Полсотни дней до счастья (Фанфик)

+126
в блоге Пони-писатели
Хэй-хэй-хэй, ребятки. Орк снова выродил из недр самого себя текста на добрый десяток-другой страничек. Но, не торопись, читатель, не ставь плюс. Поставь его лучше не фанфику, а трём вот этим няшам^ RunnerWithScissors (Этот фанфик был написан в уплату оказанной им мне услуги) и Muscat (Сей достойный сэр помогал мне с редактурой и вычиткой), а так же TotallyNotABrony (Cей молодец морально поддерживал орка)

А теперь — фанфик, как бы то ни было странно, о счастье. Что будет, если однажды в вашу жизнь ворвётся маленький монстр и предложит — всё что захочешь. лишь бы оно принесло тебе счастье. Знаешь ли сам, что такое счастье и как уловить его за хвост? Сильвер Спун попалась в подобную ловушку…
Внимание, под катом флаффовый ангст. Наслаждайтесь



Фанфик довольно крупный и осилить его за раз — тоже проблематично. Посему я поместил каждую главу — под кат. Да и совесть не позволяет мне плюхнуть текст одной монотонной стеной.

Для всех желающих — ссылка на весь фик и сразу, скачать без регистрации и смс: rghost.ru/8MCzHKVn4

День первыйВ своих странствиях мне удалось обойти почти всю Седдловскую Арабию. Я видел диковинные ритуалы Аб’Жазира, смотрел на муладиров в их брачный сезон, в Ибн’дустане, наблюдал «рождение героя» в Умаджане. Я видел дэвов, ифритов, гулей, что безнаказанно разгуливают по бескрайним просторам пустынь. Я слышал песни песков и бородатых, умудренных сединой аксакалов. Ходил вместе с хитрыми караванщиками, торговался на базарах Кирмаджана, уносил ноги от острых ножей пустынных бандитов. Я видел многое, но ещё никогда я не встречал в своей жизни тварь противней, чем джинны. Они появляются как будто бы из ниоткуда, приходят из бутылок, кружек и ламп. Если из оказавшегося в ваших копытах флакона вдруг густо повалил дым – знайте, что вы обречены.

Из записок Иш’ака абу Хамира

Комната медленно заполнялась ароматом чая, цветов и ночной свежести. Копыта мягко скользили по ворсу ковра, взгляд то и дело цеплялся за тусклое золото брошенной на полу лампы. Хруст сенных крекеров не давал сосредоточиться, молодая кобылка отрицательно покачала головой, прислонилась к стене. За окном проносился очередной железнодорожный состав, бесшумно уносясь в ночь. К приключениям, зачем-то добавил воспалённый мозг.
Ночной гость гордо восседал на стуле и не обращал на Сильвер Спун никакого внимания. Жеребенок, синяя шерсть, черная грива, океан безразличия в глазах. Ко всему, кроме крекеров.
— Давай начнем по порядку.
— Угу.
— Ты… джинн?
— Ага.
Сильвер вздохнула, досчитав до десяти. Надо успокоиться. Думать, что всё это сон – не практично для такой взрослой кобылки, как она. Не сон, просто какой-то фокус. Но объяснение происходящего всё равно ускользало из копыт. Древняя Магия? Может быть, чья-то злая штука? Подкидыш Селестии…
Очередной вопрос комом застрял в глотке Сильвер Спун, повис гнетущей, липкой тишиной прямо в воздухе. Звенел волшебный фонарь, встроенный в люстру; жадный, горячий и приятный желтоватый свет разливался по комнате. Вспомнить бы, подумала Сильвер, вспомнить бы с чего всё началось, и, быть может, тогда всё встанет на свои места?

Утренний дождь нетерпеливо стучал в стеклянную дверь её маленького магазинчика. Словно требовал – открой, хозяйка, сейчас же! Десяток слез вчерашний грозы, чистые сапфиры, отдам почти даром!
— Отдам почти даром! – голос принцессы, кажется, дрогнул в самый последний момент. Кажется, добавила самой себе Сильвер. Сколько длился их разговор? Сколько прошло с того момента, как кобылка поняла, что под мешковатой дерюгой, согнувшись в три погибели пряталась сама принцесса? Тысяча поклонов, десяток заготовленных на любой случай улыбок, Сильвер Спун подавилась словами услужливой вежливости. Солнцеподобная торопилась. Солнцеподобная не желала тратить время на церемонии и этикет. Наспинная сумка пошло раззявила свою пасть, явив на свет маленькую лампу. Волшебную лампу, шепнула самой себе Спуни, облизнув губы. Почти даром, неустанно звучал голос принцессы в ушах. Даром, даром, почти даром…

Сокровищница памяти подсказала, что скупой платит дважды. Что ж ты, скотина, до этого молчала? Сильвер Спун ловко развернула стул спинкой к столу, и села, возложив на неё копыта. Гость не обратил на это никакого внимания. Кобылка покусала нижнюю губу, увидела на другом краешке стола цветастую обложку модного женского журнала. «Иго-го истории», гласил заголовок, прямо на лбу лучезарно улыбающейся единорожки. Сильвер подавила мимолетное желание прикрыть чем-нибудь журнал от детских глаз, покраснела.
— И ты можешь исполнять желания? Любые? Всё, чего только не пожелаю? – сердце сладко трепетало от навалившихся возможностей. Сколько раз, в далёком детстве, она мечтала об этом? Что вдруг явится волшебная палочку, из небытия придёт позабытая всеми принцесса, бриззи-чародейка, вдруг, попросит её о помощи. И все, как один, предложат ей – желание. Одно единственное, главное только не прогадать.
— Да, — очередной крекер выпорхнул из упаковки. Ночной гость явно не знал о том, что такое вежливость, а, может, не считал нужным хотя бы представиться.
— Любое-любое?

Принцесса Селестия явно торопилась. За окном не стояло кортежа, лишь монотонно барабанил дождь. Забежала переждать непогоду, а в знак благодарности предложила красивую, но безделушку?
Ей много лет, не одна сотня, может быть, тысяча. Не Селестии, безделушке. Внутренний голос импонировал зову проснувшейся жадности. Сильвер устыдилась, густо покраснев. Принцесса же, казалось, готова была уйти, так и не дождавшись платы, а Спун попросту боялась обидеть солнцеподобную, предложив слишком мало. Глас рассудка и жадности спорили меж собой, цифры в голове кобылки то поднимались, прибавляя ещё один ноль, то безбожно ухали вниз.
— Тридцать битов, — видимо, догадавшись, в чем загвоздка, выдохнула принцесса. Жадность, до этого момента проигрывавшая, возликовала, а место рассудка заняло банальное удивление. Сильвер вот-вот готова была разинуть рот в немом вопросе. Копыта сами отсчитывали монеты из кассы, а осознание происходящего никак не укладывалось в голове. Фокус? Пони-ромки балуют, глаза отводят, принцессой притворяются?
— Могу я попросить вас об одолжении?
Сильвер кивнула в ответ, всё ещё не веря в произошедшее. Ей казалось, что трикстер должен был бы схватить деньги и бежать со всех ног, пока действие магии не вскроется и не явит глазу вместо золота обыкновенную каменюку.
— Оставьте в секрете мой визит.


— Любое, — согласился маленький джинн и кивнул головой. – Только при одном условии. Желаемое должно принести тебе счастье.
Счастье – мальчишка никак не желал отходить от оного определения. Любое желание, даром, хоть сейчас, только улыбнись и скажи, чего хочешь! Лишь бы за спиной маячило счастье. Счастье – знать бы ещё, что имеет ввиду под ним маленький паршивец.
Сильвер уже озвучивала несколько своих желаний и всё впустую. Он отрицательно качал головой и говорил, что счастья ей это не принесёт. А если оно так – к чему он вообще будет стараться?
Золото не торопилось обращаться медью, глаз отказывался верить, рассудок же, в свою очередь, не принимал случившегося. Тяжкой виной висело ощущение необратимого. Прямо как в тех кошмарах, где она горько обижала Даймонд Тиару, даже толком не осознавая, почему. Ты обманула принцессу, твердило чувство. Обманула, не оправдала её надежд! Она-то надеялась на твою честность, что ты в лицо ей скажешь, что оно не стоит тридцати битов, что это бесконечно дорогая вещица, что, возможно, весь твой магазинчик не стоит столько, дабы это купить. Пожелала узнать, каковы на твердость стены королевской темницы?
А из глубин души рвалось иное чувство. Прочь пустую тревогу и сомнения – нужно проверить, что же попало ей в копыта. Дивные вещицы, забавные, красивые и бесконечно старые – они хранили в себе тысячу и одну историю. Иногда Сильвер Спун казалось, что в ржавчине мечей не только отголосок былой битвы, но и мягкость ножен, разухабистые боевые песни хозяина, беседа двух клинков в бряцании друг об друга. Что в филиграни шкатулок не только узоры, а чудеса, таинства, любовные послания. Открой крышку и они чудесным знанием свалятся тебе на голову. История, история, бесконечное множество чужих судеб. Не маленький магазин антиквариата – хранилище вековой мудрости. Сильвер Спун иногда казалось, что она торгует чудесами…


— А если я загадаю знать, что такое счастье?
— А если ты не будешь пытаться схитрить? – в тон Сильвер ответил жеребенок, слезая со стула. Упаковка от крекеров оказалась у него в зубах, на стол просыпалось несколько крошек.
— Как тебя зовут? – Сильвер показалось, что она уже задавала этот вопрос как минимум дважды. Мальчишка, уже взявший в копыта чашку, чтобы вымыть её, вдруг обернулся и внимательно посмотрел ей в глаза. Словно пытался проникнуть сквозь толщину её оптических линз и пробраться в самую душу. Кобылке стало не по себе.
-Тру Виш.


День второйДжинны бывают разные. Некоторые из них, словно начитавшиеся сказок дети, обещают исполнить любое желание, обещают дворцы из песка, сокровища пустыни, жен, достойных падишаха! И бессовестно врут, ибо их волшебство касается лишь иллюзий. Обманутый глаз, туман в голове буйным хмелем душит рассудок – и ты забываешь обо всём.
Джинны бывают разные. Иные могут творить истинное чудо в обмен на свободу. Они прочтут тысячу и одно условие того, что они исполнять не будут, сокращая выбор до минимального. Иначе, в случае нарушения, обещают строгую кару. Загнать таких джиннов обратно в бутылку – дело невозможное.
А есть они, гроза торговцев, что зовут себя совестью. Невидимые для иных глаз, кроме как своих хозяев, они мучат их страшной болью и отсутствием сна, заставляя быть честными с самим собой и загадывать им самые честные желания.
Но самые опасные – это джинны счастья. Если вы поняли, что улыбчивый парнишка смотрит на вас, не скрывая своих простодушия и честности, и позволит загадать любое желание – одно, но самое счастливое, то внемлите моей мудрости. Ваша жизнь больше не ваша.

Из записок Дэринг Ду.


