Семён

Читать рассказ «Семён» в Google Docs

Семён

На просторах мира, искусственно созданного искажениями некогда несовместимых реальностей, однажды встретились два совершенно разных существа. Учёная пони, любопытная до разных магических тайн, и студент-недоучка, за тройку в зачётке согласившийся пойти добровольцем для участия в эксперименте своего преподавателя.
И вроде бы не случилось никакой катастрофы. Обе стороны не испытали ни страха, ни боли, хотя всё вокруг них выглядело так, будто кто-то смешал детальки двух совершенно разных пазлов, а потом сфранкенштейнил нелепый конгломерат. Мёртвый поначалу, но оживающий с каждым псевдо-часом всё сильнее.
Люди и пони возникали будто из пустоты. Затерянные во времени и пространстве, утратившие дом и друзей, они, ведомые какой-то сверхъественной волей, стремились сразу же восполнить утрату. Будучи случайными гостями в чужом для всех мире, они легко объединялись для борьбы с общими проблемами: одиночеством, страхом перед неизведанным и горечью от осознания, что пути назад может и не быть.
Обстоятельно познакомившись, скитальцы шли в направлении маленьких уютных разноцветных домиков-коттеджей и серых многоэтажек, перемежающих друг друга в каком-то безумном порядке. Хаотический архитектурный ансамбль совершенно не смущал народ, все запросто селились там, где хотели и с кем хотели, абсолютно не ссорясь. Все откуда-то просто знали, что тут так заведено, не возникало мысли противиться простому и даже приятному правилу: ты не будешь одинок, а над головой у тебя всегда будет крыша.
Магия и технология, копыта и руки, вымысел и явь… Всё смешалось в какой-то утопический коктейль, приправленный сюрреализмом.
В небе пегасы слаженной командой воюют с дождём и невесть откуда взявшимся смогом, принимая сигналы усатого мужика в рыжей жилетке, стоящего на крыше самого высокого дома с охапкой флажков и фонарей.
Внизу старую колымагу отечественного производства пытаются воскресить из мёртвых единорог в голубой накидке со звёздами и немолодой дядька в коричневом рабочем комбинезоне на лямках. На место двигателя был засунут огромный голубой кристалл, светящийся от переполнявший его магической энергии. Единорог, уставший калибровать необычный прибор, то и дело бурчит что-то вроде “Я, конечно, волшебник, но не настолько же!” и “Тут некромант нужен!”.
А вот какой-то бородатый дедок в восточном халате пьёт горячий чай, стоя на облаке перед балконом — прямо вылитый султан из сказки или даже джинн. А внизу, заправив вейп яблочной жижей, деловито курит земной пони-стиляга; увидев над собой старика, он почтительно снимает свою шляпу и кланяется в знак уважения. Облако опускается, и дедушка, достав из большого кармана трубку и спички, поджигает табак. Затягивается, довольно выдыхает и чуть вытягивает руку с заманчивой отравой вперёд — мол, будешь, сынок? Усмехнувшись, пони предлагает в ответ свой вейп. Они меняются, закуривают. Оба одобрительно крякают. Болтают о чём-то, шутят, улыбаются, время от времени затягиваясь своими заменителями сигарет. Дым и пар становятся всё плотнее, всё слабее в завесе угадываются их фигуры. Пока не пропадают совсем. В воздухе быстро проясняется, но пони и человека на улице больше не видно.
Именно глядя на последнюю парочку, Семён горестно вздохнул. Он знал, что они не замаскировались в дыму, как дешёвые фокусники, а и на самом деле исчезли. Не первый раз он наблюдает подобную картину.
Парень ощутимо пихнул кулачищем свою четвероногую спутницу в бок, чтобы привлечь её внимание к увиденному:
— Спаркл, видишь? Народ-то всё рассасывается.
Твайлайт уже давно привыкла и к такому обращению, и к подобным дружеским тычкам. Не сказать, что ей это сильно нравилось, но и почему-то совершенно не раздражало. Нетипичные для пони взаимодействия даже немного подогревали азарт исследователя. Интересно ведь, как там что у этих чудаковатых людей делается.
— Вижу, Семён, — задумчиво проговорила Твайлайт, чуть прибавляя темп. Она очень любила прогулки с человеком, дорожа каждой секундой такого отдыха в уютной компании, но когда он выбирал эту опасную тему для разговора, она инстинктивно пыталась уйти от него. — Но я до сих пор не уловила здесь какой-то логики, чёткой зависимости между предпосылками и фактом. Всё здесь так… бестолково. Сложно быть в чём-то уверенной, когда каждый момент что-то изменяется. И все ведут себя так, будто всё в порядке. И я, признаться, сама уже сомневаюсь в себе и своих намерениях. Может, нужно просто поддаться естественному течению дел, и всё само встанет на свои места? Как видишь, некоторым это помогает.
