+3311.72
2000 читателей, 981 пост

FO:E - В далеких песках юга. Глава 4

Ссылка на главу 1

Ссылка на главу 2

Ссылка нп главу 3

Глава 4



Эта глава писалась труднее остальных, прежде всего из-за своей эмоциональности.
Внимание: в тексте присутствует сцена гибели главного героя.
PS: несмотря на это, глава далеко не последняя.


Текст главы — А оружие тут есть? – спросила Луна, когда они шли сквозь череду залов с экспонатами. Смотритель виновато посмотрел на нее.
— Увы. Всё, какое было, уже давным-давно разграблено. Остались лишь несколько сабель и копий – они не заинтересовали мародеров.
— Ясно, – кобылица досадливо поморщилась.
— Вы всё же решили остаться с детьми в музее? – настороженно спросил Сван.
— Нет. – Луна отрицательно мотнула головой. – Но если в городе нет других более защищенных мест, а аэродром окажется слишком опасным – то нам придется остаться здесь. Нам нужно оружие. Серьезное… Хотя бы пулемет с запасом патронов.
— Сожалею… – смотритель указал копытом вперед. – Может, пройдете в зал боевой славы? Оружие хранилось там.
— Да что толку… Хотя, давайте. Запасник располагался там же?
— Да, в подсобке. Но там тоже ничего ценного, я знаю.
— Всё равно ведите. Хоть посмотрю, что у вас за сабли такие.
— Идемте, – усмехнулся старик. Два пони пошли по переходам дворца наверх, где располагался зал, о котором говорил смотритель.

Там действительно не было ничего стоящего. Повертев покрытую ржавчиной саблю с треснувшим поперек клинком, Луна приуныла.
— Я понимаю мародеров, – кобылица сделала несколько выпадов с клинком в воздух – лезвие угрожающе заскрипело. Луна отложила его от греха подальше на витрину. – Я удивляюсь, как он еще вообще не развалился.
— Но этому клинку четырнадцать веков! – воскликнул хранитель. – Он видел гораздо больше, чем вы за всю свою жизнь!
— Навряд ли… – про себя пробормотала Луна.
— Что, простите? – нахмурился хранитель музея.
— Ничего. Но рейдеры не оценили почтенный возраст этого оружия, особенно когда оно норовит рассыпаться в воздухе от старости. – фыркнула Луна. – Здесь точно ничего нет?
— Ну… — замялся хранитель. Кобылица остро глянула на него.

— Ну?
— Там есть сейф, – нехотя признался Сван. – К нему нет ключей. Что внутри – я не знаю.
— Покажите! – у Луны вспыхнула надежда.
Смотритель прошел в запасник – подсобку, примыкавшую к залу с оружием. Там вдоль стен были расставлены стеллажи, видимо предназначавшиеся для хранения образцов вооружения и боевых знамен. Сейчас они были покрыты пылью и пусты. В одну из стен был вмонтирован большой оружейный сейф.
— Вот, – произнес Сван, указывая на сейф копытом. – Я его пробовал вскрыть, но безуспешно.
— Я посмотрю, что тут можно сделать, – сказала Луна, сосредотачиваясь и готовясь к работе. – Далеко не уходите.

Через десять минут неумелого ковыряния телекинезом в замке кобылица была вынуждена признать, что тот ей не под силу. Что поделать – почти во всем, что касалось тонкого обращения с современной (пусть даже 200-летнего возраста) техникой, она была полным чайником. Нет, она могла в общих чертах представлять, как оно работает, но что касалось обращения, а уж тем более копания в потрохах…
Вспомнив, как после тысячелетнего пребывания на луне прошло ее первое знакомство с микроволновкой, кобылица невольно заржала, рассмеявшись в голос. Надо было всё же спросить ту служанку, как пользоваться этой штукой. Тогда бы не пришлось ничего взрывать. Как же ее звали? Проклятье…
Луна сжала зубы и продолжила проверять замок на прочность. Поодаль стоял смотритель музея и наблюдал за ней.

Наконец Луна отошла от сейфа и смачно выругалась, проклиная замок.
— Никак. У вас есть динамит или другая взрывчатка, чтобы взорвать дверь?
— Что вы?! Здесь нельзя ничего взрывать, старое здание не выдержит сотрясения! – испугался Сван. – Да и нет тут никакой взрывчатки, это музей а не арсенал!
— Жаль. – процедила Луна, зло буравя замок своим взглядом.

Всё же она сильно отстала от жизни, будучи в заточении. Многие из ее навыков были хороши – но увы, практически никогда не пригождались теперь. Например, кому нужны умения пользоваться счетами, когда есть калькулятор? Или мастерство схватки на мечах, когда сейчас у всех в ходу огнестрельное оружие и решивший помахать мечом дурак будет расстрелян, прежде чем до кого-то дотянется? Да никому…
Луна принялась сканировать магией сейф, рассматривая его и пытаясь определить что внутри. Узнать содержимое не удалось – дверца сейфа была слишком толстой, металл экранирует от зондирования гораздо лучше, чем камень. Оглядывая края дверцы, Луна нахмурилась, и подошла ближе.

— Может, лом дать? – неуверенно предложил смотритель, догадавшись что просто так она от сейфа теперь не уйдет.
— Бесполезно. – Луна покачала головой. – Край узкий, не подцепить. Хотя…
Она вгляделась в раму двери, в первый миг не поверив своим чувствам. А потом громко расхохоталась.

— Что такое? – опешил от столь явного выражения эмоций Сван.
— Лом не нужен, – со смехом ответила Луна. – Отойдите в сторону.
Шагнув в сторону, Сван прижался к стенке. Луна напряглась, ее рог ярко засверкал… и участок стены вместе с дверцей грохнулся на пол, поднимая пыль.
— Вот так вот. Двери крепкие, а петли хлипкие. Оказывается, тут был не сейф, а ниша в стене. – пояснила Луна, отфыркиваясь от пыли. Ее рог засиял, разгоняя кирпичную крошку и проветривая помещение.

— Что тут у нас… — Луна взглянула на содержимое ниши и онемела. Подошедший к ней Сван изумленно вытаращил глаза.

Почти во всю длину ниши занимало тело огромной винтовки. Она стояла на коробах с патронами, тускло блестя хромированным стволом. У заднего упора винтовки, в промежутке между ней и стеной, были аккуратно сложены несколько связок динамитных шашек, обмотанных запальным шнуром.

С минуту пони молча смотрели на тайник. Потом Луна повернулась к Свану.
— Значит, музей, а не арсенал? Х-ха. – усмехнувшись, она распаковала патронный короб, и вытащив винтовку из ниши, принялась ее осматривать. – Хоть и не то, что хотелось… Но здорово, параспрайт меня побери!
— Что это?.. – пробормотал смотритель.
— Это, уважаемый, анти-мех винтовка. – сказала Луна, рассматривая оружие. – Предназначена выводить из строя боевую технику вроде бронетранспорта, и солдат в тяжелой броне. Разработана во время Последней Войны, в Эквестерии, в ответ на разработку зебрами новейшей наступательной техники. Интересно, как она сюда попала, ведь их было не так уж и много… — оторвавшись от своего занятия, она увидела растерянное лицо смотрителя. – Вы ни разу не слышали об этом?
— Нет… — сказал Сван.
— Смотритель музея, не знающий историю. Странно, – покачала головой Луна. – Вы не возражаете, если я это заберу?
— Что?.. Да, берите, берите… — смотритель всё еще не мог оправиться от шока. Хмыкнув, Луна выволокла магией из ниши патроны и взрывчатку, сложив их в свои сумки, отчего они распухли, тяжело свисая с боков. Затем зарядила оружие и пошла к выходу, цокая копытами.

Выйдя из подсобки, Луна посмотрела в окно на солнце, затем на свой компас, считая время.
— Десять утра… Бутрыс что-то задерживается, пора бы ему уже вернуться. Вот что, дорогой Сван, присмотрите за жеребятами. Если кто-то будет спрашивать нас, говорите что мы ушли из города. Я скоро вернусь.

Смотритель ничего не ответил, растеряно смотря ей вслед. Луна с навьюченной на спину винтовкой медленно вышла на площадь, сгибаясь под ее тяжестью, недовольно поморщилась, и с натугой махая крыльями, взлетела на крышу музея. Там она сложила винтовку и патроны с динамитом в глухой уголок, прикрыв сверху найденным брезентом и обломками гнилых досок. Сделав тайник, Луна оттолкнулась от крыши и полетела к аэродрому, куда перед этим ушел молодой пони-солдат.

* * *

Из магнитофона неслись чуть искажаемые динамиком звуки фортепиано. Гарда сидел на полу, опираясь спиной о стену и слушал музыку. Рядом с ним лежал захмелевший Бутрыс с выражением блаженства на морде. Гарда ему нравился, песня – тоже.

Нет сил больше сидеть взаперти
Под замком в позолоченной клетке.
Я готова со сцены сойти,
Свободной птицей взмыть с этой ветки.

Я закрыла глаза, желав стать слепой,
Что говорили, то и видела точь-в-точь.
Я сыта по горло всей ложью тупой,
Брошу всем вызов, вскину крылья и прочь!


Вполуха слушая голос певицы, Гарда размышлял, косясь на привалившегося к нему молодого пони. Этот Бутрыс всё сильнее напоминал ему давно погибшего сына – и старый жеребец хмурился, пытаясь понять почему.

Когда-то, много лет назад, он был офицером Красного Союза, когда тот только зарождался. Тогда он был молод, и воевал за те идеалы, в которые он тогда верил. Те годы остались самыми счастливыми в его памяти. Он был прекрасным солдатом – и идеалистом, как многие из его товарищей.
После тяжелого ранения оказавшись в госпитале, он влюбился в медсестру. Та ответила взаимностью, и они решили пожениться после войны. Когда он уходил на фронт, юная медсестра-единорог сказала, что будет ждать его столько, сколько потребуется – пусть даже на это уйдет жизнь.
Он обещал вернуться.

За его отсутствие Союз изменился. Прежние, освободительные цели молодой страны стали потихоньку забываться, а те, кто радел за освобождение страдающих рабов, и счастье для них, постепенно уступали место другим лидерам – прагматичным и холодным. Бывшая поначалу освободительной, война между Красным Союзом, Гривинским ханством и Атским эмиратом превратилась в гонку за скудные пустынные ресурсы – и бесконечную мясорубку ради них. Ради этого государство равных среди равных стало медленно, но верно превращаться в захватническую тоталитарную империю.

Гарда этого не мог понять, не смог и принять. После нескольких попыток урезонить его, начальство нашло способ убрать строптивого офицера – отправив его в отставку по болезни, на грошовую пенсию.
Уйдя из армии, он сдержал обещание и вернулся к любимой – теперь уже супруге. Они поженились, он нашел работу – став стражем-пограничником в отдаленном селении. Пусть страна изменилась – но он по-прежнему служил ей. Вместе молодой пони-ветеран и юная единорожка уехали в поселок, поселившись в старом здании аэропорта. Когда у них родился жеребенок, они решили его назвать в честь отца.
В одну из ночей маленький Гарда умер, не прожив и года. Больше детей у них не было, и боль от потери осталась с ним на всю жизнь. Пережив свою жену, Гарда всё меньше интересовался жизнью в поселке, и в конце концов вообще перестал там появляться. Запасов на военной базе бы хватило ему одному на всю оставшуюся жизнь, воды – тоже. Желания видеть кого-то из пони у него исчезло после смерти любимой жены, поэтому он жил один в заброшенном здании аэродрома, окружив его ловушками и лишь изредка делая вылазки за пределы жилья. В поселке решили, что их защитник давно умер.

В одну из таких вылазок Гарда увидел Нэми. До этого он лишь слышал о черной кобылице-аликорне, и ходивших о ней жутковатых слухах. Не принадлежа ни к одной из фракций, она всё же стала известна как защитник тех, кто нуждался в помощи, хотя и руководствующийся какой-то своей, особой моралью. Также о ней слышали как об опытном и хладнокровном воине – освобождение заключенных анархистов из лагеря военнопленных в Туркебаде; нападение на ханский конвой, перевозивший набранные в северных землях радиоактивные материалы для заражения пустоши перед наступающими войсками красных; подрыв и замуровывание подземной фабрики, восстанавливавшей мегазаклинания… При этом она не выказывала предпочтения определенной фракции, обращая внимания лишь на совершаемые дела, из-за чего некоторые старейшины Красного Союза были очень злы на нее.

Тогда они перебросились лишь парой фраз и разошлись. Вскоре до Гарды дошел слух, что Нэми погибла.
И вот она снова появилась в этих краях.

Гарда посмотрел на Бутрыса. Молодой пони сильно напоминал ему маленького сына. Старик подумал, что так мог бы выглядеть маленький Гарда, когда вырос.
Разговорившись с ним во время совместной попойки, он узнал, как и почему Нэми и Бутрыс оказались в поселке. Своей эмоциональностью и некоторой наивностью молодой пони пришелся Гарде по душе. В последние полчаса он всё чаще спрашивал себя – а не помочь ли им в их деле?

Свои годы службы в армии Гарда считал счастливыми и любил их вспоминать. Возможность ввязаться в драку ради важной цели грела его сердце. Возможность еще раз показать себя перед тем, как он навсегда уйдет…
Гарда закашлялся, захрипев грудью, и поморщился.
Да и потом, если бы его сын был жив и служил в армии, неужели бы он не помог ему, воюй он где-то поблизости?! Пусть он стар и давно в отставке, но еще может воевать.
Но сын, Гарди, уже много лет как мертв, и не успел вырасти…

Бутрыс не заметил, как глаза у старого пони на миг влажно блеснули.

* * *

Покружив над диспетчерской башней, Луна услышала звуки песни, доносившиеся из нее. Усмехнувшись, она сложила крылья и спикировала точно в окно верхней площадки, подняв в воздух пыль и ошметки мусора, брызнувшие из-под копыт.

Гарда и Бутрыс только собирались чокнуться, когда услышали шум наверху. Стоя перед лестничным спуском, Луна громко спросила:

— Хозяин, водички не найдется?
Гарда опустил на кнопки магнитофона копыто, обрывая песню на полуслове. Строго спросил Бутрыса, наметившегося к двери.
— Ты что?!
— Эт-то Нэми!.. – заплетающимся языком сказал молодой пони.
— Нэми… — Гарда ухмыльнулся. – Сейчас поглядим, что это еще за Нэми…
Пьяно качнувшись, он встал, шагнув к ящику из-под консервов. Достав оттуда фляжку с водой и динамитную шашку, он с трудом засунул их в один чехол, резким движением зажег запал и кинул «сюрприз» вверх по лестнице.
— На, держи!

Луна фыркнула, увидев катящийся к ее ногам шипящий сверток. Быстро вытащив из чехла фляги тонкий брусок шашки, она зашвырнула его в окно. После этого начала откручивать пробку на фляге.
Внизу жахнул взрыв. Луна невозмутимо запрокинула голову и стала жадно пить из фляги.
— Благодарю, – переведя дух, сказала она и посмотрела на лестницу. Внизу в проеме стоял Гарда и смотрел на нее. Кобылица закрыла флягу и кинула ее обратно.
Поймав флягу ртом, старый жеребец улыбнулся одними глазами и приглашающее мотнул головой на свою каморку. Луна кивнула и спустилась.

— …Так что вот тут я и живу, – сказал Гарда, наливая водку в пиалу. – Бутрыс!
— Не… мне хватит, – с трудом ворочая языком отозвался пони-солдат. – И я не пью…
— Гм. – Гарда на миг нахмурился, но затем его взгляд просветлел. – А это правильно. Здоровее будешь. А ты? – обратился он к Луне.
Луна, поколебавшись, взяла пиалу и зажмурившись, залпом выпила. Оскалившись, она выдохнула и отмахнулась от придвинутой Гардой миски с огурцами. Старый пони уважительно крякнул и одним махом осушил свою посудину.
— Ух! – фыркнув, он потянулся зубами к миске. – Хорошо сидим… Давно у меня никого не было, вот и сижу тут один. А парень твой ничего, – он посмотрел задумчивым взглядом на пытающегося сидеть прямо и ровно Бутрыса. – Теймураза ждешь?

Луна покосилась на Бутрыса. Тот ответил виноватым взглядом.
— Да, он мне сказал. – Гарда тряхнул головой, едва не упав мордой вниз. – Так ждешь?
— Жду, – лаконично ответила Луна.
Жеребец задумчиво пожевал губами, глядя на своих гостей. Пауза затянулась.
— Нам нужно оружие, – наконец сказала Луна. – Пулемет дашь?
Гарда покосился на торчащее стволом в окно оружие. Затем хмуро покосился на кобылицу-аликорна.

