"Проект Мэйнхеттен" Глава 9 - Фаза №4 (финальная)

Название: Проект Мэйнхеттен
Редактор и художник: Taxar
Автор: El_World
Жанр: триллер
Рейтинг: 16+
Статус: Завершен

Аннотация: Омега очнулась в странной лаборатории. В момент, когда туда врывается охрана, пегаса поглощает беспамятство. Приходит в себя Омега в кафетерии Мэйнхеттена. Пегас узнает о еще 13-ти таких же как она, но с каждым днем коллег по несчастью стает все меньше. Омега предстоит узнать, что происходит и кто за этим стоит.

Предупреждение: в главах 7,8 и 9 находятся важные сюжетные моменты. Если вы хотите бегло оценить рассказ по случайному фрагменту, лучше взять любую главу ранее. Начало.

Читать из других источниковФикбук
Гугл

Глава 9 — Фаза №4Омега не отрывала взгляд от стоящего перед ней единорога. На нем был белый лабораторный халат, а у копыт стояла сумка, выглядевшая как докторский саквояж. Перед ней стоял единственный пони, который мог рассказать ей о ее прошлом и объяснить настоящее, но его ехидная улыбка и снисходительный взгляд ясно давали понять, что для него их встреча — повод поглумиться над ней.

— Я гляжу, ты поквиталась с остальными. Даже быстрее, чем я рассчитывал. Многие не верили, что это могла сделать хрупкая и невинная кобылка, не так ли, Омега? — четвертый, словно «смаковал» имя пегаса, произнося его немного замедленно и с более грубым баритоном. — Возможно они, пусть и не осознанно, но помнили, какой самоотверженной и доброй ты была, несмотря на все. Но похоже, глубоко в душе, ты ужасалась тому, что они с тобой делают. Ну же, скажи мне — какого это быть носителем «Мэйнхеттена»?

— «Мэйнхеттена»? — Омега пристально вглядывалась в лицо четвертого, напуганным и непонимающим взглядом. Колени дрожали от напряжения и чтобы хоть как-то отвлечься от дрожи, пегас медленным шагом принялась обходить собеседника, будто в подготовке перед боем.

— Именно. Жаль, что они так и не смогли собрать второй экземпляр. Побочные эффекты прототипа были весьма неприятны. Но не мне ли о них тебе рассказывать. Ты ведь так и не вспомнила, как убивала их всех?

Омега хотела что-то ответить, возразить единорогу, не в силах терпеть, как он говорил обо всем этом так, будто бы Омега обязана была наслаждаться случившимися трагедиями. Но ее перебил тихий гул магии, зажужжавший в повисшей паузе, словно назойливое насекомое. Сразу за ним последовал свист летевшего в пегаса металлического ящика одного из приборов лаборатории. Крылья рефлекторно хлопнули, подкинув пегаса, а взгляд ошарашенно скакнул с единорога на разбитую машину. Стоило ей перевести свой взгляд на пони, как сбоку мелькнула тень поднявшегося в воздух стола. Глухой удар — последнее, что почувствовала Омега, прежде чем падение на пол превратилось в падение во тьму.

— Неужели ты думал, что я тебе так просто прощу это! — Оскал Омеги был перекошен от гнева и негодования. Тьма не успела окутать ее, как она вновь стояла на ногах. Она должна была сказать именно это. Эти слова просто вырвались из ее уст, выдавливаемые бушующим потоком гнева и обиды, прорвавшегося в сознание как через взорванную дамбу.

Они оба, и Омега и Четвертый, стояли в центре большого зала. До их прихода, он был офисным помещением заполненным столами, стульями и фанерными перегородками. Сейчас все это было разбросанно вдоль стен комнаты. Часть мебели щепками покрывала пол, разрыхлённый, будто вспаханная земля, но вместо корней выкорчеванных деревьев из бетона торчали арматура и куски дерева. Передняя нога Омеги болела от сильного пареза, бок ныл тупой, ноющей болью. Четвертый парил в воздухе в разорванном халате, с его щеки капали редкие капли крови, грива лишилась нескольких больших прядей, а на спине проступили свежие синяки и ушибы. Он, что есть сил, пытался ухватиться хоть за что-то, вырваться из невидимых, подвышавших его под потолком тисков. Омега чувствовала, как эти тиски медленно и неуклонно сжимаются, готовая сдавить его как набитую ватой куклу. Но стоило ей полностью прийти в себя и осознать, что она делает, как тот быстро устремился вниз, безвольно с глухим хлопком, рухнув на бетон.

