Мои маленькие тёмные боги

Пребывая в фандоме года этак с четырнадцатого, я уже не один раз сталкивался с идеей неких элементов дисгармонии. Но они часто оказывались слишком топорными и противоположностями, вплоть до существования антиМ6, в которую один раз записали даже Трикси. С моей имховой колокольни подобные силы не должны быть все за одно — иначе какая же это дисгармония? И единого воплощения иметь тоже не должны — в смысле, они же даже сами в себе противоречивы, бессмысленны и нелогичны чтобы полностью туда вместиться. Наконец, на решение оформить свой концепт повлияло увлечение угадайте чем — правильно, вахой, и заодно существование такой дарковой альтернативной вселенной как «Разделённая Эквестрия» (которая, впрочем, на мой взгляд опирается на М6 прежде всего для бога отсылок). Итак, перед вашими глазами труд в виде этакой понячьей Либер Хаотика, форматом передающей привет «военному делу» и разбавленной картинками моего авторства (но за хаос неделимый спасибо Walkcow ). Читайте, комментируйте и смело пользуйтесь сами.





Сей пантеон, кажется, ненамного моложе нашей непарнокопытной расы как таковой и сопровождает её сквозь весь исторический путь, хотя причины появления на свет этих зловещих существ, именуемых кем-то богами, теряются в веках. Они не имеют ни облика, ни дома, и обитают за гранью материального мира — в месте, которое мы более всего знаем как измерение снов. Оттуда эти создания наблюдают, отправляют посланников и кормятся от помыслов своей паствы. Но, в отличие от известных манифестаций каких-либо философских идей, таких как Кристальное Сердце и Элементы Гармонии, они просто в силу своей противоречивой и раздираемой страстями природы не способны создать достаточно стабильный облик, чтобы вместиться в наше пространство. Да и попросту не желают этого, находя более полезными орды отдельных миньонов.

Страх

СпойлерСтрах делает нас живыми

Насколько возможно судить, это древнейший из них, ибо чувство страха знакомо каждому, кто имеет хотя бы подобие разума. Догматами культа оно полагается основой вообще любой мотивации, будь то опасение чего-либо не достичь или наоборот попытка избежать последствий бездействия. Такая убеждённость приводит к постоянным метаниям, рождая бесчисленные душевные болезни, которые служат адептам даром ибо подобные истерзанные умы являют собой жуткое зрелище. Бог кошмаров делит весь мир на тех, кто способен лишь бояться сам и тех, кто обращает устрашение в свою силу. В его тени прятались кровожадные наёмные убийцы и солдаты, и его силой жесточайшие из тиранов держались на троне. Кровью и тьмой они отмечали себя, своими безумными поступками внушали ужас и тем наслаждались, пребывая в это же время в постоянном страхе перед возмездием и предательством со стороны окружения. Наконец, именно здесь находятся корни представления о некой тёмной магии, требующей совершения зловещих ритуалов и служащей исключительно злу. Страх может предоставить своим последователям магию крови, как символа насилия и энергии жизни, дать власть над пугающими теневыми фантомами, воплощающими неизвестность, и, наконец, некромантию, ибо нет страха глубиннее смерти и вещи более противоестественной, чем оживший мертвец. Возможно, одним из таких колдунов был король Сомбра, известный тем суеверным ужасом, который он сумел внушить подданным и теми кошмарами, которые рождали его чары.



Говоря о культах и ритуалах так много, необходимо указать что Страх имеет, пожалуй, наиболее выделяющихся и фанатичных последователей, чьи больные, истерзанные умы открыты для его шёпота. Величайший из его храмов располагается на юге от Эквестрии, надёжно укрытый в джунглях и горах Кольца Звёзд. В том месте под мрачным знаком собрались представители многих народов, кочевавших когда-то по всей планете. И, объединённые перед жутким лицом нового бога, они получают право на жизнь в обмен на священные походы и жертвоприношения. К счастью, они редко заходят на север и обычно упираются в кочующие кланы пустыни или встречают очередной набег водяных, после чего возвращаются с трофеями, достаточными ровно для того чтобы не стать жертвой самим. Но куда более известна эта обитель своими бегущими жрецами, открыто странствовавшими по древнему миру, оставляя след из тел своих жертв. Одни из них служили по найму, другие добывали себе пищу разбоем, и, наконец, были те избранные, кто отправлялся в путь за одной конкретной добычей.