— Пулемет мой. Не дам. Другое дело, если бы я с тобой пошел.
— Ну, так в чем проблема, – Луна спокойно посмотрела на него. – Пошли с нами.
Старый жеребец понимающе покивал головой.
— Вот что, Найтмэр… Раньше я вместе с красными воевал. Сейчас я уже не на службе, ты знаешь… Будь это шайка рейдеров в пять-десять пони, я бы сразу согласился, без всяких там… — Гарда взмахнул копытом в воздухе, едва не потеряв равновесие. – Но тут отряд ханских жнецов, пони там голов тридцать, плюс единороги – а это немало. В общем, подумать мне надо. Я подойду к дворцу, или где ты там будешь отсиживаться, как надумаю. К обеду скажу точно. Вот так вот… извини, если что.
— Понимаю, – кивнула Луна, вставая. – А как ты думаешь, почему Теймураз с отрядом сюда направился?
— Я не думаю, я знаю, – последовал ответ. – Он идет сюда. Тут, на поле в одном из ангаров старый бомбардировщик зебр есть на ходу, он про него знает. Когда он доберется до этого места, он погрузит хабар на самолет, с верными людьми сядет туда, и улетит, кинув свой отряд на растерзание красным.

— Ясно. – помолчав, тихо сказала кобылица. – Спасибо что сказал.
— Не благодари, – скривился Гарда, выдувая очередную пиалу с водкой.
— Да, а где он? – спросила Луна.
— Ангар справа, ближний. – Гарда неуверенно ткнул копытом в сторону окна. – Он красный, не ошибетесь, ворота на замке… — речь его становилась всё более невнятной.
— Угу. Ну что ж, бывай. – подтолкнув Бутрыса, Луна пошла в сторону выхода. Хозяин дома между тем налил в пиалу из бутылки и мрачно уставился на нее, покачиваясь из стороны в сторону.

Луна и Бутрыс вышли из башни.
— Дерьмо. – выругалась кобылица. Пони-солдат удивленно посмотрел на него.
— Не согласится он. – Пояснила она. – Проклятье… жаль. С ним мы бы точно отбились. Ты не думай, он отличный боец, хоть и пьет. Вот уж не везет, так не везет… Ладно, идем, посмотрим что там за самолет такой.
— Вы думаете, это правда? – спросил молодой пони, шагая рядом с ней.
— Правда. – Луна поджала губы. – Я просто дура. Надо было сразу догадаться, что он свернет сюда, к старому аэродрому. А я с жеребятами сюда поперлась, твою мать…

* * *

…База, прием, это борт 086, повторяю, это борт 0-8-6, полет проходит в штатном режиме, курс прежний, через тридцать минут будем готовы действовать. Запрашиваю подтверждение приказа.

Голос зебры был усталым, в нем отсутствовала даже присущая этому народу характерная ритмичность. Сквозь шум помех и гудение двигателей донесся ответ, искаженный динамиком:

Борт 0-86, это говорит База. Для вас подтверждаю выполненье приказа. Для вас впредь более наш не нужен ответ – Работайте, и знайте, что нас теперь нет... – ритмичным и мрачным голосом произнес далекий собеседник пилота. Щелчок тумблера – шум помех прекратился. Зебра выключила связь.

— До цели две тысячи миль, готовность – желтый.

Несколько минут тишины – относительной, конечно же. Гудели моторы, таща тушу стратегического бомбардировщика вперед, посвистывал воздух на плоскостях. Сами же пилоты молчали.

— Полторы тысячи. Готовность – красный, семнадцать минут до запуска ракет.
— Принято.


Кто-то копытом нервно отстукивал на штурвале морзянку. Всё так же гудели моторы. Слабый писк сигнала на консоли управления. Еще несколько минут тишины – томительной, давящей на уши.

— Тысяча.
— Принято.


Постукивание морзянки.

— Прекрати.
— Прости. Мне страшно.
— Знаю.
– голос зебры тяжело вздохнул. – Но бояться слишком поздно, сестра.
— Да, брат. – голос второго пилота дрожал. – Где их защита? Мы уже в их небе, почему нас не сбивают? Где их пегасы?
— Не знаю.

Пауза.

— Мы не вернемся.
— Да.


— Дальность восемьсот. Готовность – фиолетовый, начать обратный отсчет.
— Мы еще можем отменить пуск, командир.
— Мы уже ничего не можем. Вспомни, зачем мы находимся здесь.
– голос зебры стал ритмичным – признак того, что его владелец волнуется. – Наши города в огне уничтожены. Нам остается лишь одно – месть.
— Хорошо.
– второй пилот шмыгнула носом. –Шестьдесят секунд до пуска. Обратный отсчет.
— Принято.
— Тридцать секунд.
— Принято.
— Пятнадцать секунд.
— Принято.


Что-то загудело.
— Десять.
— Пять.
— Пуск.

Грохот сорвавшейся с направляющих ракеты. Затем – еще, и еще. Вскоре гул прекратился.
— Ракеты пошли на цели. Сканер противодействия не наблюдает. Вероятность поражения целей – около восьмидесяти процентов.
— Принято.
— Что делаем дальше? У нас не хватит энергии на обратный полет.
— Я поворачиваю на юг. Будем искать подходящую площадку.
— Хорошо… Командир! Есть сигналы… все восемь дошли до целей. Поражение – девяносто три процента. К-командир…
— голос зебры-второго пилота задрожал. – Мы там всё сожгли, командир. Мы там всех сожгли…
— Отставить истерику!
– рявкнул голос первого пилота. – Возьми себя в руки. Мы должны были сделать это.
— Есть, командир… Какие будут приказы?
— Мы летим на юг. Посмотри курс, и точки на карте из синего списка. Будем искать ближайшую.
— Вас поняла. А потом?
— Потом ничего.
– сказал потухшим голосом первый пилот. И добавил: — Я уже больше ничего не хочу…

Аудиолог оборвался.
Всё это время Луна сидела в пилотском седле, глядя невидящими глазами в одну точку и беззвучно шевеля губами. Когда сообщение закончилось, она некоторое время просидела еще в задумчивости, затем встряхнулась и вздохнула, словно очнувшись ото сна.

По металлу заклацали копыта. В пилотскую кабину вошел Бутрыс.
— Судя по накопителям, заряд наполовину полон. Реактор исправен, лишь законсервирован. Что с двигателями – не знаю, но думаю, тоже работают. Если остальное всё в такой же сохранности, то эта огромная машина может летать.
— Мда… — протянула Луна. – Знаешь что, посиди пока здесь, посторожи самолет. Я скоро вернусь.
— Хорошо, Нэми. – пони лег у входа с винтовкой наготове. Кобылица выбралась наружу из кабины и хлопнув крыльями, взмыла в воздух. Поднявшись повыше, она полетела в сторону города.

Ждать молодому солдату пришлось долго. Наконец спустя час Луна вернулась. В зубах у нее была связка взрывчатки, запальный шнур был обмотан вокруг тела.
— Пойдем в машинный отсек, посмотрим что там. Возьми динамит, – сказала она, аккуратно выплюнув груз на пол. – Только осторожней, вдруг рванет.
Вдвоем они вошли в отделение самолета, где располагался в своей свинцовой скорлупе реактор. Вдоль стен вытянулись цилиндры кожухов магических топливных стержней, под низким потолком нависала лапа крана.
Луна выдернула из одежного шкафчика у переборки истрепанное руководство по эксплуатации. Перечитав его, она нахмурилась.
— Бредовая затея… ладно, параспрайт с ним. Помоги мне.
Выложив взрывчатку у стены, пони принялся действовать по ее указаниям. Поминутно сверяясь с учебником, они начали запуск энергетической установки бомбардировщика. С учетом того, что ни та, ни другой не имели опыта работы с энерго-магическими реакторами зебр, на это ушло много сил и терпения, но наконец реактор ожил. Луна, устало выдохнув, села, опираясь на него спиной.
— Здесь нельзя долго находиться. Иди, отдохни в другой комнате.
— А ты? – покосился на нее Бутрыс.
— Мне не опасно. – фыркнула Луна. – Давай, иди.

Проводив пони-солдата взглядом, кобылица стала осматривать силовой выход реакторной установки. Проходя через понижающий трансформатор, энергия питала бомбардировщик. Оглядев силовые кабеля, тянущиеся от реактора к трансформатору, Луна хмыкнула – в ее мозгу зародилась идея.
Перерезав магией одну из бронированных жил кабеля, пони-аликорн с помощью изоленты, куска проволоки и старого запальника сделала на выводе нечто вроде искрового разрядника, встроив его в кабель как параллельную врезку. Смотав с себя шнур и разделив его на четыре равные части, Луна отложила три из них, а четвертый привязала концом к разряднику и прикусив от напряжения язык, потянула рычаг рубильника.

Разрядник смачно полыхнул. Огонь побежал по шнуру. Луна смотрела на него, считая секунды. Когда тот догорел, кобылица выключила ток, отремонтировала куском проволоки оплавившийся разрядник и повторила опыт. Результат оказался тем же. Ухмыльнувшись, Луна привязала конец один из двух оставшихся шнуров к разряднику, воткнула другой в связку с динамитом, спрятав ее и запал подальше за реактором, и вышла, прибрав за собой мусор.
— Всё, – сказала она дожидающемуся ее пони. – Взлетят, пять минут покружатся и улетят… К Дискорду на небо.
— К кому? – недоуменно переспросил Бутрыс.
— Не обращай внимание, это я так, – усмехнулась Луна и протяжно зевнула. – Теперь можно отдохнуть. Спать как хочется, уже почти сутки на ногах… Пошли отсюда.

Выбравшись на крышу самолета, они вдвоем перебрались на огромное белое крыло, покрытое пылью. Луна растянулась во всю длину на металлической обшивке и раскинула крылья, не обращая внимания на грязь, Бутрыс лег рядом, подложив под себя копыта.

— Ты обещала рассказать, откуда ты, – сказал он.
— Разве? – Луна повернула к нему голову.
— Да.
— Ну что ж… — кобылица помрачнела. – Я расскажу. Но это долгая история, и невеселая.
— Ничего, время есть. – Бутрыс поерзал, устроившись поудобнее.
Луна начала рассказ.

* * *

Двести лет назад, в землях гораздо севернее нынешней Пустоши Полуострова существовала страна, называвшаяся Эквестрия – монархическое государство с историей, насчитывавшей многие тысячелетия. Оно было высоко развито как техническом, так и в моральном плане: крайний раз война в этом государстве была около тысячи лет назад – поистине огромный срок для обычного пони. Много рас ее населяло – и они выполняли свои обязанности, распределив их между собой по мере своих возможностей. Управляли этим государством две правительницы – пони, от природы получившие могущественную магическую силу и бесконечно долгую жизнь. Две сестры, два аликорна – Принцесса Селестия, и Принцесса Луна.

Луна, более младшая и более подверженная эмоциям, была однажды причиной конфликта, потрясшего Эквестрию. Легенда, которую она рассказала Бутрысу, была примитивным изложением произошедшего между ней и ее сестрой Селестией – но всё же правдивым.

Однажды позволив гордыне и злобе взять над собой верх и пострадав из-за этого, Луна не вмешивалась в правление своей более старшей и мудрой сестры, решив что так для всех будет лучше – и для них обоих, и для народа. Всех устраивал такой расклад. К сожалению, в слишком быстро менявшемся мире ничто не является вечным – тем более такая хрупкая вещь как мир между живыми существами.
Быстро развивавшиеся разумные виды, шагнувшие далеко вперед в своем техническом развитии за счет магии и науки, стали постепенно мешать друг другу. Эквестрия (в том числе и являвшиеся ее частью южные пустыни) оказалась в кольце государств и империй, чьи интересы пересекались с ее собственными. Жесткая конкуренция в гонке за ресурсы, недоверие между державами, и неспособность решить зарождавшийся конфликт мирным путем привели к печальному, но закономерному исходу. Увы, всё же моральное развитие цивилизации было слишком отсталым, по сравнению с техникой, попавшей в зубы и копыта тех, кто еще не был готов разумно распорядиться ей.

Началась война. Противником Эквестрии стала Нация Зебр, конфликт с которой дошел до точки кипения.

Пони, не знавшие войны целое тысячелетие, поначалу были шокированы. Но постепенно растерянность сменилась решимостью победить – и сделать всё для этого. Эквестерия, обладавшая большим потенциалом, превратилась из мирной страны в воинственную, грозную державу, достойную своего соперника. На этом пути не обошлось без ошибок – последствия которых были трагичными как для народа пони, так и для Тии и Луны лично.
Война затянулась. Селестия, чувствуя свою ответственность за промахи, случившиеся во время конфликта и нараставшие последствия от них, после очередного трагического эпизода, слишком глубоко ее задевшего, отреклась от престола, предоставив Луне разбираться с последствиями ее решений.

Не слабость, нет. Понимание того, что это еще не самое страшное, что может случиться, и страх за то, что она может наворотить в будущем.

Так или иначе, Луна встала во главе государства, ведущего войну. Реорганизовав его – теперь уже своё правительство, она создала отдельные министерства, перераспределив между ними обязанности. Теперь каждое министерство занималось своим делом. Помимо этого были сделаны улучшения в тактике и стратегии ведения боевых действий, оптимизирована структура армии, тыла, производительные мощности и научные изыскания. Последствия не заставили долго ждать.

Эквестрия, разработавшая мощнейшее супероружие, располагающая армиями хорошо экипированных солдат, огромным потенциалом на продолжение войны, начала брать верх над Нацией Зебр. К тому моменту война из драки за ресурсы переросла в нечто большее – ненависть у противоборствовавших одна другой империй переросла все границы. Мирного решения у войны, ставшей «священной», больше не было.

Империя зебр, к тому моменту тоже получившая супероружие, терпела одно поражение за другим. Понимая, что конец войны близок, руководители Нации Зебр, приняли самоубийственное решение завершить конфликт вничью, одним движением копыта. «Китайская ничья» — смести фигуры с шахматной доски. Узнав об этих планах, Луна решила помешать им – понимая, что другие способы лишить зебр супероружия в адекватные сроки потерпят неудачу, она решила их уничтожить.

Этой дорогой лежал путь в ад.
Серия маленьких ошибок перед большим падением. [4]

[4] — Эту фразу говорит Джошуа Грэхэм в Fallout: New Vegas – Hones Hearts

* * *

Луна замолчала. Бутрыс лежал рядом, осмысливая ее рассказ.
— Жесть… — пробормотал он. – И что было потом?
— Ничего хорошего… – глухо сказала кобылица, рассеянно гладя копытом грубую ткань плаща. – Мы отстрелялись друг по другу мегазаклинаниями. Это заклинания, усиленные во много раз. Обычное заклятие драконьего пламени, ставшее мегазаклинанием, может в секунды спалить целый город, а огромные территории сделать бесплодными пустошами. Я была в столице своей страны, когда это случилось.

Бутрыс смотрел на нее, ожидая продолжения.

— Ракеты ударили по всем крупным городам Эквестрии. Большая часть из них была полностью уничтожена – как и большая часть населения. Но часть жителей успела укрыться в гигантских подземных убежищах, построенных на случай войны. Когда зебры начали бомбардировать мегазаклинаниями столицу, я вместе с моей сестрой поддерживала защитный магический щит, не давая им разрушить город и прикрывая эвакуацию горожан – тогда у меня было достаточно магической мощи, чтобы делать это. Пока щит обстреливался, группа диверсантов активировала внутри его мегазаклинание, отравившее город, окрестности и убившее большую часть его жителей. Я и моя сестра погибли, не сумев ему сопротивляться.

— Погибли? – опешил Бутрыс. – Но как же ты…
— Выжила? – фыркнула Луна. – Не совсем так. Скорее – не умерла окончательно. Во время войны я занималась изучением заклятий, которыми пользовались зебры. Так вышло, что я наткнулась на одну из их разработок… Совершенно новую, еще не проверенную… Зебры сами боялись ее проверять, это была для них слишком серьезная и слишком страшная магия. Возможность привязки энерго-информационной структуры к определенному объекту и возможность ее переноса плюс возрождение физической структуры, в которой она раньше содержалась… Короче говоря, оно позволяло тем, на кого было наложено, воскресать после смерти. Я подумала, что во время войны это будет очень ценным для нашего народа. И у меня хватило ума – или глупости, это как посмотреть – протестировать заклятие на самой себе.

— Ни хрена себе…

— Угу. Это было незадолго до того дня, когда с неба начали падать мегазаклинания в бомбах и ракетах. Когда облако некромантического газа, выпущенное в столице, умертвило меня, заклинание начало действовать. Вступив в реакцию с самим облаком, оно возродило меня такой, какая я сейчас, лишив почти всех магических сил и в первое время – рассудка. К сожалению, или к счастью – я до сих пор еще не определилась.

