Операция Рассвет, часть первая
Корабль ВМС Гарца «Волатил» получил тяжёлое повреждение во время операции по борьбе с контрабандистами в Бурном Проливе, разделяющем Грифонию и Зебрику, после чего направился в ближайший порт, находящийся на Затерянных островах. Почти никто из экипажа не подозревал, что они стали частью планов Королевы Королев…
Данная история является небольшим ответвлением AU «Демонология», рассказывающее о глобальных махинациях Семи Элементов Тьмы во главе Холо, Королевой Жадности. Выделен в отдельную повесть из-за достаточно большого размера.
Повесть в Ponyfiction
Часть вторая, заключительная
ПрологКапитан Бравур с хмурым видом осматривала на повреждения ходовой.
— Мон капитан, всё плохо,— констатировала старший механик, суровая единорожка желтого цвета с золотистой гривой средних лет.
— Мы вообще имеем шанс на какой-то ход, Кле?— спросила у неё капитан. Тёмно-синий цвет её шёрстки делал её чем-то единым с её мундиром капитана II ранга ВМФ Гарца. Черная полоса в гриве, обрамлявшая рог, усиливала это ощущение, казалось, капитан всегда в фуражке. Бравур была своеобразным стрежнем корабля, не раз вытаскивая экипаж и сам «Волатил» из переплётов, какие часто бывают с судами в бурных водах Бурного пролива. Команда её просто обожала и звала за глаза не иначе, как «la mémère»1.
— Только самый малый. И моли Гармонию, чтобы я ничего не пропустила. Это вообще, чёрти что. Откуда у зебр-контрабандистов киринские боевые ракеты?— задала риторический вопрос стармех, глядя на дыру в корпусе. Чудо, что реактивный снаряд вошёл так высоко… и не в камеру с боеприпасами.
— Кто-то дал. То есть, нам нужно добраться до порта? — спросила лейтенант Шерше ла Верите, первый помощник, единорожка снежно-белого цвета, в чья грива цвета спелой пшеницы на двое разделялась такой же белой полосой. На её кьютимарке были изображены скрещенные якорь и меч. В училище её всегда за глаза звали «Красоткой» или «Милашкой» за эффектный внешний вид. Шерше пришлось поэкспериментировать, чтобы её внешние данные не слишком бросались в глаза, единорожка предпочитала, чтобы о ней судили по её делам, а не по красоте.
— До ближайшего порта. Или даже просто до удобной бухты,— уточнила стармех. Кле де Серраж внешне многим казалось похожей на знаменитого капитана Спитфайр из Эквестрии. Это вдвойне было верным, как-то во время показательных выступлений Вондерболтов её действительно перепутали с капитаном. Причём, ни абы кто, а Соарин, заместитель командира группы. Только поняв, что он пытается увести единорога в форме ВМС Гарца, летун начал извиняться, и получил такой нагоняй на всю улицу, что нашедшаяся Спитфайр посоветовала своему помощнику перейти в ВМФГ, аргументируя, что «Ринни большой разницы не заметит». Дополнительную схожесть придавали кьютимарки, если у знаменитой летуньи был огненный феникс, то у Кле огонь, исходящий из стилизованной топки. В общем и целом, знакомство двух огненных характеров было плодотворным. Как знала Шерше, они до сих пор переписываются.
Кле считалась одним из самых квалифицированных механиков на флоте, но её почему-то держали на «Волатиле». Да и сама она за него держалась, зная многих матросов и будучи близкой подругой со старшиной Ву Дир, боцпони. Шерше этому была рада, потому как нет ничего лучше для корабля, чем крутой стармех, способный учуять проблему по появлению обертона в работе движка.
— Да нет, порт то есть, — тем временем продолжила капитан грустным голосом,— но там нам не будут рады. Хотя, по крайней мере, я надеюсь, не выгонят. Порт-Граф, на Затерянных островах.
— Тех, что Селестия передала грифонам в рамках обмена территориями?— уточнила Шерше.