— Что, вернулась та добренькая Омега? — Бурый единорог медленно встал на ноги и закашлялся. Тот отхаркался кровью, в луже которой белели несколько зубов. — Жаль… очень жаль, что ты не видишь всей картины… — четвертый медленно, боком шел в сторону своей сумки. — Но не думаю, что с проектом ты сможешь что-то вспомнить. Это будет тяжело для тебя… — Бурый пони вновь закашлялся и сплюнул кровь. Та темным бурым пятном разлилась еще одной лужицей — … возможно так даже лучше. Я не смогу представить насколько это было болезненно. То, что они… мы… делали… Ты помнишь Литса? — Омега начала делать небольшие шаги в сторону пони в халате. Ей было что сказать, было что спросить, потребовать или возразить. Но сейчас она была занята борьбой с тьмой, что вновь начала угрожать сознанию пегаса. — Вы были лучшими друзьями… возможно даже лучше, чем друзьями. Если бы я вам уделял больше времени…

Рядом с четвертым воспарило несколько бетонных камней и арматур. Ученый резко прервал речь и направил весь этот строительный мусор в сторону пегаса. На этот раз тьма поглотила ее раньше, чем серый камень достиг Омеги, поглощая их вместе со всей комнатой.



Омега распахнула глаза. Вновь новое помещение, а всюду еще больший хаос. Они были в демонстрационном зале. Большой стол торчал в одной из стен, стулья были разбросаны, а потолок и пол были усеяны дырами. Четвертый вновь завис в воздухе, над одной из них. Из нее торчали искореженные куски арматуры, загнутые вверх подобно копьям, словно «вторая» Омега подготовила ловушку, на случай если не успеет лично оборвать жизнь единорога. Пегас чувствовала, как держит четвёртого, на этот раз ей удалось избавиться и не дать нахлынуть на себя гневу, пытаясь заставить его тело убраться подальше от западни, но чем сильнее она пыталась удержать ученого, тем больше теряла это странное ощущение прикосновения к нему. Пони в халате вновь устремился вниз. Измученного встретила металлическая «ловушка». Арматура проткнула одно бедро, живот и грудную клетку, не задев сердца и легкие. Рядом упала и сумка. Четвертый медленно повернул голову в сторону Омеги, которая освещалась оранжевым светом солнца из чудом не выбитого окна.

— Теперь я уже точно никуда не спешу. Мне известно, что ты хочешь узнать. Почему бы и не нет. Должен же я оставить что-то после себя. Пускай это будет моим раскаянием.

Омега быстро подбежала. Она хотела помочь, но не знала как. Эта картина вызывала у нее двойственное чувство. Она хотела помочь ему, избитому и умирающему по ее вине. Но глядя на его искорёженное тело, в ней просыпалось садовское чувство удовлетворенности и мыль, что он целиком заслужил свою участь.

— Когда-то мы были дружной командой. И ты… и я, Лейд… Мы все работали здесь, пока нас не закрыли. Мы пережили многое, подарили миру столько новых идей, изобретений, будущее… Мы оставили наследие, о котором будут помнить. Каждый наш проект был нашей гордостью. И однажды, мы взялись за чужой… Я нашел в своем кабинете письмо и чертежи. — На этот раз Омега безучастным взглядом смотрела на единорога, спокойное равнодушие окончательно вытеснило ее переживание. Сглотнув и собравшись с силами единорог продолжил: — чертежи были… невероятными. Я не знаю откуда они взялись, но я не мог позволить им пропасть в пустую. Я сказал, что они мои и мы начали работу…

— Что было на этих чертежах, что это было за устройство? — голос Омеги был на удивление спокойным и холодным, достаточно, что бы ей самой стало от него не по себе.

