"Поня: Военное дело" Глава 8-я: Страна крылатых - В политику входит Эр
Оглавление и глоссарий
Продолжение. Начало на: http://tabun.everypony.ru/blog/stories/105473.html
Страна крылатых
(продолжение)
В 2343 году до Э.Г. длившееся почти двадцать лет спокойствие в Грифоньих горах было нарушено потрясающего размера скандалом. В этом году палятинки Империи Эр, действовавшие в Саррозии под видом рит-поингирских торговок, раскрыли и выдали саррозийскам обширную агентурную сеть ордена Ночных кошмаров, буквально инфильтрировавшую все уровни их общества. В результате этого деяния почти сотня фестралов оказалась на скамье подсудимых и была приговорена к «общественному позору и отработке нанесенного Саррозии вреда». Что выразилось в пятилетнем лишении свободы, принудительной работе в наиболее посещаемых пони садах и утере права на полет на все время наказания (кандалы для крыльев саррозийкам пришлось покупать в Эр — ночные поняшки подобные вещи не изготовляли). Лишившиеся агентуры в Саррозии Ночные кошмары не имели возможности силой освободить своих коллег, а потому вступили в переговоры с саррозийскими пони. В их результате срок наказания для пленников уменьшился до трех лет, а каждые два из восьми дней им разрешили пользоваться крыльями. Но в обмен саррозийки потребовали от Ночных кошмаров предоставить им гарантии того, что более их агентов в землях Саррозии нет и не будет. Самозваные защитники доброго имени Ночной Богини заверили своих оппоненток в том, что все их агенты из страны отозваны, и дали слово, что в дальнейшем не будут пытаться вновь вести тайную деятельность среди саррозийских племен. Ночные кошмары, конечно же, солгали.
В целом, описываемый шпионский скандал не был бы для нас интересен, если бы не вызванные им последствия, каковые изменили жизнь не только в Грифоньих горах.
Во-первых, он обернулся еще одним скандалом, но уже между Саррозийским и Старспайерским Храмами Ночи. Саррозийцы обвинили своих чистокровных коллег в шпионаже, подготовке вооруженной расправы над их верой и внесение раскола в Народ Ночи. При этом контраргументы попавшего в крайне неприятное положение Старспайерского Храма выглядели как жалкие оправдания: саррозийцы, как и жители Грифоньего королевства, считали, что орден Ночных кошмаров — тайное боевое крыло конкурирующей церкви Ночной Богини. Впрочем, как следует допросить ту толпу Ночных кошмаров, что благодаря эрчанкам попала в их копыта, саррозийские поняшки не удосужились. Видимо, рогатые жрицы все таки догадывались, что Храм и Орден это организации от разного корня, но портить себе удачную игру против священников старспайерского обряда не хотели.
Во-вторых, этот инцидент на время сблизил саррозийские рода и грифоньего монарха на почве политической борьбы с общим врагом — Старспайерским Храмом Ночи. Но песенной магией, которую столь настойчиво выцарапывали из них пернатые, ночные жительницы делиться не стали. Впрочем, они немало помогли грифонам в налаживании мирного общения с Империей Эр и тайного сношения с семьей Эквина.
В-третьих, саррозийки хоть и демонстративно выставили равнинных единорожек, но связи между ними и Эр только укрепились. Эрские волшебницы, давно с беспокойством смотревшие на усиление Грифоньего королевства и расползание по Эквестрии щупалец странной фестральей организации, именующей себя Орден Ночных кошмаров, остро нуждались в союзнике в самом сердце страны крылатых. И таким союзником вполне могла стать Саррозия. Саррозийки же так же нуждались в эрчанках: недальновидная политика Старспайерского Храма Ночи основательно поссорила ночное племя с единорожками Рит Поингири, а его непрекращающаяся миссионерская деятельность за пределами Подлунного королевства всерьез угрожала вере саррозийцев и единству Саррозии (жрецы старспайерского обряда ни как не хотели понять очевидного: ночные единорожки и фестралы-полукровки Саррозии не желали делиться на крылатых и бескрылых, а воспринимали себя как единый и неделимый Народ Ночи). В общем, две жаждущие союзников силы нашли друг друга.
В 2342 году до Э.Г. жрица Ночной Богини Мелоди Спринг прибыла в Эр, где от имени Саррозийского Храма Ночи вела переговоры с императрицей эрской Бони Спаркл. Но основной целью ее визита были не они. Саррозийские племена интересовали отнюдь не напыщенные официальные разговоры с престарелой императрицей-некроманткой. Храмовая посланница прибыла ради тайных переговоров с ее племянницей, из тени правившей Империей.
Официальные документы, повествующие о сговоре саррозийских полукровок с эрскими магессами и достигнутых договоренностях, не сохранились. Но, как можно судить по дошедшему до нас, палятинки Империи вскоре вновь вернулись в Саррозию, согласную терпеть шпионаж равнинниц, если те смогут защитить страну от поползновений чистокровых мышекрылых родичей, которым саррозийки ни на бит не верили (видимо, кого-то из Ночных кошмаров жрицы все таки допросили). Так же эрчанки помогли саррозийским племенам в полной мере восстановить торговлю с королевством Рит Поингири, что стало первым шагом на пути обращения лесной страны в веру Народа Ночи. Хотя поняшки-лесовушки от этого лучше относиться к фестралам отнюдь не стали, изъявляя желание общаться лишь с бескрылыми саррозийками. Что смешно, настроенные друг против друга волшебницы-«волкопони» и мышекрылые пегасы для большинства «солнечников» Эквестрии проходят под одним пунктом: «монстры Ночи». Увы, порою жители этого волшебного мира до боли напоминают землян. Впрочем, если «теория демиургов» верна, то винить в этом мы можем лишь самих себя.
Одновременно со всеми этими шагами навстречу друг другу начался обмен магическими знаниями между Империей и саррозийскими племенами: эрчанки предоставляли ночным пони свои знания в единорожьем волшебстве и наработки Эквин в области пегасьей магии, а саррозийки делились с единорожками познаниями в песенном колдовстве и грифоньем чародействе. Впрочем, по-первости обе стороны обоюдно старались надуть друг друга, так что процесс шел туго.
Благодаря обмену научными знаниями и магическими технологиями саррозийцы смогли отыскать семью Эквина, в которой увидели родственные души и попытались завязать с ней тайные переговоры. Впрочем, тайными они были постольку поскольку. Семья пернатых волшебниц-основательниц Империи уже давно была «под колпаком» у Фокси Спаркл, считавшей, что Эквины вскоре не выдержат и попытаются вернуть себе власть, дабы превратить «Империю Спаркл» в тот Эр, что нравился им. Используя попавших между двух огней Эквин (их союзники-грифоны Квил терпеть не могли мышекрылов, тогда как эрские пернатые экс-ночные пегасы наоборот испытывали очень теплые чувства к фестралам) Олд Фокс стала вытягивать из саррозийцев информацию о Храмах Ночи, Ночной Богине и волшебстве мохноухого племени. Одновременно с этим рыжая рогатая поняшка прилагала немалые усилия, дабы сдружить членов некоторых эрских родов волшебниц с фестралами-полукровками. Властная Спаркл имела довольно небезобидные планы на Саррозию, которой предстояло войти в состав Империи Эр и стать ее форпостом к расширению на Грифоньи горы. «Серый кардинал» Империи превосходно понимала, что наступает новая эпоха в истории, в которую нельзя будет обойтись без крылатых, и одновременно хотела нейтрализовать крайне неудобных, но и столь же нужных Спарклам Эквин, пристроив их на правах этакого связующего звена между волшебницами и ночными пегасами. Судя по дошедшим до нас документам, еще Фокси задумала те преобразования в жизни Эр, что позже осуществили «грифоньи императрицы».
