы из этой волны книг и фильмов показывали нам нечто разумное и одновременно далекое от понимания человеческим рассудком. Артур Кларк в их числе. Сложно сказать, о чем думал автор, показывая нам технологии, которые существуют миллионы лет и способны осуществлять своё предназначение таким образом, что оставляют у любого стороннего человека одни лишь вопросы. Думает всё же, что здесь можно найти точки пересечения с книгами Станислава Лема, который затрагивал вопрос принципиальной непознаваемости иной психологии разумных существ.
В конце повествования становится ясно лишь одно — человек есть безмерно малая величина в существующем мире, меньше, чем ничто, невероятно мелочная сущность, пытающаяся взглянуть в бездну с наивностью любопытного зверя, не понимающего, что принесет следующий миг соприкосновения с неизвестным.
Это неспешное, немного созерцательное повествование, чрезвычайно подробное в плане описания и размышлений. И любой читатель ощутит всю тяжесть предстоящих изменений, в этом не стоит сомневаться.
Слова перетекают в образы, оседающие где-то в воображении, благодаря прекрасно выверенному стилю, где переходы плавно перемещают нас между эпизодами космических перелетов, прогулок по поверхности Селены, обнажают загадку, оставленную вечность времени назад, чтобы подтолкнуть людей к ещё одному осколку истины о мире, который стоит познать ради самих себя.
Рассказывая о первом, едва заметном шаге в исследовании Солнечной системы, автор степенно рисует картины невероятных мистерий, для которых ещё не пришло время.
Изящно сочетая повесть о невероятном прошлом, научно-техническую составляющую, рассуждения о пространстве и путях развития разумных рас во вселенной — он творит тропу, которая четко устремлена к безмерной цели осознания замыслов окружающего бытия.
Здесь уникально соотносятся меж собой все элементы — повесть о первобытно-общинном строе и принципах мышления питекантропов, на которых решили оказать влияние могущественные технологии, следуя указам тех, кто осознал безразличность времени к жизни без разума; повесть о противостоянии живого и механического ума в узких коридорах космического скитальца; рассказ о том, как стоит воспринимать безудержную правду о более не одиноком существовании во вселенной; рассуждения тех, кто смогли осознать, что же последует за открытием, перевернувшем сознание и почти полностью поменявшем представление о дорогах через космос; наконец, вопрос, который останется актуальным до скончания времен — что же есть подлинное развитие, которое обеспечит понимание сущности процессов, управляющих звездами?
Превосходно раскрыта история преобразования, познания крупицы окружающего мира, на фоне грандиозных событий галактических масштабов, где тысячи лет — ничего не значат для подлинной истории разумной жизни во Вселенной.
Сильными, пронизывающими словами Кларк показывает, что действительно знал, что должно представлять из себя человечество и на какие цели обязаны быть направлены всеобъединяющие устремления.
Книга легко может вогнать в долгие невеселые раздумья о том, когда же человечество станет способно на подобное. И закрадывается неприятная правда — не застанут подобного ближайшие поколения. Но останется знание, что люди станут способны на всё.
Не сегодня, не завтра, не через половину века — но станут достойными продолжателями первооткрывателей истинных целей познания беспредельно захватывающего мира.
И, когда-нибудь, человек оставит значимый след в галактике, не в виде бедствий или разрушений — но в творении вечного.
«Запретная стена»«Финальная атака начнется через несколько минут, Нат в этом уже не сомневался. Со вчерашнего вечера огромные ящеры стали сползаться со всех сторон, как будто наконец решили раз и навсегда покончить с теми, кто еще уцелел в крохотном лагере на вершине маленького островка. Зверюги были приземистые, короткомордые, но их пасти были усеяны внушительными клыками, и сами они достигали шести метров в длину.
Держась из последних сил, Нат караулил всю ночь, сидя перед шалашом, но в конце концов сон сморил его, так что он даже не заметил, как отключился.
А теперь мерзкие ящерицы медленно, но верно окружали их — его и Нюшу. Выползали из грязевого океана и тащились к последней обитаемой хижине во всем поселении — последней, где еще оставалось живое человеческое мясо, теплая трепещущая плоть, от которой у них на кожистых челюстях выступала тягучая слюна.
— Хныы… Хныы… — стонала Нюша, ворочаясь на тощей подстилке из сухих водорослей. — Хныы…
Она и не умела выражать свою тревогу иначе, чем бессвязными звериными криками. В ее родном племени — племени Мягкоголовых — редко пользовались словами. Открыв глаза, Нат увидел, что молодая женщина с ног до головы вымазалась илом в надежде слиться с окружающим фоном и сделаться невидимой. Многие в ее племени прибегали к этой уловке — расхожей и в то же время бессмысленной. Ящеров было не так легко одурачить.
С раздражением, вызванным крайней усталостью, Нат обнаружил, что Нюша не уследила за костром, который он с таким трудом разжег накануне, чтобы держать рептилий на почтительном расстоянии. Просто чудо, что хищники не воспользовались этим, чтобы ночью же перейти в нападение.
«Не злись на нее, — твердил он себе. — Толку от этого никакого, ты же сам знаешь, что нет смысла ожидать от Мягкоголовой, будто ей хватит ума на подобные меры предосторожности».»
Серж Брюссоло. «Запретная стена»
Французский писатель-фантаст написал множество романов, но, насколько я понял, лишь малая их часть добралась до переводчиков. Рассмотрим как раз такой пример, в лице книги «Запретная стена».
На далекой планете, где население не знает ничего, кроме всепоглощающей грязи, смертельно опасных хищников и гибельных каменных дождей, проживал человек, по имени Нат. Изгой-путешественник, который пытается как-то изменить своё положение в мире без перспектив, отчаянно ища любую зацепку и намек на то, что где-то есть иная жизнь, не подвергающая его тяжким испытаниям. Зная о загадочной и далекой стене, опоясывающей весь мир, он решает пуститься в трудное путешествие, лелея надежду, что легенды о неоткрытом рае окажутся не просто сказаниями.
В плюсы книги можно записать её простоту для восприятия и прямолинейность, граничащую с откровенностью — здесь нет проработанно-глубоких вопросов, которые отвлекают от долгой дороги, которую проходят несколько основных персонажей. Для того, что бы пройтись по достаточно жестокому приключению на пару вечеров — этого более чем достаточно.
Антураж довольно неплохо расписан — тяжкая жизнь под бременем гравитационного давления и нескольких ключевых опасностей, которые каждодневно ставят безжалостные вопросы жизни и смерти в немногочисленных городках посреди болот и океанов грязи.