Но при всём обилии прямых почитателей, никто никогда не пытался создать идол или икону, изображающую непосредственно его, поскольку логично будет предположить истинный облик олицетворения всех пугающих вещей невыносимым для взгляда и мысли. Хотя нельзя, конечно, исключить и того, что нашлись безумцы, осмелившиеся изобразить что-то достаточно ужасное, но это не те вещи, которые стоит искать желающему сохранить рассудок целым, а сон спокойным. Что же касается так называемых демонов, то их облик в тех случаях, когда покров зловещей тайны оказывается сброшен, обычно представляется связанным с хищными зверями и смертью. При этом часто присутствуют некие искажения относительно привычных созданий этого мира, призванные вызвать у наблюдателя ощущение дисгармонии и неестественности. Излюбленными цветами являются чёрный и красный, обозначающие уже многократно упомянутые насилие и неизвестность, хотя многое может зависеть от конкретных аспектов, воплощаемых тем или иным демоном.

Что касается отношения к другим божествам, верным и неизменным союзником Страха является Отчаяние, ведь хотя они и в некоторой степени противоположны, оба вдохновляют жуткие картины и противоестественные состояния, и желают будущего, наполненного бескрайним страданием. Соперником выступает Жадность, с которой они делят сердца власть имущих, ибо она видит лишь не самое лучшее средство в том, что для Страха является конечной целью — так они обвиняют друг друга в извращении истинного пути. Но подлинную враждебность этот элемент испытывает к Декаденс, чьи воззрения прямо противоположны и даже самые ужасные вещи способны превратить в желанную цель.

Отчаяние

СпойлерНадежда — это ложь

Элемент Отчаяния воплощает покорность ударам судьбы и нежелание противиться злу. В его власть попадают те, кто разочаровался в жизни и потерял ориентиры на пути. Любая вера — обман, любая надежда ведёт лишь к разочарованию. Лишённые какого-либо смысла кроме самого по себе выживания, его жертвы в большинстве своём вяло и бесполезно существуют, забывая о той своей лучшей части, которая и позволила нам когда-то возвыситься над дикой природой. Эти настроения распространяются как порча, и там, где оказываются достаточно сильны, чтобы обрести форму магии, проявляются обычно в виде различных ядов, будь то губительный для путника туман, бесплодие земли, а иногда этот эффект сказывается даже на самоцветах. Всё в таких местах застывает между жизнью и смертью, не в состоянии ни вырваться на свободу, ни окончательно опустеть и исчезнуть, и только поддерживает себя в бессмысленном круговороте похожих одно на другое поколений. И нетрудно догадаться, что главной колдовской силой Отчаяния является некромантия, сводящая живое и мёртвое к этому пограничному состоянию, откуда тёмная магия не оставляет выхода и благодаря чему её создания отличаются крайней стойкостью, будь то широко известные зомби, гнилостные духи болот или колоссальный каменный конструкт, сотворённый из руин старого дома.



Отчаяние практически не имеет открытых культов, поскольку его сущность, как можно догадаться, не способствует каким-либо свершениям. Но ему более чем достаточно неосознанных служителей, коими на протяжении истории полнились древние доэквестрийские города и деревни — в тех условиях, при тяжких налогах и слабости медицины, многие не могли себе позволить взглянуть дальше бесконечных трудов для выживания в суровую зиму. Тем не менее, иногда объявлялись безумные пророки, которые в приступах злобы от явленного им откровения о бессмысленности мира желали явить эту истину всем народам, насылая тьму и погибель. Именно к этой сущности восходит Пони Теней, и к великому счастью забытый подземный храм в Холлоу Шейдс является тем самым редчайшим случаем прямого почитания безысходности и апатии.