— Мда уж… — Бутрыс потер себе лоб, надеясь что этот рассказ ему лишь приснился.
— Так что вот такая история, – усмехнулась Луна. – Извини, что нагрузила тебя этим, но ты сам попросил.
— Ничего… Слушай, так как теперь тебя называть? Луна… или как?
— Лучше будет, если ты по прежнему будешь звать меня Нэми. – кобылица закусила губу. – Луны давно нет. Она мертва.
— Как скажешь, – тряхнул гривой Бутрыс. – Спасибо… что рассказала.
— Нет, – покачала она головой. – Тебе спасибо. Я не рассказывала никому в этих краях. Так или иначе, мне надо было выговориться. Спасибо, что выслушал меня… друг.

Пони задумчиво посмотрел в ее глаза и кивнул, соглашаясь с ней.

— Мне нужно отдохнуть, – устало произнесла Луна. – Отряд Теймураза должен подойти в течение дня. Мне нужно перед этим хоть немного выспаться. Всё же какая жалость, что мне до сих пор нужно спать, есть, пить… Наверное, нужно было порыться еще в той проклятой Черной Книге, там наверняка нашлось бы средство и от этого…

Постепенно ее речь становилась всё более невнятной. Вскоре она закрыла глаза и засопела, что-то бормоча во сне. Укрыв Луну ее же плащом, Бутрыс слез с самолета и побрел к выходу из ангара, пытаясь представить себе страну, о которой ему рассказали, и ее гибель. Периодически его мысли возвращались к черной кобылице-аликорну с такой трагической судьбой, и ему становилось грустно.

* * *

…Очередной залп ракет разорвался о щит. Здесь, под его защитой, не было слышно звуков разрывов, да и вспышки были плохо видны из-за ряби, растекавшейся по магической стене, накрывшей Кантерлот. Но Луна прекрасно знала – там, за щитом, то, что отсюда выглядит красивой зеленоватой вспышкой, сжигает сам воздух, отравляя всё вокруг радиацией. Не будь щита – и Кантерлот уже бы стал озером из расплавленного стекла, в котором плавали мелкие обломки того, что не сгорело в магическом пламени.

К счастью, здесь были они.

— Вряд ли у них получится, – мелодичным голосом произнесла Селестия. Сестра удерживала магический щит вместе с ней, и похоже, даже особо не напрягалась. В очередной раз Луна поразилась ее способностям. – Они могут стрелять в город до конца недели, прежде чем мы устанем.
— Надеюсь, ты права. – Луна покосилась на нее.

Они стояли на балконе дворцовых покоев. Сам дворец стоял на склоне горы, врастая в него башнями, от него вниз уступами тянулись административные здания и городские кварталы – под ними была столица, которую они вдвоем защищали. Несколько минут назад прозвучал сигнал атаки на город мегазаклинаниями – и сейчас пони покидали здания и улицы, чтобы укрыться в подземном убежище. Принцессы подняли щит, чтобы защитить их, пока они идут в укрытие.

— Меня больше беспокоит, что сейчас происходит с другими нашими подданными. – продолжила Селестия, тревожно смотря на буйство энергии по ту сторону барьера. – Наверняка зебры не ограничились одним только Кантерлотом, и сейчас идет атака на другие города. У тебя нет связи с ними?
— Нет, – показала головой Луна. – Никакой передатчик не пробьется через щит. А выбраться сейчас за пределы города и щита – самоубийство, причем особо изощренное. Ты и сама должна это знать, дорогая сестра.
Селестия промолчала, глядя на разрывы бомб над столицей.

— А что насчет Шести Носителей? – наконец спросила она.
— Они сейчас находятся по разным уголкам страны. Я даже не знаю где именно находятся все из них. Флаттершай и Рэрити, насколько я помню, находятся в городе, Твай – на исследовательской базе в Марипони, я говорила с ней по дальней связи перед самым началом этого… безумия. – Луна потупилась в пол.

— Они знают что делать, – произнесла принцесса Солнца. – Надеюсь, они разберутся в обстановке… Это не имеет значения. Нам нуж
Читать дальше →

FO:E - В далеких песках юга. Глава 3

Ссылка на главу 1

Ссылка на главу 2

Глава 3



Осторожно — местами в тексте присутствуют сцены убийств, употребления спиртных напитков, а также завуалированный мат.
Текст главыКак и предполагала Луна, они пришли к Жаркенту утром. Когда-то это был довольно крупный рыболовецкий поселок, стоявший у большого пресноводного озера – но со временем реки, питавшие водоем, иссякли, и озеро высохло. Воду пытались добыть, строя колодцы, но в конце концов на это махнули рукой. Жителей в поселке почти не было – и большая часть построек медленно разрушалась под действием времени. На ровной поверхности высохшего озера был построен военный аэродром, ныне заброшенный, а для его гарнизона пробурили артезианскую скважину – она и снабжала водой поселок.

Выжженный солнцем пыльный глинобитный городишко был заметен издалека из-за полуразрушенного древнего дворца – местной достопримечательности. Поселок опоясывала невысокая каменная стена – защита города от песчаных бурь, в особенности от налетавшего временами «самума» — краткосрочного, но сильного и обжигающе горячего шквала, носившего огромные массы песка. На эту стену сейчас и смотрела Луна, настороженно разглядывая изъеденные ветром круглые зубцы – не притаился ли кто?

Их группа не спеша вошла в город. Улицы были пусты. До самого центра, где стоял дворец, они так никого и не встретили. Луна озиралась по сторонам – ее не оставляло ощущение, что не нее кто-то смотрит через прицел.
— Смотри в оба… – сквозь зубы тихо прошипела она Бутрысу, тоже беспокойно оглядывавшемуся. – Не нравится мне здесь…
Спартак с хмурым видом шел рядом с ними.
— Тут всегда так пусто? – спросила его Луна.
— Нет, – тихо ответил единорог. – Здесь мало жителей, но чтобы вот так, никого на улице не было…
Луна мрачно усмехнулась.

Они подошли к дворцу. Пусть и рассыпающийся от ветхости, он всё еще был красив: стены украшала резьба и причудливый орнамент, вход закрывала мощная дверь с нанесенным на нее узором. Поверх узора висела дощечка с надписью — «МУЗЕЙ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ ЮГА». Луна застучала в дверь копытами.
В двери открылась небольшая прорезь. В нее стала видна мордочка пожилого пони.
— Только не в музей, прошу! – испуганно зашептал он. – Тут огромные ценности, они могут пострадать!..
— Ты кто такой? – перебила его Луна.
— Я? – опешил старик. – Я смотритель это музея!
— Вот что, дорогой хранитель. – Луна шагнула вперед. – Эти дети – тоже величайшая ценность, и им необходима помощь. Открывай ворота.
— Но…
— И не спорь со мной! – Луна слегка повысила голос. – Открывай.
Окно закрылось, и внутри загремел засов. Луна перевела дух.
— Я, пожалуй, пойду. – Спартак поправил повязку на голове. – Мне семью надо проведать.
— Счастливо, Спартак. Береги себя. – Луна цокнулась с ним копытом в знак прощания. – Смотри, больше не падай в колодцы!
Спартак криво ухмыльнулся, показывая что оценил шутку. Ворота музея распахнулись.

Зайдя внутрь, Луна увидела просторный холл. По стенам были развешаны знамена и какие-то гобелены, в центре зала стояла статуя какого-то пони в героической позе. Жеребята понемногу расходились по залу, с интересом рассматривая обстановку. Луна кашлянула, доставая список и постучала копытом в каменный пол, привлекая внимание.

— Так, дети, все сюда. Перекличка!
Вглядываясь в нацарапанные на бумажке имена, Луна по очереди назвала всех жеребят, которых она вела – все были в сборе. Отдав список Бутрысу, она сказала:
— Размести детишек во дворце, найди подходящее помещение. Теперь ты отвечаешь за них. А я отправляюсь в путь.
— Нэми, может еще на день останешься? – неуверенно произнес пони.
— Нет, мой друг, мне пора. Не переживай, скоро твой командир вернется, всё в порядке будет. – ободряюще улыбнулась Луна. – До встречи.
— И всё же я решительно простестую! – ввязался в разговор смотритель музея. – Уведите детей, вы подвергаете музей опасности!
— Вот что… кстати, как вас зовут?
— Сван.
— Лебедь, значит…[2] Вот что, дорогой Сван, помогите Бутрысу организовать отдых. Сам он еще плохо разбирается, посоветуйте ему, в какой части дворца расположиться, чем занять жеребят… Да, и где здесь поблизости можно воды набрать?

[2] Swan (англ.) – лебедь.

— В дальнем углу площади есть колонка, – сказал Сван, не глядя на кобылицу.
— Спасибо. Бутрыс, дай я у тебя еды на дорогу возьму. – Луна открыла одну из седельных сумок и взяла оттуда два свертка. – Ага, вот. Счастливо!

Проводив Луну взглядом, Бутрыс покачал головой. До чего было бы проще, если бы эта странная пони-аликорн осталась с ним… В то же время он робел, и не решился окликнуть ее, чтобы просить еще раз остаться.
Пони-солдат задумался, глядя в проем ворот, куда ушла Луна. И не заметил того, что за его спиной поднялся глиняный горшок, удерживаемый магией. Горшок завис в воздухе, дернулся пару раз, словно выцеливая, и полетел точно в темя, прикрытое суконным шлемом.

* * *

Луна встала на площади и недоуменно оглянулась на дребезг разбитого горшка в музее.

«Наверное, дети что-то разбили». – подумала она. – «Ох и разозлится этот старикашка…»

Фыркнув, она пошла дальше к водяной колонке.

Притаившийся на крыше музея рейдер-единорог рассматривал через прицел ее спину, с трудом удерживаясь от желания разрядить винтовку в аликорна. Тремя этажами ниже трое его товарищей били копытами лежащего на полу без сознания Бутрыса, а четвертый, подобрав его винтовку, целился в сбившихся в кучу напуганных детей и закрывающего их своим телом хранителя. Цель почти выполнена. Обстановка в городе разведана, проклятых анархистов за исключением этих двоих нет, можно возвращаться в отряд и докладывать об успехах. Вот только нужно разделаться с этими двумя красными…

Не подозревающая о том, что в нее целятся, Луна тем временем наполняла из колонки свою малую флягу. К ней через площадь поскакали четверо рейдеров, чуть слышно касаясь завернутыми в мягкую и толстую ткань (от шума) копытами. Лежащий на коленях рейдер-стрелок встал, чтобы не упустить мельчайшую подробность того, как эту странную крылатую кобылу его братья сейчас отдубасят, силой возьмут по очереди, а потом порежут на лохмотья…

* * *

Луна закончила наполнять флягу и цепляла ее к ремню у седельной сумки, когда услышала сзади себя невнятный шорох. Обхватив телекинезом револьвер, она потянула его из кобуры…
— Не тронь, – в затылок ей уперлось железное дуло. Луна замерла. Сияние рога медленно погасло, револьвер пополз обратно в кобуру – и был выдернут оттуда чужой магией.
— Встань к стенке, рвань краснопузая. – презрительно бросил рейдер в меховой шапке. Луна машинально отметила, что материал шапки подозрительно напоминает гриву черного пони.

— Ну и кто это у нас? – с издевкой спросил рейдер-единорог. Тяжелый дробовик, который он держал, уткнулся Луне под шею. – Шпионы анархистов? Или просто мирные странники, которых надо пощипать?
Луна молчала, лихорадочно прикидывая обстановку.
— Ты не бегай глазами, красавица. – сказал рейдер-пони в шапке, внимательно смотря на нее. – И не молчи, не то хуже будет. Язык тебе, дочери шайтана вырву, если не заговоришь! – он выразительно щелкнул курком револьвера Луны, взводя его.
— Ну чего молчишь?! – рявкнул единорог.
— Язык берегу, – флегматично отозвалась кобылица.
— Тебя как, сразу убить, или может, хочешь помучиться? – поинтересовался земной пони с укрепленным на седле пистолетом-пулеметом.
— Помучиться предпочтительней. – фыркнула Луна.

Пистолет-пулемет загрохотал, кроша стену у самого бока кобылицы. Рейдер провел стволом, обводя контур аликорна длинной очередью. Одна из пуль чуть царапнула кожу бедра, оставив длинную рану, но Луна сжав зубы, промолчала, сверля глазами стрелка.

— Эй, да похоже ей нравится! – захохотал бандит. – Ну что ж, красотка, раз тебе нравится когда больно, то расслабься и получай удовольствие. А сдохнуть мы тебе дадим, когда каждый из нас тебя отдерет – и не раньше.
— Нет. – возразил рейдер-единорог. – Конкретно ты сейчас помчишься к Теймуразу и доложишь ему обстановку в городе.
— Э, какого? – возмутился рейдер-земной пони.
— Такого. Забыл, кто командует в нашей группе? Могу напомнить! Так что подбери слюни и живо топай, всё равно тебе тут не обломится.
— Ну ладно, еще сочтемся, – пробурчал бандит, разворачиваясь. Когда он ускакал через площадь, Луна сделала маленький шажок вперед.
— Стой, уродина! – рейдер с силой двинул стволом дробовика ей по зубам. Луна встала на месте, ощущая склизкую горечь во рту.

«Твою мать! Что же делать… Одним меньше – это уже хорошо, но всё равно, многовато… Сразу убивать не стали – отыметь решили, погань песчаная… Жаль, силы уже не те – в былые времена я бы их как тряпки скрутила и выжала, да что теперь мечтать… Броситься в ноги? Из дробовика порвет, погибну за просто так… Отвлечь чем-нибудь? А что у меня осталось? Еда, и прочее их не заинтересует, драгоценности, оружие, обувь… Обувь?»

Луна опустила взгляд вниз, на свои запылившиеся, исцарапанные, но всё такие же красивые туфли-подковы из голубоватого металла. Потом взглянула на рейдеров – их командир-единорог пожирал глазами эти самые подковы и не мог оторваться.
Кобылица засмеялась про себя, сохраняя бесстрастное выражение лица – у нее в голове возник план.
— Снимай, – сказал рейдер-единорог.
Кивнув, Луна вытряхнула копыта из обуви и отошла назад. Единорог шагнул вперед, переключив внимание на туфли, и принялся магией натягивать их на свои обмотанные рванью копыта. Дело не ладилось, и единорог начал разматывать их, утратив контроль над дробовиком. Рог кобылицы засверкал…

…И дробовик, развернувшись, сделал два выстрела в упор по ближайшим рейдерам. Единорог, опомнившись, попытался выдернуть оружие, но получил тыльной стороной дробовика под челюсть и с хрипом повалился на землю. Сплюнув на землю, Луна приставила дуло дробовика к его рогу и выстрелила. Рог со звоном покатился по камням площади.
Со стороны музея грохнул винтовочный выстрел. Кобылица торопливо улеглась на копыта, прячась за телами рейдеров. Затем она торопливо зашарила глазами по дворцу, ища стрелка.

Рядом с ней грохнул еще один выстрел. Рейдер, сидевший на крыше дворца, с протяжным криком упал вниз, расплескав содержимое головы по плитам площади. Рядом грохнулась о камень его винтовка. Луна с удивлением оглянулась – невдалеке в лучах восходящего солнца стоял Спартак и не спеша передергивал затвор своего оружия.
— Ты как тут оказался? – спросила Луна.
Спартак раскрыл рот, чтобы что-то сказать… и с лукавым выражением лица улыбнулся. Кобылица засмеялась, глядя на него.

Единорог, лежавший под копытами Луны, захрипел и пошевелился. Нахмурившись, аликорн нагнулась к нему, ее рог тускло засветился, левитируя дробовик.

— Твоё задание, твой командир, где твой отряд находится. – на одном дыхании произнесла кобылица. – Быстро!
— Да пошла ты… — единорог кривился, из короткого обломка кости на его лбу текла кровь.
— Плохая идея. – Луна поморщилась от чувства гадливости и стыда, но другого выхода не было. Бросив дробовик, она прижала передними ногами голову единорога к земле, рог ее ослепительно засиял. Шерсть на голове рейдера стала быстро темнеть.