— Не варик, — отрезал Семён. — А ты точно не догадываешься, что могло привести ко всему этому? Может, разгадка в том, как мы сюда попали? Ну же, ты самая башковитая тут, должны же у тебя быть годные идеи!
— До трансгрессии я просто исследовала природу порталов. Всего лишь изучала теорию и делала записи в дневнике. Ничего не предвещало такого результата. Ни на физическом, ни на магическом, ни на эмоциональном уровне. Ни на каком-то ещё. Другие пони и люди тоже не рассказывают ни о чём необычном. Просто однажды они в процессе совершенно обычных, рутинных действий попали сюда. Это всё, что я знаю.
Твайлайт низко опустила голову, прижатые к ней ушки и безвольно свисающие вдоль тела крылья придавали принцессе особенно виноватый вид, будто именно она была ответственна за все беды Семёна.
Студент остановился и задумался, рассеянно потрепав подругу за гриву и без слов давая ей понять, что ей не за что себя корить. Решение проблемы крутилось у него в голове, но он никак не мог поймать его за хвост, прижать к земле и рассмотреть получше.
— Семён, пойдём домой, — тихая просьба вывела парня из мыслительного транса, но не сбила его с намеченной цели: во что бы то ни стало разобраться во всём.
— Иди, я догоню, — ответил он. — Мне надо… побыть на свежем воздухе.
— Странно, мы ведь столько сегодня с тобой гуляли, неужели не устал?
— Нет. Я скоро.
Пони покорно, пусть и не скрывая беспокойства, скрылась за дверью цветастого домика — временного, как до сих пор надеялся парень, пристанища одного человека и одной пони. Семёна и Твайлайт Спаркл. Весьма приятное соседство и очень уютная берлога, не поспоришь, но этот мир-чистилище нельзя всерьёз считать своим. Должно быть объяснение. Обязан быть выход.
Под тихую музыку своих противоречивых мыслей Семён добрёл до детской площадки. Ребячий смех, искренний и беззаботный, тут же отвлёк его от тягостных дум: внимание студента захватила потешная возня маленькой, незнакомой ему девочки лет семи и взрослого серого пегаса с соломенной гривой. В последней он легко узнал Дерпи — трудно было спутать её с кем-то ещё.
Воздух сотряс особенно громкий детский писк, полный ошалелого восторга. Пегас с небывалой прытью пролетела мимо изумлённого Семёна; верхом её оседлала крошечная наездница. Дерпи набирала высоту, поражая случайных прохожих скоростью и сноровкой. Летунья старалась изо всех сил впечатлить свою маленькую подругу и подарить ей несколько минут незабываемого веселья, сосредоточившись на точности своих движений, как никогда ранее. При этом пегасий лётный инструктор, будь он рядом, особо отметил бы ещё и безопасность техники исполнения простых трюков как для пони, так и для всадницы.
— Круто! Спасибо, милая лошадка! — долетели до Семёна слова абсолютно счастливой девочки. Благодарная улыбка пони была ей ответом, и… их двоих не стало. Пропали в небе, растворились, словно мираж.
— Вот и ещё двое… — грустно пробормотал парень. Особенно горько ему было от того, что он хорошо знал всегда позитивную пегасочку, и жизнь здесь без неё становилась ещё более бессмысленной. — А я всё тут торчу.
Семён вспомнил свой старый разговор с Дерпи. Ему вообще нравилось с ней общаться, потому что она никогда не отказывала в беседе и держалась, как это ни удивительно, не так отстранённо, как остальные. Она с лёгкостью поддерживала любые темы, даже те, в которых не разбиралась, но как могла проявляла участие. И самое важное — Дерпи никогда не ставила себя выше других, воспринимая всех как равных себе. В своей природной беззаботности она не казалось такой неестественной, как большинство остальных заблудших. Будто её жизнь совсем не изменилась не так давно. Пони-катастрофа, вопреки здравому смыслу, была самым стабильным кусочком этого мира. До сегодняшнего дня…
Дерпи сказала однажды: “Вот бы сделать кого-нибудь по-настоящему счастливым. Ну хоть кого-нибудь, даже самого маленького, хоть ненадолго!”
И тут Семёна осенило: “Дерпи сделала то, о чём мечтала. И девочка тоже. Они помогли друг другу — и исчезли. Наверняка домой попали. Это же выход!” Но тут же парень осадил самого себя: “Стоп, ну не может же быть такого, чтобы Спаркл не поняла всё это раньше меня. Она же не тупая, давно бы догадалась, если б всё было так просто. Или… она от меня что-то скрывает?”