— … мы все были увлечены этим проектом. С каждой деталью, частью… мы видели, что он станет лучшим из всего, что бы могли бы создать. Проект позволял заменить часть органов, подарив носителю уникальные возможности. Устройство позволяло быть сильнее… ты же не думаешь, что твое хрупкое тельце смогло бы самостоятельно потягаться с бетоном.- Четвертый выдавил измученно улыбку и кивнул в сторону ближайшей дыры в стене. Но улыбка быстро сменилась гримасой боли, когда впившиеся в тело металлические шипы напомнили о себе от этого движения. Вновь собравшись с силами, пони продолжил. — Проект постепенно меняет и усиливает весь организм. Укрепляет кости, усиливает мозговую активность, дает устойчивость к интоксикации. Кстати, самая интересная часть, это та, которая отвечает за телекинез. Мы смогли его собрать, но это не значило, что мы смогли до конца понять, как оно работало. Мы могли догадываться лишь по результатам. Большая часть основных компонентов была магической. И вот, настал момент испытаний и кто же вызвался добровольцем? — Четвертый вновь выдавил из себя улыбку. — Ты добровольно легла под скальпель и я могу тебя понять. Проблемы с сердцем. Жить зная, что можешь умереть просто по пути на работу быстрее, чем следовало бы… Все сделали вид, что ты была добровольцем… Но все знали, что у тебя нет выбора.

— Я все еще не понимаю… — взгляд фиолетовых глаз медленно сполз на пол.

— Почему ты вдруг стала одержимой гневом убийцей? Видишь ли, проект сделал тебя невероятно сильной. Сильнее, чем мы могли подумать, ты стала сильной, быстрой, умной, живучей… идеальной. И чем что-то могущественнее, тем больше шанс, что оно послужит на зло… Я внушил это остальным. «Из панацеи, Омега превратилась оружие». Особенно после того, как тебя стал избегать Литс и ты… устроила небольшой переполох. Ха-ха. Но они все еще были твоими друзьями и были слишком гуманны, что бы убить тебя. Нельзя было просто взять и вырезать это из тебя. Оно было в тебе во всей. Мы решили поступить иначе, сделать вид, будто бы проекта и не было. Избавиться от записей, чертежей, А всех нас отравить специальным препаратом ровно на столько, чтобы мы получили амнезию и больше никогда не вспомнили бы о устройстве. Согласись — это гениально. Ты бы дожила свой век, даже не подозревая о проекте, но со здоровым сердцем. Все так решили… кроме меня. Я знал, что рано или поздно проект даст о себе знать, а если не будет никого, кто сможет в нем разобраться, то он наверняка станет причиной катастрофы. Я изменил подаваемые к твоей капсуле химикаты… Нейротоксин должен был не только стереть тебе память, а полностью разрушить центральную нервную систему. Убить тебя, но оставить целым проект. Вот только нам опять аукнулось наше неведение того, с чем имеем дело. Видимо сработал защитный механизм, и устройство отключилось от внешней аппаратуры. Все датчики, показания, предохранители, вырубилось все. Ты мстила за наше предательство… Без контроля устройство слишком сильно перегружает организм. Побочные эффекты усилились. Провалы стали больше, злоба сильнее, большая часть тебя оказалась там… той кто не простил нам нашего поступка. Нас убило наше детище… Из-за нашего же страха перед ним… Из-за моего решения… Но чертежи… записи они должны быть уничтожены.

— Они до сих пор здесь?

— Да. Обыскал все крыло, кроме твоего кабинета. Он закрыт, хотя и не должен быть. Столько всего успело случиться. Но это уже все равно не важно.

Голова четвертого медленно сползла вниз, Копыто потянулось к карману халата. На лице вновь проступила гримаса боли, но он не остановил копыто.

— Хорошо, что ты тут. Мне все же удастся покончить с проектом…

— Ты о чем? — Омега вопросительно посмотрела на единорога, не поняв смысл его последних слов.
Единорог достал из кармана небольшой пульт, быстро скинул прозрачную крышку с единственной кнопки и нажал на нее. Все окна в этот же миг были закрыты металлическими решетками, а сзади послышался шум запорных механизмов аварийных дверей. Голубоватый свет светильников сменился на красное мерцание аварийных ламп. Следом из сумки вылетела зажигалка. Зрачки Омеги сузились, когда она вспомнила, по следу чего шла через все здание. Ей не дотянутся до уже горящего огнива. Омега с ужасом в глазах стремительно развернулась, в надежде успеть сбежать. Четвертый тихо засмеялся в след пегасу и обронил огонек на пол.

Омега металась из стороны в сторону, но все выходы из крыла были закрыты аварийными перегородками. Пламя быстро разрасталось, пожирая комнату за комнатой, постепенно заполняя все здание. Безжалостное пламя неумолимо отбирало у пегаса все больше и больше пространства, обещая в итоге, забрать и жизнь, если этого первым не сделает дым заполнивший помещение.