Тру спал точно так же, как спят все нормальные дети. Спун на мгновенье вспомнила, что никогда не следила за спящими жеребятами, а потому не может сравнивать. Спал на диване, укрывшись пледом вместо одеяла – трогательная картина. С каждой секундой, что Сильвер смотрела на маленького джинна, уходило осознание чуда. Словно и в самом деле к ней в магазин заявились цыгане, да подсунули приблудного мальчишку. А тот знай себе, что про желание талдычит, да про счастье, которое за ним следовать должно.
Счастье – что он имел ввиду под этим незамысловатым словом? Глоток чая с утра – счастье? Объятия Тхандер Стомпа в тот момент, когда хочется нежности и ласки – счастье? Смотреть за уносящимся вдаль поездом, мечтая об отпуске, жарких странах и теплоте моря – счастье? Где оно, такое крохотное, маленькое, незаметное? Кобылка перебирала в голове, чего же именно ей хочется, и никак не могла выбрать что-то подходящее. Тру отрицательно качал головой каждый раз, когда она предлагала богатство, здоровье, любовь – для себя и для родных, а в ответ получала лишь улыбку. Страшную, неприятную, словно явившуюся из глубин Тартара. Не могут так дети улыбаться, не могут. Так кто же ты, маленький Виш? Джинн.
В копытах волшебная лампа – с чего ей пришла мысль потереть её? Желание вернуться в те детские времена, когда сказка – неистовая, безудержная и веселая могла унести в незабываемые приключения. И пусть эта сказка – даже не мечты, а всего лишь грезы, безумные фантазии, но разве тогда она не была счастлива?
В ванной комнате зашумела вода. Сильвер опомнилась сидящей на кухне – когда пришла сюда, когда вышла из комнаты, вспомнить бы… Перед глазами лежала раскрытая толстая тетрадь. Мелкий, неровный почерк, скачущие буквы, мириады зарисовок на полях – уместных, и не очень. Глаза, почему-то, норовили остановиться на самых неприличных.
— Доброе утро, — осторожно открыв дверь, Виш всего лишь заглянул на кухню, но прошёл в основную комнату. Сильвер тут же захлопнула тетрадь, швырнув её на стол – где-то в глубинах сознания у неё по прежнему гуляло убеждение, что чужой пони в её квартире, расхаживает по её комнатам и, кто знает, вдруг высматривает, где что плохо лежит.
Виш внимательно смотрел на скрипку из грифоньего хрусталя – гордость коллекции Сильвер. Сколько она тогда стоила? И сколько могла бы стоить, выставь она её на продажу, но было жалко.
— Виш… у меня есть желание.
— Слушаю, — он с важным видом сел на диван, сжимая в зубах невесть откуда появившуюся книгу. Что-то о ритуальных предметах народов Эквестрии. Раскрыл на случайной странице и молча, под звенящую тишину, погрузился в чтение. Сильвер подумала ещё раз, а вправду ли ей хочется того, чего хочется? Выдохнула. Сейчас бы сидра, и не яблочного, покрепче – для храбрости…
— Я хочу вернуться в прошлое. Хочу назад, на двадцать лет.
— Зачем?
Кобылка замолкла. Виш, погруженный в чтение, даже не смотрел в её сторону и не торопил с ответом. А действительно, зачем?
— Я… тогда была не самой хорошей кобылкой. Если бы прямо сейчас у меня была такая возможность, я прожила бы жизнь – иначе! Каждый миг, каждую свою ошибку – иначе! Работа над ошибками! – фраза всплыла как раз из жеребячьих времен. Её частенько говорила мисс Черилли пустобоким недотёпам. Это тогда они были пустобокими и недотёпами…
— Думаешь, ляпни-тяпни пару слов иначе и поведи себя по другому, то сразу счастье тебе на голову благостной волной снизойдет?
Сильвер подняла голову, чтобы посмотреть прямо ему в глаза. Маленькое чудо, явившееся у неё в квартире обратилось маленьким нахалом и, кажется, не имело никакого почтения к ней самой.
— Ты… да что ты понимаешь! – вырвалось, подумала Спуни. Говорила же самой себе, что буду вести себя спокойно, чтобы он не ответил. Не сдержалась! Виш в ответ пожал плечами и вернулся к чтению. Сильвер подавила в себе желание топнуть копытом, ухватить мерзавца за подбородок, заглянуть прямо в его бесстыжие глаза. Что она там хотела увидеть? Страх? Уважение? А увидит насмешку. Кобылка обиженно выскочила из комнаты и хлопнула дверью.

— Что такое счастье?
— Что? – переспросил Виш, сделав вид, что не расслышал. За окном уже давным-давно была полночь, а Сильвер Спун только сейчас сподобилась до разговора. Она заперлась в своей комнате с того самого момента, как он отказал ей в исполнении желания. Ей хотелось сосредоточиться, ей хотелось понять и узнать, счастье – это? Ответа не знали ни мудрые книги, ни словари, ни записи Скуталу, кои пегаска частенько присылала после своих путешествий по дальним уголкам Эквестрии. Седдл Арабийская лампа, волшебная лампа, золотая, с красным рубином, гласили справочники. Верблюды одно время верили, что их заселяют злыми духами чернокнижники для исполнения своих желаний. Судя по тому, что счастья в мире больше не стало, желания чернокнижников так и остались не удел.
— Ты прекрасно слышал, о чём я спросила тебя. Что такое счастье?
— Откуда я знаю?
Сильвер застыла с открытым ртом, чувствуя, как в ней вскипает негодование. Тру Виш сейчас больше всего был похож на самого обыкновенного ребенка. Шмыгнул носом, посмотрел по сторонам. В разные стороны колтунами торчала немытая грива, хлопали заспанные глаза. Ветер ворвался в окно, обдал ночной прохладой. Спокойно Спун, спокойно, он просто шутит. Играется с тобой, как кошка с мышью – маленький мерзкий мальчишка. Вредная противная тварь из сказок.
— Что будет, если я расколочу твою лампу? Брошу её на пол, растопчу, заброшу в выгребную яму?
— Счастливой точно от этого не станешь.
— Сколько тебе лет? – устыдившись собственного поведения, попыталась сменить тему Сильвер Спун.
— Десять. Ты разбудила меня только ради того, чтобы узнать это?
Кобылка вышла из комнаты.


День третийГостем ночным обернулся юный друг,
И краски жизни для меня померкли вдруг,
Удача и радость, любовь и богатство,
Ведь то же не счастье – сплошное злорадство!

Странствующий поэт ДваХвоста


Проснуться. Ей хотелось проснуться и, зайдя в комнату, увидеть, что никакого джинна нет. Что лампа, которую ей подсунула принцесса – всего лишь глупый сон. А сейчас она встанет, соберется на работу, зазвенит связкой ключей и выскользнет на улицу – под тугие струи утреннего дождя. Ишь как в окно барабанит! Брать с собой зонтик, или не стоит?
Виш никуда не исчез. Сильвер Спун, тихо, пытаясь не разбудить его, подошла к полке, на которой стояла его лампа. Осторожно взяла её в копыта – и тут же почуяла на себе чужой взгляд. Тру, словно и не спал всё это время, стоял рядом с ней. В глазах у него плескался океан злости, будто она только что наступила на его любимую мозоль. Странно, когда вчера она поинтересовалась, что с ним станется, если его лампа вдруг погибнет, он был куда спокойней. Но стоило хоть на секунду от слов перейти к делу.
— Отдай, — не попросил, а спокойно потребовал маленький джинн.
— Я ведь у тебя не первая, Виш? Не первая твоя… — Спун осеклась, не зная, как назвать саму себя. Кто она для него? Хозяйка? Ведь в книгах пишут, что нашедший сей волшебный сосуд становится и полноправным владельцем джинна. Пришло время проверить сказки на правду.
— Не первая, — согласился Виш.
— И все они счастливы? Всем ты исполнил по желанию, а потом они торопились избавиться от тебя, так? Или рано или поздно ты внезапно просыпался в чужих копытах?
Виш решил оставить этот вопрос без ответа. А что, мелькнула шальная мысль в голове Сильвер, не подкинуть ли Даймонд Тиаре крупицу счастья? Даже ухмылка сама собой родилась – кривая такая, бандитская. Спун увидела собственное отражение в глазах маленького джинна и ужаснулась. Да что с ней, в конце концов, происходит? С каких пор в ней проснулась жадность, зависть и такая жестокость? Ещё секунду назад готовая бороться за лампу до победного конца, она вдруг выпустила её из своих копыт.

Кофе горчил, лютиковый бургер казался пресным, солнечный свет раздражал. Отвлечься, уйти подальше, сделать шаг назад – от самой себя. От того ужаса, коим она только что была. Сильвер всегда представлялась себе вежливой, сдержанной и умной кобылкой, но уж точно не озверевшей фурией, что будет драться с ребенком. Ей казалось, что прямо сейчас, стоит ей только выскочить на улицу, как все будут тыкать в неё копытами. Вон, посмотрите, вон она идёт! А ведь с виду такая вся из себя хорошенькая…
Дешевая бумага «Иго-го историй» вещала о счастливых улыбках. Единорожки, пегаски, земнопони всех мастей делились своим опытом, рассказывая каждому желающему секрет успеха. Сильвер раздраженно захлопнула желтую прессу. Странно, раньше чтение этих пусть и бредовых, но таких забавных историй приносило ей удовольствие. Сейчас в каждом предложении, слове, букве сквозила циничная фальшь. Будто некто взял шаблонную историю, ляпнул на бумагу кучкой символов – жрите, не подавитесь!
День был испорчен до самого вечера. Только ли день? Сильвер показалось, что с того момента, как в её квартире появился вестник счастья, всё пошло наперекосяк. Вольная жизнь, мирная, тихая и спокойная извернулась полудохлой мышью в лапах кота, обернулась чувством неудовлетворенности. Ты несчастна, кричали стены. Несчастна-а-а, пело, казалось, выключенное радио. Ой-ой, как несчастна, вторили синие занавески. Сильвер не выдержала, вскочила, дабы сорвать треклятые тряпки.
— Ты несчастна, — проговорил голос за спиной и она обернулась. Тру Виш ни коим образом не показывая своей прежней обиды смотрел прямо на неё. Кобылке на миг показалось, что всё это время – во время необъяснимого приступа безумия он смотрел ей в глаза. И копался своими грязными копытами в потаённых уголках.
— Откуда ты знаешь? Откуда? Ты? Знаешь?
— Посмотрись в зеркало. Разве так выглядят счастливые пони?
Сильвер не надо было зеркало, она прекрасно представляла, как выглядит. А даже если воображение и подводило её, видок тот ещё. На улицу, кольнула спасительная мысль – из квартиры прочь, прямо сейчас, чтобы за хлопком двери остался этот противный малец, его счастье, его слова, иглами впивающиеся прямо в душу.
— Ты куда? – его вопрос настиг её в тот момент, когда щелкнула задвижка замка. Копыта сжимали надкусанный кусок хлеба.
— На работу, — зло рявкнула Спуни. Ей хотелось добавить к этому что-нибудь обидное – про прожорливость маленького джинна, про его назойливость, надоедливость, но она смолчала.

Отпустило. Дикая злость, обидой клокотавшая внутри всё то время, пока она шла к магазинчику, как дождём смыло. Спасибо тебе, дождь – кобылке хотелось улыбнуться собственному отражению в стекле, но не получилось.
Сильвер глубоко вздохнула, пытаясь втянуть аромат застарелых тайн и загадок – в те дни, когда жизнь не ладилась, это помогало. Тайны, почему-то, пахли мокрой древесиной и книжной пылью.
Отпустило.
Спокойствие на пару со словами оправдания медленно текли по глубинам разума. Нет, он не прав, все вокруг не правы. Разве она несчастна? Нет, у неё есть работа, ноги-голова-хвост на месте, голова есть и вовсе даже не дурная такая голова. Так почему же жуткие слова по-прежнему звучат приговором? Не думать об этом. Чем больше думаешь об этом, уговаривала саму себя Сильвер, тем только хуже. Уйти с головой в работу – и всё пройдет. Работа страшным зверем поедает мысли о проблемах.
Дождь уже давным-давно прошёл и, словно в отместку за все холодные и промозглые дни, выглянуло солнышко. Задорно скакал мячик по осенним лужам. Сильвер улыбнулась – когда-то ведь и ей нравилось играть с мячом. Чтобы он вот так же об асфальт, землю и прокатился по луже, оставляя мокрый след. Кобылка облизнула высохшие губы. Маленькая единорожка, неизвестно каким ветром принесенная в этот уголок была живым воплощением задора и любопытства. Жизнерадостная, она заглядывала в окна магазинов, здоровалась со случайными прохожими. Показала язык Единорогусу Рексу, что устал скалится под софитами магазина игрушек и детского восторга.
Сильвер и сама не заметила, как уже вышла из-за прилавка, неприлично прилипнув к окну. Что подумают соседи? Плевать, пусть думают, что захотят. Можно ли устоять на одном месте, когда теплым знанием в твою душу вплетается ответ на задачку Тру Вишу? Не здесь ли упрятано счастье – то самое главное счастье, которое ей так нужно?