— Да, они самые. Ситуация там… Если вы хотите найти пони, не любящих Селестию, то вам туда. Да и с грифоньим гарнизоном там ситуация не простая. Шерше, как войдём в Порт-Граф, гляди в оба. В Клюгтауне было бы более безопасно.
— Понятно, мон капитан. Но что именно нас ждёт?
— Грифоны, — печально ответила Бравур.
Примечания:
Мамочка
Глава 1. История… продолжаетсяЧерез несколько дней «Волатил» на самом тихом ходу вошёл в бухту, глубоко вдававшуюся в побережье самого большого из Затерянных островов, Облиттер. В глубине находился Порт-Граф, небольшой городок, местная столица, чьи маленькие домики начинаясь от воды взбегали вверх по живописным холмам, подковой охватывавшим бухту. Нельзя сказать, что они были какими-то совсем бедными, но того духа процветающего городка у моря, характерного для для приморских областей Гарца, здесь не было. В центре городка, далеко не самом высоком, но наиболее широком холме и немного отстоящем от других, находились строения, выделявшиеся специфичным, нехарактерным для остальных стилем. Эти здания были больше и основательнее, и составляли единый комплекс, контрастируя с небольшими домишками вокруг. Отчуждённость усиливала видимая с воды стена, окружавшая городок в городке.
Шерше и второй лейтенант Девума, молодой, но внимательный и начитанный жеребец-пегас c шёрсткой и гривой приятного лазурного цвета, смотрели на это всё с носа корабля.
— В этих маленьких домиках живут пони, — ответил он на невысказанный вопрос Шерше, — а в большие дома в центре для грифонов, служащих в гарнизоне и администрации. Кризис Грифонии не сильно задел острова, но, пишут, что выросли налоги, — пояснил жеребец.
— То есть, грифоны здесь меньшинство? — уточнила Шерше.
— Да, острова принадлежали Эквестрии, пока Селестия не выменяла их на северные острова Хайленды, — пояснил Деву, мило улыбнувшись старпому, — Там располагается важный и, главное, более безопасный по сравнению с Цергассовым морем и Бурлящим проливом торговый морской путь в Киринию и другие земли Востока. Так политика определила положение местных жителей. К удивлению принцессы, они наотрез отказались перебираться на новое место жительства, между прочим, им предлагали острова Спа, ни много ни мало, лучшее место для жизни по климатическим условиям по версии журнала «Жеографи Националь», и твёрдо требовали от неё «не покидать их».
— И чем всё кончилось? Много уехало?
— Никто, ни одни пони. Здешние любят свои острова… для принцессы игнорирование их желаний закончилось плохо. До сих пор, уже пару десятков лет, в Эквестрии существуют клубы республиканцев и даже радикальных националистов, требующий отставки принцессы и возвращения островов.
— Серьёзно? А что они планируют делать с аликорнами?
— Ты будешь смеяться. Выдать замуж. И отстранить от реальной политики, только дом и смена суток. Мне попался один такой буклет, их раздавала учащаяся Шарбонны из Эквестрии.
— А пони…
— Поскольку они остались тут, то их передали грифонам вместе с островами, они считаются такими же гражданами Грифонии, как и сами грифоны. Вообще, поначалу всё шло хорошо… До Трагедии Грифонстоуна. После этого королевский Дом погиб, королевство начало скатываться к анархии. И это разморозило все межрасовые конфликты. Грифония в упадке, и правительство Блау Стифт только и может, что пытаться латать рассыпающуюся страну. Мы прибыли сюда в крайне неудачное время, помяни моё слово, Шерше.
Старпому только и оставалось смотреть на приближающийся к «Волатилу» катер с представителями портовых властей.
Грифоний губернатор Закатных островов, Хесенфлюгель фон Бирфасс Шерше сразу не понравился. Толстый, лоснящийся, с недоверчивым взглядом и истеричным надтреснутым голосом. Разговор вёлся на грифонском.
— Итак, вы получили повреждение от каких-то контрабандистов?
— Да, Ваше Превосходительство, — спокойно ответила капитан Бравур, — киринской боевой ракетой.
— И вы думаете, я в это поверю?
— Вашему представителю были показаны наши повреждения.