* * *

Со стороны могло показаться, что ничего особенного в совместной жизни Семёна и Твайлайт не происходит. Пони готовила на кухне вегетарианский ужин — студент не видел мяса на своей тарелке с момента поступления в вуз и переезда в общежитие, так что уже давно привык, а Твайлайт была верна эквестрийским традициям из психологических соображений. Семён же сидел рядом на диване и смотрел по телевизору вечерний матч по бакболу между командами людей и пони.
“Человеческий пегас” на реактивном ранце был действительно хорош и частенько переигрывал своего четвероного оппонента. Семён давно болел за него, поскольку не так давно узнал лично этого добродушного отставного пилота. Но вот выигрывать ему постоянно мешал кривоногий балласт в команде — действующий юный футболист какого-то малоизвестного клуба. Если ему вдруг и удавалось выиграть вбрасывание, то пас он, как правило, давал в молоко. Пилот не сердился на него, только беззлобно подшучивал да терпеливо давал советы.
Сейчас на табло был равный счёт — 6:6. До конца матча оставалась одна минута. На лице горе-ногомячиста явственно читались радость и волнение — никогда ранее его команда не была так близка к победе в “международном” турнире. В родном мире он и подавно не мог мечтать даже о том, чтобы выйти хотя бы в одну восьмую финала сколько-нибудь важного соревнования.
Вот мяч появляется над головой земных игроков, и футболист в высоком прыжке выигрывает верховое противостояние. Обработав спортивный снаряд, он посылает мяч летучему коллеге и бежит вперёд. Тот обманывает пегаса противника и возвращает мяч юноше, дав пас на ход. Рывок, сильный удар ногой — и мяч на сумасшедшей скорости точно поражает корзину абсолютно обалдевшего ловца, и не надеявшегося поймать такое сокрушительное пушечное ядро. Это победа!
— Гол! — заорал от радости вскочивший со своего места Семён, схватил обескураженную Твайлайт на руки, покружил её за передние копыта, а затем прижал к себе. Пони, забыв об ужине, несколько разомлела, и, хотя она и не была прямо ярой болельщицей, но, заразившись дурным примером, тоже завопила во всё горло и ответила на объятия человека.
Ликуя, парень всё же не мог не заметить краем глаза, что за победу награждают только ловца. Очевидно, его спортивный кумир растаял вместе с юным футболистом. В этом мире они оба достигли желаемого, и потому ушли. Восторг быстро сменился печалью и каким-то особым предчувствием чего-то великого. Семён утвердился в том, что близится развязка, он ощущал это сегодня в яблочном запахе вейпа, радостном визге ребёнка, тройном свистке арбитра…
“Всё решится здесь и сейчас”, — эта мысль пришла в головы пони и человека одновременно.
— Спаркл, как думаешь, почему я до сих пор здесь? Другие уходят гораздо раньше, что же не так со мной? — вырвался у Семёна вопрос.
— Думаю, ты тут не по какой-то определённой причине, — Твайлайт отстранилась от парня и, доверительно глядя ему в глаза, продолжила: — Просто ранее ты так и не нашёл себе места. И на самом деле не слишком понимаешь, куда и зачем тебе нужно возвращаться. Кажется, здесь тебе гораздо лучше, чем было дома, разве нет?
— Тебе-то откуда знать? — вдруг окрысился Семён. — И вообще, если ты такая умная, почему сама не свалила тогда? У тебя же так много дел на родине, так много друзей, с которыми можно тусоваться! Что ты тут забыла-то?
От такого яростного словесного напора аликорн растерялась, но быстро взяла себя в копыта и покорно ответила:
— Здесь ещё есть, что поизучать. И осталось много тех, кому я могу чем-то помочь. Некоторых пони я даже знала раньше, не могу же я их бросить? И что если сюда попадут другие мои друзья? Я обязана их выручить.
— Гнилые отмазы, Спаркл, — презрительно сплюнул Семён. — Уж насколько я тугой, но и то понимаю: тебе срочно надо обратно. И там ты своим друзьям поможешь просто не вляпываться в истории, которые приводят к ссылке в эту дыру. А изучать тут нечего: сотни историй печальных поняшек и несчастных людишек с разбитыми мечтами. Да бестолковый мир без адекватной истории.
— А что если исчезнувшие здесь и дома у себя не появляются? Может, мы давно уже погибли все и теперь впустую конвульсируем тут в попытках выбраться? Вдруг, уходя, мы никуда и не придём?
— Не канает твоя теория. Что-то я не помню, чтобы умирал перед перемещением, — скептически заметил Семён.
— Мало кто может похвастаться тем, что помнит, как ушёл из жизни, — неубедительно парировала Твайлайт.
— Почему ты даже не пытаешься, объясни!