Жеребята резвились, плакали, кричали, смеялись, гоняясь друг за дружкой. На детской площадке творилась история – кажется, кто-то вдохновленный рассказами по радио о Свадебной Битве решил разыграть её в песочнице. Розовая земнопони, конечно же, была избрана самой Кейденс, а маленькая кобылка – некрасивая, толстоватая и малость неухоженная, не без удовольствия играла роль её антипода. Импровизированный Шайнинг Армор крушил бесчисленное воинство чейнджлингов, но их было так много – целых трое, что у него не было ни единого шанса. Разве что фиолетовая пегаска, стискивая в зубах ветвь ветлы вот-вот должна прийти ему на помощь. Среди рева, улыбок и визга бушевала самая настоящая буря. Буря грозила перерасти в самый настоящий ураган в тот самый момент, когда не в меру спешащая мамочка попыталась увести собственное чадо, а история грозила лишиться главной злодейки.
Спун чувствовала себя старухой. Сидит, прячется в кустах, смотрит на – чужие невзгоды? Чужие проблемы? На счастье. Счастье ты моё луковое – кобылка обняла маленького сопливого жеребенка, и тот тут же позабыл о только что утерянной игрушке. Счастье?
Бесплодна. Лист с результатами анализов был неумолим. Ей захотелось вспомнить, что она испытала тогда, несколько лет назад, когда беда пьяным козлом ворвалась в огород её жизни? Кажется, она плакала. И сочувствие – треклятое, мерзкое, липкое, словно грязь, лилось на неё нескончаемым потоком со всех сторон. Бесплодна – перед глазами по прежнему стоял тот самый лист. Иногда ей снилось, что она достаёт его, вновь смотрит, в сотый раз изучая собственный приговор, а он поменялся. Всё хорошо, твердили буквы, беги к своему счастью хоть сейчас. И она бежала – для того, чтобы проснуться.
Бесплодна? Жалкая никчемная бумажка, которую она сомнёт в своих копытах. Раскатает в бумажный ком. Подожжет, запив глотком яблочного сидра – на последнюю удачу. Удивление в глазах врачей, интересно, что скажет её гинеколог? Ухмыльнуться прямо ему в лицо, разглядеть растерянность на этом усатом бесстыжем лице. Бесплодна вы, милочка – так он тогда сказал? Неважно.
Кобылка торопилась домой, представляя, что вот сейчас она ворвется в свой дом, как в собственную крепость, и уверенность в глазах Тру пошатнется. Он шмыгнет носом, как самый обыкновенный неуверенный мальчишка под взглядом взрослого, смутится. Ей почему-то до жути хотелось, чтобы он смутился – и обязательно признался в том, что был не прав.
Не прав в чем, вдруг спросила она сама себя, пытаясь, наконец, узнать, за что же именно она обижена на него – и не нашлась, что ответить.
Дверь скрипнула – Сильвер посетовала на то, что придется вызывать мастера или звать Стомпа на помощь. Уж тот-то смажет на совесть! Спун впорхнула внутрь взбудораженной птицей. Сердце сладко ныло, норовя в любой момент выскочить от восторга. Тру Виш не спешил на встречу хозяйке жилища, и потому Сильвер властно позвала мальца. Где там этот мелкий джинн? Где крохотный паршивец, недоделанный сфинкс? Думал, загадку загадал? Считал, что навек здесь поселился и за мой счёт жрать будешь?
Тру был нетороплив, как и всегда. Явился на зов с такой неохотой, будто она оторвала его от созерцания великолепия бесконечности. Сильвер набрала побольше воздуха в грудь, дабы вымолвить своё желание. Сомнение – изначально крохотное, на которое она не обратила внимание, сейчас чертиком скакало у неё в голове, усердно ломая все костыли её убеждений. Идея из гениальной обращалась в бездарную. Ребенок? Для неё, Сильвер Спун? Это когда придется менять не только пеленки, но и смысл жизни? Таинство истории на запачканные штанишки, любопытство искателя на запах отрыжки. И крики, крики, крики…
Каждая пони должна рано или поздно завести себе жеребенка, разве не об этом говорила Даймонд Тиара? Заботы в обмен на счастье. Бесплодна, злорадно гласил упрятанный в недрах платяного шкафа документ. Бесплодна, шипели открываемые двери, стоило их лишь задеть, бесплодна – угрюмо повторяло сознание. Несчастна – твердили окружающие.
— Я… — слова, казалось, обратились в колкие комки. Выплюнуть их – чтобы разом, на едином выдохе. Сможет ли она повторить их когда-нибудь ещё. Мама, а как я появился – невинный вопрос из предстоящего будущего, и что она сможет ответить на него?
— Я хочу ребенка. Своего. Родить, — в горле пересохло. Хотелось прямо отсюда, не дожидаясь ответа, нырнуть в сторону холодильника, там, кажется, завалялась бутылочка содовой. Разум на пару с воображением выдавал ей сцены того, как она будет лежать в родильном отделении, как услышит первый крик, как прижмет к груди чадо – своё. Счастье?
— Ну, так обратись к своему жеребцу. У тебя же есть жеребец. Причем здесь я?
Пощечина, казалось, звенела в воздухе бесконечно долго. Тру Виш отлетел в сторону и неуклюже повалился на спину, показалась капелька крови.
— Дрянь… какая же… как только язык повернулся, дрянь… — Сильвер уже была в ванной. В судороге сунула копыто под холодную струю воды. Мылом намылить не забудь, подсказывал спавший до этого момента сарказм. Смыть – и этот позорный удар, и теплоту его щеки со своего копыта, смыть.
Сам виноват, тут же заступилась проснувшаяся ярость. Как только язык повернулся у маленького поганца! Сегодня, сейчас же… Сильвер неуверенно посмотрела в окно – ночь уже давно почтила Кантерлот своим присутствием. Ладно, не сегодня, но завтра же утром выставлю его за дверь. Зашвырну его лампу в выгребную яму – подсознание принялось подсказывать, где искать самую загаженную уборную в их прекрасном городе. Жеребенок всхлипнул. Пусть, смирила саму себя Сильвер, заставив унять дрожь в коленках и желание в тот же миг повиниться. Пусть плачет. Заслужил!

Спун давилась рыданиями. Словно много лет назад, на подушке лежала злосчастная бумажка. Закутаться в одеяло и ничего не видеть, ничего не слышать, не дышать. Счастье? Горькая отрава неприятных слов. Джинн? Исполнитель желаний? Вестник счастья? Проклятое отродье, как он вообще смел так сказать – ей? Ей, что приютила его, что терпела его насмешки, гнилые улыбки, фальшивую насквозь наивность?
Сильвер расслышала чужие шаги, с ужасом вспомнила, что не заперла комнату. А ведь надо было – на ключ, чтобы этот поганец не видел её слез, не имел возможности ими насладиться. Он стоял, застыв в дверном проёме. Под мышкой он сжимал плюшевого пса – тот забавно высунул красный язычок.
Губы задрожали, словно надеясь сдержать очередной порыв рыданий. Задрожали, боясь не сдержать тот поток брани, готовый излиться из неё прямо сейчас, прямо на него.
— Почему? – еле шепнула она. Слезы пропахивали влажные дорожки по её щекам, а она даже не старалась их утереть. Будто Сильвер с обвинением смотрела в глаза – не Тру Вишу, а вселенской обиде. Развернётся и уйдет, потирая щёку?
— Почему? – уже чуть громче повторила она. – Почему им можно? Почему не мне?
Он сел – прямо на пол. Спокойно и без лишней драматичности. А Спун отметила, что первый раз видит его таким – осторожно подбирающим слова. Пощечина научила вежливости? Вряд ли.
— Хочешь, я расскажу тебе сказку? — кажется, это прозвучало, как утверждение. Сильвер захотелось завыть пуще прежнего; Виш продолжил: — Когда-то жила мышь. Серая такая, ничем не примечательная, жизнелюбивая, веселая. Но коты не обращали на неё никакого внимания. На других – сколько угодно, готовы были сцапать прямо на месте, а она для них будто бы и не существовала. Она с черной завистью слушала чужие разговоры о том, как хвост хвастуна в самый последний момент выскользнул из лап кровожадной кошки. Нечто запредельное, горячее, сладкая игра меж жизнью и смертью. И однажды мышь решила привлечь внимание котов любой ценой. И ей это удалось. Убежать ей не удалось.
— К чему ты всё это рассказал? – вдруг взвилась кобылка. Когда он закончил, её кольнул приступ злости, заставив вскочить с кровати. Закружился, поднятый резким порывом, злосчастный лист, медленно опускаясь на пол.
— Ты как та мышь, — Виш смотрел, почему-то, в окно. Спокойно, не опустив головы и вовсе не чувствуя за собой никакой вины. – Ты завидуешь другим, их счастью, не особо понимая, нужно ли тебе ТАКОЕ счастье?


День четвертыйСкрип карандаша по бумаге раздражал. Белый потолок, белые стены, белая простынь, аккуратно накинутая на кресло. Недалеко и до сумасшедшего дома, вдруг подумалось Сильвер, и она вздохнула. Психолог, сидящая в кресле, поправила очки и бросила взгляд, полный ожидания.
— Вот и всё, — подытожила кобылка, не зная, что сказать ещё. Холодный, зябкий ветер противным сквозняком рвался в открытую форточку, принося с собой запах кленовых листьев, детства и, почему-то, школьных знаний. Сильвер неожиданно для самой себя отметила, что последние пахнут старыми учебниками.
— Значит, в вашем сне он вам так и сказал? Рассказал сказку про мышь? Замечательно, очень замечательно.
Ничего замечательного Сильвер Спун в этом не находила. Домой не пойду, сказала она самой себе. С утра вчерашний заряд злобы испарился, остался солёными слезами на подушке. Желтел загнутый уголок листа с анализами, лежа вниз надписью. К счастью, наверно.
Выгонять Тру Виша на улицу и прямо сейчас, с утра, ей уже не хотелось. Не выгонишь же ты ребенка на улицу, спрашивала у неё совесть, вновь и вновь находя в его защиту новые аргументы. Не выгоню. Хочу выгнать, а не выгоню…
— Замечательно. То есть нет, не замечательно, мисс Спун. Мне казалось, что мы достигли с вами прогресса в этой области. Что вы научились любить себя такой, какая вы есть – со всеми недостатками и достоинствами.
После работы напрямую к психологу. Зачем, спрашивала теперь саму себя Сильвер Спун, сама не веря, что сидит в этом кресле. Встать и уйти? И потом слушать бесконечную плеяду извинений и обвинения в том, что она не хочет работать над собой от психолога-единорожки? Ей вдруг представилось, что через некоторое время она сама вернётся – к задушевным, почти дружеским беседам — прямо как побитая собака. Стало противно. А, может, следует полюбить себя и такой?
— И что я вижу? Регресс всего за одну неделю, даже, верно меньше. Когда мы виделись с вами в последний раз?
Зашелестела бумага календаря. Сильвер на миг стало интересно, что будет, если она заснёт прямо здесь под эту монотонную болтовню и тучу наставлений? Вечная обида?
— Во вторник, — наконец, выдохнула единорожка. Манерная вся, аккуратная, худенькая, очки поправляет. Дизайнерские таки, и стрижка модная. Счастлива ли она сама? Сильвер показалось, что она видит как под маской спокойствия и за менторским тоном прячется забитая, забытая и очень несчастная – кобылка? – девчонка. Маленькая, никем не любимая, а оттого и решившая завоевать чужие любовь и восторг видимостью красоты и знания жизни. Интересно, замечала ли я этого раньше, спросила саму себя Сильвер. Нет, нисколечко не интересно.
— Спасибо, мне пора идти, — Спун опустила ноги со своего ложа, спускаясь на пол. Под копытами – холодные плиты дорогой клиники, хрустит свеженапечатанный чек об оплате, который она предъявила в кассе. Психолог замолчала на полуслове, когда кобылка встала, чтобы спокойной уйти.
Дождь задерживался. Вместо него, разогнав серость туч вылезло почти летнее солнышко, стало тепло. Откуда-то слышались запахи ландыша и роз. Зря – Сильвер хотелось, чтобы с неба лилось, как из ведра. Будто бы сама она – героиня протухшего от заштампованности романа, а дождь оплакивает её и без того незавидную судьбу. Подумать только, она платит деньги только затем, чтобы было кому её отчитывать. Как раз из-за назойливости родителей и их вечных советов она и бежала сюда, в Кантерлот.
Взрослая жизнь пахла работой, разносила аромат усталости, заставляя возвращаться под вечер выжатой как лимон. Счастье – задумывалась ли она когда-нибудь до этого, что это за зверь? Ей казалось, что счастье – не просто некая неопределенность, это когда всё идёт именно так, как надо. Как у других – разве она хуже других? Разве она меньше других заслужила детей, мужа, хорошую работу? Судьба, почему-то, думала иначе.
Судьбу не обманешь, частенько ворчали старики, потрясая плохо подкованными копытами. Им казалось, что в этой затасканной, как портовая девка, фразе кроется чуть ли не смысл всего мироздания. Обману, думала Сильвер – и обманывала. Вопреки, назло, наудачу. И, кажется, получилось.
Тхандер Стомп щурил глаза. Прилизанный, огромный, вьющаяся грива – красавец из двенадцатой роты гвардейской стражи. И надо же было, что красавец обратил внимание именно на неё. Сильвер вспомнились её детские косички, которые она не переставала носить, будто в память о свой юности, и как обрезала их в тот же день, когда познакомилась с этим жеребцом.
Красивый, статный и только её – несмотря на кучу достоинств, Стомп обладал ещё одном. Он был однолюбом. Новость о бесплодности Сильвер, конечно, сильно пошатнула его, но он, тем не менее, не отказался от мысли взять эту кобылку себе. Это ли не счастье?
Спуни показалось, что само слово становится ей противно. Будто бы затисканное тысячью языков, оно становилось все меньше и меньше. Из красивого румяного леденца обратилась в сладкий обмылок. И всё же?
Он ждал её. Нежный поцелуй, жар объятий, безупречная, обезоруживающая улыбка. Над Стомпом шутили, что если когда-нибудь рой Чейнджлингов вновь явит свои крылья на горизонте, Тхандеру следует лишь улыбнуться, как их королева попросту растает. Сильвер такие штуки не нравились и, надо признать, она ревновала. Боялась день ото дня, что он её бросит. Найдет себе покрасившее и помоложе и ту, что может родить ему ребенка. Зачем, каждый раз спрашивала она саму себя, тая в его объятиях, зачем ему такая серая мышка, как я? Мысль о серых мышах мимолетно заставила вспомнить о вчерашней сказке. В тот же миг Сильвер представила, как Тру Виш сейчас сидит дома – под замком, не смея показать носа наружу. Побоится уйти? Сидит и стережёт свою драгоценную лампу? Ждёт её или опять уткнулся в какую-нибудь книгу и читает? Скорее всего, последнее. Сильвер вдруг осознала, что очень хочет увидеть его – обязанным ей.