В книге есть хорошо прописанные противники героев, чего стоит только секта людей-ползунов, мутировавших под тяжелыми небесами неприветливых земель, несколько приличных эпизодов, когда меняется место действия в повествовании, как то: попадание в руки воздушных налетчиков, опасный путь по беснующемуся океану, несколько спусков в темные и таящие свои секреты пещеры. И, собственно, всё.
Историю можно разделить на три части — вводная в мир грязи и каменных дождей, которая представляет из себя специфический вариант постапокалипсиса в деградировавшем мире. Далее действие переместится на невозможный воздушный корабль, где герою предстоит пройти множество испытаний воли и выносливости. Завершается книга за легендарной стеной, овеянной слухами о неком идеальном месте, скрывающимся за неприступной преградой.
Проблем у книги множество — начиная от той, что автор до самого завершения не скажет, что у него такое написано — научная фантастика с высокими технологиями или фентезийная история с мистикой и магией, с отсутствием\специфической логики\ой.
Здесь повествование не обременено вообще никакими идеями — лишь одна единственная легенда, которая должна служить обоснованием прямых нарушений физических законов.
Для себя отметил один объединяющий недостаток — незавершенная не проработанность любых веток сюжета. Автор берется за несколько историй(сожительство главного героя с Мягкоголовой, новые знакомства при возвращении в более-менее цивилизованный мир, воздушные путешествия и новые встречи с могущественными противниками, попытка разгадать секреты мира-за-стеной и другое) но потом бросает их ради новых эпизодов, почти не связанных с прошедшими событиями, словно целью поставил показать несколько не совсем четких картинок, наскоро пришитых друг к другу.
В дополнение к сказанному, многие хорошие задумки книги не доведены до ума. Всё показанное постоянно обрубается где-то ближе к завершению, оставляя вроде бы логичные вопросы. Подозреваю, что на них ответы, хоть какие-нибудь, должны быть даны в продолжении.
Может быть, на негативную оценку заслуженно повлиял перевод. Текст выглядит достаточно просто и неказисто, здесь нет каких-то ярких эпизодов, выделяющихся особенным настроем или проработанностью, не за что уцепиться эмоционально, чтобы можно было полно проникнуться довольно пессимистичными картинами. Блеклый не только мир, но и персонажи — они вроде как отличаются, но ни на секунду не могут вызвать сопереживание. Безлико приходят, совершат несколько простых действий, так же безлико пропадут. В эпизодах, где должно быть напряжение(люди гибнут сотнями, в попытках спастись от неминуемого разрушения города, например) нет ничего, что подтолкнуло бы к малейшему сопереживанию из-за бедности эмоций и деталей.
Множество вопросов вызывает и общая стилистика повествования: порой в некоторых участках повествования проскальзывают авторские мысли, хотя на протяжении полусотни страниц до этого на подобное не было и намека, будто автор понимает, что не может рассказать всё, что желает, только устами героев и вынужден добавлять свои пояснения. А подобные не совсем логично вплетенные вставки сильно ломают целостность книжной вселенной.
Создается ощущение, что взял в конечности продукт творчества начинающего писателя, который не выработал свой подход к творимому миру и решил набросать всего понемножку, решив, что этого будет достаточно для создания целостной истории.
Книга вроде как хватается за все сразу — тут и размышления о том, как может существовать бестелесная сущность, встает вопрос деградации человеческих сообществ, дилеммы о выживании через потерю человеческого, нелицеприятные поступки людей как попытки приспособиться. Но ни одна упомянутая тема не затронута хоть сколько-нибудь полно. Есть и есть кусочек повествования, прошел и забыли о нем, никаких изменений в героях не произойдет. Хорошая художественная литература не работает таким образом.
Добавляется проблема ещё и в том, что если бы я не читал сотни книг и тысячи рассказов — это произведение вполне могло бы поразить несколькими неплохими задумками. Но для любого заядлого читателя эта книга является проходным чтивом, написанным слишком поздно, чтобы составить конкуренцию иным авторам, создающим миры на тонкой грани смешения жанров.
Воспринимается это, в итоге, как жесткая приключенческая история для позднего подросткового возраста с элементами ужасов.
Общая сухость повествования не оставляет впечатлений от слова совсем, отсылки довольно просты и неказисты. Ради рандома, не стоит даже пытаться вникнуть в то, по каким законам выстроен существующий мир, потому что ни одного более-менее внятного указания на это не дано.
По всем показателям среднее произведение, пытающееся казаться приключением с намеками на многие неплохие сюжетные ходы, но совершенно не пытающееся развивать их в интересные ситуации. Подойдет для первого знакомства с рассказами на стыке нескольких около-фантастических жанров, но не больше.
Сюжет: 7\10
Персонажи: 6\10
Стиль: 6\10
Проработка мира: 5\10
Общая оценка: 6\10
«Танцы с медведями»«В незапамятные времена Байконур являлся сверкающим алмазом человеческих дерзаний, местом, откуда древние герои выводили гигантские машины за пределы неба.
Теперь же здесь раскинулось подворье ада. Солнце опустилось за горизонт, и город окутался дымом. Но красный свет печей и внезапные выбросы газовых хвостов освещали разрозненные фрагменты непостижимых сооружений, оплетавших руины Эпохи Космоса.
Они обнажали уродство, отрадное лишь нечистому.»
Майкл Суэнвик. «Танцы с медведями»
Довольно занятная книга относительно недавно попала в конечности. И оставила после себя двойственные ощущения. Автор издал несколько крупных романов, последним из которых, на данный момент, стали «Танцы с медведями»(2011 г.).
Достаточно ядреное сочетание истории России века этак пятнадцатого-шестнадцатого, периода кризисных моментов из начала двадцатого века, приправленное всё сверху распространением экспериментов с генетикой и стимпанком создает специфическую итоговую смесь, которая однозначно не подойдет для всех типов читателей.
Книга расскажет нам историю странной, страшной, частично непознаваемой Московии, куда отправляется караван, возглавляемый послом Византии, компанию коему составляют генетически модифицированные неандертальцы, парочка ушлых мошенников и живой подарок князю, запретный в своей недосягаемости. Путь предстоит долгий, полнящийся множеством диковинных судьбоносных встреч и смертельных опасностей, которые в себе таит древняя страна.
Краткая историческая справка мельком упомянет несколько крупных катастроф, произошедших долгие века назад, которые и определили довольно примитивное устройство настоящего момента, но при этом вопросов оставит в разы более, чем хотелось бы.
Страниц сорок-пятьдесят порой приходится немного напрягаться, чтобы уловить связь между происходящими событиями в разных точках написанной вселенной, но после это происходит уже автоматически, за автора стоит однозначно поблагодарить — он умудрился, убрав логику, выстроить не противоречащий сам себе мир, куда завезли упоение (в прямом смысле) стихами, диковинные почти что магически технологии, испытывающие ненависть ко всем биологическим формам жизни, различные отсылки на историю и народное творчество, замешав всё это на добротном бульоне из интриг, колоритных героях и превозмогании государственных масштабов.