Тайной возней саррозийцев и эрчан воспользовалось так же и Грифонье королевство, участвовавшее в этих сношениях вместе с саррозийцами на правах врага врагов. Но пернатые действовали куда осторожней мышекрылых полукровок, а потому смогли действительно нащупать тайные для Фокси каналы связи с Эквинами, Арканами и еще рядом семей волшебниц, крайне недовольных «Империей Спаркл». Как ключ для этого они использовали грифонов Квил, весьма обиженных на горцев за свое изгнание (почему их и проглядели эрские разведчицы), но по-прежнему верных грифоньему кодексу чести, гласящему, что крылатый должен помогать брату по Небу.
Начиная с начала 30-х годов 24-го века до Э.Г. между саррозийками и эрчанками наметилось явственное сближение. А в 2331 году до Э.Г. у модного в то время в Эр молодежного движения Орден Ночи появилась тройка энергичных лидеров, которая, не без помощи официальных властей Империи, стала настойчиво искать более тесного контакта с Народом Ночи.
Молодых эрчанок пленяли те равенство и свобода между саррозийками, что мохноухие пони звали «лунным духом». Зачаровывало их и мистическое восприятие мира, и странные верования и таинства ночного народа. Не менее привлекательной для рогатых бунтарок была Ночная Богиня темношкурых, явственно отличавшаяся от мудрой, но рациональной и «приземленной» Светила.
В начале 2330 года до Э.Г. с визитом дружбы в Саррозию направилась делегация молодых эрских волшебниц под неофициальным предводительством мышекрылой пегаски Нокс Эквины. Этот молодняк намеривался сам своими глазами посмотреть на то, как и чем на самом деле живут ночные пони. Ну что же, увиденное удивило, поразило и очаровало равнинных чародеек. Конечно, саррозийки по эрским меркам были чуть ли не дикарками, а их быт, богатый на фоне скромности лошадок Рит Поингири и горных фестралов, на взгляд волшебниц был убог и беден. Но вот только было у них то, чем не владели и очень жаждали обладать эрские чародейки — саррозийцы действительно жили в том равенстве духа, что был растоптан в Эр семьями Спаркл и Старсверл ради обладания властью. Впрочем, не меньший интерес у некоторых поняшек, Нокс и Иридис Эквин и троицы сестер-Аркан, вызывала песенная магия фестралок. Крылатые волшебницы жаждали доказать остальным сестрам по классу то, что безрогие чародейки ни чем не хуже остальных магесс, а единственные союзницы этой весьма знаменитой и травимой почти всем Эр семьи, волшебницы-Арканы, поддерживали безрогих товарок в этом начинании.
Волшебницы в Саррозии
О посещении молодыми эрскими магессами страны ночных пони сохранилось немало документальных свидетельств. Но гораздо больше об этом необычном опыте эрчанок повествуют легенды и байки обоих народов.
— Согласно одной из них, приехавшие в Саррозию волшебницы некогда правивших Эр семей не могли не навестить ночных потомков последней императрицы-Эквины и ее подруг. Беседуя с ними, ставшими простородными фестралками и единорожками, чародейки начали зазывать их обратно в Эр, говоря о том, что их семьи нуждаются в них и соблазняя привилегиями волшебниц. В разгар этого разговора, шедшего во фруктовом саду, где работали потомки заколдованных чародеек, Глуми Аркана не удержалась на ветке и вместе с инструментом свалилась на землю. Увидев это, все темношкурые единорожки и пегаски засуетились и начали вытаскивать помятую фестралку из-под бадьи, которую та при падении опрокинула на себя. Освободив же мышекрылку, они расспросили ту о самочувствии и помогли собрать рассыпавшийся инструмент.
После того, как вся суета улеглась и мохноухие поняшки вновь занялись обработкой деревьев, саррозийки попробовали возобновить прерванный разговор. Но крылатая эрчанка Иридис Эквина сказала, что в этом нет смысла. Дневная пони лишь улыбнулась в ответ на недоумение драконоглазых, сказав: сейчас упавшей пегаске помогали все, кто был в саду, в Эр же единороги только бы плюнули на нее — «Тупая безрогая!». Более эрчанки к этому разговору не возвращались.
— Согласно другой истории, однажды ночная единорожка-кузнец, некогда каждые два четырехночия заковывавшая в кандалы крылья осужденным Ночным кошмарам, разговорившись с приезжими дневными поньками начала нахваливать смекалку коллег-эрчанок: какие они продуманные железные путы смогли сходу соорудить — не жмут, не натирают, расстегиваются и застегиваются легко. Волшебницы же на эти слова лишь удивились: что уж тут такого выдающегося? крылья пегасам не первый десяток лет заковываются — времени и опыта для доведения оков до ума было предостаточно. Тут уже пришла очередь удивляться кузнецу: неужто, дневные пегасы даже бесчестнее, чем горцы рассказывают, раз за проступки их так часто Неба приходиться лишать, что равнинные кузнецы в заковывании крыльев поднаторели? Волшебницы же лишь смутились такой наивности ночной поняшки. И принялись объяснять той, что хоть на равнинах пегасы — ленивые и шуллероватые обалдуи, но сковывают крылья некоторым из них вовсе не поэтому. Оковы нужны не для наказания, а чтобы рабы не улетели от хозяина.
Ночная единорожка мало что поняла из речей магесс, а потому стала расспрашивать тех о рабстве, рабах и зачем последним от кого-то улетать. Но объяснения волшебниц еще больше сбили ее с толку, и, подумав, она спросила: «А по какому праву одни равнинные пони думают, что могут владеть другими?» «По праву рождения, дарованному Создательницей, сотворившей все сущее из разной магии,» — тут же отвечали эрчанки.
Ночная пони поразилась бессердечию дневных божеств, и сказала, что ей не нужно искусство равнинниц, раз оно достается такой страшной ценой. Но спросила у волшебниц: «Не совестно ли им так не по-понячьи поступать с сородичами?» Те же недоумевали: почему им должно быть совестно пользоваться своим законным правом? На что ночная единорожка ответила лишь то, что чародейки зря потратили свое время на путешествие в Саррозию: им не познать лунного духа, так как в своей гордыне они и знать его не хотят. На чем разговор между кузнецом и эрчанками и завершился.