Ночь прекрасна, в какой-то миг осознала измождённая и уставшая кобылка. Луна бесстыже глядела в окно, омывая своим светом их обнаженные тела. За окном бушевал ветер, будто желая отомстить всему миру за утреннее солнышко. Вот-вот, наверно, должен был начаться ураган.
Не пойду домой, тарабанила приятная мысль в голове. Останусь здесь, в теплоте одеял, подушек, рядом с Стомпом. Буду наслаждаться его поцелуями, буду изнемогать под его весом, буду наслаждаться каждым его прикосновением.
Потерлись мордочками, любви не нужны слова. Любви ли, всё чаще и чаще спрашивала саму себя Сильвер. Любви, отвечала улыбка Стомпа. Утонуть в его добрых глазах, ухнуть туда с головой, подарить душу, в конце концов.
— Принцесса уехала, — словно бы невзначай сказал Тхандер. Сильвер вдруг вспомнила, что просила его ещё там, в ресторане, среди звона бокалов, музыки и тостов аудиенцию у принцессы Селестии. Должен же кто-то знать, что ей делать с джинном?
— Куда? – надежды ухнули вниз головой. Прямо в пропасть безысходности, подумалось Сильвер. Почему именно в пропасть и безысходности? Дискорд его знает…
— Так ли важно куда?
Спун согласилась. В самом деле, совсем неважно.
Над головой – самый обыкновенный белый потолок. Скучно, наверно, просыпаться каждый день и видеть его. Бесконечную белоснежную белизну – угрюмую, безрадостную, пустынную. И как только Тхандер живёт с этим? Сильвер отметила, что никогда раньше не обращала на внимание на подобное. Мысли лились, словно наваждение. Она мечтала, старалась спрятаться в жарких объятиях, в бесконечности поцелуев и прикосновений от мыслей – о счастье. А они маленьким чертиком скакали у неё в голове, не давая покоя. Спун вздохнула.
— Тхандер, а ты… счастлив?
— Я буду счастлив целую вечность. Прямо как сейчас. Вот только прижму тебя покрепче…
— Я серьезно, — кобылка неприязненно отстранилась, отвергая неуместные любовные утехи. Устала, оправдала саму себя Сильвер. Устала, умаялась, завертелась на работе. Тхандер, кажется, обиделся, засопел.
— Ну, правда. Тханди, мне просто интересно, что ты думаешь о счастье?
— Ну, счастье – это когда влюблённые, несмотря ни на что, вместе. Когда можно придти домой, а тебя там будет ждать… да просто там будут ждать и именно тебя. Одно осознание этого уже делает счастливым.
Сильвер задумалась. Счастье – это когда ты кому-нибудь нужен? Почему-то вспомнилась затасканная, как карта Дискорда в старой колоде, фраза о том, что счастье – это когда тебя понимают. Кто и зачем – не особо понятно, да и не нужно.
— Вот если бы ты была всегда рядом со мной – я был бы счастлив, а ты?
Ей не хотелось отвечать, по крайней мере словами…

Цветок счастья, Дракон счастья, Свиток счастья. Всё это может принести вам счастье, если вы внезапно натолкнётесь на что-то из вышеперечисленного. Однако, если перед вами стоит юный отрок, что вопрошает вас о счастье – не своём, вашем – знайте, что вы самое несчастное существо на земле. Ни один пони, на моей памяти, так и не смог угадать, что же кроется под этим незамысловатым словом, потому что это кроется за пределами нашего понимания. Мы мыслим – окружением. Нам кажется, что счастье окружает нас, что оно таится в рождении ребенка, в долгожданной покупке, в пребывании со своим особенным пони. И мы бескрайне заблуждаемся, мы рады собственным заблуждениям. Потому что компенсируем собственное счастье не знанием того, что это такое на самом деле.
Однажды, у меня был опыт общения с Джинном Счастья. Нагловатый и до ужаса самоуверенный ребенок, не желающий исполнять ни одного вашего желания, потому что оно не принесет вам счастье. И вместе с тем, чем ближе он к вам, чем дольше он живет с вами, чем глубже вам приходиться глядеть в глубины своей души, тем более не решаемой становится поставленная задача. Призванный приносить счастье он высасывает его, указывает на всё ваше несовершенство, врывается в личную жизнь. Ты несчастна – твердит он до бесконечности. Вы несчастны – и ваша задача угадать, почему.

Из дневника Принцессы Селестии


День пятыйДом, казалось, был обижен. Упреком скрипела входная дверь, вонью обдавал всегда чистый подъезд, лифт завис на отметке третьего этажа и, почему-то, не торопился опускаться ниже. Словно Сильвер – подлая предательница, первую ночь за всю свою жизнь провела вне стен собственной квартиры.
Тру Виш лежал на том же диванчике, где и спал каждый день. На щеках сквозь шерстку видны были бороздки от слез. Разбудить его? Желание – то самое, что вертелось в её голове со вчерашнего дня, оно уже родилось и желало быть озвученным. Интересно, а что бывает с невысказанными словами? С недосказанностью, ненаписанными книгами, не нарисованными картинами? Ей показалось, что они кружат неприкаянными духами над всеми пони и требуют, требуют прозвучать.
Слова рвались наружу. Эй, Виш, слышишь? Я люблю! Ты спишь, дрыхнешь, как самый последний нахал, даже глаз на меня не поднимешь, а я ведь люблю! По настоящему, так, чтобы навсегда, чтобы больше никогда не быть одной!
Давно ли ты это поняла, спросил насмешливый холодок изнутри. Червь сомнения, всегда являющийся не ко времени и теперь был пунктуален. Разросся – сначала до маленькой змейки, а потом и до дракона. Так ли на самом деле она любит Тхандер Стомпа, как ей казалось изначально?
Иногда он был раздражающим, назойливым, чересчур надоедливым. Иногда ей хотелось выскользнуть из его объятий – и бежать без оглядки. Иногда – или всегда?
Спун отрицательно покачала головой, прогоняя мрачные мысли. Всё мальчишка виноват! Стоит ей только оказаться рядом с ним, как она в тот же миг теряет всякую уверенность в своей правоте. Вампир – он поедает её жизнь день ото дня, час от часу. Схватить бы зубами за гриву, дернуть что есть сил и…
Сильвер не смогла продолжить, так как джинн проснулся. Проснулся ли? Или вовсе даже не спал. Спун на миг озадачилась вопросом – а нужен ли джиннам сон? Нет, наверное, не нужен.
Он смотрел на неё – без осуждения, без радости и восторга. Равнодушие океаном плескалась в глубине его глаз, с каждым мгновением раздражая кобылку всё больше и больше.
Я ли это, в какой-то миг спросила у самой себя Сильвер. Это я то – успешная, задорная, веселая и жизнерадостная? Я ли тут стою сейчас, рядом с мальчишкой, пытаюсь злостью заглушить все другие эмоции? Когда только успела? За пять неполных дней?
Тру Виш вплыл в её жизнь слишком неожиданно и только для того, чтобы перевернуть всё с ног на голову.
— Я…
Он молчал, навострив уши, смотрел прямо ей в рот, будто собирался ловить каждое её слово. Сильвер покусала нижнюю губу, не зная, что делать дальше. Следом за злостью – такой нелепой, детской и глупой пришла неловкость.
— Тру, давай с тобой по-хорошему?
— Давай, — он словно бы только и ждал этих слов. Мордочка расплылась в улыбке – доброй, не издевательской, такой. Что Сильвер и самой захотелось улыбнуться. Может, с этого и стоило начать? Говорят, что вежливость, ласка и умение говорить красиво творят чудеса. Особенно с детьми.
— Тебе правда десять лет? – Спуни сама не знала, почему вновь решила вернуться к его возрасту. Ей почему-то слабо представлялась картина того, как злостный чернокнижник ловит мальчишку, вытряхивает из него всё поняшье, дабы обратить в джинна – и потом дитя сидит там тысячелетия и всё равно остаётся таким же, каким и было. Зависает – и мыслью, и телом и словом. Насчет последнего кобылка была не уверена.
— Десять, — голос Тру отозвался сталью. Кажется, вопросы о его возрасте ему не нравятся. Ладно, больше не буду. Мягче, Сильвер, мягче. Кобылка осторожно подбирала слова для следующего вопроса.
— Помнишь, ты говорил, что я у тебя не первая… что я не первая, кому ты должен исполнить желание? – он кивнул головой в ответ, посчитав слова излишними. На этот раз выражение глаз стало самую малость теплее. Победа? – Ты ведь помнишь ту… пони, что была у тебя до меня?
С языка хотела уже сорваться имя принцессы, но почему-то она остановилась в самый последний момент.
— Она тоже была несчастна, — выдал он краткую характеристику бывшей владелице волшебной лампы и замолк. Неудача, подумала Сильвер. Ладно, пойдем с другой стороны…
— Все, к кому ты попадал – были несчастливы? А с твоего появления сразу же обрели его?
Тру Виш опустил голову, не зная, что ответить на этот вопрос. А когда он поднял мордочку, на ней уже катились несколько слезинок.
— Эй… эй, ты чего, ну? – он смотрел прямо на Сильвер и плакал. Беззвучно, как солдат, глядя на потерю близкого друга. Спуни нехорошо почувствовала себя под его взглядом, поспешила ретироваться на кухню.
Кофе – горячего, освежающего, бодрящего. Взбодриться ли ей сейчас нужно? Сильвер не знала. Мысленно досчитала до ста, облизнула мокрые губы, поставила стакан на стол. Тру Виш сидел в том же положении, в котором она его оставила – и всё так же смотрел прямо на неё. По телу пробежал неприятный озноб. Словно кукла, пронеслось в голове у кобылки.
— Мне страшно, — наконец признался Тру Виш. Хотела почувствовать себя важной для него? Хотела увидеть слезы на его глазах? Наслаждайся! Желание погладить малыша по гриве ушло сразу же после того, как она вспомнила все его ухмылки. Разве нас не учили прощать, пристыдила её собственная совесть. А можно ли простить такое? Простить то, что он ворвался снарядом в её жизнь, прошелся колесом, разрушил так любовно выстроенный ей мирок. Маленький мирок, крошечный, но такой уютный, приятный, полный счастья. Счастья ли? Лжи! Может ли ложь быть счастьем?
— Здесь все несчастны. Каждый раз, как я вылезаю из лампы, я вижу, что счастья больше не стало. Что с прошлого раза вы – пони, ламы, верблюды и остальные так ничего и не поняли.
— А что мы должны были понять?
Сильвер обнаружила, что уже стоит на кухне. Когда успели зайти сюда, как тут оказались – память отказывалась отвечать. На сковородке шкворчал лютиковый бургер, голодные глаза мальчишки внимательно следили за действиями кобылки. Так он что же, вдруг осознала Спун, так и не ел ничего со вчерашнего дня?
— Что обманчивое чувство счастья и счастье – вещи разные.
Сильвер призадумалась. Смысл в его словах был, понять бы, ещё какой. Подкидыш Селестии уже подтащил к себе копытом журнал, лежащий на столе. Убрать, убрать, сколько раз говорила самой себе убрать эту гадость отсюда, посетовала самой себе кобылка, но было уже поздно.
— Ты ведь читала вот это?
Ненатурально лыбящийся жеребенок что есть сил обнимал пегаску, а та отвечала ему тем же – и оба без зазрения совести смотрели в кадр. Всего лишь фотография, подумала Сильвер. Таких в каждой студии за бит сколько угодно сделают. Хочешь, с мальчишкой, хочешь – с обезьяной. А надбавишь чуть сверху и потребуешь слона – найдут и слона. Фабрика.
Фабрика улыбок, выражения глаз, ненастоящего счастья – не об этом ли говорил Виш? Не об этом? Маленькое копыто усердно указывало на заголовок рассказа и на текст. Сильвер прищурилась, вспомнив о том, что надо обязательно заглянуть к окулисту – что-то в последнее время зрение стало её подводить.
Кухня мигом заполнилась запахом горелого масла и пережаренного бургера – тот плюхнулся блином на тарелку, тут же переключив всё внимание джинна.
— Это всего лишь статья о… детях, — Сильвер вздрогнула. В памяти тут же всплыла та пощечина, она потёрла собственное копыто. Будто теплота его щеки всё ещё была на ней. Извиниться перед ним сейчас?
— Статья о том, как пони счастлива от того, что у неё есть дети. Бедная, живущая в нищете, борясь с невзгодами, она, якобы, счастлива. А богатая лежебока окруженная роскошью и красивыми вещами мается от безделья, с каждым днём всё больше и больше ухая в бездну собственного несчастья. Потому что нет деток, коим она могла бы посвятить себя.
— А ты прям поэт, — похвалила она мальчишку, тот никак на это не отреагировал.
— Журналы, разговоры на улице, радио – вам всюду указывают, как должно выглядеть ваше счастье. Вы видите его каждый день – таким, каким вам его представляют, и хватаетесь за него, как за спасительную соломинку.
— Так если они счастливы, даже обманываясь – разве это плохо? Разве это ненастоящее счастье? – Сильвер оседлала стул, пробежавшись быстрым взглядом по раскрытой странице журнала, перелистнула. За окном громко и во всю глотку заголосили два кота, верно, тоже выясняли важность и уровень счастья в мире.
— Нет. Ведь можно сколько угодно смотреть на яблоко, утверждая, что это груша. И даже откусив, попытаться почуять вкус груши – на какой-то миг это получится. Но яблоком оно ведь от этого быть не перестанет.
— Не самая лучшая аналогия, — ухмыльнулась кобылка.
— Может быть, — согласился Виш, кивнув головой. – Не самая лучшая, но самая точная.
С бургером было покончено. Небрежно лежали крошки хлеба на столе, тарелка была измазана жиром.
— Тру? – окликнула она его, когда он уже переступил порог. – Что такое счастье?
— Я не знаю.