— Я не хочу знать, что вы показали этому оберлейтенанту! Признавайтесь, вы здесь для совершения диверсий по приказу правительства Гарца! — гаркнул губернатор, а солдаты, как по команде, взяли их на мушку.
— Мы здесь для ремонта, — глазом не моргнув ответила капитан, — Чем скорее начнём, тем быстрее закончим. Мы не можем буксировать корабль через океан, даже, если бы было чем.
— А у вас есть чем! Ваши корабли замечены в регионе!
— Уверяю вас, что они занимаются теми же задачами, что и мы. Наше командование уведомлено и уведомило ваше руководство о нашем визите, — спокойно отвечала капитан.
Губернатор посмотрел на капитана с такой злобой, что Шерше захотелось сбежать, но она себя сдержала, а затем он произнёс:
— Увы, в этом вы правы. Мне поручено помочь вам. Но… я вам не доверяю. Один из ваших офицеров будет моим… гостем, — скорее поставил перед фактом, чем предложил губернатор.
— Я готова, — ответила капитан.
— Нет, не вы… нет… она, — он указал на Шерше.
— Я?
— Да… она подойдёт. Её никто не тронет, если вы не сделаете глупостей. Вам всё понятно, капитан?
— Мне нужно поговорить с лейтенантом Ла Верите. Кроме того, она должна свободно передвигаться по городу.
— Вы уверены, что можете диктовать условия, капитан? — зловеще спросил губернатор, но стоявший рядом с ним подтянутый офицер в форме капитана вдруг произнёс:
— Ваше Превосходительство, капитан права. Если мы не будем предоставлять нашей гостье все удобства, то, если её здоровье ухудшится, это станет поводом для международного скандала. Мы не должны допустить такого.
— Румпель, я не спрашивал твоего мнения, — сурово отрезал губернатор, но через миг более спокойным тоном продолжил, — но ты прав. Хорошо. Лейтенант ла как там? Шверине?
— Ла Верите, — поправила его Бравур, — Шерше ла Верите.
— Хорошо, — ещё раз раздражённо произнёс губернатор, — лейтенант Шерше ла Верите, я буду счастлив видеть вас своей гостьей.
Шерше застыла в изумлении и бросила взгляд на капитана. Та кивнула, и лейтенант, стремясь унять дрожь в ногах, направилась грифонам. Румпель ободряюще кивнул ей. Капитан Бравур одними губами прошептала «будь осторожна» и направилась к выходу.
После обеда с губернатором Румпель отвёл её в комнату на третьем этаже.
— Здесь вам будет удобно. Я пришлю к вам горничную. Если что, скажите дежурному, он меня найдёт. И не беспокойте губернатора, если не произойдёт что-то действительно чрезвычайное.
— Понятно. Гран мерси, гауптман.
— Шарман, лейтенант, — галантно ответил Румпель и вышел из комнаты. Лейтенант посмотрела в окно.
Мало того, что оно выходит во внутренний двор, так ещё на кусты. И никаких балюстрад. Если что, отсюда можно выйти только через коридор, а там охрана.
Она по-настоящему оказалась в заложниках. Пусть и на словах будучи гостьей.
Шерше вздохнула, положила фуражку на стол и села на кровать.
И тут дверь распахнулась, и вошла очень бледно-жёлтая пони с чуть более насыщенным цветом гривы в форме горничной.
— Гутен таг, фройляйн.
— Вы разговариваете по-грифонски? Вы не с островов? — спросила у неё Шерше по эквестрийски.
— Нет, я местная, — ответила горничная, — но от нас требуют хорошего знания грифонских обычаев. Это… минимум.
— Понятно.
— Меня зовут Фреш Везер, я буду прибираться в вашей комнате и помогать вам.
— Мерси, Фреш.
— Мерси?
— Спасибо, — поправила себя Шерше.
— Вы из Гарца?
— Да.
— А вы… вы не знаете часом настоящую фламину?
Шерше была поражена. Нет… шокирована. Фламины… служительницы старых богинь… когда-то они составляли очень закрытое общество, ныне исчезнувшее. В старых сказках фламины уводили непослушных жеребят, норовивших ускакать от матерей к Жадной Кобыле, после чего их более никто никогда больше не видели.