— Я… я… — Твайлайт растерялась, но всё же решила действовать напрямую. — Я же больше не увижу тебя тогда.
— Ну и хули?! — не понял Семён. — Много кого другого зато сможешь увидеть снова. Я же кто-то вроде временного соседа по общаге. Доучились — пошли дальше в разные стороны.
— Но я не хочу “доучиваться”, — как-то особенно тихо произнесла Твайлайт.
Парень еле слышно вздохнул. Нет, совсем не от раздражения, а как-то даже сочувственно.
Конечно, совсем глух к чувствам пони Семён не был. Он понимал, что за время, проведённое вместе, они сильно привязались друг к другу. Парню и самому тяжело далось бы расставание, ведь на родине у него не было таких друзей. С которыми можно в обнимку под одним пледиком смотреть любое, даже самое скучное кино. Гулять по слепленному чьей-то извращённой фантазией городку, любуясь серо-радужным архитектурным раздором на фоне свинцовых небес. Ужинать неумело, но с любовью приготовленной постной, в основной массе зелёной едой. Общаться на темы, выше его собственного понимания, утопая в омуте незнакомых слов, лишь бы подольше слушать чарующий голос…
Однако всей этой утопии не удалось запудрить Семёну мозги. Он понимал, что здесь нет и не может быть будущего, оно осталось у них с Твайлайт по обе стороны от этого мира. У аликорна — с её верными друзьями и волшебной страной, полной любящих её поданных. А у Семёна…
Честно говоря, он и сам не мог сказать, что за будущее его ждёт в родном мире. Но именно это и мотивировало его. Он молод, и только начал свой самостоятельный жизненный путь. Семён ещё толком не познал прелести и горести собственного мира, чтобы пытаться сбежать в чужой. Лишь Твайлайт и удерживала его здесь. Только вот парень в свою очередь не мог позволить оставаться пони тут — в плену её заблуждений. В его плену.
— Всё-таки “доучиться” придётся, — твёрдо настаивал на своём Семён. — Я не собираюсь тут вечно торчать! И тебе крайне не советую. Я даже, кажется, знаю, что мне нужно для этого сделать.
Парню показалось, что Твайлайт посмотрела на него с какой-то неуместной надеждой, хотя как-то непоследовательно было ожидать чего-то хорошего после таких слов.
— Я сюда за тройбаном по физике пришёл. Ну, не прям вот сюда, но вышло как-то так. У меня никогда не было какого-то реально большого желания, как у Дерпи. Но сейчас есть. Я хочу помочь тебе вернуться домой. Пойму вот только, что тебе надо.
— А что если я хочу чего-то невозможного? — хитро сощурилась пони. — Что не укладывается в рамки правил этого плана?
— Губу закатай тогда! Желания должны быть исполнимыми. Я тебе не старик Хоттабыч. Могу и других желающих свалить поискать.
— Не надо… — Твайлайт не могла скрывать своих эмоций, мольба поразила на самом деле чуткое сердце Семёна, огрызнувшегося просто по привычке, а не из желания обидеть подругу. Вся его показная грубая непринуждённость дала ощутимую трещину под жалобным взглядом аметистовых глаз. — То есть, ты же сам говорил, что хочешь помочь именно мне, значит ты вряд ли вернёшься назад, если выберешь кого-то другого. И всё же, почему ты остановился на мне?
— Ну, это… Просто. Для инопланетянина ты чертовски хорошая девчонка, — простодушно заявил Семён. — Землянки меня вон больше пары недель не выносят. А я же вижу, что ты страдаешь без своих друзей, о которых так много рассказывала. Ну и… Может, просто выручим друг друга безо всякой херни. Выкладывай, что там у тебя. Честно и открыто. Чего ты хочешь?
Фиолетовые глаза уставились прямо на Семёна. Отравленный сладким дурманом мир постоянно затмевал пони разум, как и многим другим невольным обитателям странного городка. Его невидимый яд всё время мешал ей мыслить здраво, внушая ей, что это — всего лишь сон, излишне яркая фантазия. Что можно забыться здесь, отдохнув от забот и обязательств, а потом, когда надоест, возможно, и вернуться назад. Проснуться. И только сейчас, когда Семён твёрдо решил оказать посильную помощь, Твайлайт наконец пробудилась от своих грёз по-настоящему. И всё же, даже преисполненная подлинной тоской по дому, она не могла побороть своё сильное желание. Да и, сказать по правде, противиться ему теперь было даже глупо, ведь оно являлось ключом к вратам, ведущим в родную Эквестрию. И билетом домой для её ставшим таким близким друга.
— Не бойся, говори, — мягко, но настойчиво подгонял Семён задумавшуюся пони и вновь повторил вопрос. — Чего ты хочешь? Сделаю без базара.
Твайлайт стыдилась, но не отводила взгляд. Время для пустых игр закончилось, на кону свобода: её личная и её друга. Лгать нельзя, отступать поздно…
— Секса. С тобой.