Самое страшное, что джинны счастья сами не знают, что такое счастье. Они его чувствуют. Бывает, на них накатит тоска по несовершенству окружающего мира. Им кажется, что весь мир – одно большое несчастье, а их попытки сделать его чуточку лучше всегда терпят крах. Они кочуют от владельца к владельцу – никто толком не знает, каким образом, но пока я не встречал ни однгоо осчастливленного ими алмазного пса. Что странно, они не помнят, как волшебная лампа с джинном исчезала из их жизни. Маленькая мечта, крохотное счастье – крик в спину, исчезни ты наконец, простите за каламбур, наконец оборачивался желаемым. Счастье?
Я лечу их – тех немногих, что столкнулись с этим джинном. Не найдя способ избавиться от него, обнаруживая, что он исчез из их жизни, после короткого пика обманчивого чувства счастье приходило осознание того, что вокруг – всё фальшивое. Фальшивые твари, фальшивые чувства, фальшивый мир. Будто разом всё вмиг теряло свои цвета, навсегда облекаясь в платье серого безвкусия.
Они страдают – от растущей депрессии и понимания того, что уже никогда не будут счастливы. Что судьба даровала им шанс, одно желание – настоящее, подлинное, способное сделать счастливым, но они так и не смогли его отыскать.
Сколько джинн счастья паразитирует на пациенте сказать сложно. Кто-то сумел выдержать его давление целый год, кто-то – всего пару недель. Иным хватало и трех дней, чтобы их выстроенная, красивая жизнь переворачивалась с ног на голову, обращаясь крахом иллюзий. Ко всему прочему, с каждым мгновением ощущая гнетущее чувство вины, они принимают редкие самостоятельные попытки избавиться от незваного гостя. Неумелые, некрасивые, детские по своему содержанию и, конечно же, неудачные.

Из записей Назир Дог’ин Салама, абджальского лекаря аномальных болезней.




День десятыйМир не лопнул, небеса не сверглись наземь, мироздание не пошло трещинами. По улицам всё так же, неторопливо текли десятки перевозных фургончиков, жеребята, обычные пони. Единороги, пегасы и земнопони, зная цену себе и тому, что лежит на прилавках магазинчика Сильвер Спун вальяжно прогуливались среди рядов, заставленных стариной. Многолетие, усердный труд, утончённая натура и частица души – знал ли творец, что однажды его поделка станет предметом не просто украшения, но и гордости?
Мир не лопнул, всё шло точно так же, как и раньше. Сильвер Спун внимательно вглядывалась – в лица клиентов, в прохожих, в старых знакомых. Ей казалось, что их улыбки – ненастоящие. Что сами они куклы, на лица которых натянули некое подобие того, что должно быть улыбкой. Их мечты, их стремленья, их желания – мелкий мусор под ногами, не достойный внимания. И всё же – почему они улыбаются?
Тру Виш прижился. Остался нахлебником, целый день протирающим задницей диван. Сильвер в который раз подумала о том, что её раздражает его загадочность. Уже не первый день, уже больше недели прошло, как приемыш Селестии действует ей на нервы, раздражает, смеётся и издевается над ней – и она не в силах что либо с этим поделать. Каждый её порыв вышвырнуть маленькую мразь на улицу за очередную его выходку оборачивался каким-то странным спокойствием. Проходил час, быть может, два – и она теряла всякое желание избавляться от мальчугана. А вдруг, мудро и рассудительно вещал здравый смысл, он исполнит наше самое главное и заветное желание? Вдруг за каждой насмешкой, каждой препоной кроется счастье – истинное? Знать бы ещё, что такое истинное счастье.
По вечерам, когда усталость бежала от чашки горячего и освежающего кофе, а свободное время пьянило желанием разделить собственное одиночество не только в крепких объятиях жеребца – она говорила с ним. Тру Виш больше не плакал, или делал вид, что не плачет. Да, говорил он, несчастный мир, несчастные существа, всё-всё вокруг несчастное. Один он, выходит, сплошное счастье – хватай и заворачивай в обёрточную бумагу с красной ленточкой.
Иногда, в смутные моменты собственного прозрения, Сильвер Спун задумывалась над тем – чем живет маленький джин? Что делает в те моменты, когда её нет дома? Сидит, уставившись в книгу? Угрюмо листает страницы, с большим и неподдельным интересом разглядывая красочные иллюстрации? И скрипка, конечно же скрипка, которая частенько приковывала к себе его взгляд.
— Зачем? – жеребенок недоуменно хлопал глазами, глядя на Сильвер. – Зачем она тебе?
Просто, хотелось ответить ей. Красиво, просто, со вкусом. Висит, как украшение. А что?
Он прял ушами и не отвечал, отходил в сторону. Сильвер и сама после этого долгое время смотрела на искусственный инструмент. Где-то там, в далеком детстве она хотела быть скрипачкой. Чтобы встать с восьмушкой перед заполненным залом, торжественно взмахнуть смычком, будто собираясь вершить чужую судьбу – и сыграть им, сыграть! Что можно было сыграть в малом возрасте и на скрипке-восьмушке, Спун, почему-то, не задумывалась.
Дни медленно, словно сгущенное молоко, текли по реке будней. Рабочий день-рабочий день-выходной. И свежий запах подступающей зимы за окном. Вечерами, когда усталость уходила за тугими струями душа, изнывая от безделия и избытка свободного времени, сходя с ума от Тру Виша, кобылка любила смотреть в окно. Поезда – большие, красивые, новомодные, отражались в стеклах окон неоновые вывески большого города. Иногда ей казалось, что это её прежняя жизнь, собрав чемоданы, уносится куда-то вдаль, навстречу веселым приключениям, а она остается здесь – среди собственного затхлого уныния. Сильвер поморщилась от сравнения.
Чай не лез в глотку. Раньше ей доставляло удовольствие сделать пару глотков благородного напитка, насладиться капелькой ликера, шоколадной конфетой. А сейчас ей всё это казалось отвратительным. Счастье – вот оно, ходит рядом, только пожелай – и принесут на блюдечке с голубой каемочкой. Счастье поблизости. А ты сидишь – и прозябаешь, тратишь своё время, ухаешь его в бездонную яму вульгарного бездействия.
Глаза Тру Виша умоляли – ну найди, найди же те самые слова! То самое желание! Я улыбнусь, исчезну, испарюсь из твоей жизни!
— Как же ты мне надоел!
— А ты мне, думаешь, нет? – то ли поинтересовался, то ли оскорбился Тру Виш.
— Исчезни! Испарись! Залезь в свою лампу, закройся крышкой и ухнись куда-нибудь в глубины океана!
— И ты будешь счастлива? – ей на миг показалось, что жеребенок просто издевается над ней. В голове кипела злость, скопившаяся за последние дни. Ей хотелось выплеснуть её – всю и разом, за все те дни, когда она изображала спокойствие, за каждую слезинку, за каждую его наглую улыбку.
— Да, да, да, Дискорд тебя забери! Буду самой счастливой пони на свете!
Он отрицательно покачал головой после недолгого раздумья. Кажется, в его детской головке крутились шестерни истинного счастья. Миниатюрный механизм, способный оное счастье вычислить – по математическим формулам, по направлению ветра, по кофейной гуще, по чему угодно.
— Ты и без меня-то была не особо счастлива. Если я уйду – ничего ведь не изменится, а станет только хуже.
Сильвер хлопнула дверью. Со злости.
Наша сестра сильно переменилась за последние несколько дней. Всего месяц назад Мы видели её цветущей, полной жизни и радости, способной хоть тысячу раз к ряду опустить и поднять солнце. Но только не теперь. Жалкое зрелище, поначалу Мы даже решили, что это чья-то злая шутка. Что вместо Нашей сестры на её ложе возлежит мерзкий чейнджинг, решивший злостно надругаться над её обликом. Но Мы ошиблись. О, сколько бы, Нам кажется, Мы отдали Лун ради того, чтобы не ошибиться. Молодая и пышущая, она постарела. У Нас отнялись ноги при одной только мысли, будто кто-то шепнул Нам на ухо, что Солнце – постарело. Смешно? Мы бы посмеялись над этой шуткой.
Казалось, Нашу сестру терзали кошмары и Мы три дня пытались найти то страшное чудовище, что смеет так издеваться над ней. Но её сон был спокоен, безмятежен и прост, как всегда. Но стоило лишь ей сменить Нас на небосклоне, как в глазах Селестии появлялся странный огонек – неподвластная грусть, тоска по чему-то утерянному, печаль о том, чего никогда не случится.
Счастье. Слово, которым пронизаны её сны насквозь, не кажется Нам обычным, оно некрасивое, неприятное, устрашающее – и все же это счастье. Наша сестра твердит день ото дня, что счастье близко, что всего лишь шаг, всего лишь мгновение – и она узнает, она поймет, поймает его за хвост.
Мы уговорили её уехать, покинуть Кантерлот под покровом ночи и не показываться другим пони. Она отдохнет, говорила в Нас надежда, и вновь станет такой же, какой и была. Мы испечем ей торт, будем ждать, работать за неё – лишь бы только Наша дорогая сестра поправилась.