Этого бога часто представляют как змея, чьи отравленные речи проникают в душу и парализуют её, оставляя в конце концов пустую оболочку на месте разумного существа. И в большинстве источников, осознающих Отчаяние как некую конкретную сущность, он выступает абсолютным злом, принятие стороны которого немыслимо. Меньшие же его воплощения предстают в облике того, что более не должно жить — мешанины из всевозможных останков, будь то животные или даже растения, неизменно окружённые удушающими миазмами или вязкой, почти что материальной тьмой, затягивающей подобно болоту. Редкие описания владений Отчаяния в его родном мире словно собраны из картин материальных мест, несущих его печать. Переходящая в абсолютное ничто бесплодная пустошь окружает мрачный лес, в котором царит вечная осень и колоссальные деревья утопают в мутных стоячих водах, а кроны их не оставляют почти ничего от света, пробивающегося сквозь вечные тучи. И в глубине этого болота, полного различных чудовищ, находится сама обитель змея — лежащий в руинах замок со следами былого величия, из которого хозяин любуется видами и где живут его самые ценные пленники.

Естественным спутником Отчаяния выступает Страх, ведь во многом именно он препятствует дерзновениям, но он же не даёт уйти в небытие и тем лишить змея пищи. В сумме остаётся именно то неизбывное страдание опустошённой души, которое больше всего услаждает его взгляд. Подобную же роль исполняет в этой картине Ложь, повелевающая иллюзорными надеждами и в то же время шепчущая в тумане о ложности единственных истин. Однако, она более вредна, чем полезна, поскольку служит источником и блаженного безумия, отрывающего от тяжкой реальности. Но настоящий враг этого бога — Жадность, которая, будучи концентрированным воплощением амбиций и власти, категорически не приемлет подобного застоя и бездействия. Но эта вражда скорее односторонняя, ибо Отчаяние прекрасно понимает, что золото такая же иллюзорная и пустая цель, как любая другая, а приемлемость хождения по головам и рабского по сути своей труда более чем сохранит деление мира на дворцы и трущобы.

Ненависть

СпойлерЛучший способ выжить — одному

Ненависть более всех знакома эквестрийцам, ибо именно от неё три народа бежали на свою новую родину. Она воплощает отнюдь не кровожадное бешенство, но холодную отчуждённость и презрение, губительные для всякой попытки сообща создать что-либо сложнее кочевой орды. В её царствие демонстрация силы — единственный способ возвыситься, и выжить — единственный смысл жить. Круг растущей злобы и жестокости в этой борьбе активно поддерживается божеством, которое щедро одаряет воюющие царства холодными ветрами и снежными тучами, истребляя посевы и разжигая желание забрать оставшуюся малость у ближних своих. Но при подобном направлении на путь грабежа и разбоя Ненависть нетерпима к положению зависимых, поскольку неспособность преодолеть её испытания самому есть признак слабости, а гибель слабых это закон, что старше даже неё. Тому, кто избрал её своим богом, недостойно поклоняться, и только сотни раз подтвердивший свою силу и бездушие удостаивается от неё подарка.



Владениями этого зимнего духа признан замёрзший север, где вечные бури стремятся поглотить всё, что ступает на их территорию. Выжить в этих условиях крайне непросто: Кристальная Империя защищается от посланцев мороза могущественной магией своего единения, а недавние сведения о культуре яков позволяют предположить, что их любовь к уничтожению всего, что попадает под копыта, тоже является своеобразным способом удержаться вместе, давая сравнительно безопасный выход несущей отпечаток госпожи льдов гневной натуре. Однако, те северяне, которых описывают доэквестрийские историки, избрали для себя иной путь — именно тот, которым предписывает идти Ненависть. Не выдерживая условий своей земли, сетуя на жребий и завидуя более богатым и сильным соседям, эти племена посредством отважных безумцев воспитали в себе веру в право сильного. С того момента они перестали заботиться о собственной земле и каждую зиму отправлялись на юг, чтобы забирать припасы и приносить слабых в жертву своей покровительнице, получая пощаду в обмен на служение. Пони, грифоны, яки и и даже минотавры, когда-то забравшиеся туда по торговым путям — под знаменем сильного вождя они становились бедствием куда большим, чем зима сама по себе.