Основное действие сосредоточено вокруг трех персонажей — генетически совершенной Зоесофьи, гибрида человека и собаки Довеска и профессионального мошенника Даргера. Другие герои(вроде различного уровня проработки барышень и господ) появляются ближе ко второй половине повествования и зачастую играют вспомогательную роль Deus Ex.
К плюсам можно отнести яркую образность в повествовании, где многие моменты представляются завершенными зарисовками, которые мастерски приспособлены под нужды движения сюжета. Отлично передана многогранная суть немного сюрреалистичного мира, подкупающая хорошими описаниями и глубокими рассуждениями — о причинах прошедших катастроф, религиях, науках, способах мошенничества и многом другом.
Даже не могу сказать, что является главным в сюжетной составляющей книги. Здесь перетекают друг в друга банальнейшая жажда наживы нескольких персонажей, желания нескольких фривольных девиц в стремлении исполнить своё прямое предназначение, ветви закулисных наземных и подземных интриг, многочисленные перевоплощения и философские мысленные искания ответов на вопросы, рожденные симбиозом религиозно-научных представлений о мире.
Всё же склоняюсь к мнению, что все составляющие равноценно важны в данном творении, начиная от историй из жизни люмпенов от мира воровских притонов, притаившихся в запутанных коллекторах, и заканчивая стремлением нескольких ключевых фигур перекроить устоявшиеся уклады, во имя спасения или уничтожения миллионов человек.
Сюжет раскрывает нам мир достаточно полно, повествуя об одних событиях с нескольких точек зрения, зачастую немного сумбурных, неказистых, но вовлекающих в происходящее. Занятно и то, что нам показывают событий не только от лица основных героев, но и от их прямых противников.
Теперь о том, что я могу назвать для себя отрицательными чертами.
Чайна Мьевиль смешивает гиперболизированное и реалистичное. В данной книге остается только первое. Ни о каком соответствии происходящего реалиям историческим или современным речи не идет. Всё здесь — чиста феерия из безумия, переигрывания и загадок. К последнему можно отнести почти всё полунамеки, на которые нет даже намеков разъяснения. Автор просто что-то решает реализовать, не особо спрашивая рациональность, и вписывает это в действие. Именно поэтому кибернетические искусственные создания здесь находятся в плотном взаимодействии с феодальными сословиями, автомат Калашникова применяется наряду с когтями, а создание новых типов живых существ так же обыденно, как и возможность попробовать алкоголизированные поэмы.
Главные персонажи настолько выбиваются по характеристикам из написанного мира, насколько это вообще возможно — любая интрига против них от всевозможных типов противников заранее обречена на провал. И подобные «повороты» есть практически лейтмотив до конца произведения. Следовательно, переживать за их судьбы просто физически невозможно. Если бы данный роман был опубликован лет сорок-пятьдесят назад, он легко потеснил бы по своей сюжетно-приключенческой составляющей классические произведения Хайнлайна и Гаррисона. Но сейчас подобное изображение персонажей смотрится, как минимум, архаично.
Юмор в этой книге, мягко говоря, неоднозначный. Мною он воспринимался в нескольких вариациях: завязанный на откровенной пошлости и/или сексуальном подтексте; попытки предоставить на суд читателей целые монологи, саркастично высмеивающие те или иные действия персонажей пополам с историческими событиями; открытые россыпи клюквы, посвященные мифам и сказаниям, где старые герои(вроде Кощея и Бабы Яги) предстают в неожиданных образах.
Данное произведение подойдет для желающих почитать что-то достаточно необычное, немного нетипичное и непривычное, но без присутствия логической составляющей в сюжете. Здесь нет никаких обоснований созданного мира — есть просто начало истории, основное действие, несколько ключевых лиц и кульминация.
Как чисто развлекательное чтиво, при полностью отключенном критическом восприятии — книга идеальна. Тут есть вульгарный юмор почти в каждой главе, устаревшие обороты, многочисленные ссылки на исторических деятелей с последующим высмеиванием, сюрреалистичные эпизоды и многоярусный город, который полнится своими давнишними противоречиями.
Станции Ангелов«Зонд возник всего в нескольких тысячах световых лет от Галактического ядра, на миг искривив пространство. Ткань вселенной распахнулась взрывом экзотических частиц, тут же аннигилировавших в крохотных вспышках энергии. Зонд был так мал, что поместился бы на кончике пальца одного из своих создателей, — компактная и мощная связка молекулярных схем хранила информацию на глубоком квантовом уровне, записывая и анализируя все, что видел или обнаруживал зонд.
Он раскрылся, как серебряный цветок, — пузырек паутинных лепестков, ловящий космический ветер. В его сердцевине ожила микроскопическая почка молекулярных схем, средоточие массы датчиков, и направила бездумное, но безграничное внимание своих датчиков на звезды Ядра.
До цели было не больше 0,23 световых года — ничто по галактическим меркам; на четырнадцать тысяч световых лет ближе к сердцу Млечного Пути, чем ближайшая из Станций Ангелов, и больше двадцати тысяч световых лет от Земли. На запуск этого зонда через половину галактики ушло меньше времени, чем нужно человеку, чтобы моргнуть, но затраченной энергии хватило бы на тысячи Хиросим.
Подобно цветку, поворачивающему головку к полуденному солнцу, фотогальванические лепестки миниатюрного зонда нацелились на Ядро.
Зонд наблюдал и ждал.»
Гэри Гибсон. «Станции Ангелов»
Гэри Гибсон — не самый известный писатель, да и книг в его исполнении было издано не так уж много. Но своим дебютом под названием «Станции Ангелов» он зарезервировал для себя местечко под солнцем в нише современной художественной фантастики.
Сразу сказать, о чем повествует данная книга, проблематично. Несколько сюжетных линий первой половины произведения дают мало ответов на возникающие вопросы, а только толково захватывают детально создаваемым миром пока что не созданного будущего и нечеловеческого настоящего, являющегося прошлым для человечества.
Начало книжного действия происходит, по большей части, в трех плоскостях. Во-первых, на Земле, отдающей привычными эпизодами преступного киберпанка с примесью детективно-мистической истории генетически модифицированного бывшего солдата, преследующего призраков далекого прошлого. Вторая часть повествования сосредоточена на инопланетном сообществе, находящемся в стадии феодального развития и раздираемого войной в попытке нескольких созданий сплотить некогда великую империю с помощью влияния тайных сил. Итоговая — переносит нас в космические глубины, рассказывая истории напряженных повседневных испытаний космических исследователей и перевозчиков.