Из записей принцессы Луны.



Дальше Табунчик не выдержал и сказал, что текста очень много, а потому дальнейшие главы — на гуглдоках

День двадцать четвертыйdocs.google.com/document/d/1Q3v_MDqiYcK0VG5kGU5KsNVsPIItEvIA16H0MKvy_YU/edit

День сорок четвертыйdocs.google.com/document/d/1cLuCk_UJW5pNU0tkgo1dOxLKT4l7FDW3QNNZpx65-1k/edit

День пятьдесят пятыйdocs.google.com/document/d/1hCNgoxxvjapW0eWGkCnG0p8WZ9npLZUMUuLQF2rYU_M/edit

69 комментариев

В ленту, что ли
orc01
0
Я тоже отвешу пендаль за здравие, ок?)
DarkDarkness
0
Да без проблем :)
orc01
0
Ква. Наверно.
Muscat
0
Три раза ква
orc01
0
почему-то вспомнилосьвозьми что мне дорого — дай что мне нужно
прочитал первые главы. лайкнул.
фик закончен или нет?
xvc23847
0
Ну, не совсем. Развияр-то знал, чего он хочет, просто Медный Король ему подсовывао чувство эйфории после каждого исполненного желания — и эйфории мистической. Вот он и пытался дотянутся до открытия тайны.
Тут, скорее, больше отсылок к Аспирину с Алёной
фик закончен или нет?

Агась. Не увидел смысла выставлять по частям — долго, нудно, да и зачем?
orc01
0
Лайк не читая.
TotallyNotABrony
0
Что? Ты действительно что-то написал? Сегодня прямо день приятных неожиданностей.
Will_O_The_Wisp
0
Наверно, это мой последний фанфик в этом году, ибо орк работать над книга, орк хотеть её издавать
orc01
0
!!!
StrashnayaMest
0
???
orc01
0
а ссылка на весь текст одним файлом есть?
xvc23847
+1
Угу, если будет, мне тут чиркните, чтобы оповещеньице пришло.
Svetomech
0
Ес офкос:
rghost.ru/8MCzHKVn4
orc01
0
спасибо
xvc23847
0
Очередной садистский фантастический рассказ. Кризалис испробует на забытой всеми одинокой пони магию тупоумия, отчего та начинает принимать королеву чейджлингов за принцессу Селестию, а приёмник пищи для насекомообразных, установленный в её квартире — за кольцо всевластия, не обращая внимания на явные признаки, что он и близко не собирается выполнять ничего подобного.
Что такое счастье? Какова его суть? Одна из самых простых формул гласит: жить сегодня лучше, чем вчера, хуже, чем завтра и не забивать голову всякой ерундой. Бедная кобылка, находясь под действием заклинания, в погоне за выдуманным счастьем инвертирует все эти пункты и кормит, кормит, кормит чейджлингов. Часть энергии идёт на поддержание заклятия тупоумия, что усиливает его настолько, что оно начинает действовать и на других пони, после чего они перестают замечать творящееся безобразие.
Впрочем, результаты опыта были не удовлетворительными даже для расы перевёртышей. Поток еды становился однообразным, унылым и не вкусным. Более того, возникали серьёзные опасения, что разросшееся заклятие тупости поразит и другие хозяйственные угодья. Поэтому на восьмой неделе было принято остановить эксперимент. Надеюсь, они усвоят этот урок и больше никто не будет использовать это страшное заклятие…
narf
0
Ну чтож, начнем.
Вы обижаете меня сэр. Создаётся впечатление, что вы глянули первую главу и последнюю. Ну, или по крайней мере, решили не читать выделенные сноски — ибо в них-то как раз рассказывается, что джинны счастья в представленном мире вполне себе существуют, с ними сталкивались, а алмазные псы даже лечат от их воздействия. Странно, что, по вашему, Дискорд может вполне себе нормально существовать и вторить Хаос, а какой-то джинн — нет. Опять же, если брать мифологию — джинны есть существа вредоносные, удивительно ли, что от Тру Виша не приносит оное счастье, а в большей части его забирает? Так в том-то и цимес, он подталкивает героиню к тому, чтобы она пришла к осознанию счастья сама.
Счастье в общепринятом понимании — именно, что в общепринятом. Это как вопрос о делении на ноль — почему нельзя? Большая часть опрошенных мной смотрели недоуменно и отвечали — разве ты не знаешь? Так в школе сказали! Вот-с, на ноль делить нельзя не потому, что математически это проблематично, и для реализации требует знания некоторых математических систем, а просто потому, что так когда-то сказали. Так ведь и о счастье мы тоже не задумываемся — на нас со всех сторон льется пропаганда того, как оно выглядеть должно. Глотнуть пепси, обнять девушку, улыбнуться солнечному дню, полить голубые месячные на прокладку. Тру Виш реально способен исполнить желание Сильвер, только для этого ей надо для начала понять, что есть счастье для неё самой.
Что же до садизма, то тут его не больше, чем в открывающем второй сезон двухсерийнике с Дискордом. Не больше, чем в серии с мышами или Эпплблум и её метаниями с отсутствием собственной метки. Не фарисействуйте. Кризис среднего возраста в Эквестрии тоже никто не отменял(психологи-то там есть). А то вы похожи на человека, который прибежал к мирозданию и жалуется — отключите взросление, оно жестокое! Оно мне мешает без проблем смотреть мультики и играть.
orc01
0
Странно, что, по вашему, Дискорд может вполне себе нормально существовать и вторить Хаос, а какой-то джинн — нет.


Именно по такому принципу делаются новые аликорны.

Так в том-то и цимес, он подталкивает героиню к тому, чтобы она пришла к осознанию счастья сама.


Ему ли не похрен, что она загадает?
Catch
0
Именно по такому принципу делаются новые аликорны.

То бишь Дискорд может существовать, пес из Тартара — тоже, а джинн и Седдл Арабии — почему-то, нет? Ох, лол, какое отношение оно имеет к аликорнам? Кстати говоря, химеру каноничную тоже надо того самого?
Ему ли не похрен, что она загадает?

Таки нет, не похер. И тому, вот представьте себе, есть логическое объяснение в фанфике. Он может исполнить её желание лишь в том случае, если оно принесёт ей счастье. Ну вот такие у него условия. Пычемя -то все как данное принимают правило того, что джинн говорит о трёх желаниях и после исполнения которых он получит абстрактную свободу. Почему не после одного или двух? Так вот вопрос — почему одни правила джиннов вы готовы принять, а другие — нет? Если учитывать, что у нас Джинн счастья…
orc01
0
Ох, лол, какое отношение оно имеет к аликорнам?


Крылья приделали.

почему одни правила джиннов вы готовы принять, а другие — нет?


Потому что они не сами себя замуровывают в бутылку.

Если учитывать, что у нас Джинн счастья…


Ему надо было дать леща еще в тот момент, когда он крекеры без спроса начал жрать. А уж когда он, как пацан, встал у СБ на пути и сказал: «А ну отдай бутылку!», бутылку нужно было выкинуть в тот же момент уже из принципа, потому что таким кадрам исполнения счастливых желаний доверять никто не станет.
Catch
0
Крылья приделали.

Где в тексте у джинна крылья? Цитату!
Потому что они не сами себя замуровывают в бутылку.

Таки, вот чудо, и это в фанфике указано. Джинн — существо злонамеренное. И даже если ты его посадил в бутылку. он желания будет исполнять так, как ему заблагорассудится. Арабская мифология, вообщем, вам в помощь. (А ещё мне вспомнился джинн из Алладина, который сказал, что не может оживлять мертвых, потому что это выглядит некрасиво — что даёт поводы для размышлений о его прошлом и откуда правило взялось)
Ему надо было дать леща еще в тот момент, когда он крекеры без спроса начал жрать. А уж когда он, как пацан, встал у СБ на пути и сказал: «А ну отдай бутылку!», бутылку нужно было выкинуть в тот же момент уже из принципа, потому что таким кадрам исполнения счастливых желаний доверять никто не станет.

И в тексте, в выписках прямым текстом указано, что джинн сознательно подавляет волю, не позволяет выкинуть свою лампу(Иначе почему все порывы Сильвер к этому поутру проходили?), а ближе к концу, где Сильвер лупит по зеркалу заставляет её прекратить это делать силой, опять же, собственной воли. Стало быть, джинн сам уходить не хочет и выкинуть себя не позволит
orc01
0
Цитату!


Странно, что, по вашему, Дискорд может вполне себе нормально существовать и вторить Хаос, а какой-то джинн — нет.


=

Странно, что, по вашему, Селестия может вполне себе нормально существовать с крыльями, а какая-то Твайлайт/Рэрити/Эпплджек… — нет.


Стало быть, джинн сам уходить не хочет и выкинуть себя не позволит


Черт, да это не просто садизм, это что-то уровня рождественской серии «Черного зеркала». Остается только включить на заднем плане какую-нибудь громкую яркую песенку и оставить поциента на готовку в течении оставшейся вечности.
Catch
+1
Ммм, никак не связано с крыльями :/
А Рэрити, допустим, с крыльями была до того, как это стало мейнстримом, а Кейденс и вовсе, вроде, была пегаской-сиротой. Так что всё канонично-с.
Черт, да это не просто садизм, это что-то уровня рождественской серии «Черного зеркала». Остается только включить на заднем плане какую-нибудь громкую яркую песенку и оставить поциента на готовку в течении оставшейся вечности.

Стало быть, Дискорд, не желавший обращаться в камень — страшный садюга? Ай да Катч, ай да Лунин сын!
orc01
0
Стало быть, Дискорд, не желавший обращаться в камень — страшный садюга?


Конечно. А его никто и не просил быть бессмертным Духом Хаоса.
Catch
0
Сие есть фарисейство. И если уж самому Дискорду позволено, то злонамеренным духам Седдл Арабии сама Фауст велела
orc01
0
Ну, чувак, прежде чем задавать вопросы, может, прочтёшь всё до конца и внимательно? То Нарф как-то мимо глаз пропускает вырезки из записей Селестии с Луной, то ты, почему-то, всё списываешь на произвол, хотя в тексте расписано как. что и почему
orc01
0
Нравоучения от джиннов, парившихся в бутылке черт знает сколько — не канон.
Catch
0
Так нравоучений джиннов там как раз нет. Там вырезки тех, кто с ними сталкивался-с. А Алмазные псы даже пытаются лечить пострадавших от таких джиннов. Беда-то в том, что я, к примеру, не знаю шаманов племени Улукту острова Пардигма, которые лечат чачакнов, если таковые у меня в голове заведутся. И да, все названия — набор случайных букв и приведены для примера
orc01
0
— Как же ты мне надоел!
— А ты мне, думаешь, нет?
— Исчезни! Испарись! Залезь в свою лампу, закройся крышкой и ухнись куда-нибудь в глубины океана!
— И ты будешь счастлива?
— Да, да, да, Дискорд тебя забери! Буду самой счастливой пони на свете!
— Ты и без меня-то была не особо счастлива. Если я уйду – ничего ведь не изменится, а станет только хуже.


Ну ни хрена себе, какие у нас джины. Делают счастливым всех одной лишь демагогией.
Catch
+1
Орк пожал плечами. Джиннам нельзя быть демагогами? Это как? Да вы… расист!
orc01
0
Это не практично.
Catch
0
Так в том-то и цимес, он подталкивает героиню к тому, чтобы она пришла к осознанию счастья сама.

Только вот подобное поведение на джиннов совсем не похоже. Если джинн в ответ на прямую команду «сгоняй до магазина за пивом» не радуется возможности это исполнить и наконец-то свалить, а отнекивается «да ты и сам можешь это сделать, зачем я тебе для этого» — то подозрения о том, что это никакой не джинн, а нечто, косящее под него напрашиваются сами собой.

Так ведь и о счастье мы тоже не задумываемся — на нас со всех сторон льется пропаганда того, как оно выглядеть должно

Немножко не так — льётся реклама «супер рецептов», как стать счастливыми. Само же понятие счастья при этом остаётся нетронутым. Так, практически любой пони, если он на минутку задумается, сможет вспомнить пару моментов, пусть даже из жеребячества, когда он чувствовал себя счастливым и без волшебных прокладок. Казалось бы, вполне логичное в таких условиях желание — вернуться туда, сделать всё как было… но нет. Почему Сильвер, например, об этом не подумала и не загадала? Всю жизнь до этого мучилась, скатываясь по наклонной? Или может, всё-таки виновато заклятие тупоумия?