— А… — глаза рейдера широко открылись, до него дошло, что задумал его враг. – А… А-а-а!!!
Неприятно запахло паленой шерстью. Луна стояла над ним, изо всех сил придавливая рейдера к земле и стараясь не смотреть на него. Рядом стоял Спартак, удерживая винтовку, и спокойно смотрел на пытку.
— Лучше говори, – наконец проронил он.
— Я всё-о-о!!! Скажу-у!!! – задыхаясь, проорал рейдер; шерсть на его голове почти вся сгорела, шкура пошла волдырями. – Пусти!!!
Луна прекратила воздействие, по прежнему удерживая копытами его голову. Тяжело дыша, со всхлипами бандит какое-то время моргал, водя полубезумными глазами вокруг, затем заговорил:
— Я из отряда Теймураза… Он нас послал проверить поселок… есть ли в нем красные. Сам он… с отрядом идет сюда, должен подойти к полудню, если ничего не случится…
— Почему он идет сюда? – похолодев, спросила Луна.
— Не знаю… Но говорят – он собирался придти в Жаркент с самого начала отступления…
— Туфли снимай.
— А?! – непонимающе посмотрел на нее жеребец.
— Туфли снимай!!! – рявкнула Луна, отпуская его.
Стоная от боли, единорог приподнялся и начал копытами сдирать с себя обувь, которую перед этим отобрал у кобылицы. Луна исподлобья следила за ним, решая непростую задачу – как поступить с рейдером.
Единорог наконец сбил с копыт туфли-подковы и дрожа от страха, отпихнул их от себя ногой. Расширенными глазами он смотрел, как Луна, морщась, крепит их к своим копытам.
Закончив с обувью, кобылица переглянулась со Спартаком.
«Отпустить бандита – уйдет, затаив зло, и предупредит своих товарищей, которые придут, зная что в поселке чужие. После этого последует месть. Если он ничего не скажет, то будет преимущество – можно как внезапно напасть, так и тихо уйти до их появления. С рейдером есть варианты. Можно заключить его в тюрьму. Но проще и вернее…»

— Ну-ка ляг на землю, – вслух произнесла Луна, глядя на рейдера.
— Что такое? – вздрогнул он.
— Ничего, хочу посмотреть раны у тебя на голове.
Рейдер подчинился. Встав над ним, Луна вздохнула и поднялась на дыбы. Посмотрев вниз, она увидела глаз пони, с ужасом глядящий на нее, перекошенный рот, зажмурилась – и замахнувшись одетыми в металл копытами, всем весом обрушилась единорогу на голову.

* * *

Собрав оружие, оставшееся от рейдеров и винтовку Бутрыса, Луна тяжело брела ко входу в музей. Она не замечала ничего вокруг – перед глазами у нее стояли глаза того рейдера, чьими кровью и мозгами у нее были перемазаны копыта.

Что она сделала – убила бандита, или расправилась с беспомощным пони?..

— Нэми! – раздался голос Бутрыса. Кобылица подняла голову – в дверях музея стоял молодой пони-солдат, по его щекам текли слезы, плащ был разорван, светлая шерстка извалялась в пыли и была пропитана кровью. С одного боку его поддерживал хранитель музея, не давая упасть. Очевидно, он только что высунулся за дверь и только слышал перестрелку на площади.

— Рейдеры… в городе… — он всхлипнул от боли и зло скривился. – Наши далеко… Что делать будем?! – в его голосе звучало отчаяние.
У Луны на языке вертелась циничная и злая фраза – она была не в том состоянии, чтобы успокаивать других. Но взглянув в глаза Бутрысу, она проглотила готовую сорваться реплику. Как ни тяжело бы ей не пришлось, другие пони не заслуживали того, чтобы получать из ее уст еще более сильную боль, чем уже имеющуюся.
Луна молча протянула ему винтовку. Увидев свое оружие, Бутрыс взял его в зубы и со смущенным видом кивнул. Луна прошла мимо него во дворец, оставляя кровавые следы.

Свалив оружие в груду у входа, кобылица прошла через весь зал, чувствуя на себе взгляды еще не опомнившихся от произошедшего перепуганных детей. Не оборачиваясь, она поднялась по каменной лестнице на второй этаж – там находился еще один зал, похожий на нижний, но целиком заставленный разными предметами древности. Остановившись у большого, в рост аликорна зеркала, Луна отстегнула седельные сумки, и легла на пол.

Ей хотелось побыть одной. В очередной раз у нее возникло сомнение по поводу того, что она делает. В пустошах, где бы они не находились – в жарких южных пустынях, в северных холодных тундрах на месте бывшей Кристальной Империи, в отравленных радиацией разрушенных городах ее прежней родины – убивать было нормой, если того требовала обстановка. А защищаться от отбросов общества, подобных рейдерам и уничтожать их было благим деянием.
Но пытать беспомощного пони, даже рейдера, зная что после этого ты его убьешь?
Настоящая, прежняя Луна никогда не дошла бы до этого.

Луна посмотрела в зеркало. Оттуда на нее мрачно глядела кобылица-аликорн иссиня-черного цвета. Холодные бирюзовые глаза с вертикальными зрачками не мигая смотрели на Луну. Глядя в зеркало, кобылица расстегнула плащ, позволив ему упасть на пол, и встала, рассматривая своё отражение.
Найтмер Мун.
Нэми.
Чудовище, один раз едва не приведшее свою страну к гибели… И в другой раз в конце концов погубившее ее. Потерявшая всё, что ей было дорого.

«Забавно, что твоё самокопание вновь проснулось из-за кучки мертвых рейдеров», — язвительно произнес внутренний голос. – «В сравнении с твоими прежними преступлениями их смерть и муки – ничто. Так какого параспрайта ты снова начинаешь придумывать себе оправдания?»
— Потому что это то, что отличает меня от них, – вслух прошептала Луна.

«Чушь. Ты чудовище, ничуть не лучше них – и сама это знаешь. Эти рейдеры не убивали миллионы пони одним движением копыта. Не сжигали мегазаклинаниями – по твоему приказу! – города зебр, не развязывали войну за ресурсы, не замораживали целые страны искусственной ночью. Так что признай свою суть, и не чирикай».
— Заткнись! – рявкнула Луна, глядя с ненавистью в зеркало.

«Тем не менее, это ведь правда? Ты способна лишь разрушать всё вокруг. Ты никогда не могла защитить хоть кого-то. Когда ты правила своей страной, ты не смогла предотвратить войну, не смогла добиться перемирия, не смогла в ней победить, несмотря на то что тебе помогали твои друзья. Ты привела ее к гибели – и это твоя вина. Как и вина за гибель твоей сестры – ты не смогла защитить даже ее, хотя была рядом с ней. Ты ведь помнишь, как это было, верно?»
— Заткнись!!! – со слезами на глазах Луна ударила копытом по зеркалу. Оно качнулось с низким гулом, эхом разнесшимся по залу.

— Кгхм… Нэми? – неуверенно позвали сзади.
Кобылица обернулась. В проеме дверей стоял Бутрыс и смотрел на нее.
— Там дети… Они хотят тебя видеть. Им страшно. – растерянно произнес он.
— Я сейчас приду. – Луна смутилась, думая насколько нелепо она выглядит – без плаща, в слезах, с раной на бедре. – Пару минут. Иди, мой друг.
Бутрыс потоптался, и побрел вниз. Луна посмотрела на зеркало – и отступила на шаг от неожиданности.

Ее отражение в зеркале изменилось. Вместо Найтмер там теперь было изображение Луны, какой она была до войны. Изумленно покосившись на себя, Луна поняла, что осталась прежней – другим стало лишь отражение.
У Луны в зеркале по щекам тоже текли слезы. Волшебный рог горел светлым огнем. А вокруг ее силуэта пульсировала какая-то грязно-розовая дымка. Приглядевшись, кобылица вздрогнула от ужаса и отвращения – она хорошо знала, что это такое.
Несмотря на то, что глаза у Луны плакали, выражение ее мордочки выражало железную решимость. Неожиданно она перевела взгляд на кобылицу – и она поняла, что отражение каким-то непонятным образом ее видит.
Постепенно изображение прежней Луны растаяло. В зеркале была теперь видна лишь черная пони-аликорн. Потрясенная, Луна шагнула к полированной стальной поверхности, и уставилась в своё отражение, боясь прикоснуться к зеркалу. Подождав еще немного, она отступила и перевела дух.

Это было не совсем обычное зеркало, а так называемое «Зеркало души» — магический артефакт, при касании показывающий истинную суть того, кто его коснется. Луна увидела саму себя в прошлом – как ни давно случилось то, что было показано в зеркале, она до сих пор помнила это в мельчайших подробностях. Как ни неожиданно было это происшествие, оно помогло Луне прийти в себя. Теперь она знала, что ответить.
— Чудовище? – вслух сказала кобылица. – Возможно. Но пока во мне нуждаются те, кому нужна защита – я буду их защищать. Неважно какой ценой. И ты меня не переубедишь.

Внутренний голос молчал. Луна вздохнула, вытерла слезы и принялась натягивать плащ. Одев его, она протерла полой накидки длинную царапину на бедре, потом свои копыта и вышла из комнаты. В том месте где она стояла, на полу осталась натекшая из раны лужица зеленой светящейся жидкости.

* * *

Когда Луна спустилась вниз, она увидела сбившихся в кучу посреди зала жеребят. Вокруг них ходили хранитель музея и Бутрыс, упрашивая поесть. Но детям было не до этого – испуганные внезапным появлением рейдеров и избиением на их глазах «дяди-солдата», они сжавшись лежали на полу и тряслись. Луна покачала головой. Дети, у них почти у всех нет даже кьютимарок… Будь прокляты рабовладельцы со своими нелюдями-нукерами!
Спартак стоял у входа, всё так же спокойно смотря на происходящее и не вмешиваясь.

Заставляя себя улыбаться, Луна подошла к ним.
— Что такое, милые? Что случилось?
— Тётя, нам страшно… — прохныкал самый маленький пони, вжимаясь в пол.
— Успокойтесь. – улыбаясь, сказала кобылица. – Вам нечего бояться, ничто не угрожает нам.
— Но как же злые жестокие пони?! – воскликнул другой.
— Они больше не причинят вам вреда, – успокаивающе произнесла Луна. – Давайте успокоимся и вместе поспим. Сегодня у нас был трудный день.
— Но что, если они вернутся?! – плача, спросил самый младший пони.
— Если вы не будете думать о них, то они не вернутся. – тихо сказала Луна. – Давайте я вам расскажу сказку. Вы хотите услышать сказку с хорошим концом?
— Хоти-и-м… — хором произнесли жеребята. Луна вздохнула и легла на пол рядом с ними.

— Ну что ж, слушайте мою сказку.

Давным давно, в волшебной стране Эквестрии правили вместе две сестры, творя гармонию в своем королевстве. Старшая, которую звали Тия, с помощью своей магии двигала по небу Солнце, освещая землю светом и даря ей тепло. Младшая, которую звали Луна, каждую ночь поднимала на небо ночные светила, давая отдыхать стране после долгого дня. Вместе, они обеспечивали гармонию и счастье всем пони, жившим в их королевстве.

Но со временем младшая сестра-правительница стала меняться. Народ Эквестрии днем веселился при свете солнца, поднимаемого ее старшей сестрой и возносил ей хвалы, но совершенно не ценил ночь, тратя это время на сон – в то время как Луна вкладывала все силы и старание, пытаясь сделать свою ночь произведением искусства. Такое пренебрежение ее раздражало всё сильнее, болезнь по имени зависть точила ее – и однажды она восстала против своей сестры.

Луна внимательно оглядела своих слушателей. Жеребята зачарованно слушали ее, и даже стоявшие неподалеку Бутрыс со смотрителем и Спартаком невольно заслушались. Улыбнувшись про себя, она продолжила.

— Целую неделю Луна сопротивлялась, не давая солнцу полностью взойти. Над страной установились сумерки – и долгие дни пони с ужасом ждали, чем закончится это противостояние. Тия пыталась убедить свою восставшую сестру что ее путь пагубен – но всё было бесполезно. Под действием зависти и злобы Луна переродилась в свою тень – Найтмер Мун, Лунную кобылу. Убедившись, что болезнь укоренилась слишком глубоко и не зная, как ее излечить, Тия была вынуждена изгнать Найтмер на Луну, которую она перед этим целую вечность водила по небу. Так две сестры расстались – одна мучилась, пожираемая злобой и ненавистью на Луне, а вторая водила день и ночь за двоих, страдая от совершенного ей над любимой сестрой наказания.

Прошли сотни лет. Постепенно чары, удерживавшие Найтмер Мун, ослабли, и она сумела вырваться из своей тюрьмы. Она вернулась в Эквестрию спустя тысячу лет – еще более сильная чем прежде, жаждущая мести.
Но Эквестрия изменилась. Когда Лунная кобыла вернулась, чтобы отомстить за своё поражение, нашлись шестеро друзей – носителей лучших качеств души пони – которые смогли сделать то, что когда-то не получилось сделать у ее старшей сестры. Они не только остановили Найтмер Мун – они смогли излечить ее. Луна снова стала сама собой.

Когда это произошло, Луна поняла, как ужасно себя вела все эти годы. И попросила у своей сестры прощения – после чего они помирились. Так гармония вернулась в Эквестрию.

* * *

— А что было потом? – спросил жеребенок, сидевший ближе всех. Остальные зашевелились, стряхивая с себя очарование сказки.
— Я расскажу вам позже. – улыбнулась Луна. – Вам понравилось?
— Да!!! – хором закричали жеребята.
— Спасибо! – Луна слегка покраснела под своей шерсткой. – А теперь у меня к вам будет маленькая просьба.
— ?
— Пожалуйста, съешьте то, чем вас накормят пони-солдат и пони-дедушка. И ничего не бойтесь – рейдеры больше не вернутся. Хорошо?
Пони закивали.
Подмигнув Бутрысу и хранителю, Луна встала. Рассказывать историю своего падения и возрождения ей было непросто – но кажется, получилось неплохо, раз ребята восприняли ее как сказку.

Подошел Бутрыс.
— У тебя здорово получилось. Никогда не слышал такой сказки. Откуда она?
— С моей прежней родины.
— А где она?
— Далеко.
— Понятненько, – погрустнел молодой пони. – Как-нибудь расскажешь о ней?
— Посмотрим, – хмыкнула Луна. Оглянувшись на входную дверь, она увидела, что Спартак мрачно смотрит на нее, держа винтовку у седла.
— Спартак, что-то не так?
Единорог кивнул.
— Что случилось?
Единорог промолчал, выразительно посмотрев на жеребят. Луна прискакала к нему.

— Тебе нужно уходить. – тихо сказал он, как только она приблизилась. Луна оглянулась через плечо и покачала головой.
— Не могу. Видишь, как оно обернулось. Я не могу их бросить, а уйти далеко они не смогут.
— У Теймураза много пони. Ты не выстоишь, – возразил Спартак.
— Ты бы мог помочь мне, – посмотрела на него Луна. Воин-единорог прищурился.
— Не могу. Теймураз обязательно отомстит моей семье, если увидит меня с вами.
— Жаль. Что ж, я не держу тебя. Если хочешь, можешь взять из припасов что тебе нужно. – кобылица показала на тюки с провизией у стены. Единорог посмотрел туда, молча повернулся и медленно вышел из музея, смотря в землю. Луна проводила его задумчивым взглядом. Укоризненно покачав головой, она повернулась к смотрителю.

– Сван?
— Да, мэм. – старик-пони оставил поднос с тарелками на полу и подошел к ней. – Простите, я не знаю вашего имени. Как вас зовут?
— Зовите меня Нэми. – сказала Луна, глядя на смотрителя. – У меня к вам есть просьба. Вы можете показать мне музей?
— Конечно! – заулыбался старик. – Идемте, я покажу вам всё, что тут есть.
— Здорово. – кобылица-аликорн вернула ему улыбку. – Прежде чем начнем, у меня есть пара вопросов. Здесь рядом с поселком есть бывший военный аэродром, так?
— Да, всё верно, – покивал старый пони.
— Там еще остался кто-то из прежних жителей?
— Не знаю, – озадаченно скривил рот Сван. – Вроде был там кто-то, но сейчас кто там и что там – неизвестно. Я там очень давно не был, да и никто из поселка. Пока скважина функционирует, нужды заходить на аэродром нет…
— Ясно. Бутрыс, – Луна окликнула молодого пони. – Проверь, кто там сейчас хозяйничает, только аккуратно. Аэродром в полумиле от поселка строго на запад. Найдешь?
— Есть! – Бутрыс стукнул копытом.
— И винтовку возьми – мало ли. Итак, – Луна повернулась к смотрителю и подмигнула ему. – Я целиком в вашем распоряжении. Показывайте!

* * *

Солнце поднималось в небо всё выше, и утренний воздух становился всё более жарким. Бутрыс лежал на пригорке и щуря от яркого света глаза, наблюдал за аэродромом.

На огромном поле поодиночке и группами стояли огромные, полузанесенные песком остовы летательных аппаратов. Многие из них, видимо, стояли еще со времен Великой Войны, за столетия успев проржаветь и сгнить, несмотря на антикоррозийную обшивку. Бутрысу, раньше никогда не видавшему настоящих самолетов, это поле показалось кладбищем гигантов. Поежившись от внезапно нахлынувшего суеверного страха, он начертил на песке знак, отгоняющий беду, и поднялся. По другую сторону кладбища самолетов возвышалась полуразрушенная диспетчерскя башня и огромное здание ангара. Помедлив, пони направился к нему, шагая по проходу между полуразрушенными самолетами.

Идти мимо мертвых остовов было жутко. Поминутно Бутрыс останавливался, вжимаясь в металл корпусов, и вслушивался в посвист ветерка над полем. Из-за этого пока он добрался до комплекса, прошло целых полтора часа.
Подходя к низкому зданию аэровокзала, Бутрыс нервно косился на башню диспетчерской, зиявшей разбитыми окнами – ему казалось, что оттуда за ним следят. Сжимая в зубах трос от спуска винтовки, он обошел здание вокруг, заглядывая в окна, но ничего толком не разглядел. Входы были заперты, окна были забраны решеткой и забиты досками. Тогда пони-солдат решил залезть в башню и посмотреть там.