Существует легенда о том, что эта богиня, именуемая также Снежной Королевой, взирает на мир с ледяного трона на вершине горы, к которой неизменно приходит всякий забравшийся достаточно далеко на север. Это трудное паломничество и завершающая его жертва в виде собственного живого сердца — единственный способ получить высшую награду от Ненависти, и от этой черты уже нет пути назад. А вот сведения о меньших созданиях куда более туманны, возможно, потому что они предпочитают бесплотный облик метели или выбирают вместилищем зачарованное оружие смертных слуг своей госпожи. В первую очередь известны виндиго, изображаемые в виде тощих пониподобных существ с сильно искажёнными чертами лица, придающими им вид дикий и безумный. Хотя стоит также отметить что это может быть отпечаток своеобразной эстетики предэквестрийского периода, насколько можно судить по некоторым сохранившимся скульптурам. Другие существа, природу которых можно предположить связанной с Ненавистью, аналогично имеют облик, связанный с холодом и хищничеством — прежде всего волками, черты которых присутствуют и на изображениях самой королевы. Так или иначе, эти сведения весьма неточны, ибо множество источников было утеряно в старом свете во время спешного бегства, а новые в силу своеобразной пассивной изоляции взять было просто неоткуда.

Как бы ни было это странно, Ненависть тоже имеет союзника — Жадность, которая так же олицетворяет холодное отчуждение и стремление к вершинам власти, хотя более расчётлива и вольна в методах. Определённо более враждебные отношения, чем с Отчаянием и Страхом, связывают её с Декаденс, которая хотя и проповедует эгоизм, но, способствуя этим приходу царства дикости, стремится всеми силами отодвинуть его и оставить народы в медленном разложении нравов. И абсолютно непримиримо воспринимается ею Ложь, которой жизненно необходимо сложное общественное устройство с мутными водами интриг, игр, философских идей и творческих мечтаний, и, к тому же, предпочитающая вершить свои дела посредством манипуляций и щедро раздаваемой магии.

Жадность

СпойлерВсему есть цена

Жадность выражает желание овладеть материальными богатствами и подчинить себе всех вокруг — стремления в некотором роде естественные, но тупиковые если рассматривать их как цель всего жизненного пути. И тем не менее, находятся те, чьи умы оказываются во власти этого божества, вплоть до яркой его печати, что лежит на драконах и, в меньшей степени, на грифонах. В целом круг её почитателей, сознательных или нет, весьма и весьма широк, поскольку, в отличие от триады из Страха, Отчаяния и Ненависти, жадность есть явление более способствующее жизни. При этом бог золота может одарить своим вниманием как одичавшего от своего проклятия дракона, просто живущего на горе еды, так и вождя варваров, всю жизнь проводящего в грабежах. Как скрягу-ростовщика из седых времён, так и вечно спешащего владельца торговой империи нашего времени. Единственное условие — преданность делу выгоды, где всё, включая чувства, воспринимается лишь как источник дохода или убытков.



Культы жадности если и появляются, то всегда действуют скрытно, по факту представляя собой сговорившихся торговцев или придворное тайное общество. И те, и другие могут с равным успехом искать как дороги во власть, так и личного обогащения. Более же известны и доступны легенды о всевозможных проклятых кладах. Одни из них попросту охраняются могущественными стражами, которые убивают всех пришедших, а другие тем или иным образом порабощают умы тех, кто возомнил себя властителями этих сокровищ. Иногда они физически превращаются в подобие поверженного слуги-владельца, как это иногда происходит с драконьими кладами, а вот накопленное смертными может внушать одержимость более тонкую, заставляя растить его словно сына, тем самым усиливая сидящего в грудах золота демона. Подобные же свойства наблюдались и у некоторых артефактов, описываемых как приносящие удачу: обладатель такого со временем становится зависим от своего везения и упорно не хочет расставаться с талисманом, со временем тратя на его охрану больше сил и средств, чем непосредственно на дела.