Длинное вступление, во время которого мало что понимаешь — это первые страниц восемьдесят. Потом действие начинает набирать обороты, не сбавляя их почти что да самой кульминации всех недомолвок и туманных предзнаменований.
Для меня было интересным опытом ощущение от постоянных переносов действия от одного героя к другому, наблюдение за их постепенно сближающимися путями благодаря приятному стилю повествования и вполне достойному переводу. Да, ни для кого не будет раскрытием секрета это самое сближение линий повествования, что неумолимо сходятся всё ближе, показывая, в каких точках достигнуты интригующие взаимосвязи, подталкивающие к пониманию картины происходящих противостояний. Истории спаиваются в крепкую канву, захватывая вихрем событий второй половины книги.
Стиль автора неуловимо напоминает другого Гибсона, автора «Нейроманта» и «Джонни мнемоника», но этим он и подкупает.
Если говорить об эпизодах, то они здесь подобраны для всех, кто предпочитает размышлять и познавать, а не наблюдать за битвами на земле и в космосе, поскольку при написании автор явно преследовал цель рассказать несколько историй, объяснить мотивы действий и показать глубинные предтечи существования целых цивилизаций, а не окунуться в яростные схватки.
Произведение полнится огромным количеством событий, которые первую половину книги создают ощущение некой бессвязности, а после — начинают укладываться в четко прослеживаемую взаимосвязь, которая объясняет почти всё, что происходило ранее. Весьма специфично, но объясняет.
Оно иногда может быть удивительно и тем подкупает, пусть и далеко не сразу. Персонажи довольно различны, пусть и содержат довольно заштампованные черты(хорошо показаны известные и многократно продублированные в книгах психологические проблемы, связанные с потерями; подняты типичные вопросы о ломке догматических представлений о вселенной жителями отсталых миров и многое другое), они оживляют историю своими стремлениями и продуманными мотивами действий.
Многочисленные отсылки на религиозные трактаты; философские размышления о предопределении и фаталистичном отношении к существованию в жестоком мире; расходящиеся мнения об устройстве мира; тени сущностей, чей вклад в развитие разумных существ неоспоримо подчеркивается технологиями, изменяющими само пространство и рассудки людей, — эпизоды внутри повествования погружают в придуманный мир на достаточно долгий срок. От этого нельзя отвлекаться, иначе всё потеряет свою целостность.
Интересным моментом является сочетание нескольких стилей в книге. Здесь есть эпизоды классических космических перелетов, после которых нам демонстрируют повседневный уклад древних городов, населенных человекоподобными существами, а после этого — без предупреждения отправляют в около-сюрреалистичные эпизоды погружений в разумы неизмеримо совершенных и почти что смертоносно непостижимых созданий.
Создается впечатление, что автор решил собрать всё, что только может предложить фантастика под обложкой одного произведения, практически бесшовно соединив несколько манер обращений к читателям.
Разворачивая грандиозное полотно, литератор создает множество сцен, где соберутся ученые, искренне переживающие за существование разумных существ в мирах; расскажут о солдатах тайных сражений из давних лет неприглядных исканий человечества; покажут фундамент, на котором выстроена целая цивилизация, поклоняющаяся и восхваляющая нечто непостижимое; продемонстрируют выверенные технологические этюды о машинах, непреклонно исполняющих волю забытых создателей; и во всё это вплетут несколько голосов провидцев, пытающихся сотворить когда-то предсказанное будущее, полное предчувствий катастроф, поджидающих несведущее человечество.
Это крепкая космоопера, по большей части, идущая проторенными дорогами, которая включает в себя серьезную дозу киберпанка и мистической составляющей, на фоне бесконечной череды опасностей, которым подвергается человечество за пределами родной планеты.
Если эта книга будет одной из первых в череде знакомств с новой эпохой НФ, созданной на переломе двадцатого и двадцать первого века, то она покажет основные сюжетные моменты, характерные для фантастики новых поколений писателей, которые часто отходят от общепринятых канонов классических произведений двадцатого века, дополняя, развивая, основываясь на многих идеях, которые были только затронуты десятилетия назад.
Если же данное творение далеко не первое(и даже не в первой десятке), то возникнет неминуемое ощущение де жа вю.
Вполне возможно, что данный плод вдохновения автора придется по вкусу тем, кто искал что-нибудь современное в хорошо проторенной стилистике первых космооткрывателей; интересующимся вопросами древних времен, которые определили облик созданного мира и через свои артефакты продолжают оказывать существенное влияние на жизни целых планет и звездных систем; наконец, просто искателям обоснованных степенных путешествий, где мысли героев играют не меньшую роль, нежели их действия.
День триффидов«Я прозевал конец света, того самого света, который я так хорошо знал на протяжении тридцати лет; прозевал по чистой случайности, как и другие уцелевшие, если на то пошло. Так уж повелось, что в больницах всегда полно людей и закон вероятности сделал меня одним из них примерно неделю назад. Легко могло получиться, что я попал бы в больницу и две недели назад; тогда я не писал бы этих строк – меня вообще не было бы в живых. Но игрою случая я не только оказался в больнице именно в те дни, но притом еще мои глаза, да и вся голова, были плотно забинтованы, и кто бы там ни управлял этими «вероятностями», мне остается лишь благодарить его.
Впрочем, в то утро я испытывал только раздражение, пытаясь понять, что за чертовщина происходит в мире, потому что за время своего пребывания в этой больнице я успел усвоить, что после сестры-хозяйки часы здесь пользуются самым большим авторитетом.
Без часов больница бы просто развалилась. Каждую секунду по часам справлялись, кто когда родился, кто когда умер, кому принимать лекарства, кому принимать еду, когда зажигать свет, когда разговаривать, когда работать, спать, отдыхать, принимать посетителей, одеваться, умываться – в частности, часы предписывали, чтобы меня начинали умывать и приводить в порядок точно в три минуты восьмого. Это было одной из главных причин, почему я предпочел отдельную палату. В общих палатах эта канитель начиналась зачем-то на целый час раньше. Но вот сегодня часы разных степеней точности уже отбивали по всей больнице восемь, и тем не менее ко мне никто не шел.
Я терпеть не могу обтирания губкой; процедура эта представлялась мне совершенно бессмысленной, поскольку проще было бы водить меня в ванную, однако теперь, когда губка так запаздывала, мне стало не по себе. Помимо всего прочего, губка обыкновенно предшествовала завтраку, а я испытывал голод.
Вероятно, такое положение огорчило бы меня в любое утро, но сегодня, в эту среду восьмого мая, должно было произойти особенно важное для меня событие, и я вдвойне жаждал поскорее разделаться со всеми процедурами: в этот день с моих глаз собирались снять бинты. Я не без труда нащупал кнопку звонка и задал им трезвону на целых пять секунд, просто так, чтобы дать им понять, что я о них думаю.