Из окна на верхушке башни за его телодвижениями следили большие внимательные глаза и торчал клочок седой гривы. Когда Бутрыс дошел до подножия башни и встал у запертой двери, прикидывая как бы ее взломать, раздался громкий хриплый голос:
— Стой на месте!
Бутрыс замер, озираясь по сторонам. Наверху щелкнул механизм, и в тот же миг выскользнувшая из песка петля захлестнула ноги пони. С громким воплем он улетел вверх.

Повиснув под нависающей крышей, Бутрыс увидел огромного серого земного пони, удерживающего копытами рычаг подвеса. Ухватив зубами за гриву, незнакомец, не прилагая никаких усилий, легко втянул его в окно и сорвав с его плеча винтовку, встал перед ним.
— Ты в чей дом забрался?! Отвечай! – негромко, но грозно спросил он, глядя на оторопевшего жеребца.
— Не знаю… — растерянно сказал Бутрыс.

— Я Гарда[3]. – коротко представился незнакомец. – Слышал о таком?
— Нет… — пробормотал Бутрыс, смутившись.

[3] Гарда (болг.) – страж, охранник. Также, деталь эфеса шпаги/меча/ножа, предохраяющая кисть и пальцы от травм при нанесении ударов.

Фыркнув, серый жеребец подхватил с пола винтовку в зубы и пошел к лестнице, что-то бормоча. Судя по всему, ответ Бутрыса ему не понравился. Не зная, что ему делать, молодой пони выпутал ноги из петли и пошел вслед за ним.
Спустившись с заваленного всяким мусором уровня диспетчерской, Гарда открыл неприметную дверь и пошел внутрь. Зайдя за ним, Бутрыс оказался в небольшой но уютной комнате – стены были укрыты коврами, на полу стояла низкая широкая лежанка, в углу стоял древнего вида магнитофон и ящик с консервами, в приоткрытое окно с небольшого столика грозно смотрел пулемет.

— Дожили… – буркнул жеребец, швырнув винтовку на лежанку. – Было время, каждая сволочь в этой дыре меня знала. Сейчас забыли.
Повернувшись к Бутрысу, он сурово посмотрел на него.
— Водку пьешь, солдат? – в лоб спросил он его.
— Вообще я не… Да, пью, – сказал Бутрыс, удивляясь всё сильнее.
— Тогда пей, коли не шутишь, – хозяин дома подвинул ему пиалу, заполненную прозрачной жидкостью, и миску с солеными огурцами. Бутрыс, раньше практически не пивший, на секунду растерялся, но собравшись с духом, хлебнул из пиалы. Поперхнувшись, он вытаращил глаза и торопливо захрустел огурцами. Гарда усмехнулся, налил из зеленой бутылки во вторую пиалу и залпом осушил ее, не поморщившись.

— Кто тебя послал, солдат? – спросил он.
— Нэми. – ответил Бутрыс. Седой пони нахмурился.
— Какая еще Нэми?
— Ну… черная, зеленоглазая… — Бутрыс неопределенно провел копытом в воздухе. Гарда быстро глянул на него.
— Врешь. Нэми давно уже нет.
— Да не, – фыркнул Бутрыс, примеряясь с пиале. – Мы с ней вместе сейчас с рейдерами в Жаркенте бились. Не вру я!
— Ладно. – Гарда махнул копытом. – Как тебя звать, солдат?
— Бутрыс.

— Бутрыс… Ну и имя. – поморщился серый жеребец. – Ладно, какое есть. Вот что, Бутрыс… — он задумался, что-то собираясь сказать. – А, масаракш, ну их к чеинджлингам. Вот что, Бутрыс… давай по второй.

Пони-солдат посмотрел на Гарду. Между ними стояли две пиалы и зеленая бутыль. Сначала подумав о том, чтобы отказаться, Бутрыс взглянул ему в глаза… и кивнул.
— А давай.
Взгляд Гарды потеплел. Он почувствовал, что этот солдат, почти мальчишка, начинает ему нравиться. Долив водку в пиалы, он убрал бутылку.
— Ну что ж, за знакомство.

FO: E в художественном исполнении №25


Приветствую всех собравшихся!
В случае обнаружения баянов, которые уже есть в блоге, прошу указать на них.
Спасибо за внимание и приятного просмотра.
Искренне ваш, Aced.

Все остальное под катом →

FO:E - В далеких песках юга. Глава 2

Ссылка на главу 1

Глава 2.




Текст главы под катомЗной был нестерпимым. Луна оставила всю воду жеребятам и Бутрысу, строго наказав им экономить, и с тех пор шла, борясь с мучительной жаждой – за весь переход она не выпила ни капли. Несмотря на экономию, обе больших фляги с водой были уже почти пусты. Луна рассчитала путь так, чтобы к обеду выйти к колодцу с водой и пополнить запас, после чего двигаться напрямик к Жаркенту. Ничего не должно было помешать выполнению этих планов.

За исключением жажды и усталости. Привыкшей отсыпаться в дневные часы, Луне было очень тяжело передвигаться по жаре, переходя с бархана на бархан. Дети, не привыкшие к дальним походам, чувствовали себя немногим лучше. Один лишь солдат шел как ни в чем не бывало с грузом на спине и в седельных сумках – Бутрыс по прежнему держался, привычный к жаркой погоде и долгим переходам, хотя тоже с утра почти ничего не пил.

— Нэми, – поравнявшись с Луной, он окликнул ее. – Воды осталось мало. Далеко еще до колодца?
— Еще примерно полчаса ходьбы, – ответила кобылица.
— Хорошо бы там была вода, – вздохнул молодой пони.
Дальше шли молча – пересохший рот не располагал к разговору. Слыша, как на дне фляг с плеском переливается вода, Луна сжимала губы и морщилась. Но через какое-то время она не выдержала и сдалась:
— Солдат, дай попить.
— Конечно. – Бутрыс встал, повернувшись боком с висящей на ней флягой. Откинув крышку, луна встала на задние копыта и сунула голову в широкую горловину. С трудом дотянувшись ртом до дна фляги, она глотнула, следя за тем, чтобы не выпить всё сразу – воды во фляге почти не осталось.

Захлопнув крышку, Луна перевела дух и оглянулась. За ними по песку медленно шла цепочка жеребят, растянувшаяся почти на сотню метров – наиболее сильно уставшие, из тех кто нес носилки, плелись в конце колонны, опустив голову и смотря в песок. Кобылица покачала головой. Навязали же ей этот детсад красные, будь они неладны…
— Дети, не отставайте! – прокашлявшись, хрипло крикнула она. – Соберитесь, милые, скоро привал!
Шедшие впереди жеребята подняли голову и прибавили шаг.
— А еще далеко, тётя Нэми? – спросил один из них, жеребенок коричневого цвета с цветком хлопка на боку.
— Еще немного. – Луна улыбнулась. – Впереди, за следующей большой дюной. Там в низине есть колодец.
Это известие внесло оживление. Дети зашагали вперед, негромко переговариваясь.

— Не подходите сразу к колодцу, и не выскакивайте на открытое место! – окликнула их Луна. – Подождите, пока я и дядя-солдат не проверим место, вдруг там враги! Подождем остальных, – повернулась она к Бутрысу. – Не хватало еще, чтобы кто-нибудь отстал и потерялся в пустыне.
— Кажется, все в сборе, – произнес пони, глядя на проходящих мимо детей. – Да, точно. Все пятнадцать в сборе, никто не пропал.
— Хорошо, – кивнула кобылица-аликорн. – Пойдем глянем, как там раненые.

— Пить! – поросили жеребята, подходя к ним. Луна кивнула молодому солдату, и он завозился, спуская фляги на песок, чтобы из них было проще напиться.
— Как вы себя чувствуете? – спросила кобылица, глядя на лежащих на носилках пони.
— Жарко. И пить хочется, – пожаловались раненые.
— Потерпите, сейчас вас напоят. – успокаивающим тоном произнесла Луна. – Раны не болят?
— Нет, лишь чешутся.
— Это значит что они заживают, – улыбнулась Луна. – Не трогайте повязок, и лежите спокойно, тогда вы скоро будете здоровы.

— Тётя Нэми, мы скоро отдохнем? – спросил один из подростков, тащивших носилки.
— Да, скоро. Мы уже подходим к колодцу, там мы остановимся, – кивнула кобылица. – Напоите раненых, и меняйтесь с теми, кто отдохнул, местами у носилок. Не переживайте, скоро вы сможете отдохнуть. Бутрыс, оставь им одну флягу. Идем.

Пони-солдат повесил себе флягу на шею и поскакал вместе с Луной вдоль колонны в сторону высокой песчаной горы. У ее подножия расположилась стайка жеребят, сидевших в узкой тени, отбрасываемой барханом и болтавших.

— Дети, ждите здесь. – негромко сказала Луна. – Мы скоро вернемся.
— Вы чего-то опасаетесь? – тяжело дыша, спросил жеребец, когда они начали медленно подниматься по крутому склону.
— Да, – ответила Луна, покосившись на разговаривающих детей внизу. – Колодец может быть сухим.
Бутрыс негромко выругался. Затем, смутившись, он пробормотал:
— Простите. Я как-то не подумал об этом.
Луна, промолчав, продолжила подъем. Слушая голоса внизу, она тихо произнесла, неизвестно к кому обращаясь:
— Впрочем, это самая малая из неприятностей, которая может быть.

* * *

Вода в пустыне представляет величайшую ценность, особенно во времена засухи. Порой ее наличие означает жизнь – или смерть, если ее нет. Поэтому оазисы в пустыне, русла рек, природные родники или прокопанные до слоя грунтовых вод колодцы являются центрами местной жизни. Источники воды являются точками стратегического значения – и потому за обладание ими в пустыне идет борьба, порой не на жизнь а на смерть. Для пустынных рейдеров же колодцы являются опорными пунктами, либо местами для засад, где можно подстерегать движущиеся по пустоши от колодца к колодцу караваны или одиноких путников.

Поэтому Луна приближалась к колодцу, держа револьвер наготове. Хотя песок вокруг и выглядел безжизненным, под ним могли быть зарывшиеся и укрывшиеся плащами бандиты. Впрочем, на этот раз никого поблизости не оказалось.
Но это еще не значило, что всё в порядке. В традициях рейдеров пустынь было ставить у колодца ловушки.

Луна сосредоточилась, зеленоватое сияние вокруг ее рога усилилось. Сканируя поисковым заклятьем песок и утрамбованную почву у колодца, она искала скрытые под землей металлические либо деревянные предметы сложной формы. Ловушек почти не было – лишь в одном месте у самого колодца земля была утыкана противокопытными шипами, а поодаль в песке был зарыт большой капкан. Кобылица-аликорн ограничилась тем, что телекинезом выдернула этот металлолом из песка и свалила его в одну кучу. После этого она подошла к колодцу.

Он представлял собой глубокую дыру в земле, обложенную камнями от ветра и прикрытую хворостом. Рядом на выступающий сук был насажен череп пони, солнцем и ветром выбеленный до сверкания – белый предмет был в пустыне виден издалека. Оглянувшись на бархан, с которого она только что сошла, Луна сорвала череп с дерева и закопала его в песок от детских глаз подальше.

Чуткое ухо уловило странные звуки, доносящиеся из колодца. Кобылица взвела курок револьвера и осторожно шагнула к колодцу. Рывком отбросив хворост, Луна вскочила на камни и прицелилась в полумрак внизу.
Внизу на камнях лежало тело пони. Туловище было замотано в какое-то тряпье, голова была отвернута к стене. Этот пони сквозь сжатые губы мычал какую-то тягучую как жужжание осы мелодию. Когда обутые в металл копыта Луны цокнули о верхний край колодца, он замолчал и поднял голову, глядя вверх.

С рога кобылицы-аликорна сорвалась яркая звезда, которая полетела вниз и замерла над головой пони, осветив его целиком.

Этот пони рыжего цвета был одет в истрепанный красный халат в клетку. Голова была обмотана по пустынному обычаю полосой ткани, из-под которой торчал рог. Черты мордочки были жесткими, большие черные глаза отражали блеск магического светильника. Житель пустыни молча смотрел на Луну – в его суровом взгляде не было ни страха, ни страдания, ни просьбы спасти его.
Продержав с полминуты голову поднятой, единорог опустил ее обратно на камень, глядя на кобылицу одним глазом – он был слишком слаб, чтобы держать ее. Очевидно, он уже давно сидел в этом сухом колодце – и умирал от жажды. Луна опустила револьвер.

Она задумалась, глядя на единорога-воина – то, что перед ней не обычный декханин, случайно попавший в колодец а настоящий боец, она поняла по его взгляду. Другой бы вскрикнул, подал знак, или хотя бы удивился – а этот смотрит на нее, словно не сидит в смертельно опасной ловушке…
— Кто ты? – громко спросила Луна, обращаясь к единорогу внизу. Эхо ее голоса гулко отозвалось в колодце.
Незнакомец молчал, продолжая спокойно глядеть на нее. Луна не удивилась – она спросила больше для формальности. Жеребец был явно не в том состоянии чтобы говорить, кроме того менталитет местных жителей был таким, что они были немногословны, предпочитая слову действие.
— Интересно, кто ты – рейдер, или хороший пони, – задумчиво произнесла кобылица себе под нос. – Ну что ж, придется помочь…

Сзади раздался стук копыт по песку. Луна повернулась – к ней скакал Бутрыс с винтовкой наготове. У самого колодца он затормозил, подняв пыль.

— Тебя долго не было, я начал беспокоиться, – запыхавшись, отрывисто сказал он. – Что-то случилось?

Луна молча показала копытом в колодец. Заглянув туда, Бутрыс присвистнул.
— Дела… Что делать будем?
— Сними флягу. – коротко приказала Луна, коснувшись магией застежки плаща.
Солдат завозился, расстегивая зубами ремень. Тем временем кобылица скинула плащ, положив его на камень. Иссиня-черная шкура на солнце залоснилась от пота, грива в свете дня неожиданно засверкала тысячами огоньков, рассыпавшись по плечам и спине. Ботрус невольно прищурил глаза и удивленно вздохнул.

— Сейчас я тебя вытащу. – бросила Луна единорогу в колодце и закрыла глаза, сосредотачиваясь. Ее рог окутало сияние, становившееся всё ярче и ярче. Бирюзового цвета магическое поле обернуло лежащего единорога, словно покрывало и плавно понесло вверх.
Луна стояла, сжав зубы. По мордочке ручьем лил пот, затекая в глаза, кожа под мокрой шерстью зудела и чесалась. Грива сверкала всё ярче и развевалась словно под ураганом, хотя вокруг было безветрие. Пони-солдат отступил на шаг и удивленно смотрел на нее, широко раскрыв глаза – такого зрелища он еще никогда не видел.

Поле мягко опустило единорога на землю. Луна телекинезом подхватила стоявшую на песке флягу с остатками воды, и открыв ее, наклонила над головой незнакомца, чтобы тот мог напиться. Едва первая капля воды упала на губы единорога, его глаза широко открылись и он с жадностью припал к фляге, шумно глотая. Выждав, когда тот сделает десятый глоток, Луна закрыла флягу и поставила ее на землю.

— Бутрыс. – тихо позвала она.
— Что? – вздрогнул солдат.
— Боюсь, у нас проблема. Колодец высох.
— Эм… — молодой пони задумался. – И что нам теперь делать?
— Идти к другому. Я знаю еще один колодец поблизости, до него две мили.
Бутрыс уныло посмотрел на выложенную из камней трубу колодца, потом на Луну.
— Нэми, а если и там воды не будет?
— Тогда мы пойдем напрямик к Жаркенту, проверяя на наличие воды каждую низину. – Луна поджала губы. – Там есть вода, еда и ночлег. Если мы задержимся, то пустыня изжарит нас. Всё понятно?

Пони кивнул.
— Зови остальных. Отдохнем здесь полчаса, и пойдем дальше.
Кивнув, пони ускакал к бархану. Луна повернулась к единорогу.

— Как тебя зовут? – спросила она.
— Спартак, – ответил незнакомец.
— Меня Нэми.
Единорог внимательно разглядывал ее, чуть щуря глаза от яркого солнца – они слишком привыкли к темноте.
— Как ты туда попал? – спросила Луна, показав копытом на колодец. Спартак косо глянул в ту сторону. Его глаза потемнели, под гладкой рыжей шерстью на скулах заходили желваки. Заметив это, кобылица решила отвлечь его от неприятных мыслей другим вопросом:
— Куда ты сейчас пойдешь?
— В Жаркент. – ответил Спартак.
— Нам по пути. Пойдешь с нами?
Единорог молча кивнул.