— Небесные волшебницы Нокс и Иридис Эквины постоянно восторгались тому, что саррозийские единорожки не осуждают их за «праздные» полеты и общение с другими крылатыми, в отличии от их же рогатых товарок. Чем они делились с мышекрылыми сверстницами. Те им в ответ поддакивали и удивлялись тому, как это можно корить пегаса за его страсть к Небу. Но однажды, на очередном фестральем сборище, крылатые эрчанки решили блеснуть перед саррозийками и продемонстрировали им свои наработки в пегасьей магии, превратив одну из тучек в многоцветную «люстру», должную сделать кобылью гулянку еще более радостной. Но все пошло совсем не так, как планировали чародейки: фестралки с визгом попрятались по щелям, и потребовали от Нокс и Иридис вернуть все как было. После же того, как те исполнили это их требование, мохноухие пегаски попросили «равнинных колдуний» покинуть вечеринку, дабы не пугать их больше потусторонними силами и прочими дискордовыми шаманевами.
Расстроенные крылатые кобылки в одиночестве улетели с фестральего праздника. Вернувшись же к домикам, что снимала делегация эрчанок, небесные волшебницы заперлись у себя, не став ни кому ни чего объяснять. Это взволновало сестер-Аркан, которые, не смотря на возражения плачущих навзрыд поняшек, навестили Эквин в их комнатке и хорошенько расспросили на предмет причины их горя. Крылатые Эквины, в итоге, выложили все рогатым союзницам своей семьи: и как они хотели сделать добро фестралам, и какое чародейство на мышекрылов впечатление произвело, и как их сородичи с праздника выставили. На слезные излияния пегасок старшая из Аркан лишь улыбнулась: «И всего-то? И это все ваше горе?» После чего подхватила поняшек телекенезом, уложила в их кровать и стала рассказывать им про их предков: Глорию Эквину и Гаст Луламун, создавших Империю. После чего напомнила спеленутым в одеяла пегаскам о том, как они сами, прячась ото всех остальных магесс, кроме Аркан, упорно изучали небесную магию. Как Иридис была вынуждена носить на ноге тяжелый браслет с символами своей семьи, дабы ни кто из грифонов не принял ее радужную гриву, память о плене ее матери у закатных пони, за признак рода Скай Фесзе, но все равно летела на каждые военные сборы Полосатой провинции, хоть домашней волшебнице это и не обязательно. Как Нокс высмеивали в Эр остальные молодые магессы, а она все таки собрала их в эту поездку в Саррозию, чему теперь искренне рады все ее прежние насмешницы. И пусть теперь Эквины взглянут на своих саррозийских «родичей»: разве ветреные и таинственные мышекрылы стали бы так поступать? или, может быть, это поступки эрчанок, пусть и родившихся крылатыми?
«Так что, — закончила свои речи сиреневая единорожка, — не стоит искать родства на чужбине. Куда как лучше обратиться к своим настоящим родственницам, хоть и не всегда удается найти с ними общий язык.»
Принесенные молодыми чародейками из этой поездки впечатления очаровали и заинтересовали равнинниц, запустив в Эр волну моды на все ночное. Эрский Храм Ночи (совершенно независимый от Старспайерского и Саррозийского) испытал неожиданный наплыв прихожан, саррозийская поэзия стала весьма популярной и нашла множество подражателей среди рогатых стихоплеток, истории ночных единорожек становились темой для эрской литературы, а дневные поняшки начинали подражать мохноухим родственницам, крася шерсть в темные тона, начесывая и наклеивая на уши ложные кисточки и нося линзы из цветного стекла или наводя на себя чары, делавшие их глаза похожими на «драконьи» глаза саррозиек. И даже к пегасам вдруг, в счет идеализировавшихся эрской молодежью фестралов, стали относиться не как к пернатым раздолбаям, которыми они на самом дели и являлись, не смотря на все грифоньи потуги. Между Саррозией и Эр завязались тесные торговые и культурные отношения, а обладателей мохнатых ушей и темных шкурок теперь часто можно было видеть в Империи, как и дневных пони в лесистых холмах ночных полукровок.
На этом фоне совершенно незамеченными остались странные сношения пернатых горцев и пони Полосатой провинции, в которую на «встречи понимания» зачастили волшебницы. Особенный размах они приняли после 2323 года до Э.Г., когда получившая окончательное «НЕТ» от императрицы на свои отношения со Старсверлом Бородатым Фокси Эквина потеряла всякий интерес к делам и пустила ситуацию с государственной безопасностью в Империи на самотек. Последнее стало роковым для власти Спарклов и Старсверлов.
Дело в том, что эти странные сборища эрских магесс и пернатых горцев на самом деле преследовали совершенно иные цели, чем заявлялось официально. Да, Эквины, поддерживающие их волшебницы-полукровки и простородные пегасы действительно хотели равенства для безрогих. И их вполне можно было понять: даже такие выдающиеся пони как знаменитая Аура Эквина оставались в Эр существами второго сорта, даже если официально считались волшебницами и числили за собой немало заслуг перед Империей. Но остальных чародеек проблемы безрогих волновали мало. А вот чего они действительно хотели, так это расправиться с «Империей Спаркл», медленно и неотвратимо уравнивающей их с «просторожками». Грифонов тоже мало интересовала судьба родичей-изгнанников и потомков ночных пернатых пегасов. Крылатые желали расширения своих владений. И не важно за чей счет: помогут ли им эрчанки завоевать фестралов или сами станут подданными грифоньей короны. Ради этого горцы, через равнинных родичей наладившие диалог с Эквинами и прочими семьями магесс, заманивали волшебниц посулами помощи в свержении правящих родов Спаркл и Старсверл и запугивали их угрозой со стороны Храмов Ночи и Ордена Ночных кошмаров. Что характерно, грифоны и не пытались скрыть от рогатых союзниц свои намерения. Но привыкшие к интригам и обману эрчанки принимали честную прямоту птицельвов за какую-то хитрую игру и не придавали словам грифонов большого значения. Впрочем, волшебницы отнюдь не недооценивали своих крылатых союзников. Ведь заговорщиц возглавляли Эквины, превосходно знавшие то, на что в действительности способно небесные жители (треть волшебниц этой семьи уже сами были пегасками). А потому внутри заговора против «Империи Спаркл» сразу же стал вызревать и заговор против грифоньей короны.
Замаскированное общим очарованием эрчанок ночными единорожками и фестралами творящееся в Полосатой провинции было практически незаметно всей остальной Империи. Но заговор из недовольных волшебниц и иноземцев-пернатых готовил грандиозные перемены для всего Понячьего континента. И у Империи не было ни шанса их предотвратить: семьи Старсверл и Спаркл были увлечены взаимными политическими разборками по поводу своих накопившихся противоречий, а наводившая ужас на всех врагов «Империи Спарл» Олд Фокс по факту оставила свой пост неусыпного стража интересов семьи.
Подводя итоги данной статьи можно сказать, что военное дело пернатых горцев в этот временной период претерпело просто огромные изменения:
1) Разные племена дневных пегасов и грифонов были объединены под единой, хоть и пока еще не очень прочной, властью, что сделало возможным появление общей армии пернатого племени.
2) Армия Грифоньего королевства стала феодальной.