В ожидании возмездия, которое неминуемо должна была повлечь за собой такая выходка, я продолжал прислушиваться.»
Джон Уиндем. «День триффидов»
Произведение, с которого начался мой интерес к творчеству данного автора. Интересное видение посткатастрофы, не совсем типичные для человечества противники, достаточно проработанные образы персонажей — всё это остается увлекательным даже спустя более полувека после первой публикации. Ведь мало что может сравниться с ощущениями от крушения привычного мира и всестороннего рассмотрения ужасающих последствий, к которым приводят катаклизмы на сотнях страниц занятной истории.
Книга состоит из двух частей — вступления с короткой предысторией и основной части, где показана авторская вариация конца света.
Несколько слов о мире, где происходит действие. В его жизни важную роль играют опасные плотоядные растения -Триффиды, предположительно появившиеся по причине неудачного эксперимента, которые обладают опасным отравляющим шипом и превосходно умеют им пользоваться для охоты на двуногую дичь.
Один из героев книги, Билл Мэйсон, во время работы получает травму от этих растений и попадает в больницу. Он ещё не знает, что в дальнейшем это окажется для него большой удачей.
В этот же период Землю накрывает странное явление — поразительной красоты небесное гало ярко-зеленого света. Только все, кто видел этот феномен, через непродолжительное время необратимо слепнут.
Триффиды, над которыми был во время переполоха потерян контроль, вырываются на свободу и начинают терроризировать почти беспомощных людей. А тем, кто по чистому совпадению сохранил способность видеть последствия, придется выживать в новом негостеприимном мире.
Автор сотворил до сих пор остающееся интересным видение мира после сразу после двух глобальных катастроф, к последствиям которых людям придется разбираться не месяцами и даже не годами.
Привлекательным для чтения это произведение делают несколько моментов. Здесь собраны многочисленные типажи персонажей, со своими жизненными принципами и мировоззрениями, за которые готовы убивать и умирать; с различных точек зрения показан всеобъемлющий кошмар бедствия и плеяда последствий необходимых, но немилосердных решений; рассказаны многочисленные драмы о том, что не может произойти выживание и приспособление без жертв; ставится бескомпромиссный вопрос о том, какие пути решений стоящих вопросов выбирать — искать подход к спасению в технологиях, новой религиозности или возвратиться к уже прошедшим этапам становления человечества?
Шаг за шагом показано, как на примере одного участника событий из бывшего простого гражданина уходят более не требуемые нормы и правила, сформированные обществом, и на первый план выдвигаются обоснованно жестокие поступки.
Разные пути выхода из тяжелого положения люди находят в противоположностях — жестокости и сострадании. Но никто не может предложить единый верный вариант спасения человечества из состояния беспомощности.
Насыщенное действием и сложными ситуациями, книга до сих пор ставит актуальные вопросы для тех, кто хоть раз задумывался, а что будет после того, как цивилизация рухнет и на её остатках придется бороться за то, чтобы просто существовать.
Произведение можно смело рекомендовать всем, кто интересуется классическими примерами продуманных посткатастроф с примесью научной фантастики, где важную роль в сюжете играют несколько человек, проходящие по дороге понимания новых условий своего существования в смертельно опасной среде. И, разумеется, книга привлекает тем, что не дает ответы на многие вопросы, оставляя большой простор для размышлений о причинах весьма своеобразного конца света.
Стальная крыса«Когда дверь офиса внезапно открылась, я понял, что игра кончена. Это было выгодное дельце, но ему пришел конец. Я встретил входящего полицейского сидя в кресле, изображая на лице счастливую улыбку. Он шел твердой походкой с обычным для всех копов угрюмым выражением лица. И то же самое отсутствие юмора. Еще до того, как он открыл рот, я уже знал, что он скажет.
– Джеймс Боливар ди Гриз, я арестую вас по обвинению…
Я ждал слова „обвинение“, именно этого слова. Когда он произнес его, я нажал кнопку, соединенную с зарядом пороха в патроне.
Заряд взорвался и трехтонный сейф рухнул на голову полицейского. Когда осело облако штукатурки, я увидел только одну слабо шевелившуюся руку. Она дергалась до тех пор, пока не зафиксировала указующий перст, нацеленный на меня.
Его голос был слегка приглушен сейфом и звучал раздражающе отрывисто. Он забубнил:
–… по обвинению в нелегальном въезде, краже, подлоге…
Он долбил и долбил монотонно, это был бесконечный список, но я все это уже слышал раньше. Я переложил все деньги из ящика письменного стола в кейс. Список закончился новым обвинением, и мне посчастливилось услышать, как в его голосе зазвучали нотки обиды.
– Ко всему прочему, вам добавляется обвинение в нападении на полицейского робота. Это бессмысленно, так как мой мозг и гортань бронированы, а в моей средней секции…
»Что я знаю точно, Жорж, так это то, что маленький двусторонний передатчик расположен у тебя на макушке, а мне так не хотелось, чтобы ты в данный момент обратился к своим друзьям".
Один хороший пинок открыл в стене потайную дверь, открылся доступ к ступенькам. Когда я обходил груду штукатурки на полу, пальцы робота рванулись к моей ноге, но я ждал этого, и ему не хватило пары дюймов. В своей жизни я много раз встречался с полицейскими роботами и отлично знал, что они практически неразрушимы. Вы можете бить его сверху, подрывать снизу, а он тащится за вами, подтягивая себя, если остался целым хоть один палец, и непрерывно поливает вас ушатами сахариновой морали. Вот это сейчас и делалось. Он разобрал всю мою преступную жизнь и цену моего долга обществу и тому подобное. Я слышал эхо его голоса на лестничной площадке, даже когда уже достиг повала.
Сейчас на счету была каждая секунда."
Гарри Гаррисон. «Стальная крыса»
Когда-то эта история о лихом благородном преступнике Джеймсе Боливаре ди Гризе мне пришлась по вкусу. Именно с этих книг я открыл для себя творчество Гарри Гаррисона.
Действие разворачивается вокруг изобретательного межзвездного преступника, получившего прозвище «Крыса из нержавеющей стали». Который имеет склонность попадать туда, куда не следует заглядывать, а так же в данных местах прихватывать то, что следовало бы оставлять нетронутым. Проще говоря — ди Гриз является мошенником, который перераспределяет материальные блага из карманов наиболее богатых в карманы тех, кто беднее. Например, себе.
Немного позднее, поддавшись гнету обстоятельств, он вступает в договор с Галактической Лигой, поддерживающей мир и порядок, после чего переквалифицируется в суперагента, который всегда служит благу всего человечества. Ну, почти всегда.