Накинув на себя плащ, Луна легла на песок. С неба нещадно палило солнце. Из-за безветрия казалось, что окружающий мир находится в какой-то огромной духовке. У кобылицы начали слипаться глаза, она протяжно зевнула. Взглянув на Спартака, она увидела что тот с жадностью и тоской во взгляде смотрит на флягу с водой.

— Пей, если хочешь. Только в меру, у тебя всё же обезвоживание, – сказала Луна. Единорог с трудом оторвал взгляд от фляги и отрицательно помотал головой.
— Воды мало. Вам не хватит. Не могу, – лаконично ответил он. Луна кивнула.
— Как знаешь.
Положив голову на песок, Луна прикрыла глаза, на всякий случай всё же прислушиваясь к тому, что делает единорог – у нее всё же оставались некоторые сомнения насчет него. Но тот неподвижно сидел на песке и вновь тянул свою песню. Из-за бархана послышались стук копыт, голоса и позвякивание утвари, постепенно приближаясь. Под размеренное гудение своего соседа Луна сама не заметила, как заснула.

— Нэми. Нэми, проснись! – кто-то несильно пихнул ее в плечо. Луна открыла глаза. Над ней стоял Бутрыс.
— Полчаса отдыха прошли. Мы уходим.
Кивнув, Луна встала на ноги, слегка качнувшись. Сделав несколько неуверенных шагов, она помотала головой, стряхивая остатки сна, и взглянула на компас. Выбрав нужное направление, она оглядела стоящих вокруг жеребят.
— Все в сборе?
— Так точно. – сказал Бутрыс. – В какой стороне колодец?
— На юг. – Луна откашлялась и хрипло скомандовала: — В колонну по два, за мной шагом марш!
Проводив взглядом негромко переговаривающийся между собой табунок жеребят и двух взрослых пони, Спартак встал и мерным шагом пошел за ними. Он решил присмотреть за этим странным караваном до тех пор пока он благополучно не доберется до Жаркента. В пустыне хватало опасностей – и об одной Спартак знал, что она находится совсем недалеко. Поэтому он внимательно смотрел по сторонам и на далекие барханы у горизонта, следя за тем, не покажутся ли на его гребне силуэты вооруженных пони.

В конце концов, ему спасли жизнь – а ценить добрые дела Спартак умел.

* * *

Раньше он нес службу в войске хана. Сам он был из бедной семьи, поэтому возможность стать ханским нукером для него означала хоть какой-то достаток для его родных. Во время набегов он получал малую часть из захваченной добычи, которую отдавал потом домой, в отряде для него были готовы паёк и ночлег – не так уж и мало для полунищего крестьянина, каким он был до поступления на службу.

Десятник вбил в него дисциплину, наставники научили его метко стрелять из винтовки, пистолета и пулемета, метать магией ножи, проникать в стан врага и брать пленных, рубиться саблями. А как выживать в пустыне, находить по еле уловимым признакам воду под песком, питаться мелкой пустынной живностью и слышать чужие шаги за барханом, он знал еще раньше.

Ему приходилось убивать. Но даже на службе у хана он придерживался по мере сил морального кодекса. Спартак никогда не издевался и не бил без нужды рабов, в набегах никогда не убивал невооруженных стариков, женщин и детей, в отличие от его более заматеревших и развращенных товарищей по оружию. Но несмотря на эти «пороки», он стал лучшим воином в своей десятке – и был переведен в личную охрану одного из ханских приближенных. Им оказался Теймураз.

Когда шла война с красными, Спартак сражался против них. Он признавал, что его противники имеют вескую причину бороться за свои убеждения и умирать за них. Сами убеждения казались ему зыбкими и спорными – раб есть раб, господин есть господин. Выше головы не прыгнуть, так испокон было в пустыне, и то, что бывшие рабы пытаются занять место хозяев, приводило его в недоумение. Он считал красных прекрасными бойцами, и порой размышлял о том, что могло бы быть, окажись он на их месте, в их рядах.
Но он был связан клятвой верности своему господину – и гнал от себя эти мысли.

Конец этому пришел, когда война заканчивалась. Его отряд во главе с Теймуразом отступал от бомбардируемой красными анархистами горящей столицы, пытаясь уйти за пределы ханства. Их преследовал один из многих отрядов красных, зачищавших местность от «рабовладельцев и угнетателей». С каждым днем их зажимали всё теснее, и однажды окружили в одном из рассеянных по пустыне поселков. Тогда Теймураз приказал взять в деревне заложников из числа жеребят, вырезать взрослое население, и отступил, прикрываясь детьми.
И тогда Спартак не выдержал.

— Только шакалы воюют с женщинами и стариками!!! – орал он в лицо Теймуразу, когда его нукеры, скрутив привели Спартака к нему. Сам ханский советник стоял в своем зеленом берете и курил сигару, холодно смотря ему в глаза. Вокруг толпились его воины и молча с хмурым выражением слушали их разговор. Отблески костра бродили на их мордах, а за их спинами мерцала звездная пустынная ночь.
— И только шакалы уходят, прикрываясь детьми!!! – ревел Спартак. – Это дело, недостойное воина!
— То есть, по твоему, мы должны были там все умереть? – насмешливо прищурился Теймураз. Среди стоявших вокруг нукеров послышался недовольный гул.
Спартак мрачно огляделся вокруг и гул стих. Он уставился на командира ненавидящим взглядом.

— Только трус будет уходить в деревню, спасаясь от погони, а после, вырезав женщин и стариков, уходить на глазах врага, прячась за телами жеребят. Я бы предпочел этому погибнуть как смертник, но уйти незапятнанным.
— Ты предпочел бы умереть? – Теймураз выразительно приподнял бровь. – Это нетрудно исправить. Взять его!
Спартак рванулся вперед, но навалившиеся на него нукеры повалили его на песок и скрутили веревками. Встав над ним, Теймураз произнес:
— Скоро мы доберемся до Старой Крепости, и там избавимся от обузы. А пока оставьте этого отступника и чистюлю в колодце – пусть он там поразмыслит о своей участи.

Избитый, стреноженный Спартак повис над темной дырой колодца, удерживаемый единорогами, бывшими в отряде. Теймураз подошел поближе, смотря на него.
— В память о нашей дружбе, я не стану убивать тебя. Пустыня сама решит, достоин ты жизни или нет. Прощай.
В этот момент магическое поле исчезло, и Спартак рухнул на камни колодца…

Сколько ему пришлось пролежать, он не помнил. Отряд Теймураза ушел к крепости, а он остался на дне высохшего источника. Когда настал день, в колодце было жарко, и к вечеру жажда начала донимать настолько сильно, что Спартак невольно начал бредить. Воздух был сухим, взять воду было негде. К полудню следующего дня единорог был уже настолько слаб, что не мог встать, да и не видел нужды в этом. Он понимал, что выбраться из колодца сам не сможет – и умрет здесь от жажды.

Возможно, так оно и случилось бы, если не Луна.

* * *

Солнце постепенно клонилось к закату. Колонна шла по песку между барханами. Луна тем временем вспоминала то, что ей рассказывали про здешнюю местность. Если всё верно, то они уже должны были придти к колодцу, но живительного источника по прежнему не было видно.

— Нэми! – молодой пони оглядывался по сторонам, думая о том же. – Где колодец?
— А мантикора его знает… — пробормотала Луна.
— Чего?
— Ничего, не обращай внимания. Давай поднимемся повыше, чтобы осмотреться. Дети! – кобылица повернулась к идущим за ней жеребятам. – Отдыхайте и ждите нас тут, мы скоро вернемся!
Жеребята с облегчением вздохнули и повалились на песок, кто где стоял. Луна и Бутрыс медленно пошли к гребню высокого бархана, возвышавшегося неподалеку. За ними не спеша побрел Спартак.

Вот и вершина. Остановившись, Луна оглядела окрестности и сокрушенно покачала головой. Колодца нигде не было видно.
Кто-то тронул ее за плечо. Она оглянулась – Спартак стоял рядом с ней и показывал на что-то у нее под ногами. Опустив взгляд, Луна увидела камень – а на нем осу, строящую домик из глины. Непонимающе посмотрев на Спартака, она увидела, что он улыбается и со значением подмигивает.

Луна посмотрела на камень еще раз. Оса в это время выплевывала на домик из зоба воду и жевала в челюстях кусочек глины, готовясь прилепить ее к сооружению. Постепенно у кобылицы оформилась догадка.

— И впрямь…
— Что такое? – спросил Бутрыс.
— Смотри. Оса строит гнездышко – а для этого ей нужна вода. Она ее берет где-то поблизости. Смотри, куда она сейчас полетит!

Оса тем временем прилепила разжеванную глину к домику и влетела. Сделав круг, она стремительно улетела за бархан в низину, находившуюся в стороне от колонны.
— Нам туда. – резюмировала Луна. – Скачи к детям, подними их. Сейчас у нас будет вода.

Бутрыс бегом спустился вниз. Луна повернулась к Спартаку.
— Спасибо.
Единорог улыбнулся, ничего не сказав.
С шорохом спустившись с бархана, Луна поскакала в ту низину, где исчезла оса. В ней показалась яма, укрытая кустами саксаула. Оттуда при ее приближении вылетела стайка птиц. Примчавшись к яме, Луна активировала телекинез – внутри раздался плеск, и на поверхность вылетел шар воды, удерживаемый магическим полем. Луна медленно приблизила его к себе и коснулась его мордочкой.

Несмело сделав первый глоток, кобылица широко открыла глаза и начала жадно пить.

— Пресная!.. – переведя дух, отрывисто сказала она скакавшему за ней Спартаку. Тот торопливо подошел к колодцу, рог его окутало желтое сияние – зачерпнув от души, он принялся пить. На лице его читалось блаженство.

Наверху показался Бутрыс с детьми. Луна помахала ему. Торопливо спустившись к колодцу, пони заглянул внутрь, посмотрел на Луну, на Спартака, и облегченно перевел дух. Мимо него к колодцу с веселыми визгами скакали жеребята.
— Мы спасены. – сказал Бутрыс. – Мне кто-нибудь поможет наполнить фляги или нет?..

Вечер у колодца напоминал праздник.

* * *

Бутрыс проснулся. На небе загорались первые звезды. Дети занимались своими делами – кто играл, скача наперегонки по теплому песку, кто доедал остатки сваренной на костре каши, кто просто спал. В сторонке сидели Нэми, Спартак, и о чем-то беседовали. Пони напряг слух, пытаясь понять, о чем они говорят.

— …Вот с тех пор и брожу по этой пустыне. Уже пять лет здесь, – сказала Луна, рассматривая копыта. – У тебя есть дом, это большое счастье.
— Сегодня есть, а завтра нет. – возразил Спартак. – Я давно не видел моих родителей. После того, что случилось, я вообще не знаю, что с ними теперь будет.
— А где они? – спросила Луна.
— В Жаркенте. – ответил единорог.
— Ясно. – кобылица-аликорн помолчала. – Что ж, мы доберемся туда утром. Думаю, твоя семья всё еще там.
— Надеюсь… — раздался тихий ответ Спартака.
Тишина. Затем Луна негромко произнесла:
— Ты тогда поступил правильно. Хоть и несколько необдуманно, но это был поступок хорошего пони. Я рада, что ты теперь с нами.
Спартак ничего не ответил. Затем Бутрыс услышал возню:
— Давай спать. Через полчаса мы выходим. Переход будет долгим.

* * *

Привет, Тия.

Оказывается, я успела почти забыть, каково это – разговаривать с детьми. Сегодня в пути было несколько курьезов во время общения, и произойди они в былые годы, я наверное была бы ужасно расстроена. Сейчас же мне было лишь смешно. Всё же, до чего разные у нас характеры! Или это играет роль огромная разница в возрасте?..

По пути мы встретили одного пони. Он идет в том же направлении что и мы, поэтому мы решили идти вместе. Он очень необычный – мало говорит, но очень много знает. И еще он довольно молод – даже по меркам обычных пони. Знаю, сейчас ты будешь меня подкалывать по поводу «знакомств на стороне» — уверяю тебя, это тут совершенно не при чем. Как только мы дойдем до города, мы с ним попрощаемся. Еще одна случайная встреча, каких у меня было много за последние двести лет.

Пока. Продолжу в следующий раз, никуда не пропадай.

Fallout: Equestria — Тени Анклава. Часть 2: Глава 11.5


Приветствую, поняши! Прошу прощения за долгую задержку — до меня наконец доехало несколько няшных игр и одна не такая няшная книга, поэтому мне было немного не до работы над фанфиком, чем незамедлительно воспользовался ленивый круп моего соавтора, за что тут же был наказан <) Тем не менее глава написана, вычитана и кое где даже вылизана. Прошу проследовать под кат!

Читать дальше →

FoE: Frozen Shores - глава 2



Глава 2. 34000 знаков/5100 слов. Читать ЗДЕСЬ

Оглавление
Пролог
Глава 1

З.Ы. Всем броняшам, переводившим Доминику средства на лечение. Ребята, вы просто супер! Спасибо вам огромное! Сейчас Дошка на химиотерамии в «башне» на Каширке, общими усилиями — вашими, ролевиков, реконструкторов, жежешников, друзей, родных, да вообще всех, собрано 400 000 рублей на лечение, а значит курс химии и операция состоятся, и шансы моего друга резко, резко возросли! Спасибо!!!

FO:E (и по совместительству первопост)

Привет, Табун! Сегодня я решил сделать первопост.

Так сложилось, что я увлечен вселенной повести Fallout: Equestria, и однажды решил написать по ней что-то своё. Первую главу того, что получилось, выложу тут.

Ну и рисунок для затравки...

Текст главыВ далеких песках юга

По послевоенной Эквестерии из уст в уста передавалось немало разных историй и легенд. Бывалые путники, сидя ночами у костров с такими же пони травили байки о том, что они видели, слышали, а то и попросту придумывая свои истории. Некоторые караванщики, забиравшиеся в дальние регионы, приносили настолько необычные слухи, что они поражали воображение.

Среди этих историй затерялась одна, рассказанная как-то охранником каравана, вернувшегося с дальнего юга, где нет зелени, а солнце, некогда водимое Принцесой Селестией, выжигает всё живое на земле, оставляя лишь пыль и песок. Он слышал ее от одного из пустынных пони, что жили в том скудном и жарком крае.

…В полных опасностей песках Юга можно встретить немало путников. Но лишь немногим на дорогах пустыни встречалась странная крылатая пони-единорог, черная, словно безлунная пустынная ночь и со столь же холодным взглядом зеленых глаз. Еще меньше было тех, кто мог о ней что-либо рассказать. И тогда рассказчик с содроганием упоминал имя – Найтмер. Говорили, что она – потомок той легендарной принцессы, что некогда наслала вечную ночь на всю Эквестрию. А может быть, и она сама. Кто знает настоящую правду?..

Конечно же, история была выдумана от начала и до конца. Прошло уже двести лет со дня Великой Войны. Обе принцессы, правившие страной, погибли вместе с ней – по крайней мере, ни одна из них уже не показывалась живой уже очень много лет. Как рассказчик мог ее видеть вживую? И его поднимали на смех.

Но они ошибались…


Глава 1.

Привет, милая сестра!

Погода нынче ясная, солнечная. Помню, как-то раз мы с тобой были на курорте возле Сан-Паломино, и ты мне сказала, что многое отдала бы за пару солнечных деньков возле моря где-нибудь на юге, вдали от Кантерлота с его рутиной правления. Думаю, тебе бы здесь понравилось, хотя если по правде, тут порой бывает скучно. Местность тут однообразная – иди себе да иди, а вокруг песчаные барханы стоят до самого горизонта, словно по застывшему морю идешь.

Но мне здесь нравится. Я побывала во многих странах, но нигде не встречала такой как эта. И чем дольше я ее изучаю, тем больше понимаю, сколько еще неизведанного мне предстоит тут узнать. Конечно, бывает неудобно, когда становится слишком жарко, но лучше уж такая погода, чем холод Кристальных гор, или вечная сырость в лесах возле Балтимэра.

А так, в целом, еще один солнечный день. У меня всё в порядке, никаких срочных дел нет, беспокоиться мне не о чем, и я лежу на теплом песке в самом теплом месте, какое только можно найти. Надеюсь, у тебя сейчас всё хорошо.

Целую


* * *

Высоко в безоблачном небе кружил стервятник. Хищник с огромной высоты обозревал пустыню в поисках еды. Необычайно острое зрение позволяло ему видеть добычу за милю, а большие мощные крылья помогали ему удерживать высоту, вися на восходящих потоках горячего воздуха как воздушный шар. Он мог часами нарезать круги в воздухе, прежде чем увидит что-то подходящее. Спешить ему не было нужды – каждый день в пустыне появляется падаль, и стервятник без корма не остается.

Сквозь прищуренные от солнца глаза Луна наблюдала за птицей. Она знала причину – хищник заинтересовался неподвижным телом, лежащим на песке в тени бархана. Хищник покружит еще минут десять, пока не убедится что на земле всё нормально, и выбранная им жертва действительно мертва, и только потом снизится, чтобы попировать.