3) Военная служба стала привилегией наследственной аристократии. «Простокрылые» горцы по-прежнему участвовали в войнах, но делали это неофициально и далеко не так массово, как ранее.
Эта писанина частью статьи не является!
Некоторые методики промышленного получения «радуги» (магического спектра): Пегасья машина (Pegasus Device)
Пегасья машина или, если использовать полное название, Пегасья машина для Получения Волшебного Спектра в Потребном чародею Количестве — изобретенное зебрами устройство, позволяющее в промышленных масштабах извлекать из пони (пегасов) магию. К великому сожалению чародеев, на данный момент времени эксплуатация этого устройства законодательно запрещена в большинстве государств Эквестрии, а промышленная добыча спектра с его помощью ведется лишь в Национальной Республике Зебрика, на радужных заводах Пернатой долины.
Появилась данная машина первоначально в землях Пернатой горловины, где местные полосатые чародеи очень быстро подметили необычные магические свойства пегасов, и решили поставить их себе на службу. Если быть более точным, то ковенных магов интересовал «спектр» — высоковолшебная субстанция с ценными свойствами, выглядящая как семицветная жидкость (этакая «жидкая радуга»). Спектр был (и является) важной составляющей целого ряда сложных чародейств. Но в те времена он считался очень дефицитным сырьем. А потому зебры сделали главам пернатого племени деловое предложение, от которого те не смогли отказаться: хоть оно и сулило отдельным крылатым пони существенными, хм, неудобствами, но выгоды для небесного племени как целого от сотрудничества с ковенными полосатыми с лихвой перекрывали их. С тех пор и по сей день добыча пегасьего спектра является важной отраслью хозяйства Пернатой долины, от которой полосатые не собираются отказываться, не смотря на все ее осуждение со стороны прочих эквестрийцев.
Методики извлечения интрапонного спектра из пегасов совершенствовались на протяжении столетий, а потому современный зебрийский радужный завод представляет из себя настоящий концентрат высоких технологий мира Эквестрии. Эти высокоавтоматизированные предприятия, обслуживаемые отлично вышколенным персоналом, являются настоящей гордостью Национальной Республики и поставляют десятки тон спектра в год. Но сама суть технологии осталось той же, что и во времена заключения договора между полосатыми ковенами и вожаками крылатого племени, и заключается в следующем:
Как было замечено древними колдунами, в кишечнике посаженного на диету из бабочек («принцип Реверса») пегаса в значительных количествах продуцируется спектр. Если содержимое пегасьих потрохов извлечь и хорошенько отфильтровать, то в остатке получается очень приличный объем искомой магической субстанции. Этой цели пегасья машина и служит.
Ее устройство гениально и, одновременно, пугающе просто: механизм состоит из газоотводной трубки, нескольких фильтров разной степени очистки, змеевика и бака-спектросборника для очищенного продукта.
Газоотодная трубка вставляется пегасу в задний проход и собирает неочищенное сырье. Правда, зачастую естественного внутрикишечного давления недостаточно для нормального функционирования устройства, и в рацион волонтера приходится добавлять изрядное число бобовых (бабочки с фасолью, гороховый суп с бабочками, бабочки под бобовым соусом и тд.). В случае ошибки в дозе или чрезмерно сильной реакции со стороны пегаса к трубке подсоединяется редуктор.
Из газоотводной трубки сырье поступает на фильтры (сейчас зебрийским стандартом считаются пять степеней очистки, но и на «тройной спектр» все еще можно натолкнуться), где претерпевает очистку от твердого шлака. В связи с высоким содержанием именно этого попутного материала в первоначальном сырье фильтры приходится постоянно менять. Впрочем, твердый пегасий шлак сам является ценным сырьем, используемым в политической жизни полосатых. Так что загрязненные фильтры тщательно собираются и отправляются на станцию очистки, а собранный с них материал используется во время дебатов и прочих общественных мероприятиях зебрячьих политиков.
Смесь спектра и попутных жидкостей под давлением естественных газов возгоняется по змеевику. В нем она охлаждается и разделяется на фракции, а попутный газ выпускается через клапан (это происходит с характерным свитом, что требует некоторого привыкания как от волонтеров, так и от молодых работников предприятия).
Охлажденный спектр собирается в специальный носимый волонтером бак-спектросборник. С последним так же связан один немаловажный нюанс: по мере наполнения контейнер становится слишком тяжел для слабосильного пернатого, и тот начинает периодически просить снять емкость с его спины. Обычными, но совершенно недопустимыми, ошибками молодых пегасьих сиделок является то, что они 1) снимают бак со спины пернатого и ставят его на пол, и 2) оставляют небесного пони в таком положении одного. Первое не только нарушает технологический процесс (змеевик всегда должен возвышаться над газоотводной трубкой! для этого и предусмотрены бакодержатели в комнатах волонтеров), но и ведет к загрязнению лямок спектросборника — кому же понравится напяливать на себя грязную ткань? Второе грозит тем, что намучившись с неподъемной для пернатого емкостью, пегас просто плюнет на заключенный договор, вырвет трубку и самовольно покинет предприятие.
Как можно понять из вышеописанного запрет на использование пегасьей машины в большинстве эквестрийских государств проистекает из санитарных соображений. Причем, это нельзя назвать глупым. Происшествие в Клаудсдейле, когда в результате аварии в инновационном отделе лаборатории при Погодной фабрике большой объем неочищенного сырья вылился на располагавшийся в то время под городом поселок земнопони, породив совершенно невразумительную легенду о клаудсдейльском предприятии (невысокого, надо сказать, земнопони мнения о пегасах, если посчитали утерянный лабораторией материал останками пернатых пони), наглядно показывает всю проблемность спектральных предприятий зебрийского типа. Что же касается Национальной Республики, то зебрийцы давно отработали технологию и аварии на их предприятии, как и негативные социальные последствия для волонтеров, весьма редки.
В других странах Эквестрии для получения спектра на текущий момент времени используется методика его дистилляции на большой высоте из солнечного света. Эта технология гораздо дешевле и безопаснее зебрийской, но произведенный в итоге «селестийский спектр» малопригоден для высокого чародейства, а потому идет на нужды погодной службы и используется для сотворения простого колдовства (весьма объемная сфера, между прочим, — одна только строительная отрасль Клаудсдейла чего стоит!). Впрочем, для нас «селестийский спектр» имеет гораздо большее значение, чем его пегасий аналог. Так как стоимость первого гораздо ниже, а ценность как топлива такая же, как и у продукта зебрских предприятий. Так что, в маловероятном случае организации повторной экспедиции в Эквестрию, гораздо разумнее будет заключить договор с одной из погодных фабрик о поставке семицветной субстанции, чем опять набивать шишки с добычей ископаемого топлива.