Что же до садизма, то тут его не больше, чем в открывающем второй сезон двухсерийнике с Дискордом. Не больше, чем в серии с мышами или Эпплблум и её метаниями с отсутствием собственной метки.

It's true some days are dark and lonely, но тем не менее, там он не длится восемь недель, на протяжении которых ни один пони не заподозрил, что тут что-то не так и не организовал курс экстренного вмешательства. Кобылка вешается, а особенный пони и психолог и ухом не поведут!
narf
0
Только вот подобное поведение на джиннов совсем не похоже. Если джинн в ответ на прямую команду «сгоняй до магазина за пивом» не радуется возможности это исполнить и наконец-то свалить, а отнекивается «да ты и сам можешь это сделать, зачем я тебе для этого» — то подозрения о том, что это никакой не джинн, а нечто, косящее под него напрашиваются сами собой.

Как он может исполнить желание, если оно не соответствует правилу? А почему тогда не пожелать у обычного джинна тысячу желаний? Он ведь, по твоему, тоже должен броситься исполнять.
Немножко не так — льётся реклама «супер рецептов», как стать счастливыми. Само же понятие счастья при этом остаётся нетронутым. Так, практически любой пони, если он на минутку задумается, сможет вспомнить пару моментов, пусть даже из жеребячества, когда он чувствовал себя счастливым и без волшебных прокладок. Казалось бы, вполне логичное в таких условиях желание — вернуться туда, сделать всё как было… но нет. Почему Сильвер, например, об этом не подумала и не загадала? Всю жизнь до этого мучилась, скатываясь по наклонной? Или может, всё-таки виновато заклятие тупоумия?

Согласен, немного выразился не так. Однако, вот такая штука, что сколько я не пытаюсь вспомнить моментов, когда я был счастлив — переложить их в желания довольно проблематично. К примеру я не могу правильно сформулировать его словами. А все «хочу машинку, мячик, девочку» — как правило, счастья не приносили, разве что кучу проблем. Ну и опять же — в тексте Сильвер мыкается, читая журналы и спрашивая у других — а что такое счастье. Не пытается поискать сама, пытается схитрить. Ну и результат-с…
но тем не менее, там он не длится восемь недель, на протяжении которых ни один пони не заподозрил, что тут что-то не так и не организовал курс экстренного вмешательства. Кобылка вешается, а особенный пони и психолог и ухом не поведут!

Ну, извини, чувак, для того чтобы прийти к мыслям о самоубийстве, спиться и сойти с ума нужно довольно много времени. А если бы я всё это в два-три дня запулил — лучше бы стало? Да нет, хуже и нереалистично. А если я вдруг начну вести себя неадекватно, бухать и рассказывать, что у меня дома мальчишка. которого никто не видит — то тут, скорее, покрутят копытом у виска. Плюс, Даймонд Тиара в этом фанфике супермен. Насчет самоубийства — многие люди, выглядящие нормально, вешаются-с, прыгают с моста и хрен знает почему
orc01
0
Как он может исполнить желание, если оно не соответствует правилу?

А тут вопрос уже к автору фика: что же такое, по мнению создавшего этого джина, счастье? Счастье, которое длилось всего одну секунду, считается? Счастье, которое появилось спустя десять лет после исполнения желания, хоть и не произошло бы без него, идёт в счёт?

Не пытается поискать сама, пытается схитрить.

Ну а почему она так делает? Почему ни она сама не додумалась поискать ответ, ни на худой конец психолог ей этого не подсказала сделать?

А если я вдруг начну вести себя неадекватно, бухать и рассказывать, что у меня дома мальчишка. которого никто не видит — то тут, скорее, покрутят копытом у виска.

Покрутят копытом у виска — и что дальше? Плюнут и разойдутся? Или попробуют помочь, отведут к специалисту по паранормальным явлениям, на худой конец организуют круглосуточный надзор с убиранием из поля видимости острых предметов? Почему никто не взял инициативу в свои копыта и не сделал этого?
narf
0
А тут вопрос уже к автору фика: что же такое, по мнению создавшего этого джина, счастье? Счастье, которое длилось всего одну секунду, считается? Счастье, которое появилось спустя десять лет после исполнения желания, хоть и не произошло бы без него, идёт в счёт?

Если учитывать, что Сильвер морила себя голодом, мечтая о кусочке хлеба и прося его у Виша — видимо, секундное счастье не считается. Что же до моего мнения — я и сам-то с трудом отвечу на вопрос, что такое счастье. Но опрашиваемые мной люди выдавали стандартный набор «счастья» — много денег, здоровье родных, не работать. Да и я уже написал выше — я не могу сформулировать «счастье» так, чтобы оно было понятно всем. Орку кажется, что это невозможно.
Ну а почему она так делает? Почему ни она сама не додумалась поискать ответ, ни на худой конец психолог ей этого не подсказала сделать?

Таки просто же. Сильвер не знает, что под «счастьем» имеет ввиду джинн. Джинн на сей вопрос говорит, что он сам не знает, но почувствует, что желание правильное. В конце концов, в конце он таки увидел, что тот кусочек её счастья пробудился, наконец. Психолог скорее всего ответит, как и ты, что счастье — это «жить сегодня лучше, чем вчера.» Опять же, давай учитывать, что психолог подметила ближе к концу зацикленность Сильвер на счастье. Ок-кей. Это, опять же, объясняется в вырезках — через некоторое время у встретившихся с Джинногм Счастья случается подобная зацикленность. По мнению психолога — плохо, что человек усержно стремится к счастью?
Покрутят копытом у виска — и что дальше? Плюнут и разойдутся? Или попробуют помочь, отведут к специалисту по паранормальным явлениям, на худой конец организуют круглосуточный надзор с убиранием из поля видимости острых предметов? Почему никто не взял инициативу в свои копыта и не сделал этого?

Таки к ней ходили подруги. Психолога в расчет не берем — у неё клиентов полным полно и без Сильвер. Бегать за каждым — умаешься. Даймонд Тиара обещает ей и психиатра и помощь, и вообще вытаскивает её из самой жопы — судя по тексту, не в первый раз. Сама же Сильвер звала всяких гадалок и священников. чтобы выкурить «нечистого» — да-да. в тексте оно есть. Не помогло. А дальше Сильвер закрылась и никого не пускала в свою квартиру, боясь выходить на улицу — ну, из-за галлюцинативного комплекса. Предлагаешь Тхандер Стомпу ломится в дверь, когда за ней молчат? Предлагаешь вламывать в чужую квартиру с санитарами наперевес?
orc01
+1
Сильвер морила себя голодом, мечтая о кусочке хлеба и прося его у Виша


Таки зачем она тогда это делала?

Джинн на сей вопрос говорит, что он сам не знает, но почувствует, что желание правильное.


Что такое счастье-то не знаешь? Ну так, примерно, можешь почувствовать?

Плохо, что человек усержно стремится к счастью?


А вот это уже шизофрения.

А дальше Сильвер закрылась и никого не пускала в свою квартиру, боясь выходить на улицу — ну, из-за галлюцинативного комплекса


А говорите до самоубийства много времени прошло бы.
Catch
0
Таки зачем она тогда это делала?

Я то знаю, что я не зерно, курица не знает© Сильвер не знала, и пыталась, логично же с её стороны делать хоть что-то.
Что такое счастье-то не знаешь? Ну так, примерно, можешь почувствовать?

Если я попрошу тебя нарисовать любовь — карандаш не треснет?
А вот это уже шизофрения.

Ммм, не совсем понял, однако… гениальность тоже подвид шизофрении, вроде как. Что ж теперь, Эйнштейна в белые стены?
А говорите до самоубийства много времени прошло бы.

Ну, как минимум, полсотни дней, йеп.
orc01
0
Сильвер не знала, и пыталась, логично же с её стороны делать хоть что-то


Но не полную же хрень!

Что ж теперь, Эйнштейна в белые стены?


Джинов обратно в лампы.

Ну, как минимум, полсотни дней, йеп


Дня через три-четыре к ней во сне придет Тхандер Стомп и повторится «Невский проспект» Гоголя.
Catch
0
Но не полную же хрень!

Почему, простите, хрень? Страдая от жажды, и получив глоток воды — разве, путник, не должен испытать счастья?
Джинов обратно в лампы.

Ну, если говорить об этом джинне — то он вернётся в свою лампу на отдых, когда исполнит желание, тролололо
Дня через три-четыре к ней во сне придет Тхандер Стомп и повторится «Невский проспект» Гоголя.

Увы, не читал. А что там?
orc01
0
Ну, если говорить об этом джинне — то он вернётся в свою лампу на отдых, когда исполнит желание, тролололо


Ушлый засранец.

А что там?


О, это уже слишком! этого нет сил перенести. Он бросился вон, потерявши чувства и мысли. Ум его помутился: глупо, без цели, не видя ничего, не слыша, не чувствуя, бродил он весь день. Никто не мог знать, ночевал он где-нибудь или нет; на другой только день каким-то глупым инстинктом зашел он на свою квартиру, бледный, с ужасным видом, с растрепанными волосами, с признаками безумия на лице. Он заперся в свою комнату и никого не впускал, ничего не требовал. Протекли четыре дня, и его запертая комната ни разу не отворялась; наконец прошла неделя, и комната все так же была заперта. Бросились к дверям, начали звать его, но никакого не было ответа; наконец выломали дверь и нашли бездыханный труп его с перерезанным горлом. Окровавленная бритва валялась на полу. По судорожно раскинутым рукам и по страшно искаженному виду можно было заключить, что рука его была неверна и что он долго еще мучился, прежде нежели грешная душа его оставила тело.


И это всего лишь пара дней добровольного заточения. Ну и еще опиума немного.
Catch
0
Ушлый засранец.

А ведь ему всего десять лет…
(А вообще, фанфик частично опирается на Олдевскую сказку «Джинн по имени совесть»
И это всего лишь пара дней добровольного заточения. Ну и еще опиума немного.

Жутковато. С другой стороны, джинн ведь не позволит ей вот так уйти. Ну, у него на то есть причины.
orc01
0
Дня через три-четыре к ней во сне придет Тхандер Стомп и повторится «Невский проспект» Гоголя.


Не, он потрет лампу… И будет хоррор.
TotallyNotABrony
0
Скорее будет нечто… горяченькое. Если вы понимаете, о чем я.
Catch
0
Да не такое уж и горячее. Будто раньше они под одеялом не баловались
orc01
0
Втроем, я так полагаю.
Catch
0
Кстати. а вот сей момент я чутка не продумал. Если меняется владелец — прежний освобождается от счастливой повинности? Судя по Селестии — таки да
orc01
0
Вот какой ты после этого писатель книг, если ты не продумываешь мир?
TotallyNotABrony
+1
Ну вот так, все мы совершаем ошибки. И вообще, я тебе сейчас Лейну к прочтению подкину
orc01
0
Ты сейчас будешь лук резать.
TotallyNotABrony
0
Но опрашиваемые мной люди выдавали стандартный набор «счастья» — много денег, здоровье родных, не работать. Да и я уже написал выше — я не могу сформулировать «счастье» так, чтобы оно было понятно всем. Орку кажется, что это невозможно.


Между прочим, ты у меня вообще спрашивал другое!
TotallyNotABrony
0
Ты был не из их числа)
orc01
0
Если учитывать, что Сильвер морила себя голодом, мечтая о кусочке хлеба и прося его у Виша — видимо, секундное счастье не считается.

А какое считается? Минутное? Дневное? Недельное?
Счастье, это такая штука, что вечным не бывает(кстати, из простейшей формулы, приведённой мной в начале ветки это выводится). Джинны известны тем, что используют неточности в формулировках и их надо продумывать очень тщательно; почему же тогда границы для этого джинна прописаны так нечётко? Почему же он не оглашает эти самые границы?

По мнению психолога — плохо, что человек усержно стремится к счастью?

По мнению психолога, зацикливаться на чём угодно это плохо. Если та психолог возьмёт с полки у себя любую книжку и откроет её, она увидит там что-нибудь типа «счастливо живет тот, кто реализует свои индивидуальные достоинства и получает от этого истинное удовлетворение, независимо от того, чем он занят – карьерой, семьей или творчеством»(цитата). Она пыталась объяснить это клиентке и прервать её бесполезные поиски? Чем вообще занималась психолог в этом рассказе?