Цикл произведений, посвященный ушлому, но относительно порядочному воришке, включает одиннадцать произведений — от первых шагов по пути нарушения межгалактического законодательства до приключений, где на карту поставлены судьбы всех рас во Вселенной.
Хорошо встроенный в ситуации и мировоззрение героя юмор, многочисленные сатирические отсылки на несовершенное общество, современное автору(подлоги и коррупция в высших эшелонах власти, прямой шантаж со стороны силовых структур, интриги представителей правящей элиты и тысячи других примеров) в итоге создают достойный внимания коктейль из криминальной повести, фантастической комедии и авантюрной закрученной истории, который вполне подойдет любителям книг на стыке нескольких жанров. Так же здесь иронически обыграны многочисленные классические эпизоды из научной фантастики — начиная от парадоксов путешествий меж мирами и заканчивая классическими сценами погони.
Сборник не содержит каких-то радикальных поворотов или сложных задумок, заложенных в фундаменте. Это незамутненная позитивно-светлая повесть о целой жизни одного далеко не законопослушного гражданина далекой-далекой вселенной.
В этом по-настоящему захватывающем цикле смекалистый преступник попадет, наверное, во все ситуации, которые вообще возможно представить в научной фантастике. Здесь будут подробно раскрыты истории жизни десятков планет, каждая — со своей уникальной чертой; встретятся сотни персонажей, которые так или иначе оставят значительный след на характере знаменитого авантюриста. Вместе с ди Гризом можно отправиться в отчаянный поход по галактике, где читатели смогут узнать о повседневной жизни многих миров, разведать секрет и цену бессмертия; принять участие в гражданских войнах; погрузиться в расследования десятков преступлений; получить возможность посмотреть на президентские выборы; побывать в жестокой военизированной структуре; оказаться в заложниках на остывающей планете; совершить не одно путешествие во времени и встретить роковую любовь.
И всё перечисленное не охватывает и десятой доли приключений.
Множество книг объединены цельным сюжетом, который местами проседает(лично для меня — особенно это заметно во второй половине сборника), но все равно оставляет после себя приятное впечатление достаточно продуманной эпопеи, чтобы в нее можно было на краткий миг поверить.
Произведение отлично подойдет для чтения в юношестве, а так же тем, кто желает окунуться в долгое космическое приключение никогда не унывающего героя и его многочисленных спутников.
«Дагон», «Хребты безумия», «Шепчущий из тьмы»«По ту сторону текущего между мной и каменной глыбой потока воды находилось несколько барельефов, которые, благодаря их огромным размерам, можно было разглядеть, не напрягая зрения. Клянусь, их сюжеты могли бы вызвать зависть у самого Доре. Я думаю, что эти объекты, по замыслу, должны были изображать людей или, по крайней мере, определенный род людей, хотя существа эти изображались то резвящимися, как рыбы, в водах какого-то подводного грота, то отдающими почести монолитной святыне, которая также находилась под волнами. Я не отваживаюсь останавливаться подробно на их лицах и формах, ибо одно лишь воспоминание об этом может довести меня до обморока. Гротескные в такой степени, недоступной, пожалуй, даже воображению По или Булвера, они были дьявольски человекоподобными в своих общих очертаниях, несмотря на перепончатые руки и ноги, неестественно широкие и отвислые губы, стеклянные выпученные глаза и другие особенности, вспоминать о которых мне и вовсе неприятно. Довольно странно, но они, похоже, были высечены почти без учета пропорций их сценического фона например, одно из существ было изображено убивающим кита, который по величине едва превосходил китобоя. Как я уже говорил, я отметил про себя гротескность фигур и их странные размеры; однако мгновение спустя я решил, что это просто боги, выдуманные каким-нибудь первобытным племенем рыбаков или мореходов, чьи последние потомки вымерли за многие тысячелетия до появления первого родственника пилтдаунца или неандертальца. Охваченный благоговейным страхом, который вызвала во мне эта неожиданно представшая моим глазам картина прошлого, по дерзости своей превосходящая концепции наиболее смелых из антропологов, я стоял в глубоком раздумье, а луна отбрасывала причудливые блики на поверхность лежащего предо мною безмолвного канала.
Затем вдруг я увидел его. Поднявшись над темными водами и вызвав этим лишь легкое, почти беззвучное вспенивание, какой-то необычный предмет плавно вошел в поле моего зрения. Громадный, напоминающий Падифема и всем своим видом вызывающий чувство отвращения, он устремился, подобно являющемуся в кошмарных снах чудовищу, к монолиту, обхватил его гигантскими чешуйчатыми руками и склонил к постаменту свою отвратительную голову, издавая при этом какие-то неподдающиеся описанию ритмичные звуки. Наверное, в тот самый момент я и сошел с ума.»
Говард Филлипс Лавкрафт. «Дагон»
«Я нахожу больше удовольствия в барьерах между мной и современным миром, нежели в связях, соединяющих меня с ним. Я хочу оставаться абстрактным, обособленным, безучастным, безразличным, объективным, беспристрастным, всесторонним и вне времени. „
Прослушал на днях рассказы “Неименуемое» и «Сияние извне», после чего решил напомнить себе о том, чем же ещё может удивить нас этот писатель, чье имя уже стало нарицательным, когда речь заходит о литературе в жанре «триллер», «ужасы» и «мистика».
Мечтательное, темное и превосходное воображение Г.Ф. Лавкрафта преступило пределы литературы ужаса двадцатого века. Когда-то, давным-давно, электронный сборник, попавший в мои конечности, содержал рассказы «Дагон», «Хребты безумия» и «Шепчущий из тьмы». Вспомним, какие же причины привели этого писателя к поздней известности, и что же такое — лавкрафтовские ужасы.
Не вижу смысла подробно раскрывать весь сюжет, поскольку истинное удовольствие составляет путешествие с героями историй лишь рука об руку. Попробуем же погрузиться в мир, где человечество находится под постоянной угрозой существ из других измерений.
«Дагон»
Короткий рассказ является предсмертной запиской человека, который едва сохранил рассудок после того, как встретил древнее потустороннее морское существо.
«Хребты безумия»
Группа исследователей отправляется в негостеприимные льды Антарктиды, чтобы провести несколько недель в разработке научных проблем. Но они даже не могли подозревать, что меж нескончаемости холодного ветра и безбрежных ледяных пустынь есть остатки невероятного величия цивилизации, пред достижениями которой человек — лишь мгновение, уже почти стертое тьмой минувших эпох.
«Шепчущий из тьмы»
В этом произведении рассказчик, поначалу скептик, повествует об изучении последствий наводнения и плеяды подозрительных слухов, где всё в итоге оборачивается целым детективным расследованием, связанным с вмешательством странных существ в жизнь людей.