Не шевелясь, она еще некоторое время наблюдала за стервятником, и дождавшись, когда тот наконец спикировал на нее, дернула крылом. Птица тут же взмыла вверх. Усмехнувшись, Луна представила себе разочарование, какое почувствовал стервятник, было собравшийся попробовать на вкус мясо пони-аликорна. Нет, дорогой, ошибся ты. Падаль тебе надо искать в другом месте.

Повернувшись на другой бок, аликорн протянула к солнцу левое копыто с пристегнутым к нему наручным компасом. Поглядев на показания пропитанной магией волшебной стрелки, Луна проделала нехитрые вычисления. Пять часов вечера. Через некоторое время жара спадет, и можно будет продолжить путь. Можно конечно закрыться от жары магией, но надолго у нее сил держать защиту не хватит – а они нужны на то, чтобы добраться живой до колодца. По той же причине не получится долго лететь – она быстро устанет, а до источника воды еще много миль…

Луна устроилась на песке поудобнее, решив немного подремать. Прислонившись головой к постеленному поверх склона выцветшему плащу, она положила рядом револьвер, взведя курок. Кто бы ни приблизился к ней во время сна, шорох песка или шум крыльев в воздухе выдаст его. Через пару часов стемнеет, и она пойдет в путь. А пока придется подождать.

Луна закрыла глаза.

* * *

До Великой Войны эта местность не представляла собой ничего особенного. Здесь не было ни многомиллионных городов, ни центров индустрии, ни военных баз стратегического назначения. Именно поэтому ни одна из ракет, выпущенных зебрами по Эквестрии, не попала по пустынным городам – здесь не было для них целей. По той же причине основные сражения Последней Войны обошли этот засушливый край стороной – лишь небольшие стычки между пограничными отрядами Принцессы Селестии и засылаемыми на территорию враждебного государства диверсионными группами зебр тревожили южные пустыни.

После окончания войны всё изменилось. Поняв, что им придется выживать, не полагаясь на помощь уничтоженного центра, южные районы распались на несколько небольших государств, враждующих друг с другом, и за короткое время скатившихся в средневековье. Но их положение было всё же лучше, чем в выжженной мегазаклинаниями и отравленной радиацией Эквестрии.

Спустя почти двести лет после войны, пустыни юга представляли собой расположившиеся на огромном полуострове засушливые пустоши, в которых находилось несколько крупных городов и примерно десять дюжин более мелких поселений, стоявших возле оазисов или небольших рек. Жители этого края занимались преимущественно земледелием, насколько это позволял сухой климат. До войны в ряде мест были отрыты шахты, в которых добывался металл и уголь – часть из них использовалась до сих пор.

Территория полуострова была поделена между тремя фракциями. Первым и наиболее старым из них было Гривинское ханство – рабовладельческая империя, управляемая аристократией из числа наиболее жестоких лидеров рейдерских группировок. Многочисленные отряды рыскали по пустыне, взимая дань с жителей пустоши, угоняя их в рабство, и безжалостно расправляясь с теми, кто восставал против них, без разбору вырезая порой целые поселки.

Этой угрозе противостоял Красный Союз – государство бывших рабов, восставших против тирании и решивших раз и навсегда искоренить рабство и деспотичную власть на всей территории южных пустошей. Поначалу уступавшие ханским сарбазам и числом, и качеством подготовки, постепенно они сумели отбить большую территорию у Гривинского ханства, встречая поддержку у населения, уставшего от набегов. Их общество строилось на основах демократии и анархического равноправия – все значимые решения принимались на общем собрании, армия пополнялась исключительно добровольцами, страной правил совет народных представителей, собранных от каждого поселка или города. Отряды «красных анархистов» много лет сражались с ханскими рейдерами, но решающего преимущества не мог получить никто.

Третьей стороной этого затянувшегося конфликта был Атский эмират – малочисленное сообщество с сильным религиозным уклоном, больше напоминавшее монашеский орден. Имея небольшую, но прекрасно экипированную армию, несколько укрепленных подземных крепостей и множество осведомителей по всей пустоши, они по очереди помогали то красным, то рабовладельцам, сохраняя баланс сил в регионе. Но не вызывало сомнений, что как только Красный Союз будет достаточно силен, он уничтожит обе фракции, навалившись на них всеми своими силами – в глазах анархистов «религиозная диктатура» была не менее отвратительной, чем рабовладельческий строй.

Таким положение дел застала Луна, когда в первый раз появилась в этом крае. К тому времени она уже успела вдоволь насмотреться на последствия войны между Эквестерией и зебрами, отразившиеся на всём континенте. Решив остаться здесь, бывшая принцесса бывшей страны провела в пустыне пять долгих лет, стараясь не вмешиваться в противостояние фракций. Печальный опыт Последней Войны не могли стереть из памяти ни двести лет жизни на пустошах, ни темное перерождение в Кантерлоте…

* * *

Командир красного отряда Клементхуф мрачно смотрел на стены древней крепости перед собой. На остатках сторожевых башен стояли часовые. Сквозь осыпавшееся отверстие на месте портала ворот был виден отсвет костра, горевшего во внутреннем дворе. В свете заходящего солнца было видно, как на боку одного из часовых что-то блестит – видимо, ножны сабли.

Бойцы его отряда в это время начинали скрытое окружение старого укрепления, готовясь к штурму крепости. До чуткого уха Клеменхуфа доносились тихие голоса, позвякивание амуниции, и он с досады скрипел зубами, притопывая копытами от нетерпения. О Единый, до чего же нерасторопны эти декхане! Будь на их месте опытные войны, крепость была бы блокирована без единого звука, а затем столь же тихо взята, и цель многодневного похода была бы выполнена. Но сейчас какой-нибудь горе-вояка нашумит, часовые заметят отряд и поднимут тревогу. В результате Теймураз снова сбежит от него с десятком верных рейдеров, и лишь Единый знает, сколько за ним придется гоняться по этим проклятым всеми богами пескам…

— Командир, что такой грустный? – цокнув копытами, рядом с Клементхуфом встал его помощник и заместитель в этом походе – Кашин, лихой и отчаянный жеребец не без самомнения.
— Тише, – шикнул на него командир. – Скажи своим архаровцам, чтобы не шумели, не то бандиты проснутся и в драку полезут.
— Так до крепости еще ж миля по прямой. Не услышат, товарищ командир, – усмехнулся тот.
— Не дури. – фыркнул Клементхуф. – Давай-ка скачи к своему взводу. Сейчас будем снимать часовых, после чего я запечатаю ворота крепости. А там уж твоя работа начнется.
— Есть! – Кашин гикнул и поднялся на дыбы. – Сейчас мы этого гада тепленьким сделаем!
— Каша. – тихо позвал его командир, что позволял себе только когда они были одни.
— Что? – глянул на него жеребец.
— Не лезь на рожон. Теймураз очень опасен. Не устраивай с ним дуэль, бери скопом. И помни о заложниках, в первую очередь надо будет освободить именно их, а потом брать бандита!
— Небоись, брат. – Кашин ухмыльнулся. – Сцапаем сволочугу, пикнуть не успеет!
— Давай, иди уж. Сейчас начнем. – Клементхуф посмотрел на часы. До полного захода солнца оставались считанные минуты.

Кашин рысью поскакал в сторону тенями передвигавшихся бойцов. Клемент, глядя на него, покачал головой. Мальчишка, много воображающий о себе. Малограмотный взводный Кашин не так давно закончил курсы младших командиров и его направили в отряд для обкатки в бою и накопления опыта. Он считал себя стратегом более лучшим, чем Клементхуф, который по его мнению был слишком нерешителен и осторожен. Сам же красный командир, прошедший шкуродерню партизанской войны в пустыне, понимал что в военных делах нужна осмотрительность. Горячие да лихие долго не живут в боевой обстановке…

Клементхуф с досадой поморщился. Погоня затянулась. Уже второй месяц он преследует по пустыне отряд Теймураза, видного ханского советника. Положение его господина стало шатким, и Теймураз с отрядом верных пони ушел в пустыню с грузом ценностей, собираясь покинуть пустоши. Отряд Клементхуфа начал его преследовать и несколько раз едва не взял в плен, но в крайний раз Теймураз сделал крюк до небольшого поселка, вырезал его взрослое население, а сам, прикрывшись детьми, отошел. Только это и спасло его и его отряд от уничтожения. То, что пони, погибшие в поселке, принадлежали его хозяину, видимо уже не слишком волновало Теймураза, да по правде сказать, рабовладельцы всегда наплевательски относились к чужой жизни…

В пустыне сгустились сумерки. Во мраке, окутавшем окрестности крепости, крались бойцы отряда анархистов, с каждым шагом приближаясь к торчащим на стенах дозорным. В слабом свете зари тускло блеснул отсвет на клинке. На буграх вокруг крепости темнели неясные силуэты – то заняли позицию пулеметные расчеты и наиболее меткие стрелки, держа на прицеле входы в крепость. В балке перед разрушенными воротами скопилась темная масса – то штурмовая группа готовилась ворваться в крепость, как только падет последний часовой.

Один из дозорных, заметив малопонятную возню внизу, подошел к краю стены, чтобы лучше видеть что происходит – и, хрипя пронзенным горлом, рухнул со стены. На другой башне беззвучно завалился на бок другой рейдер с пробитым насквозь черепом. Третий дозорный дернулся, вскидывая оружие – и со стоном сполз по стене, сжимая зубами торчащий из груди дротик.

— Ну, слава Единому. Кажется, полдела сделано, – выдохнул Клементхуф. – Кашин, твой выход. Давай, брат, покажи им.
На башне показался силуэт разведчика. Он помахал зажатым в зубах палашом – всё в порядке. Без криков, без боевых кличей, лава штурмовиков понеслась к крепости, на ходу клацая затворами винтовок.

* * *

Под копытами чуть слышно шуршал песок. Луна не спеша брела по пустыне, изредка сверяя по компасу направление. Над головой горела яркая звезда, первой появившаяся на небосклоне, вокруг в полутьме шла возня – до ушей доносились шорохи, постукивание мягких лапок, попискивание. Пустыня оживала после дневного зноя.

Ночь. Ее время.

Луна улыбнулась под капюшоном своей накидки. Ночное время ей всегда нравилось больше всего. Пусть у нее уже не те магические способности, что были раньше, но прогулка под звездами ей по прежнему доставляет огромное удовольствие. Даже то, что порой на пустыню наползала лютая стужа, пробиравшая до глубины души, всё равно это не делало ночные путешествия менее приятными.

В конце концов, днем конечно тепло и даже жарко, но зато ночью прохладно.

За холмом раздался выстрел. И еще один. Затрещала пулеметная очередь. Подняв голову, Луна обратилась в слух, вслушиваясь в далекую перестрелку.
Тем временем канонада нарастала. Прозвучало один за другим три взрыва. Выстрелы гремели, не умолкая, но спустя несколько минут стали более редкими. Хмыкнув, Луна покачала головой – это значило, что беспорядочный поначалу бой перешел в стадию, когда две стороны без суеты палят друг по другу из укрытий, соревнуясь в меткости – кто кого.

Кобылица-аликорн представила в уме карту местности. До колодца оставалось еще миль десять – по ночной прохладе, переходя с дюны на дюну это идти еще полночи. Если колодец окажется сухим, то к югу от него в двух милях находится еще один, а в том же направлении еще в пятнадцати милях – небольшой город у высохшего озера. Сама она находится в полутора милях от старой крепости, в которой сейчас судя по всему идет бой. Крепость находится чуть в стороне, но крюк минимален, тем более что ночь только началась. А потому…

Луна решительным шагом направилась в сторону крепости, достав из кобуры револьвер. На местах сражений всегда можно найти что-то ценное, вроде завалявшегося бюрдюка с водой, вьюка с провизией или патронов. Если победители будут спешить, что-нибудь обязательно останется. А до колодца можно будет дойти и потом.

Взобравшись на бугор, Луна спряталась за его гребнем и принялась наблюдать.

В старом укреплении царил хаос. Часть глинобитных мазанок во внутреннем дворе горела. Древняя стена и угловая башня на одном из участков форта обвалились, подорванные динамитной шашкой. Противоположная башня огрызалась пулеметным огнем, осыпая трассерами барханы перед крепостью. Оттуда отвечали частые ружейные залпы.

Луна попыталась отыскать взглядом нападавших. Недалеко от нее в ложбине между дюнами засела пара стрелков, не спеша постреливавших в сторону башни с пулеметом. В сумерках не было видно, кто они – были видны лишь неясные тени, изредка освещавшиеся вспышками винтовочных выстрелов.

Анархисты или ханские рейдеры?

Луна сосредоточилась, и закрыла глаза, стимулируя их магией. После этого открыла их и пристально вгляделась в пару стрелков, засевших в ложбине. Просветленный взгляд видел теперь в сумерках, как в ясный полдень, и Луна увидела характерные маскировочные плащи желто-белой пустынной расцветки и красные нашивки на них.

Всё таки красные анархисты. А с кем воюют? Луна напрягла слух.

— Чувствую, опять уйдет, – ворчливым голосом сказал один солдат другому. – Сколько раз мы его в клещи берем – и снова сбегает Теймураз, как скажи, он круп маслом обмазывает. Верткий как ящерица, и из любой ловушки выскальзывает.
— Да ну, дед, – ответил ему молодой голос. – Как он из крепости сбежит? Все выходы ведь перекрыты.
— Вот возьмет и сбежит, – буркнул более старый. – Много ты понимаешь. И крепче ведь брали, и все равно выскальзывал. А тогда и народу с нами было поболее, и вооружены были получше. Эх, что за война такая дерьмовая – за шайтаном по пустыне бегать, всё равно ведь не поймаем…
— Не кисни, дед! – прикрикнул молодой. – Накаркаешь еще.
— А чего мне каркать? Говорю как есть! – начал горячиться старик. – Давай-ка лучше не спорь, а гляди в оба, и стреляй, если увидишь что подозрительное! Не хватало, чтобы он по нашей оплошке сбёг!

Услышав всё, что хотела, Луна тихо отползла назад и зарылась ногами в песок, сохранивший тепло. Теперь ей стало ясно, кого красные застукали в крепости.
Теймураз, он же Костолом. Доверенное лицо Алимхана, нынешнего лидера Гривинского ханства. Полевой командир, пользующийся среди рейдеров огромным авторитетом. Безжалостный убийца, чья жестокость сравнима лишь с его обаянием. Сын пустыни, милостивый к тем, кто верен ему, бесконечно лояльный к своему господину, и ужасный кошмар для всех, кто не относится к первым двум категориям.

Вслушиваясь в звуки стрельбы, Луна прикрыла глаза. Ханские рейдеры были мерзавцами, и в этом она была полностью согласна с красными. Но эта война ее не касалась. Пусть рвут друг друга – у нее же есть дела и поважнее. Позаботиться о своём выживании, в конце концов – вы сами по себе, я сама по себе…

Подозрительный шум в отдалении за спиной заставил ее резко развернуться. Грянул выстрел – пуля, выпущенная из винтовки, прошла в каких-то дюймах над ее головой. Нацелив револьвер на звук, аликорн выстрелила два раза, затем вскочила на ноги и галопом перемахнула через гребень бархана.
Как оказалось, пока часть рейдеров держало оборону в крепости, оставшаяся часть отряда прошла по тоннелю, выводившему за пределы крепости. И ушли бы они незамеченными, если бы один из бандитов, бывших с Теймуразом, не увидел силуэт на бархане и не выстрелил по нему.

Теперь ситуация изменилась. Чужой, стреляющий по тебе – враг, которого следует уничтожить. Этот закон пустошей за двести лет принцесса выучила в совершенстве…

Проблема была лишь в том, что она была одна. А из пыльной дыры в песке появлялись всё новые и новые рейдеры. Над головой тонко запели пули, и Луна вжалась в песок, выставив вперед револьвер. Ее рог тускло светился, удерживая его над головой.
В низине раздался басистый голос, отдавший команду. Он мог принадлежать только командиру рейдеров:
— Вы, двое – ликвидируйте стрелка! Отходим!
По песку глухо затопотали приближающиеся шаги. Луна напряженно смотрела на гребень дюны, ожидая, когда из-за нее покажется противник. Внезапно за гребнем раздалось шуршание, затем треск запала, и возле принцессы упал продолговатый предмет – динамитная шашка. В боку догорал короткий обрезок шнура. Вздрогнув от неожиданности, Луна захватила его магией, и швырнула в сторону.

Раздался взрыв. Тут же из-за бархана показались две тени, вооруженные винтовками. Будучи готовой к этому, кобылица без задержки разрядила в них револьвер – оба рейдера с воплями покатились по песку ей под ноги.

Позади нее гулко бахнул выстрел. Труп одного из рейдеров дрогнул – в него попала пуля.