Сама же Сильвер звала всяких гадалок и священников. чтобы выкурить «нечистого» — да-да. в тексте оно есть

Кстати говоря, существование подобных в понячьем мире несколько странно. Это я к вопросу о том, как они будут выдерживать конкуренцию с настоящими специалистами в магии. Ну да это тема для отдельного обсуждения.

Предлагаешь Тхандер Стомпу ломится в дверь, когда за ней молчат? Предлагаешь вламывать в чужую квартиру с санитарами наперевес?

Агась. А у психиатра так вообще скорее всего аналог 125 статьи есть на такой случай.
narf
0
А какое считается? Минутное? Дневное? Недельное?
Счастье, это такая штука, что вечным не бывает(кстати, из простейшей формулы, приведённой мной в начале ветки это выводится). Джинны известны тем, что используют неточности в формулировках и их надо продумывать очень тщательно; почему же тогда границы для этого джинна прописаны так нечётко? Почему же он не оглашает эти самые границы?

А таки чего бы чорт тебе рассказывать будет, на какой сковороде твоя душа жарится будет после сделки с ним? Ему в том резон вообще никакой.
По мнению психолога, зацикливаться на чём угодно это плохо. Если та психолог возьмёт с полки у себя любую книжку и откроет её, она увидит там что-нибудь типа «счастливо живет тот, кто реализует свои индивидуальные достоинства и получает от этого истинное удовлетворение, независимо от того, чем он занят – карьерой, семьей или творчеством»(цитата). Она пыталась объяснить это клиентке и прервать её бесполезные поиски? Чем вообще занималась психолог в этом рассказе?

Орк психология плохо. Ну не могу же я всё знать и везде преуспеть. Так что считай сие авторским произволом. Или допущением. Или условностью.Магия

Кстати говоря, существование подобных в понячьем мире несколько странно. Это я к вопросу о том, как они будут выдерживать конкуренцию с настоящими специалистами в магии. Ну да это тема для отдельного обсуждения.

Ну, я основывался лишь по той сцене, где Пинки в чалме и с шаром для гадания, так что дьявол его знает.
Агась. А у психиатра так вообще скорее всего аналог 125 статьи есть на такой случай.

Орк такая статья не знать.
orc01
0
А таки чего бы чорт тебе рассказывать будет, на какой сковороде твоя душа жарится будет после сделки с ним? Ему в том резон вообще никакой.

Ну так в том-то и дело — что джинны, по оригиналу, это злые духи, которых принудили к служению, и в том числе давать инструкцию к себе на понятном пользователю языке. Если же это просто злой дух, который мучает ради лулзов, обещая выполнить желание — на джинна, повторяю, это не тянет никак.

Орк психология плохо. Ну не могу же я всё знать и везде преуспеть. Так что считай сие авторским произволом. Или допущением. Или условностью.Магия



Ну, я основывался лишь по той сцене, где Пинки в чалме и с шаром для гадания, так что дьявол его знает.
Не, ну тут как с Трикси — финтифлюшками для антуражу можно баловаться сколько угодно, но при этом ты должен будешь чертовски хорошо владеть магией, а не просто молоть языком. Конкуренты не дремлют.

Орк такая статья не знать.

Вкратце — если врач не оказывает помощь больному, о котором должен заботится, в результате чего тому становится плохо — до четырёх лет тюрьмы. И случай тут явно под этот вариант подпадает. Хотя могло бы спасти, если бы та пони не была бы врачом, но тогда — почему она врача не вызвала?

Да, и вообще, писателю на заметку. Существует градация в списке психолог-психиатр-психотерапевт-психоаналитик и прочее, это всё разные штуки. Я сам путаюсь, бывает, между ними, но всё-таки неплохо было бы чётко показывать, к кому именно обратилась герой произведения и почему.
narf
0
А почему тогда не пожелать у обычного джинна тысячу желаний?


Вот именно из-за такого интеллектуального онанизма сказки про джинов сейчас никто не пишет.

Ну и опять же — в тексте Сильвер мыкается, читая журналы и спрашивая у других — а что такое счастье. Не пытается поискать сама, пытается схитрить.


Не пытается сдать Селестию, сдать джина, пойти подышать свежим воздухом, выпить чего-то крепкого.

А если я вдруг начну вести себя неадекватно, бухать и рассказывать, что у меня дома мальчишка. которого никто не видит — то тут, скорее, покрутят копытом у виска.


Гораздо разумнее будет кормить его крекерами и выслушивать, какие мы глупые, потому что не знаем, что такое счастье.
Catch
+1
Вот именно из-за такого интеллектуального онанизма сказки про джинов сейчас никто не пишет.

Онанизм начнётся, когда: Я нашёл джина. Он исполняет мои два желания, ты берешь лампу в руки и становишься новым владельцем — со мной договор расторгнут. Он исполняет твои два желания — лампу снова беру я. И так до бесконечности.
Не пытается сдать Селестию, сдать джина, пойти подышать свежим воздухом, выпить чего-то крепкого.

Пытается, но Селестия в отъезде — лечится от близкого пребывания с джинном, ибо и ей «счастья» отсыпало. Свежим воздухом дышит, а ближе к концу Даймонд Тиара вытаскивает её из бара — явно не трезвую.
Гораздо разумнее будет кормить его крекерами и выслушивать, какие мы глупые, потому что не знаем, что такое счастье.

Я имею ввиду, что Сильвер под конец как аз начала неадекватить в глазах других пони. Ну и да — что ей остаётся делать-то? Лампу она выкинуть не может, заставить его уйти — тоже. Если она набросится на него с ножом — вот тут не знаю, но тут тогда уже другой жанр фанфика нужен будет
orc01
0
Я нашёл джина. Он исполняет мои два желания, ты берешь лампу в руки и становишься новым владельцем — со мной договор расторгнут. Он исполняет твои два желания — лампу снова беру я. И так до бесконечности.


Это будет ошибка кода.

Лампу она выкинуть не может, заставить его уйти — тоже. Если она набросится на него с ножом — вот тут не знаю


Эта атмосфера насильного приобщения к дружбомагии и счастью пугает меня все сильнее и сильнее.
Catch
0
Это будет ошибка кода.

Ну почему же ошибка? Цикл с двумя переменными
Эта атмосфера насильного приобщения к дружбомагии и счастью пугает меня все сильнее и сильнее.

Ну, почему же насильного? Не терла бы лампу, жила бы себе спокойно и дальше. Так нет же, сказку вспомнила…
orc01
0
Онанизм начнётся, когда: Я нашёл джина. Он исполняет мои два желания, ты берешь лампу в руки и становишься новым владельцем — со мной договор расторгнут. Он исполняет твои два желания — лампу снова беру я. И так до бесконечности.

Есть вариант повеселее
narf
0
Чорт, это же довольно нетривиальное решение. С другой стороны — чувак не попросил джиннов в лампах…
orc01
0
Кстати, меня всегда интересовало, как будет выглядеть свобода джинна? И если он так всемогущ, не понатворит ли он делов, когда свободу получит?
orc01
0
Дольше всех задержался там некий Питирим Шварц, бывший монах и изобретатель подпорки для мушкета, беззаветно трудившийся над проектом джинн-бомбардировок. Суть проекта состояла в сбрасывании на города противника бутылок с джиннами, выдержанными в заточении не менее трех тысяч лет. Хорошо известно, что джинны в свободном состоянии способны только либо разрушать города, либо строить дворцы. Основательно выдержанный джинн (рассуждал Питирим Шварц), освободившись из бутылки, не станет строить дворцов, и противнику придется туго. Некоторым препятствием к осуществлению этого замысла являлось недостаточное количество бутылок с джиннами, но Шварц рассчитывал пополнить запасы глубоким тралением Красного и Средиземного морей.
narf
+1
Мне даже кажется, что полсотни дней — маловато. Уж дюже быстро.
orc01
0
Не понимаю, откуда у людей такая зацикленность на Счастье(тм)? И обязательно, чтобы было не каким-нибудь, а Истинным?
Состояние счастья это всего-навсего действие гормонов.
Clopodile
0
Почему же зацикленность? Зацикленность у джинна — он, исполнив желание, получит свободу, а условия выполнения желания вы и так прочитали.
orc01
0
Прочитал. Включая комментарии, и не понял, почему Авторский «Джинн» должен обязательно соответствовать общепринятому шаблону «Злой Дух в Заточении». Если Джинн возвращается в лампу после исполнения желаний, то скорее всего в лампе его всё устраивает. Так что шаблон тут шаблон не «злой дух в заточении», а «Хикку вытащили на свет». И это прекрасный Джинн для мира дружбомагии — он мучает не потому что злой, а потому что ему самому плохо, и потому, совершенно не специально, делает плохо всем остальным. Как мне кажется, такой джинн хорош не только для мира дружбомагии. Есть правило «Уважай своих врагов». И для джинна это правило было выполнено — на его место читатель может поставить себя. И чаще всего хорошая книга только та, где это правило выполняется. Джинн не знает что такое счастье? И слава Селестии! А что было, если бы знал? Мы бы получили проповедника из бутылки? Не-не-не. Такого нам не надо.
Джинн десятилетний пацан, что не делает ровным счетом ничего, позволяя варится ГГ в собственном соку. Конфликт любому произведению не обходим, а эта маленькая сволочь толком его и не поддерживает. Конфликт делает создаёт Сильвер Спун в собственной голове, что самое то для использования Счастья как темы.
Как Селестия избавилась от Джинна? Ну… тут трабла. Если Джинн есть непреодолимая, сверхестественная сила даже для мира магии — то трабл. Если Джинн создание магии — то нет, потому как Селестия тоже, мягко говоря, не совсем обычная пони. Она маг и маги могут противостоять другим магам. Допустим, она провела кровавый ритуал, позволяющей ей передать проклятье лампы через ПРОКЛЯТЫЙ ТОВАРНЫЙ ЧЕК, или что-то вроде.
Открытый Финал — замечателен. Только, черт возьми, он невероятно бесит!
Мне всё нравится, даже если с определёнными вещами не согласен. Типа того, что не бывает личного счастья. Счастье всегда принадлежит твоему миру, чему-то большему, чем ты сам. Куришь, пьешь, бухаешь — кастрируешь свой мир до состояния одной несчастной точки, куда вмещается одна единственная эмоция. И… я рассматривал, вопрос полноты счастья, скорее вопросом чести, чем несовершенства мира.
Вообще, каждый раз, когда я читаю Орка, у меня складывается ощущение, что он стоит перед закрытой комнатой со смыслами, но никогда не пытается эту комнату открыть. Мол, святое на то и святое, чтобы быть непостижимым. Да ну нах*р.
McDOs
0
Да надо напомнить себе читать рассказы попроще а то голова болит пытаясь понять смысл. Да я знаю что это рассказ о внутреннем мире Сильвер Спун и проблемах её её зависть к счастью Тиаре бесплодие неуверенность в муже что тоже мне нравится. Ну конечно же вопрос философского счастья который никто не знал какое оно настоящее, хотя смотря за тем что джинна никто не видит кроме Сильвер Спун и он был жеребёнком которого она не могла родить, на некоторое время заставило меня подумать что это её больное воображение. Зато Тиара здесь милая, не побоялась вытащить подругу из под пьяной лавки, из бара наполненного пьяными жеребцами и искренни беспокоилась о состоянии подруги да это мне больше всего понравилось. Благодарю за рассказ и ложусь спать.
Ramsey
+1
И отношение к Сильвер Спун у фэндома были гораздо мягче, вплоть до того что выходили сотни фанфиков, где бедную страдалицу выводили из-под влияния злой Даймонд Тиары [в таких фанфиков Сильвер Спун была невероятно мягкой и доброй на которую негативно влияла ДТ, и которая лишь по её воле, и страха так себя вела] что бы сдружить кинуть её в объятья меткоискателей.
Плюс чернуха про Сильвер Спун реже писалась [и там мне не тыкали в нос что Сильвер плохая, как с ДТ]. Кстати Орк, у тебя есть рассказы более простого направления? А то я как бы умственно отсталый да без шуток это правда хотя и я не полный даун, как те кто пускает слюни, но диагноз и пенсия у меня есть [как бы мой мозг одновременно читает и выдает фантазию всего то что происходит в рассказе, поэтому сложные запутанные рассказы, вызывают у меня головную боль, без обид].
Ramsey Изменён автором
0
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Скрыто Показать