И, продолжая о демонах, подобным образом скрывается в предметах большинство из них. Некоторые другие выбирают исключительно неприметное обличье, вплоть до одних из нас, чтобы странствовать по миру и делать свои дела, исполняя желания. Эти потусторонние коммивояжёры предлагают спектр услуг достаточно узкий вроде удачи в торговле, продления жизни, чтобы не расставаться со своим состоянием, или банально некоторой суммы денег. Они неизменно честны с клиентами, проверяя таким образом их готовность заплатить нужную цену. Однако, способы взыскать долг или защитить партнёра у Жадности не ограничиваются интригами и смущением умов — не являясь Ложью, она способна задевать куда меньше душевных струн и не находит особого удовольствия в решении проблем определённым путём. Потому в определённые моменты на сцене истории появлялись её личные армии, состоящие из всё тех же живых статуй и призраков должников, обращённых в вечное рабство.

Союзником Жадности считается Ненависть, которая при всём своём фанатизме и ограниченности более выгодна, чем остальные, благодаря схожему взгляду на смысл существования обитателей материального плана. Именно с ней некогда был заключён договор о разделе власти над грифоньими племенами. Те из них, что обитали на севере, отошли снежной королеве, а более цивилизованные жители южных земель зажили на сокровищах подобно драконам, и даже преодоление ими раздора оказалось вложением всей гордости в материальный идол. Отношения соперничества связывают Жадность со Страхом, который, будучи одним из её инструментов, совращает использующих даруемую им силу на свой путь бессмысленных разрушений, и в то же время служит причиной отказа от попыток что-либо предпринять и удержать. Но единственное, что в состоянии по-настоящему вывести это хладнокровное и расчётливое божество из себя — Отчаяние. Оно практически не приносит пользы само по себе, и, хотя Жадность вполне осознаёт неизбежность его присутствия в своих владениях, как разумная сила, постоянно тянущая одеяло на себя, Отчаяние совершенно неприемлемо.

Ложь

СпойлерНичто не истинно

Ложь — это… ложь. Бог с неисчислимым количеством масок и имён, существо крайне скрытное и непостоянное. Любые источники относительно неё как единой сущности можно легко подвергнуть сомнению, тем более что для персонификации иллюзий и обмана природа наподобие коллективного… безумца, чьи составляющие постоянно плетут интриги друг против друга, вполне естественна. Ложь проявляет себя бесконечным количеством способов, она может запросто противоречить сама себе и в один момент требовать поклонения, а в другой его презирать, в одной сделке пощадить не выполнившего условий смертного, а в другой обмануть даже себе во вред. Таким образом, принадлежа к триаде пороков цивилизации, она в то же время является одним из богов-безумцев, имея образ существа совершенно бессмысленного и нелогичного. Она покровительствует игрокам и жуликам, живущим удачей, ибо удача как сила есть одно из самых больших наших заблуждений; творческим душам, нередко забредающим в её сети в поисках вдохновения; наконец, колдунам, составляющим самую заметную часть имеющих дело с этим богом.