Гибель выглядела неминуемой, но именно осознание этого факта заставило пегаса всеми оставшимися усилиями цепляться за жизнь. Пони, в отчаянии, метнулась в один из горящих проходов, огонь в нем бушевал в полную силу, не без помощи до этого бушевавшей Омеги, уже успел обрушить часть перекрытий, обнажив в груде обломков проход на верхний этаж. Игнорируя пламя, пегас метнулась в образовавшуюся дыру, везде пылал огонь, и пони не оставалось даже небольшого кусочка относительно безопасного места. Языки пламени немедленно набросились на новую жертву. Шерсть, волосы, крылья, все было объято пламенем.

Из коридора Омега ввалилась в первую попавшуюся комнату на противоположной стороне, запнувшись об груду обломков и огненным шаром прокатившись к ее центру. Легкие уже не могли вдыхать воздух, обожжённые и наполненные дымом они бесполезно прокачивали через себя дым пожарища. Этот коридор тоже был закрыт металлически дверью, но часть стены была обрушена, выводя из лабораторий к общедоступным помещениям.
Рванув в проход, она перепрыгнула языки пламени, уже не причинявшие ей боль, которая и так была невыносима. Но что-то не давало бесчувственно упасть от болевого шока.

В этой части здания огня было меньше, но все было заполнено черным едким дымом. Шатаясь, врезаясь и стараясь опереться о стены, Омега пыталась выбраться к комнатам у фасада здания. Свежего воздуха в ее легких больше не было. В глазах медленно темнело и Омега знала, что в этот раз, если она погрузиться в эту темноту, то уже не очнется.

Пегас попыталась сделать последний отчаянный рывок, последнее движении, но тело уже было не в состоянии сдвинуться с места, безразлично игнорируя ее упрямое желание не сдаваться.

Она попыталась закричать, но ее горло не издало и звука. Она тянулась к просторному окну без решеток, от которого ее отделял десяток метров заполненный дымом и огнем. Последний луч света прорывающийся сквозь дым и застилающую взор тьму исчезал. Она вновь и вновь старалась сдвинуться хотя бы на сантиметр, но ей не получалось даже подняться на ноги.

Взгляд застелила тьма, мышцы сократились последний раз и обмякли. Одновременно с этим рывком, пол под омегой треснул, а ее подбросило в воздух и тряпичной куклой унесло вперед, навстречу свету.

Прибывшие к горящему зданию пожарные спешно разворачивали рукава шлангов, хотя рвущаяся из некоторых окон пламя и звуки обваливающихся конструкций ясно давали понять, что водой им придётся заливать уже руины. Все чаще слышался грохот обвалившихся перекрытий, сопровождавшийся всполохами пламени из трещин и разбитых окон. Очередной такой огненный шар вырвался из одного из верхних этажей, разбрасывая по улице острые осколки и быстро тухнущие уголки.

Пегас, замотанная в многочисленные бинты, из которых выглядывали куски обгорелой, некогда со светло голубой шерсткой и темно-синей гривой, плоти, очнулась в небольшой больничной комнате заполненной многочисленным медицинским оборудованием. Она была подключена к ним самыми разными проводами и трубами. Как только глаза распахнулись, легкие потребовали, что бы та сделала вдох, но эта попытка не привела ни к чему кроме колющего удушья. Несколько трубок торчали из ее рта, уходя глубоко в горло и мешая ей сделать вдох. Пегас задергалась, что вызвало лишь еще больше неприятных ощущений. Вокруг стали слышаться голоса, но та не могла их разобрать. Два размытых силуэта возникли перед ней, но тут же растворились в ярком свете бьющем прямо в глаза. В грудь уперлось чье-то копыто, не давая ей подняться. Они продолжали говорить, но пегас все еще не могла разобрать их слова, постепенно утопая в бьющем сверху свете, пока их силуэты вновь не расплылись, растекаясь и вновь заполняя ее взор тьмой.

***
Две недели спустя.

В науке нет места эмоциям. Она редко дает право на ошибку. Изуродованное, когда-то величественное здание — Sonar Industries тому подтверждение.

Новости о падении передовой научной корпорации будут еще долго красоваться на первых страницах газет и журналов самых разных изданий. Теперь это излюбленное место журналистов, в то время как обычные прохожие предпочитают лишь один раз узреть эту картину, а потом стороной обходить место рождения большинства изобретений.