Музон
, под который отчасти писалась эта дурь)
Продолжение. Начало на: http://tabun.everypony.ru/blog/stories/105473.html
Страна крылатых
(продолжение)
В политику входит Эр
В 2343 году до Э.Г. длившееся почти двадцать лет спокойствие в Грифоньих горах было нарушено потрясающего размера скандалом. В этом году палятинки Империи Эр, действовавшие в Саррозии под видом рит-поингирских торговок, раскрыли и выдали саррозийскам обширную агентурную сеть ордена Ночных кошмаров, буквально инфильтрировавшую все уровни их общества. В результате этого деяния почти сотня фестралов оказалась на скамье подсудимых и была приговорена к «общественному позору и отработке нанесенного Саррозии вреда». Что выразилось в пятилетнем лишении свободы, принудительной работе в наиболее посещаемых пони садах и утере права на полет на все время наказания (кандалы для крыльев саррозийкам пришлось покупать в Эр — ночные поняшки подобные вещи не изготовляли). Лишившиеся агентуры в Саррозии Ночные кошмары не имели возможности силой освободить своих коллег, а потому вступили в переговоры с саррозийскими пони. В их результате срок наказания для пленников уменьшился до трех лет, а каждые два из восьми дней им разрешили пользоваться крыльями. Но в обмен саррозийки потребовали от Ночных кошмаров предоставить им гарантии того, что более их агентов в землях Саррозии нет и не будет. Самозваные защитники доброго имени Ночной Богини заверили своих оппоненток в том, что все их агенты из страны отозваны, и дали слово, что в дальнейшем не будут пытаться вновь вести тайную деятельность среди саррозийских племен. Ночные кошмары, конечно же, солгали.
В целом, описываемый шпионский скандал не был бы для нас интересен, если бы не вызванные им последствия, каковые изменили жизнь не только в Грифоньих горах.
Во-первых, он обернулся еще одним скандалом, но уже между Саррозийским и Старспайерским Храмами Ночи. Саррозийцы обвинили своих чистокровных коллег в шпионаже, подготовке вооруженной расправы над их верой и внесение раскола в Народ Ночи. При этом контраргументы попавшего в крайне неприятное положение Старспайерского Храма выглядели как жалкие оправдания: саррозийцы, как и жители Грифоньего королевства, считали, что орден Ночных кошмаров — тайное боевое крыло конкурирующей церкви Ночной Богини. Впрочем, как следует допросить ту толпу Ночных кошмаров, что благодаря эрчанкам попала в их копыта, саррозийские поняшки не удосужились. Видимо, рогатые жрицы все таки догадывались, что Храм и Орден это организации от разного корня, но портить себе удачную игру против священников старспайерского обряда не хотели.
Во-вторых, этот инцидент на время сблизил саррозийские рода и грифоньего монарха на почве политической борьбы с общим врагом — Старспайерским Храмом Ночи. Но песенной магией, которую столь настойчиво выцарапывали из них пернатые, ночные жительницы делиться не стали. Впрочем, они немало помогли грифонам в налаживании мирного общения с Империей Эр и тайного сношения с семьей Эквина.
В-третьих, саррозийки хоть и демонстративно выставили равнинных единорожек, но связи между ними и Эр только укрепились. Эрские волшебницы, давно с беспокойством смотревшие на усиление Грифоньего королевства и расползание по Эквестрии щупалец странной фестральей организации, именующей себя Орден Ночных кошмаров, остро нуждались в союзнике в самом сердце страны крылатых. И таким союзником вполне могла стать Саррозия. Саррозийки же так же нуждались в эрчанках: недальновидная политика Старспайерского Храма Ночи основательно поссорила ночное племя с единорожками Рит Поингири, а его непрекращающаяся миссионерская деятельность за пределами Подлунного королевства всерьез угрожала вере саррозийцев и единству Саррозии (жрецы старспайерского обряда ни как не хотели понять очевидного: ночные единорожки и фестралы-полукровки Саррозии не желали делиться на крылатых и бескрылых, а воспринимали себя как единый и неделимый Народ Ночи). В общем, две жаждущие союзников силы нашли друг друга.
В 2342 году до Э.Г. жрица Ночной Богини Мелоди Спринг прибыла в Эр, где от имени Саррозийского Храма Ночи вела переговоры с императрицей эрской Бони Спаркл. Но основной целью ее визита были не они. Саррозийские племена интересовали отнюдь не напыщенные официальные разговоры с престарелой императрицей-некроманткой. Храмовая посланница прибыла ради тайных переговоров с ее племянницей, из тени правившей Империей.
Официальные документы, повествующие о сговоре саррозийских полукровок с эрскими магессами и достигнутых договоренностях, не сохранились. Но, как можно судить по дошедшему до нас, палятинки Империи вскоре вновь вернулись в Саррозию, согласную терпеть шпионаж равнинниц, если те смогут защитить страну от поползновений чистокровых мышекрылых родичей, которым саррозийки ни на бит не верили (видимо, кого-то из Ночных кошмаров жрицы все таки допросили). Так же эрчанки помогли саррозийским племенам в полной мере восстановить торговлю с королевством Рит Поингири, что стало первым шагом на пути обращения лесной страны в веру Народа Ночи. Хотя поняшки-лесовушки от этого лучше относиться к фестралам отнюдь не стали, изъявляя желание общаться лишь с бескрылыми саррозийками. Что смешно, настроенные друг против друга волшебницы-«волкопони» и мышекрылые пегасы для большинства «солнечников» Эквестрии проходят под одним пунктом: «монстры Ночи». Увы, порою жители этого волшебного мира до боли напоминают землян. Впрочем, если «теория демиургов» верна, то винить в этом мы можем лишь самих себя.
Одновременно со всеми этими шагами навстречу друг другу начался обмен магическими знаниями между Империей и саррозийскими племенами: эрчанки предоставляли ночным пони свои знания в единорожьем волшебстве и наработки Эквин в области пегасьей магии, а саррозийки делились с единорожками познаниями в песенном колдовстве и грифоньем чародействе. Впрочем, по-первости обе стороны обоюдно старались надуть друг друга, так что процесс шел туго.
Благодаря обмену научными знаниями и магическими технологиями саррозийцы смогли отыскать семью Эквина, в которой увидели родственные души и попытались завязать с ней тайные переговоры. Впрочем, тайными они были постольку поскольку. Семья пернатых волшебниц-основательниц Империи уже давно была «под колпаком» у Фокси Спаркл, считавшей, что Эквины вскоре не выдержат и попытаются вернуть себе власть, дабы превратить «Империю Спаркл» в тот Эр, что нравился им. Используя попавших между двух огней Эквин (их союзники-грифоны Квил терпеть не могли мышекрылов, тогда как эрские пернатые экс-ночные пегасы наоборот испытывали очень теплые чувства к фестралам) Олд Фокс стала вытягивать из саррозийцев информацию о Храмах Ночи, Ночной Богине и волшебстве мохноухого племени. Одновременно с этим рыжая рогатая поняшка прилагала немалые усилия, дабы сдружить членов некоторых эрских родов волшебниц с фестралами-полукровками. Властная Спаркл имела довольно небезобидные планы на Саррозию, которой предстояло войти в состав Империи Эр и стать ее форпостом к расширению на Грифоньи горы. «Серый кардинал» Империи превосходно понимала, что наступает новая эпоха в истории, в которую нельзя будет обойтись без крылатых, и одновременно хотела нейтрализовать крайне неудобных, но и столь же нужных Спарклам Эквин, пристроив их на правах этакого связующего звена между волшебницами и ночными пегасами. Судя по дошедшим до нас документам, еще Фокси задумала те преобразования в жизни Эр, что позже осуществили «грифоньи императрицы».