Именно они, стремящиеся обмануть собственную природу и получить не положенную по происхождению силу, достигают наибольшего успеха в мистических учениях и, погружая разум в глубины измерения снов, извлекают оттуда тайны всего пантеона чтобы записать их в свои чёрные книги. Наиболее видные оккультные течения восходят к традициям Седловской Аравии и Абиссинии, жители которых не имеют сильной врождённой магии, но отличаются немалым умом и хитростью. Некоторые из этих чародеев открыто предоставляют свои услуги различным властителям, исполняя роль советников, предсказателей и учёных. Тем не менее, их амбиции и идейные предпочтения свободны настолько, насколько могут быть у здравомыслящего существа (хотя некоторые и заходят дальше), в результате чего сложно сказать, откуда тот или иной на самом деле черпает свою силу. Кроме того, в качестве смутных слухов тут и там упоминаются культисты, по уровню фанатизма сопоставимые со служителями Страха, однако преследующие крайне туманные цели своих объектов поклонения и прилагающие массу усилий чтобы остаться в тени и запутать решительно всех. Возможно, они — всего лишь ещё одна выдумка, одна из многих окружающих идею Лжи, но возможно и существование настоящей сети, куда более опасной чем тайные общества, преследующие простые цели укрепления своего положения и выхода за пределы общественных норм.

Стоит ли особо особо задерживаться на способности посланников Лжи принимать абсолютно любое обличье и мимикрировать куда лучше печально известных чейнджлингов? Чаще всего они бродят по миру с теми же целями, что и агенты Жадности, но манера действий у них совсем иная: эти исполнители желаний предоставляют услуги куда более абстрактные и требуют платы более специфической, а порой не требуют — во всяком случае, здесь и сейчас. Они могут сделать вообще что угодно, вплоть до любовных чар, кьютимарок вообще и творческого дара в частности, но этот путь оказывается обманчиво простым. Ценой за такую хитрость может оказаться ответное желание, неизменно неудобное и неприемлемое, помрачение ума от нового таланта или просто некий подвох, который пустит всё под откос как это было с рецептом любовного яда. Когда же слуги бога обмана проявляются в более сверхъестественной форме, они часто выглядят как облака цветастого тумана и в целом их облик часто имеет тематику звёздного неба, по странному совпадению повторяющего вид измерения снов, каким оно предстаёт «снаружи» чьего-либо разума согласно с, опять же, ненадёжными, полубезмумными источниками.

В этом случае крайне трудно сказать, с кем и в каких отношениях находится рассматриваемый элемент, поскольку в силу своей сути он может изобразить и использовать в своих целях любой другой совершенно свободно, но кое-что можно установить по мировоззрению открытой части почитателей. Сравнительно часто Ложь прибегает к услугам Декаденс, с которой схожа в идее отрицания ограничений и догм, а также влиянии на деятелей искусства и аристократию. Определённую неприязнь её идеологи испытывают к Отчаянию, которое, хотя точно так же постулирует ложность любых возвышенных идеалов, выводит из них отнюдь не вседозволенность и свободу, а тщетность всего сущего, предлагая вместо буйного водоворота надежд и стремлений унылое чёрное болото. Определённо ей требуется умеривать пыл Ненависти с её вечной жаждой крови и испытаний, доходящей до уровня превращения разумных существ в диких зверей, ограниченных простейшими целями выживания и неспособными на сколь-либо сложные мысли и идеи.

Упадок

СпойлерЖивёшь только раз

Элемент Упадка, на самом деле, именуется по-разному, однако одним из самых популярных представлений является титул принцессы, который и будет здесь использоваться. Одна из прчин — тот факт, что это может немало сказать о его сути, учитывая читательские ассоциации с этим словом. Суть её составляет потворство всем своим желаниям при полном отсутствии заботы о ком-либо ещё — не более, чем это имеет смысл для удовлетворения собственных потребностей. Следуя этому пути, можно обнаружить и основных поклонников Декаденс — тех, кому не надо думать о простейших вещах вроде крова и пищи, оказываясь в когтях Страха, Жадности или Отчаяния, — богатую и изнеженную верхушку общества, в первую очередь аристократию. Именно они, имея желание и возможность для поиска так называемых новых ощущений, заходят порой далеко, привлекая для этой цели сомнительные артефакты, зелья и прочие практики. Хотя стоит отметить, что оные, как и эфирное безумие Лжи с её многочисленными религиями, выступали также способом сбежать от жестокой действительности для простого народа прошлых времён. Третья особая категория почитателей этого божества может быть встречена среди любых двух других, в зависимости от везения конкретного представителя: это те из деятелей искусства, которых привлекает идея вкушения запретного плода, провокации общества и разрушения моральных устоев. Повествуя об этом как об истине и свободе, они ходят по краю, рождая искушения и заблуждения, а порой сами ступают на этот скользкий склон. В сумме всё это и обосновывает способное показаться странным имя элемента — такой путь ведёт к распаду общества в целом и деградации отдельной личности, когда в погоне за всё более причудливыми и жуткими желаниями текущего момента каждый и особенно власть имущий забывает о чём-либо кроме себя, включая своё же будущее.