Сразу стоит отметить, что для произведений Лавкрафта бытовые сцены, особенности окружающей жизни и накал страстей, характерный для его исторического периода, играют где-то последнюю роль. Главное в его произведениях сосредотачивается на чем-то априори непознаваемом, неограниченно чуждом человеческому познанию. И потому — остающимся до сегодняшего дня привлекательным.
Его рассказы и романы могут разнится по действующим лицам, но суть их практически не меняется — они одизны, нетипичны, угнетающи и полны странного мистицизма с примесью зарождающейся научной фантастики. Эмоции, преобладающие в его творчетсве, знакомы каждому, кто прочитал хоть несколько страниц любой его книги. Это страх, тревога, любопытство, ужас, смятение и сомнение. И, конечно же, полное осознание незначительности всего человечества пред лицом существ, чьи поступки и сам факт существования находятся за гранью примитивного людского мышления.
Некоторые пространные эпизоды внутри повествования можно вполне назвать книгой в книге, что делает его одним из самых тяжеловесных авторов из мною прочитанных. Но от этого его произведения не становится менее завораживающими.
Они разворачиваются во всем своем мрачном величии пред любым читателем, приоткрывая темную, отвратительную сторону мира, отталкивающего и притягательного одновременно. Иногда кажется, что такие рассказы и романы могут быть написаны только лишь безумцами. В них зачастую нет ни проблеска надежды, ни грамма тепла, всё видится автором исключительно в мрачно-пессимистическом стиле. И это по-настоящему увлекает.
Истории… Это ни с чем не сравнимое чувство распутывания клубка тайны, пленяющее описанием иных реальностей и существ, что едва ли подвластны разуму. В этом весь Лавкрафт. Почти каждое произведение начинается достаточно обыденно, но потом читатель путешествует по искусно прописанной тропе, что ведет к довольно неприглядной развязке… Или обрывается на самом интересном месте, оставляя за собой мрачную напряженность нераскрытых секретов.
Читать Лавкрафта сложно — местами его произведения кажутся занудными, но незаметно оказываются затягивающими, как глубокая трясина, наполненная не затхлой водой, а странными фантазиями, неудержимо оседающими где-то в голове.
Принцип Оборотня«Существо остановилось и приникло к земле, глядя на крошечные точечки света впереди, неярко горевшие во мраке.
Существо заскулило в страхе и тревоге.
Этот мир был чересчур жарким и влажным, а тьма – слишком густой. И было тут слишком много буйной растительности. Атмосфера неистовствовала, и растения стонали от боли. В отдалении виднелись размытые сверкающие вспышки, которые совсем не освещали ночь, а где-то далеко-далеко слышались чьи-то протяжные, басовито рокочущие стенания. И здесь была жизнь. Гораздо больше жизни, чем пристало иметь какой бы то ни было планете, – но жизнь низшая и тупая, частично состоявшая просто из биологической каши, маленьких сгустков гноя, способных лишь вяло отзываться на определенные раздражители.
Может быть, сказало себе существо, и не стоило так упорно рваться на волю? Может, лучше было бы остаться в том месте, которому нет имени, там, где не существовало ни бытия, ни ощущения или воспоминания о бытии, – лишь черпаемое откуда-то знание того факта, что есть такое состояние, как бытие, да еще редкие проблески разума, разрозненные обрывки информации, которые подогревали стремление бежать, обрести независимость, разобраться, где оказалось, узнать, почему именно здесь и как сюда попало.
А что теперь?
Существо льнуло к земле и скулило.
Каким образом в одном месте может оказаться столько воды? И так много растительности, и такой неистовый ералаш стихий? Как вообще на планете – на любой планете – может царить такой кавардак, такое безвкусно-цветистое изобилие. В таком количестве воды – лезущей на глаза, ручьем бегущей под уклон, стоящей в мутных лужицах на земле – было нечто святотатственное. Мало того, вода присутствовала и в атмосфере, воздух был полон быстро несущихся капелек.
Что это за ткань, которая обхватывает горло и лежит на спине, волочится по земле, развеваясь на ветру? Какая-то защитная оболочка? Хотя не очень-то похоже: прежде существо никогда не нуждалось ни в каком прикрытии. Ему была необходима только его собственная шубка из серебристого меха.
Прежде? – спросило себя существо. Когда это «прежде»? Прежде, чем что?
Существо напрягло память, и у него возникло смутное видение какой-то хрустальной земли, где был холодный сухой воздух со снежной и песчаной пылью, где небо полыхало множеством звезд, а ночь, озаренная мягким золотистым светом лун, была такой же яркой, как день. А еще возникло навязчивое, туманное, полуосознанное воспоминание о том, что оно, существо, отправилось в глубины космоса вырывать у звезд их тайны.»
Клиффорд Саймак. «Принцип Оборотня»
Захотелось напомнить всем читателям ещё об одном произведении Клиффорда Саймака. Удалось мне ознакомиться с данным романом относительно недавно, но ведь от этого ценность произведения не уменьшается, верно?
В очередном произведении автор раскрывает мир далекого будущего, с присущей ему атрибутикой периода классической фантастики середины двадцатого века. Здесь разумные дома так же обыденны, как и летающие кресла, человечество спорит об этических вопросах в рамках переделывания людей для новых условий малопригодных к жизни планет и отправляет в глубины космоса сотни кораблей с будущими колонистами.
Сюжет разворачивается вокруг Эндрю Блейка. Он вернулся из почти бесконечного странствия меж звезд, очнувшись от анабиозного сна более благодаря случайности, нежели холодному расчету. И теперь ему предстоит заново встраиваться в человеческое общество, наверстав двухсотлетний пробел, за который мир неумолимо изменился. Но вот вернулся ли странник из прошлого человеком? И был ли он им вообще или представляет из себя нечто, что одновременно большее и меньшее, нежели обычное биологическое создание?
Впрочем, интриги в книге почти нет и догадаться о том, что из себя представляет осколок прошлого планеты Земля не составит никакого труда. Но гораздо, гораздо интереснее наблюдать за тем, как в одном человекоподобном существе объединяются несколько диаметрально противоположных сущностей, вырванных из привычных мест обитания, и к каким последствиям это может привести в итоге.
В своей излюбленной манере изящного объединения нескольких глубоких мыслей, автор рассказывает немного наивную, но великолепно продуманную короткую повесть о мире далекого будущего, со своим несовершенством, парадоксами развития, высокими технологиями и моральными дилеммами.
Для любителей своего творчества писатель заготовил несколько приятных отсылок на иные романы, в т.ч. «Заповедник гоблинов». Но не только ради этого стоит прочитать эту книгу.