— Зачем патрон стратил? – ворчливо произнес старый голос. – Мертвый он.
Луна обернулась. Перед ней стояли два солдата, чей разговор она слушала. Молодой передергивал затвор винтовки – на песок, кувыркаясь полетела латунная гильза.

* * *

— Ушли! – длинно выматерившись, Клементхуф стукнул копытом по земле. – И убили еще пятнадцать бойцов! Клянусь Единым, кто-то заплатит за всё это!
— Товарищ командир, никто не знал, что тут есть подземный ход! – оправдывался Кашин.
— Поздно извиняться, – буркнул краском. – Вели бойцам вставать на ночлег. Ночью мы Теймураза не догоним, да еще с заложниками. Сколько их там?
— Пятнадцать жеребят, – отрапортовал взводный. – Из них трое нуждаются в медпомощи.
— Твою мать… — сплюнул Клементхуф. – Параспрайт бы их побрал. С ними мы рейдеров точно не догоним.
— Товарищ командир, может, дойти до поселка и оставить их там? – спросил Кашин.
— Пока мы дойдем туда, Теймураз сбежит. Проклятье. Ладно, утром решим что делать. Можешь идти.

Кашин кивнул и ушел в темноту. У костра, горевшего в дворе крепости, расположились на отдых бойцы отряда – кто чистил оружие, кто обдирал тела убитых рейдеров и собирал в кучу трофеи, кто перевязывал раны, полученные в бою – многие из солдат были легко ранены.

— Теперь по поводу тебя. – Клементхуф повернулся к Луне. – Кстати, как она тут оказалась?
— Ее мы со Старым Ежом задержали, – ответил из группы солдат молодой голос. – Когда началась заварушка, она с дальней дюны за крепостью наблюдала, а когда сарбазы на нее нарвались, начала отстреливаться. Тут мы ей и помогли.
— Ага сейчас. Кончай трепаться, чепушило, нужна была ей твоя помощь, – возразил ему более старый солдат. – Она двух наемников успела прищучить, прежде чем мы опомнились.
— Ну, в общем, когда мы ее остановили, она сказала, чтобы ее привели к командиру, – смутившись, продолжил молодой. – Вот и всё.

— Как твоё имя? – спросил Клементхуф у Луны.
— Нэми [1]. – ответил она.

Нэми – от сокращения «NM», Nightmare Moon.

— Нэми? – удивленно протянул командир. – А я слышал о тебе. Это ведь ты взорвала тюрьму в Туркебаде и освободила пони, которые были там в заточении?
— Было дело. – Луна потупилась. – Но это было давно.
— Всё равно. Такие дела не забываются. Спасибо тебе, что помогла нам, – сказав это, Клементхуф поклонился. – Я скажу, чтобы тебе отдали пожитки тех убитых тобой рейдеров.
— Нет, что вы, – усмехнулась Луна. – Лучше дайте мне воды и патронов, моя фляга сейчас суха как этот песок.
— Будет, – кивнул Клементхуф. – Может, поможешь нам? Нам нужны такие воины как ты.
— Нет, – отрицательно качнула головой Луна. – Я вольный путник, меня война не касается. Вы уж сами как-нибудь.
— Уверена? – хмыкнул командир красных. – Ну, как знаешь. Я скоро вернусь.

Проводив его взглядом, Луна села на песок, глядя на огонь. На небе постепенно появлялись всё новые звезды, а пустынный ветерок со свистом гулял между древних строений. Становилось холодно, и бойцы отряда придвигались поближе к огню. Кто-то подкинул в костер хворосту, и пламя взметнулось вверх, озаряя усталые лица.

— Нэми! – один из бойцов окликнул Луну. – Мы меня помнишь? Я в той тюрьме сидел, в Туркебаде. Ты мне еще тогда свой боевой нож отдала.
Луна улыбнулась.
— Ребят! Как я вас всех помнить могу в лицо? Вы тогда все после взрыва мигом разбежались, а мне еще сутки пришлось в развалинах сидеть да от рейдеров отстреливаться. Неужели я вас запомню?

Сидевшие вокруг костра солдаты сдержано засмеялись. Пони-единорог, заговоривший с Луной, отстегнул от седла нож в ножнах и левитировал к ней.
— А нож я сохранил. Держи, тебе он нужней.
— Спасибо, оставь себе. Подарок.
— Будем считать, ты дала его взаймы, – боец улыбнулся, протягивая нож. – Бери.
Луна кивнула и повесила ножны на пояс.
— Нэми! – к костру подошел Клементхуф в сопровождении взводного. – Нам нужна твоя помощь. Ты что-нибудь понимаешь в медицине?
— Не очень много, – луна покачала головой. – Всё же я не медик.
— Всё равно. Наш врач был ранен во время штурма этой чертовой крепости и не может сейчас что-то сделать. У нас много раненых, но по-настоящему в осмотре нуждаются трое. Пойдем, поможешь при осмотре.

Поднявшись, Луна пошла за командиром отряда. Зайдя в стоявшее отдельно здание-пристройку к стене, они остановились.

— Рабский загон, – пояснил Клементхуф.
— Угу, – кивнул Кашин. – Здесь эти подонки держали детей. Когда начался бой, Теймураз увел нескольких с собой, а остальных приказал казнить. К счастью, мы подошли вовремя, поэтому зарезать успели не всех, но некоторые из уцелевших были тяжело ранены. Без стрельбы не обошлось… — он отвернулся к стене.
Сглатывая комок в горле, Луна шагнула вперед. Возле стен на подстилках лежали жеребята. Часть из них безразлично уставилась в стену, некоторые провожали взглядами проходивших пони. В углу комнаты лежали сваленные в одно место разноцветные тела, заляпанные красным. Земля успела впитать в себя широкие кровавые лужи.
— Тяжелораненые и врач лежат в дальнем конце. – негромко сказал Кашин. – Я проведу.
Кивнув, Луна двинулась за ним.
У дальней стены в ряд стояли грубые, сколоченные из досок койки. На них лежали четверо земных пони – один в униформе. При их появлении он поднял голову.

— Здравствуй Клемент. Рад, что ты зашел в эту конуру, по недоразумению названую медблоком. Чем обязан?
— Да так, зашел погостить, – с иронией произнес командир. – Как больные?
— У одного пулевое ранение бедра, у другого – рваная рана шеи, у третьего – резаное ранение крупа, у четвертого – заноза в губе. Это я.
Луна сделала большие глаза.
— Тогда почему бы тебе не встать и не заняться их ранами? – спросил Кашин, глядя в сторону.

— Мне лень. Причем настолько, что я не хочу вытаскивать эту параспрайтами проклятую занозу в губе, – мрачно ответил врач.
— Григ, в твоем положении странно шутить, – с печалью в голосе произнес Клементхуф.
— Тем не менее, это всё что мне остается. – хмыкнул Григ.
— Что с ним? – вполголоса спросила Луна.
— Ему отрубили рог, – зло сказал Кашин. – Какой-то поганый нукер Теймураза выскочил из темного угла, когда Григ вошел сюда. Наверное, он и изрубил тех жеребят. Его мы конечно на лоскуты порвали, но рог нашему врачу это уже не вернет – как и жизни тех детишек. Он теперь калека, и понимает это.
— Кошмар. – Луна сжала зубы и закрыла глаза.
— Поэтому мы ничем не можем помочь тем троим. – сказал Клементхуф. – Им нужна операция. В нашем отряде больше никто не знает, как это делать, кроме Грига, но он теперь не может этого сделать. Учить нового лекаря нет времени – эти трое умрут через три-четыре дня от заражения, если им не помочь.
— Я смогу. – Луна поджала губы и шагнула к кроватям. – Где медикаменты?
— В сумке под моей кроватью. – сказал Григ. – Найдешь?
— Да. Идите, я скоро вернусь.
— Хорошо, Нэми. – кивнул Клементхуф. – Закончишь, приходи к костру, нам еще нужно кое-что обсудить.

Хлопнула входная дверь. Вытащив сумку, Луна пошарила в ней и начала вытаскивать ее содержимое, ставя его прямо на пол. Лежащий на кровати врач наблюдал за ней.
— Ты точно умеешь? – спросил он.
— Да. Не веришь? – покосилась она на него.
— Все лгут.
— Тогда зачем спрашиваешь? – фыркнула она.
— И то верно. – Григ откинулся на ветхую подушку, набитую соломой. – Займись сначала теми. Посмотрим, как ты справишься.

* * *

— Ты уверен, что стоит? – нахмурился Клементхуф.
— С детьми, тем более ранеными мы Теймураза точно не догоним, – фыркнул Кашин. – Они обуза, которую надо где-то оставить. Как только выполним задание, мы вернемся и отведем их в безопасное место.
— То есть, ты предлагаешь их просто бросить? Ты дурак или как?! – зло рявкнул командир.
— Да нет же! – запротестовал взводный. – Оставим с ними пару бойцов, дадим еды, воды на дорогу, и пусть идут в ближайший поселок за помощью. Хотя бы в тот же Жаркент – до него отсюда по прямой двадцать одна миля. Дойдут. А там и вода, и медицина, и отдых. Это выход, товарищ командир!

— И кого я оставлю? – Клементхуф сплюнул на песок и оскалил зубы. – У нас на копытах двадцать солдат, половина из них легко ранены. У Теймураза осталось еще минимум двадцать сабель. Сейчас каждый боец на счету, а ты предлагаешь ослабить отряд?
— Оставим наименее боеспособных, – тряхнул гривой Кашин.
— А нарвутся они на разъезд ханских сарбазов, что тогда? – с напором спросил командир. – Пусть умирают? Или пусть сразу бросают оружие и поджимают лапки?

Взводный задумался. И стукнул копытом оземь:
— А почему бы нам Нэми не попросить провести детишек до Жаркента? Она по виду воин опытный, справится.
— С чего ты взял, что она согласится? – хмыкнул Клементхуф.
— Ну, начнем с того, что… — Кашин не окончил фразы и повернулся к хибаре, где были жеребята. Оттуда раздался протяжный, полный боли крик.

— Мда. Ну, начнем с того, что мы можем ее просто-напросто заставить это сделать, – договорил Кашин.
— Эх, Каша… Гонору в тебе много, а голова пустая. Тут давить силой нельзя – она сейчас тебе согласится, а потом бросит их. С умом надо – воды дать, крупы, провожатого ей дать – чтоб присмотрел, если она таки решит их бросить… Соображаешь?
— Ага. – Кашин кивнул и поморщился – из сарая раздался очередной крик.
— И запомни – не вздумай ей хоть как-то угрожать! Она хороший пони, о ней многое рассказывали. Да и не наш это метод, это скорее к рейдерам-рабовладельцам.
— Ладно, – кивнул взводный. Отойдя к костру он позвал: — Старый Ёж! Как там каша, готова?

— Сей секунд, будет каша для Каши! – сидевший у костра старый солдат-кашевар ухмыльнулся. – Еще немного помешать, и готово.
— Ну ладно. – Кашин шутливо погрозил копытом. – Смотри шутник, если убежит – следующий раз из тебя делать будем!
Дверь в импровизированный лазарет открылась. Оттуда вышла Луна. С трудом переставляя копыта, она подошла к костру и опустилась на колени. Мордочка ее была перечеркнута брызнувшей струей крови.
— Как прошло? – спросил Клементхуф. – И что это были за крики?
— Нормально. – Луна встряхнулась, отчего сверкающая звездная грива рассыпалась по плечам и спине. – У вашего доктора были на исходе обезболивающие, поэтому пришлось вытаскивать пули и осколки палаша из раны без анестезии. И зашивать тоже. Но теперь жеребятам ничто не грозит.
— А наш Григ? – поинтересовался Кашин.
— Ему я не могу помочь. Был бы здесь сильный маг-аликорн, или опытный врач с нужными лекарствами – рог можно было бы восстановить. А так… — Луна покачала головой.
— Ясно. – Клементхуф с сожалением помотал головой. – Но всё равно спасибо. И… не могла бы ты оказать нам еще одну услугу?
— Какую? – покосилась на него Луна.

По мере того, как командир анархистов объяснял, в чем состоит суть услуги, кобылица хмурилась всё сильнее. Наконец не выдержав, она перебила жеребца-единорога:
— Нет. Это не моё дело. Разбирайтесь сами.
— Помоги, Нэми! – взмолился Клементхуф. – Нас эти дети вот так связывают! – он провел по шее копытом. – С ними мы Теймураза в жизнь не догоним. А пока мы их до территории Союза доведем, этот сын шайтана растворится в песках, и тогда его вообще не найти! Прошу, выведи их из песков, проводи хотя бы до Жаркента!
— Еще раз говорю – нет!
— Ты подумай! Я тебе и воды дам, и еды в путь, бойца хорошего дам в помощь – только доведи! Медицины отсыплю, патронов, что хочешь дам! Всё, что после похода останется, можешь смело себе забирать. Ну как, а?
— Я что тебе, детский воспитатель? – раздраженно посмотрела Луна на краскома.
— Выручай, прошу! Клянусь Единым – как закончим с Теймуразом, мы придем в Жаркент. У него немало ценностей, если нас дождешься – можешь взять что хочешь! Только доведи. Нэми, – Клементхуф зло повысил голос. – Кто еще, параспрайт тебя подери, за это возьмется, тут же на двадцать миль ни одной живой души нет!

— Кроме сарбазов хана, конечно же, – не удержалась от иронии Луна.
— Ну хорошо. Тогда объясни мне, как нам быть. – в разговор вступил Кашин. – Их за собой мы не утащим. Нам советом старшин и трудовым народом дан приказ – найти и уничтожить Теймураза в этих песках. Если мы упустим его и не выполним задачу, нас осудят, как не выполнивших задание. Уничтожение этого гада и его банды является приоритетом. Знаешь, что это означает?
— Поясни.
— Это означает, что завтра мы тронемся в путь, и оставим детей здесь. Мы оставим запас воды и пищи, но они будут легкой добычей рейдерам, которые сюда заглянут. Потому что некому их будет защищать! – Кашин почти кричал. – И оставить их тоже не на кого! Задачу мы выполним во что бы то ни стало, но какая тому будет цена?!

Сидевшие у костра бойцы замолчали и уставились на командиров. Кашин с усилием выдохнул и сделал шумный глоток воды из кружки. После этого он хриплым голосом бросил сидевшей напротив него Луне:

— Решать тебе.
Луна зло сжала челюсти. Ее загнали в ловушку. Отказавшись, она покроет себя позором, не пожелав помочь детям. Смерив взводного и краскома ненавидящим взглядом, она произнесла:
— Хорошо. Дайте мне еды на два дня на всю эту ораву, бойца с оружием, воды и патронов к револьверу. И лекарств для раненых. Тогда я проведу их к Жаркенту.

* * *

Утром Луна проснулась от холода и шума. Вокруг ходили бойцы красного отряда, переговариваясь друг с другом. Отряд собирал свои пожитки, готовясь к выступлению.

— Нэми! – к ней подошел Кашин. – Принимай пополнение.
Наспех продрав глаза, Луна взглянула на стоявшего рядом с взводным бойца. Это был тот самый молодой земной пони, чей разговор со стариком она слышала, подобравшись к крепости. Седло его было увешано вьюками и большими флягами с водой, поверх груза была прикручена винтовка. На голову был одет суконный шлем.
— Как тебя зовут? – спросила она.
— Бутрыс. – отозвался солдат.
Луна кивнула, запоминая имя.
— Как жеребят зовут, выяснили? – спросила она.
— Да, еще вчера, – сказал Кашин. – Список я ему отдал, мы сейчас уходим. Бутрыс, это твой новый командир, пока мы не вернемся. Задача ясна?
— Так точно, – ответил солдат, переминаясь с ноги на ногу.
— Вот и хорошо. Сейчас их построим, тебя представлю и до свидания.

Так и случилось. Табунок сонных жеребят выстроился во дворе, была сделана короткая перекличка. Раненые были погружены на носилки. Кашин представил Луну, коротко рассказал о ней то, что знал, и объявил, что она будет заботиться о них до конца похода.

— Ну что ж, удачи вам с Теймуразом. – сказала Луна, стукнувшись копытом с Кашиным в знак прощания. – Надеюсь, вы не задержитесь надолго.
— Там видно будет, – уклончиво ответил взводный маленького отряда. – Удачно вам добраться до Жаркента.
— Спасибо.

Луна проводила взглядом умчавшийся за барханы отряд, затем повернулась к сидящим на песке детям и недовольно покачала головой. Вот ведь напасть…
— Подъем!
Табунок вскочил на ноги, переговариваясь друг с другом. Луна оглядела разноцветные шкурки пони, еще не украшенные кьютимарками. Эти детишки как две капли воды были похожи на ее студентов в Литлхорне…

Проглотив удушливый комок в горле, Луна произнесла усталым голосом:
— За мной, малыши.

* * *

Привет, милая сестра.

Недавно я познакомилась с компанией жеребят, за которыми меня попросили присмотрет
Читать дальше →