Однако, несмотря на сказанное выше, сравнительно устойчивое, долгоживущее сообщество являет собой королевство драконов Поднебесных гор. История его основания восходит к такому явлению как жадностный гигантизм — одновременно дар и проклятие всей расы, ведущий к деградации вполне разумных и даже весьма рассудительных, пусть и грубых существ, практически до уровня бессловесных животных. Некоторые испугались этой участи и решили оставить варварскую орду. На новом месте, среди таинственных древних руин они создали культуру, где количество сокровищ заменялось их качеством и нашло свой логический конец в рабстве. Но рабстве основанном не на принуждении и страхе, а на воспитании фанатичной, я бы даже сказал безумной преданности и обретении высшего блаженства в ней. Там, в изукрашенных обителях среди скал, это тёмное племя ведёт свою наполненную страстями жизнь, и находятся даже авантюристы, что ведут с ними торговлю и нанимают на службу.

Истинный облик Декаденс, как и в случае с её полной противоположностью, представить себе невозможно: он предполагается слишком прекрасным чтобы раз взглянувший был в состоянии поведать об увиденном. Тем не менее, существуют описания, в которых божество наделяется чертами одновременно пони и оленя, неизменно белого цвета, нередко неопределённого пола, а в других случаях обычно женского. Возможно, ассоциации с оленем восходят к образу чарующей грации, который наследуют наиболее известные её слуги, похожие на кабарг и иногда обладающие кожистыми крыльями. Царством её называется мифический золотой город, затерянный в потусторонних глубинах и полный разнообразных ловушек с соблазнительнейшей приманкой, но в награду за путь через них способный предоставить что угодно, стоит только добраться до трона в высочайшей башне дворца и попросить. Но, разумеется, ни одно из подобных преданий не рассказало об успешном путешествии, и очень немногие содержат хоть какие-то на способ осуществить это в высшей степени безрассудное и очевидно самоубийственное предприятие.

Об отношениях Декаденс и остального пантеона стоит рассказать чуть шире. Некоторые исследователи считали, что она является центральным божеством этого тёмного пантеона подобно тому как Магия составляет центр идеи Элементов Гармонии, но мысль о наличии подобного единства среди этих существ кощунственна сама по себе не меньше, чем как сравнение со столпами благополучия эквестрийцев. Дело в том, что Декаденс, потворствуя эгоизму, как, впрочем, и многие из её собратьев, питаема такими аспектами как гедонизм и самолюбование. Это полагалось началом всех прочих губительных идей, и такая мысль вполне естественна — даже более, чем именование отцом всех пороков Лжи, которая действительно всегда являет собой лишь средство. Однако, если задуматься, её взгляд на идеальный мир рождает противоречий не меньше, чем в других случаях. Так, во многом неприятен принцессе упадка Страх, и тут оказывающийся много возомнившим о себе инструментом получать желаемое и стремящийся скатить всё с совершенно бессмысленный кошмар. И что уж говорить о Ненависти, у которой, с её первобытным восприятием жизни как борьбы, чувство прекрасного отсутствует полностью. Хотя тут стоит отметить, что градус вражды достаточно низок, поскольку Декаденс зациклена на самой себе и воспринимает снежную королеву в первую очередь как объект для насмешек. А наиболее близка ей по духу Ложь, разделяющая любовь к искусству и считающая мораль как таковую ограничением, вредным для раскрытия истинного потенциала личности.