Она полнится яркими зарисовками иных миров и философскими раздумьями о накоплении и применении знаний. В ней, по сути, всего три или чуть более главных персонажей, но они тщательно вписаны в уникальный мир. Действия здесь не так и много, но вся суть заключается в обоснованных размышлениях о внутренних побуждениях, сочетаниях черт личностей и их взаимодействии через мысли о неизведанных уголках галактики.
Здесь мы найдем великолепно прописанные сцены быта представителей будущих поколений; узнаем цену существования человека в привычном смысле этого слова; осознанием ответственность за возможность быть самим собой; рассмотрим подноготную нескончаемого поиска знаний о мире и мирах; окажемся погружены в ментальные противостояния разумов и в итоге осознаем, что есть цели, ради которых стоит терпеть недоверие и страх большинства.
В данном труде автор сосредоточил весь свой талант на нескольких ключевых вопросах, знакомых по многим другим книгам, в жанре НФ. Но при этом вновь творит уникальную историю о том, что значит быть песчинкой, ищущей ответов, в бескрайнем пространстве неизведанного, для которого не существует итогового набора готовых ответов на поставленные вопросы о Вселенной и всех проявлениях жизни в ней.
Бог-Скорпион«Вдалеке на дороге, там, где кончалась отбрасываемая пальмами тень, показался человек. Он двигался неуверенно. Движения зыбкостью напоминали дрожание скал. Даже и на большом расстоянии его было не спутать ни с одной из фигур, рассеянных группами вдоль обочин. Он был одет не как все, и именно на него все смотрели. Когда он вышел на открытое пространство — жнивье справа и слева, — стало отчетливо видно, как он бежит, продвигаясь с трудом, и как люди, стоящие на обочинах, машут руками, выкрикивают приветствия и хлопают в ладоши, провожая его глазами. А когда он оказался возле границы ближнего поля, сделался ясно виден весь его наряд, такой же странный, как и его движения. Он был в юбке из белого полотна и высоком головном уборе из той же материи. Сандалии, браслеты, массивное украшение, которое свешивалось на грудь и подскакивало при каждом движении, искрились синими и золотыми лучами. Еще ярче сверкали крюк и цеп, которые он крепко сжимал в руках. Кроме того, блестела и смуглая кожа: пот капал с нее на растрескавшуюся землю. При виде этих капель пота крики толпы усиливались. Мужчины срывались на бег, но вскоре замедляли шаги, утирались и только взглядом сопровождали бегущего, который был уже за пределами их полей.
Теперь, когда он оказался так близко, стало возможным еще подробнее разглядеть его. Лицо было когда-то овальным, но сытая жизнь и власть сделали из него массивный четырехугольник, который был как раз под стать отяжелевшему крупному телу. Он выглядел человеком, чья голова вмещает всего лишь несколько мыслей, но те, что есть, сомнению не подвергает. Сейчас он сосредоточился на одном: бежать — бежать во что бы то ни стало. Мысль эта порождала в нем, казалось, два ощущения: изумление и гнев. Гнев был вполне резонным. Матерчатый убор непрерывно сползал на глаза, и приходилось крюком подпихивать его кверху. Подними он цеп повыше, плети, сделанные из синих и золотых бусин, хлестали бы его нещадно по лицу. По временам, словно вспомнив о чем-то, он скрещивал крюк и цеп на уровне живота, и они терлись на бегу друг о друга, так что казалось — он точит нож. От всего этого и от клубящихся роем мух бесспорно можно было прийти в ярость. Но вот что вызывало у него изумление — оставалось неясным. Он с грузным топотом пробежал оставшийся кусок поля, сопровождаемый сейчас одним только спутником — худощавым и мускулистым юношей, который не умолкая подбадривал его, молил, превозносил:
— Беги же, Патриарх! Ради меня! Беги! Будь жив! Будь здрав! Будь могуч!»
Уильям Голдинг. «Бог-Скорпион»
Уильям Джеральд Голдинг один из самых известных писателей и, наверное, самый известный писатель Англии вообще. В первую очередь по произведениям «Повелитель мух» и «Свободное падение».
Но сегодня речь пойдет не о них. Предлагаю же кратко ознакомиться с тремя произведениями, объединенными в книге «Бог-Скорпион». Носят они следующие наименования:
«Бог-Скорпион»
Первая новелла рассказывает о жизни сословий в Древнем Египте, показывая противостояние назревших противоречий между традиционной религиозностью и неприятием догматов.
Юный принц, его сестра, странный бродяга — каждый из них расскажет о своих переживаниях и восприятии окружающего мира, попытается по своему противостоять устоявшемуся порядку или же подчиниться воле привилегированных классов, поддерживающих незыблемость властной иерархии.
«Клонк-клонк»
Следующий рассказ поведает о нелегкой жизни первобытных племен, где сюжет сосредоточен вокруг четкого разделения женского и мужского миропонимания. По стилю данное произведение отличается своей сумбурностью, некоей поверхностностью, хорошо отражая примитивное мышление и образность существования древнейших людей.
«Чрезвычайный посол»
Завершающее произведение расскажет о Римской Империи, размеренную и скучную жизнь которой нарушает приезжий изобретатель со своей дочерью, предлагая самому Императору ознакомиться с неведомыми технологическими новшествами, которые в умелых руках могут перевернуть весь привычный уклад жизни огромного государства.
Здесь не нужно задумываться о соответствии придуманных ситуаций исторической действительности. Внимание автор сосредотачивает на иных проблемах и вопросах — начиная от соотношения мужского и женского начала в обществе, вопросов противостояния различных типов мышления и заканчивая дилеммой превосходства технологического прогресса над общественным.
Подобные произведения просто приятно читать — они открыты и для тех, кто любит размышлять над многочисленными сложностями развития человечества, и для тех, кто желает просто насладиться приятным стилем повествования и добротно проработанными короткими почти что приключенческими историями.
Яркие образы, отличный стиль, продуманные диалоги и далеко не типичное развитие событий, совершающее порой увлекательные повороты — этого достаточно, чтобы ненадолго утянуть в несколько выразительных сюжетных перипетий, которые всегда готовы рассказать нам о том, какие проблемы и вопросы остаются актуальными для людей на протяжении бесчисленных тысячелетий.
Эти внешне незатейливые истории стоит прочесть, хотя бы для того, чтобы сформировать свое отношение к их содержанию. И решить для себя индивидуально, что же окажется в итоге нужнее — попытаться задать себе дополнительные вопросы об изменении представлений человечества о мире, вкупе с возникающими философскими проблемами о существовании всеобщих взаимосвязей, или же только лишь неприхотливо пробежаться по нескольким десяткам страниц каждой из трех историй, чтобы отдохнуть от повседневной суетности.