Тайной возней саррозийцев и эрчан воспользовалось так же и Грифонье королевство, участвовавшее в этих сношениях вместе с саррозийцами на правах врага врагов. Но пернатые действовали куда осторожней мышекрылых полукровок, а потому смогли действительно нащупать тайные для Фокси каналы связи с Эквинами, Арканами и еще рядом семей волшебниц, крайне недовольных «Империей Спаркл». Как ключ для этого они использовали грифонов Квил, весьма обиженных на горцев за свое изгнание (почему их и проглядели эрские разведчицы), но по-прежнему верных грифоньему кодексу чести, гласящему, что крылатый должен помогать брату по Небу.
Начиная с начала 30-х годов 24-го века до Э.Г. между саррозийками и эрчанками наметилось явственное сближение. А в 2331 году до Э.Г. у модного в то время в Эр молодежного движения Орден Ночи появилась тройка энергичных лидеров, которая, не без помощи официальных властей Империи, стала настойчиво искать более тесного контакта с Народом Ночи.
Молодых эрчанок пленяли те равенство и свобода между саррозийками, что мохноухие пони звали «лунным духом». Зачаровывало их и мистическое восприятие мира, и странные верования и таинства ночного народа. Не менее привлекательной для рогатых бунтарок была Ночная Богиня темношкурых, явственно отличавшаяся от мудрой, но рациональной и «приземленной» Светила.
В начале 2330 года до Э.Г. с визитом дружбы в Саррозию направилась делегация молодых эрских волшебниц под неофициальным предводительством мышекрылой пегаски Нокс Эквины. Этот молодняк намеривался сам своими глазами посмотреть на то, как и чем на самом деле живут ночные пони. Ну что же, увиденное удивило, поразило и очаровало равнинных чародеек. Конечно, саррозийки по эрским меркам были чуть ли не дикарками, а их быт, богатый на фоне скромности лошадок Рит Поингири и горных фестралов, на взгляд волшебниц был убог и беден. Но вот только было у них то, чем не владели и очень жаждали обладать эрские чародейки — саррозийцы действительно жили в том равенстве духа, что был растоптан в Эр семьями Спаркл и Старсверл ради обладания властью. Впрочем, не меньший интерес у некоторых поняшек, Нокс и Иридис Эквин и троицы сестер-Аркан, вызывала песенная магия фестралок. Крылатые волшебницы жаждали доказать остальным сестрам по классу то, что безрогие чародейки ни чем не хуже остальных магесс, а единственные союзницы этой весьма знаменитой и травимой почти всем Эр семьи, волшебницы-Арканы, поддерживали безрогих товарок в этом начинании.
Волшебницы в Саррозии
О посещении молодыми эрскими магессами страны ночных пони сохранилось немало документальных свидетельств. Но гораздо больше об этом необычном опыте эрчанок повествуют легенды и байки обоих народов.
— Согласно одной из них, приехавшие в Саррозию волшебницы некогда правивших Эр семей не могли не навестить ночных потомков последней императрицы-Эквины и ее подруг. Беседуя с ними, ставшими простородными фестралками и единорожками, чародейки начали зазывать их обратно в Эр, говоря о том, что их семьи нуждаются в них и соблазняя привилегиями волшебниц. В разгар этого разговора, шедшего во фруктовом саду, где работали потомки заколдованных чародеек, Глуми Аркана не удержалась на ветке и вместе с инструментом свалилась на землю. Увидев это, все темношкурые единорожки и пегаски засуетились и начали вытаскивать помятую фестралку из-под бадьи, которую та при падении опрокинула на себя. Освободив же мышекрылку, они расспросили ту о самочувствии и помогли собрать рассыпавшийся инструмент.
После того, как вся суета улеглась и мохноухие поняшки вновь занялись обработкой деревьев, саррозийки попробовали возобновить прерванный разговор. Но крылатая эрчанка Иридис Эквина сказала, что в этом нет смысла. Дневная пони лишь улыбнулась в ответ на недоумение драконоглазых, сказав: сейчас упавшей пегаске помогали все, кто был в саду, в Эр же единороги только бы плюнули на нее — «Тупая безрогая!». Более эрчанки к этому разговору не возвращались.
— Согласно другой истории, однажды ночная единорожка-кузнец, некогда каждые два четырехночия заковывавшая в кандалы крылья осужденным Ночным кошмарам, разговорившись с приезжими дневными поньками начала нахваливать смекалку коллег-эрчанок: какие они продуманные железные путы смогли сходу соорудить — не жмут, не натирают, расстегиваются и застегиваются легко. Волшебницы же на эти слова лишь удивились: что уж тут такого выдающегося? крылья пегасам не первый десяток лет заковываются — времени и опыта для доведения оков до ума было предостаточно. Тут уже пришла очередь удивляться кузнецу: неужто, дневные пегасы даже бесчестнее, чем горцы рассказывают, раз за проступки их так часто Неба приходиться лишать, что равнинные кузнецы в заковывании крыльев поднаторели? Волшебницы же лишь смутились такой наивности ночной поняшки. И принялись объяснять той, что хоть на равнинах пегасы — ленивые и шуллероватые обалдуи, но сковывают крылья некоторым из них вовсе не поэтому. Оковы нужны не для наказания, а чтобы рабы не улетели от хозяина.
Ночная единорожка мало что поняла из речей магесс, а потому стала расспрашивать тех о рабстве, рабах и зачем последним от кого-то улетать. Но объяснения волшебниц еще больше сбили ее с толку, и, подумав, она спросила: «А по какому праву одни равнинные пони думают, что могут владеть другими?» «По праву рождения, дарованному Создательницей, сотворившей все сущее из разной магии,» — тут же отвечали эрчанки.
Ночная пони поразилась бессердечию дневных божеств, и сказала, что ей не нужно искусство равнинниц, раз оно достается такой страшной ценой. Но спросила у волшебниц: «Не совестно ли им так не по-понячьи поступать с сородичами?» Те же недоумевали: почему им должно быть совестно пользоваться своим законным правом? На что ночная единорожка ответила лишь то, что чародейки зря потратили свое время на путешествие в Саррозию: им не познать лунного духа, так как в своей гордыне они и знать его не хотят. На чем разговор между кузнецом и эрчанками и завершился.
— Небесные волшебницы Нокс и Иридис Эквины постоянно восторгались тому, что саррозийские единорожки не осуждают их за «праздные» полеты и общение с другими крылатыми, в отличии от их же рогатых товарок. Чем они делились с мышекрылыми сверстницами. Те им в ответ поддакивали и удивлялись тому, как это можно корить пегаса за его страсть к Небу. Но однажды, на очередном фестральем сборище, крылатые эрчанки решили блеснуть перед саррозийками и продемонстрировали им свои наработки в пегасьей магии, превратив одну из тучек в многоцветную «люстру», должную сделать кобылью гулянку еще более радостной. Но все пошло совсем не так, как планировали чародейки: фестралки с визгом попрятались по щелям, и потребовали от Нокс и Иридис вернуть все как было. После же того, как те исполнили это их требование, мохноухие пегаски попросили «равнинных колдуний» покинуть вечеринку, дабы не пугать их больше потусторонними силами и прочими дискордовыми шаманевами.