* * *

— Вставай и одевайся, Овсов! — повелел знакомый властный голос.
Семён поднялся с кушетки, рассеянно стряхивая с тела и головы электроды с присосками. Зевнул, повернулся на звук и встретился взглядом с профессором. Никогда ранее он не был так счастлив видеть это морщинистое лицо, с которого крайне редко сходила гримаса отвращения, когда он общался с Семёном. Вот и сейчас он явно был не в восторге от своего студента. Парень решил не перечить и, оттерев тело от токопроводящего геля салфетками, облачился в свой обычный наряд студента-тусовщика.
— Теперь забирай зачётку, и чтобы глаза мои тебя больше не видели, двоечник!
— Как прошёл эксперимент, Филипп Филиппович? — с интересом спросил Семён.
— Посредственно, — нехотя отвечал профессор. — За час твоей, хм… работы в качестве ассистента мозговая активность не изменилась. Приборы не зафиксировали ничего, кроме оттока крови от мозга к… другим местам. Свободен!
Семён вышел вон из кабинета, сжимая в руках зачётную книжку, где напротив графы “Общая физика” значилось “Удовлетворительно”.
— Хех, а вот Спаркл мне поставила “Отлично”, — усмехнулся довольный Семён и полез в свою барсетку. У него возникла безумная идея…

* * *

Твайлайт, сидя в своём понивилльском замке перед окошком, пребывала в некотором смятении, то мечтательно вздыхая, то радуясь тому, что наконец-то дома.
Как оказалось, она отсутствовала всего лишь час, принцессу даже не успели толком потерять. А беглый и осторожный — чтобы не показаться сумасшедшей — опрос пони, которых Твайлайт видела в загадочном городе на рубеже вселенных, ничего не дал. Никто ничего не помнил, лишь Дерпи загадочно улыбнулась при упоминании принцессой здоровяка Семёна. Чокнутый запредельный мир изо всех сил пытался казаться Твайлайт ненастоящим, сотканным лишь из её фантазий, но она не верила в этот обман. Такие события, эмоции и персоналии просто не могли быть выдумкой.
Вздохнув, она вновь предалась ностальгии. Казалось бы, и вспомнить особо хорошего нечего было о Семёне. Грубый лентяй с манерами яка и интеллектом алмазного пса. Но так приятно было затуманить немного в его обществе свой разум: пожить инстинктами, отдаться желаниям, говорить и действовать, почти не думая.
Она улыбнулась, вспоминая его веснушчатое лицо, не одухотворённое острым умом, но такое простое и родное. Его грубые, мохнатые ручища, страшные и заботливые одновременно. Его низкий, командный голос, противиться которому казалось чем-то противоестественным. Его страстное, сильное и опытное тело…
И тут Твайлайт осознала, какой же эгоистичной она была за забором родного мира. Наверняка именно так обычно и вёл себя в жизни Семён — а он всегда каялся перед ней в своих старых грешках, когда перебирал с пивом. Но тот в свою очередь незаметно для себя проявил чуткость, благородство и даже мудрость — то, чем привыкла гордиться Принцесса Дружбы. В том мире они ненадолго стали отражениями друг друга, пусть и не нарочно.
Да, оправдываясь перед собой, можно предъявить совести-прокурору, что всё уж слишком было похоже на необычный долгий сон с этим чересчур несуразным городком и его странными жителями. Твайлайт, впрочем, не спешила защищать себя от её нападков, ей действительно было стыдно и она признавала свою вину. Только вот извиниться было теперь не перед кем.
Внезапный шум вырвал аликорна из состояния внутреннего самоистязания. Что-то вибрировало в брошенной седельной сумке, и удивлённая Твайлайт аккуратно извлекла из неё обычную 48-листовую тетрадку по физике — неподписанную, конечно: неучи редко их заполняют.
На третьей странице сразу после единственного конспекта от седьмого сентября неизвестного года синей ручкой было написано:
“Йоу, Спаркл! Эт Семён. Гоу чат, я создал”.