Ночь. Если при свете к этому зданию относились с опаской, то во тьме его покидали даже самые любопытные представители прессы. Однако у ворот возникла фигура серого пони, с желтым вопросительным знаком на крупе — Эл. На его спине была сумка, из которой виднелся один из свертков с надписью «Проект Мэйнхеттен». Он шел спокойным, уверенным шагом, совершенно не страшась того, что здание держится на «честном слове», а при легком порыве ветра издает скрип, грозясь обрушиться на голову гостя.

Обгоревшее помещение заполнил треск стекла и камней от натиска копыт, ступающего по ним пони. Он подошел к панели и вызвал лифт — тот сразу открылся. Зайдя внутрь, Эл набрал комбинацию «1495» на циферблате и голубая панель залилась желтым светом. Пони оглянулся, желая убедиться, что за ним не следят. Двери захлопнулись, а лифт ушел глубоко под землю…

***

Пегас лежала на больничной койке Мэйнхеттенского госпиталя, ее глаза медленно открылись, многочисленные темные силуэты постепенно обрели форму вещей наполнявших помещение. А слух уловил мерное пищащие, ритм которого повторял ритм ее сердца. К ней подошел единорог в медицинском халате и маске с бледно голубой гривой. С помощью магии он достал из кармана халата небольшой фонарик, которым парой коротких вспышек посветил в глаза пони.

— Добрый день. Вы в Мэйнхеттенском госпитале имени доктора Хилвеар. Я ваш лечащий врач. Меня зовут Стив. Вы помните, что с вами случилось?

Пегас слегка отвела взгляд пытаюсь найти ответ на его вопрос, но не смогла этого сделать, ее мысли путались и она не смогла найти в них не одного воспоминания.

-Нет.

Голос пони был тихим и хриплым. Произнести даже такой ответ для нее оказалось очень сложно и она сразу же начала хрипло кашлять. Стивен тут же подал ей бутылку с дозатором наполненную водой и помог утолить жажду. Почти все тело пегаса было перевязано и покрыто бинтами, из которых торчали металлические штыри, поддерживающие ее тело в неподвижном положении, а крылья были плотно перемотаны, не давая пошевелить, ни чем кроме головы.

-А ваше имя?

После очередной паузы в ответ доктор получились лишь отрицательный кивок головой.
Стив понимающе кивнул, снимая с рамы кровати планшет и делая в нем какие-то пометки.

-Вас доставили в госпиталь с ожогами по всему телу. Пожарные сказали, что вы выпрыгнули из горящего здания. Вы впали в кому. Честно говоря чудо, что вы выжили с такой площадью поражению кожного покрова. Проще говоря, ваши травмы были не совместимы с жизнью. У вас сильный организм. Мы дали ему шанс, выиграли время. Вам невероятно повезло. Но мы не смогли установить вашу личность. На следующий день после вашего перевода из реанимации в отделение интенсивной терапии, в вашей палате кто-то оставил конверт с ключами и фотографией.

Доктор перелистнул пару листов, прикрепленных к планшету и вытащил оттуда небольшую фотографию, поднеся ее к лицу пегаса. Со снимка на нее смотрела жизнерадостная широко улыбающийся пони в белом халате. Фотография была сделана рядом с каким-то офисным зданием. На заднем фоне виднелся бигборд с надписью «Добро пожаловать в Sonar Industries».

— Она подписана как «Миранола Архе». Мы думаем, это ваше имя. Вы не против, если я буду вас так звать?

В подтверждение единорог перевернул снимок. На задней стороне черным маркером было написано имя.
Пегас вновь отрицательно качнула головой. Хоть после воды болезненное ощущение в горле и прошло, она не рискнула вновь заговорить. У нее не было возможности хоть как-то сравнить снимок с собой, но она знала, что на фотографии именно она.

Примечания:

Это дебютный, полноценный рассказ. Да, в нем имеются некоторые недосказанности и нет, у него не будет прямого продолжения. Однако, получить ответы на те или иные вопросы, можно будет ознакомившись с другими рассказами из цикла «Теодак». Большое спасибо за уделенное время. Надеюсь, вам понравился рассказ.
Предыдущие главыГлава 1 — Перерождение
Глава 2 — Визит вежливости
Глава 3 — Обратный отсчет
Глава 4 — Пунктуальность
Глава 5 — Письмо с приветом
Глава 6 — Счастливый билет
Глава 7 — Сделано в Мэйнхеттене
Глава 8 — Нулевая точка

РекламаГруппа ВК
Арты By Taxar