Расстроенные крылатые кобылки в одиночестве улетели с фестральего праздника. Вернувшись же к домикам, что снимала делегация эрчанок, небесные волшебницы заперлись у себя, не став ни кому ни чего объяснять. Это взволновало сестер-Аркан, которые, не смотря на возражения плачущих навзрыд поняшек, навестили Эквин в их комнатке и хорошенько расспросили на предмет причины их горя. Крылатые Эквины, в итоге, выложили все рогатым союзницам своей семьи: и как они хотели сделать добро фестралам, и какое чародейство на мышекрылов впечатление произвело, и как их сородичи с праздника выставили. На слезные излияния пегасок старшая из Аркан лишь улыбнулась: «И всего-то? И это все ваше горе?» После чего подхватила поняшек телекенезом, уложила в их кровать и стала рассказывать им про их предков: Глорию Эквину и Гаст Луламун, создавших Империю. После чего напомнила спеленутым в одеяла пегаскам о том, как они сами, прячась ото всех остальных магесс, кроме Аркан, упорно изучали небесную магию. Как Иридис была вынуждена носить на ноге тяжелый браслет с символами своей семьи, дабы ни кто из грифонов не принял ее радужную гриву, память о плене ее матери у закатных пони, за признак рода Скай Фесзе, но все равно летела на каждые военные сборы Полосатой провинции, хоть домашней волшебнице это и не обязательно. Как Нокс высмеивали в Эр остальные молодые магессы, а она все таки собрала их в эту поездку в Саррозию, чему теперь искренне рады все ее прежние насмешницы. И пусть теперь Эквины взглянут на своих саррозийских «родичей»: разве ветреные и таинственные мышекрылы стали бы так поступать? или, может быть, это поступки эрчанок, пусть и родившихся крылатыми?
«Так что, — закончила свои речи сиреневая единорожка, — не стоит искать родства на чужбине. Куда как лучше обратиться к своим настоящим родственницам, хоть и не всегда удается найти с ними общий язык.»
Принесенные молодыми чародейками из этой поездки впечатления очаровали и заинтересовали равнинниц, запустив в Эр волну моды на все ночное. Эрский Храм Ночи (совершенно независимый от Старспайерского и Саррозийского) испытал неожиданный наплыв прихожан, саррозийская поэзия стала весьма популярной и нашла множество подражателей среди рогатых стихоплеток, истории ночных единорожек становились темой для эрской литературы, а дневные поняшки начинали подражать мохноухим родственницам, крася шерсть в темные тона, начесывая и наклеивая на уши ложные кисточки и нося линзы из цветного стекла или наводя на себя чары, делавшие их глаза похожими на «драконьи» глаза саррозиек. И даже к пегасам вдруг, в счет идеализировавшихся эрской молодежью фестралов, стали относиться не как к пернатым раздолбаям, которыми они на самом дели и являлись, не смотря на все грифоньи потуги. Между Саррозией и Эр завязались тесные торговые и культурные отношения, а обладателей мохнатых ушей и темных шкурок теперь часто можно было видеть в Империи, как и дневных пони в лесистых холмах ночных полукровок.
На этом фоне совершенно незамеченными остались странные сношения пернатых горцев и пони Полосатой провинции, в которую на «встречи понимания» зачастили волшебницы. Особенный размах они приняли после 2323 года до Э.Г., когда получившая окончательное «НЕТ» от императрицы на свои отношения со Старсверлом Бородатым Фокси Эквина потеряла всякий интерес к делам и пустила ситуацию с государственной безопасностью в Империи на самотек. Последнее стало роковым для власти Спарклов и Старсверлов.
Дело в том, что эти странные сборища эрских магесс и пернатых горцев на самом деле преследовали совершенно иные цели, чем заявлялось официально. Да, Эквины, поддерживающие их волшебницы-полукровки и простородные пегасы действительно хотели равенства для безрогих. И их вполне можно было понять: даже такие выдающиеся пони как знаменитая Аура Эквина оставались в Эр существами второго сорта, даже если официально считались волшебницами и числили за собой немало заслуг перед Империей. Но остальных чародеек проблемы безрогих волновали мало. А вот чего они действительно хотели, так это расправиться с «Империей Спаркл», медленно и неотвратимо уравнивающей их с «просторожками». Грифонов тоже мало интересовала судьба родичей-изгнанников и потомков ночных пернатых пегасов. Крылатые желали расширения своих владений. И не важно за чей счет: помогут ли им эрчанки завоевать фестралов или сами станут подданными грифоньей короны. Ради этого горцы, через равнинных родичей наладившие диалог с Эквинами и прочими семьями магесс, заманивали волшебниц посулами помощи в свержении правящих родов Спаркл и Старсверл и запугивали их угрозой со стороны Храмов Ночи и Ордена Ночных кошмаров. Что характерно, грифоны и не пытались скрыть от рогатых союзниц свои намерения. Но привыкшие к интригам и обману эрчанки принимали честную прямоту птицельвов за какую-то хитрую игру и не придавали словам грифонов большого значения. Впрочем, волшебницы отнюдь не недооценивали своих крылатых союзников. Ведь заговорщиц возглавляли Эквины, превосходно знавшие то, на что в действительности способно небесные жители (треть волшебниц этой семьи уже сами были пегасками). А потому внутри заговора против «Империи Спаркл» сразу же стал вызревать и заговор против грифоньей короны.
Замаскированное общим очарованием эрчанок ночными единорожками и фестралами творящееся в Полосатой провинции было практически незаметно всей остальной Империи. Но заговор из недовольных волшебниц и иноземцев-пернатых готовил грандиозные перемены для всего Понячьего континента. И у Империи не было ни шанса их предотвратить: семьи Старсверл и Спаркл были увлечены взаимными политическими разборками по поводу своих накопившихся противоречий, а наводившая ужас на всех врагов «Империи Спарл» Олд Фокс по факту оставила свой пост неусыпного стража интересов семьи.
Подводя итоги данной статьи можно сказать, что военное дело пернатых горцев в этот временной период претерпело просто огромные изменения:
1) Разные племена дневных пегасов и грифонов были объединены под единой, хоть и пока еще не очень прочной, властью, что сделало возможным появление общей армии пернатого племени.
2) Армия Грифоньего королевства стала феодальной.
3) Военная служба стала привилегией наследственной аристократии. «Простокрылые» горцы по-прежнему участвовали в войнах, но делали это неофициально и далеко не так массово, как ранее.
Эта писанина частью статьи не является!
Мне советовали нижеследующий текст в статью не включать, но, боюсь, я отнюдь не столь хороший и адекватный человек, каковым меня считали окружающие. Так что, ну не пропадать же уже написанному «добру»? В общем, если желаете, можете открыть спойлер и прочитать ту фигнатень, каковой место скорее на Darkpony, а не на Табуне.
Aghtung! Под спойлером находится текст, могущий оскорбить ваши чувства и вызвать ответные возмущение, омерзение и брезгливость. Впрочем, если вы – больной на голову извращенец охочий до понячьих кишок, то милости просим. Но потом не говорите, что я вас не предупреждал!
Некоторые методики промышленного получения «радуги» (магического спектра): Пегасья машина (Pegasus Device)
Пегасья машина или, если использовать полное название, Пегасья машина для Получения Волшебного Спектра в Потребном чародею Количестве — изобретенное зебрами устройство, позволяющее в промышленных масштабах извлекать из пони (пегасов) магию. К великому сожалению чародеев, на данный момент времени эксплуатация этого устройства законодательно запрещена в большинстве государств Эквестрии, а промышленная добыча спектра с его помощью ведется лишь в Национальной Республике Зебрика, на радужных заводах Пернатой долины.
Появилась данная машина первоначально в землях Пернатой горловины, где местные полосатые чародеи очень быстро подметили необычные магические свойства пегасов, и решили поставить их себе на службу. Если быть более точным, то ковенных магов интересовал «спектр» — высоковолшебная субстанция с ценными свойствами, выглядящая как семицветная жидкость (этакая «жидкая радуга»). Спектр был (и является) важной составляющей целого ряда сложных чародейств. Но в те времена он считался очень дефицитным сырьем. А потому зебры сделали главам пернатого племени деловое предложение, от которого те не смогли отказаться: хоть оно и сулило отдельным крылатым пони существенными, хм, неудобствами, но выгоды для небесного племени как целого от сотрудничества с ковенными полосатыми с лихвой перекрывали их. С тех пор и по сей день добыча пегасьего спектра является важной отраслью хозяйства Пернатой долины, от которой полосатые не собираются отказываться, не смотря на все ее осуждение со стороны прочих эквестрийцев.
Методики извлечения интрапонного спектра из пегасов совершенствовались на протяжении столетий, а потому современный зебрийский радужный завод представляет из себя настоящий концентрат высоких технологий мира Эквестрии. Эти высокоавтоматизированные предприятия, обслуживаемые отлично вышколенным персоналом, являются настоящей гордостью Национальной Республики и поставляют десятки тон спектра в год. Но сама суть технологии осталось той же, что и во времена заключения договора между полосатыми ковенами и вожаками крылатого племени, и заключается в следующем:
Как было замечено древними колдунами, в кишечнике посаженного на диету из бабочек («принцип Реверса») пегаса в значительных количествах продуцируется спектр. Если содержимое пегасьих потрохов извлечь и хорошенько отфильтровать, то в остатке получается очень приличный объем искомой магической субстанции. Этой цели пегасья машина и служит.
Ее устройство гениально и, одновременно, пугающе просто: механизм состоит из газоотводной трубки, нескольких фильтров разной степени очистки, змеевика и бака-спектросборника для очищенного продукта.
Газоотодная трубка вставляется пегасу в задний проход и собирает неочищенное сырье. Правда, зачастую естественного внутрикишечного давления недостаточно для нормального функционирования устройства, и в рацион волонтера приходится добавлять изрядное число бобовых (бабочки с фасолью, гороховый суп с бабочками, бабочки под бобовым соусом и тд.). В случае ошибки в дозе или чрезмерно сильной реакции со стороны пегаса к трубке подсоединяется редуктор.
Из газоотводной трубки сырье поступает на фильтры (сейчас зебрийским стандартом считаются пять степеней очистки, но и на «тройной спектр» все еще можно натолкнуться), где претерпевает очистку от твердого шлака. В связи с высоким содержанием именно этого попутного материала в первоначальном сырье фильтры приходится постоянно менять. Впрочем, твердый пегасий шлак сам является ценным сырьем, используемым в политической жизни полосатых. Так что загрязненные фильтры тщательно собираются и отправляются на станцию очистки, а собранный с них материал используется во время дебатов и прочих общественных мероприятиях зебрячьих политиков.
Смесь спектра и попутных жидкостей под давлением естественных газов возгоняется по змеевику. В нем она охлаждается и разделяется на фракции, а попутный газ выпускается через клапан (это происходит с характерным свитом, что требует некоторого привыкания как от волонтеров, так и от молодых работников предприятия).
Охлажденный спектр собирается в специальный носимый волонтером бак-спектросборник. С последним так же связан один немаловажный нюанс: по мере наполнения контейнер становится слишком тяжел для слабосильного пернатого, и тот начинает периодически просить снять емкость с его спины. Обычными, но совершенно недопустимыми, ошибками молодых пегасьих сиделок является то, что они 1) снимают бак со спины пернатого и ставят его на пол, и 2) оставляют небесного пони в таком положении одного. Первое не только нарушает технологический процесс (змеевик всегда должен возвышаться над газоотводной трубкой! для этого и предусмотрены бакодержатели в комнатах волонтеров), но и ведет к загрязнению лямок спектросборника — кому же понравится напяливать на себя грязную ткань? Второе грозит тем, что намучившись с неподъемной для пернатого емкостью, пегас просто плюнет на заключенный договор, вырвет трубку и самовольно покинет предприятие.
Как можно понять из вышеописанного запрет на использование пегасьей машины в большинстве эквестрийских государств проистекает из санитарных соображений. Причем, это нельзя назвать глупым. Происшествие в Клаудсдейле, когда в результате аварии в инновационном отделе лаборатории при Погодной фабрике большой объем неочищенного сырья вылился на располагавшийся в то время под городом поселок земнопони, породив совершенно невразумительную легенду о клаудсдейльском предприятии (невысокого, надо сказать, земнопони мнения о пегасах, если посчитали утерянный лабораторией материал останками пернатых пони), наглядно показывает всю проблемность спектральных предприятий зебрийского типа. Что же касается Национальной Республики, то зебрийцы давно отработали технологию и аварии на их предприятии, как и негативные социальные последствия для волонтеров, весьма редки.
В других странах Эквестрии для получения спектра на текущий момент времени используется методика его дистилляции на большой высоте из солнечного света. Эта технология гораздо дешевле и безопаснее зебрийской, но произведенный в итоге «селестийский спектр» малопригоден для высокого чародейства, а потому идет на нужды погодной службы и используется для сотворения простого колдовства (весьма объемная сфера, между прочим, — одна только строительная отрасль Клаудсдейла чего стоит!). Впрочем, для нас «селестийский спектр» имеет гораздо большее значение, чем его пегасий аналог. Так как стоимость первого гораздо ниже, а ценность как топлива такая же, как и у продукта зебрских предприятий. Так что, в маловероятном случае организации повторной экспедиции в Эквестрию, гораздо разумнее будет заключить договор с одной из погодных фабрик о поставке семицветной субстанции, чем опять набивать шишки с добычей ископаемого топлива.
Музон
, под который отчасти писалась эта дурь)
9 комментариев
PS Следующую новость по общему документу, плз, в Оглавление.
tabun.everypony.ru/blog/science/41179.html