— Нет, они… стали редкостью, так сказать.
— Жаль… мне… у меня есть вопрос, на который могла бы ответить лишь фламина.
— Почему вы не можете обратиться к последователям Гармонии? Они часто ездят по миру.
— Нет… только не к ним… нет… пожалуйста, не говорите никому… я не хочу неприятностей. Я не буду вас больше тревожить с вопросами, госпожа! — испуганно закончила Фреш Везер.
— Нет, всё нормально, Фреш. Можно называть тебя так?
— Да… простите, я просто… боюсь…
— Тебе нечего бояться, по крайней мере, от меня. За грифонов не поручусь.
— Нет… Ты не понимаешь. Её Величество, Она не довольна… но… что мы можем сделать? Как понять? Ой, я не должна была этого говорить…
— Её Величество? Принцесса Селестия?
— Нет, не она, она отказалась от нас, а Она не откажется никогда… не спрашивай… всё, я тут, только позвоните… спасибо, — добавила испуганная горничная.
Ужин проходил тихо и монотонно. Гауптман Румпель зашёл за Шерше, которой вечером разрешили погулять по саду, и отвёл её в большую столовую. Вместе губернатором ужинал только Румпель, который, как поняла единорожка, исполнял обязанности командира гарнизона (официально и военная, и гражданская власть принадлежала губернатору).
Всё было спокойно, пока в столовую не вбежал ординарец и не прошептал что-то на ухо губернатору.
— ЧТО!!! Румпель, за мной!
Шерше не знала, что делать, но любопытство потянуло её за Румпелем. Впрочем, бежать далеко не потребовалось, прямо на стене Резиденции, как назывался административный грифоний городок, недалеко от ворот нашлась надпись здоровенными золотыми буквами:
«КОРОЛЕВА ПОМНИТ»
И эмблема, золотая зубчатая корона и золотой меч.
— Грр, чёртовы единороги, — вспыхнул Хесенфлюгель, — как они посмели! Да я вам устрою! — прокричал он, обратившись к небольшой толпе пони, с ужасом в глазах смотревших на эту надпись, — кто это сделал?! Пусть выйдет немедленно, или я не отвечаю за последствия!
Шерше было страшно, но поскольку она прибежала вслед за губернатором, её не трогали. Солдаты взяли на изготовку оружие и направили на пони, которые не обращали на них внимание. Глаза всех местных были устремлены на надпись. Тогда Шерше тоже пригляделась к ней поближе… и чуть не упала с копыт. Буквы не были написаны или нацарапаны, они была нарощены каким-то жёлтым металлом прямо на камне. Она не была в этом мастером, но запустила в него диагностическое заклинание… и чуть не свалилась с копыт от удивления, почувствовав результат. Это было твёрдый сплав с огромным сочетанием золота.
— Г… губернатор! — крикнула она, но на неё не обращали внимание, тогда она подбежала к Румпелю и вцепилась в него.
— Стоять! — сказал он солдату, занёсшему приклад, чтобы ударить её, — сейчас не время для глупостей, лейтенант.
— Гауптман, с этой надписью что-то не то! Приглядитесь, это не краска! Кто-то создал эти буквы из металла, сплавив его с камнем! Да единорогов, способных на это, в мире с дюжину, в лучшем случае!
— Что? Вы уверены?
— Насчёт золота, однозначно. Могу ошибаться, кто-то мог и придумать какой-то фокус… но буквы золотые.
Румпель подошёл к стене, потрогал надпись.
— Румпель! — обратил на него внимание губернатор, — что ты творишь?!
— Ваше превосходительство, наша гостья уверяет, что тот, кто это сделал является либо единорогом величайшей силы, либо очень богатым шутником. К нашей стене прикрепили буквы из чистого золота…
— Оно не чистое! — возразила Шерше, — я где-то слышала про подобный сплав… он твёрдый, и может использоваться…
— Для доспехов… — произнесла пожилая кобыла, буквально вплотную подошедшая к солдатам, — наш Рок пришёл за нами! Горе нам!
После чего пони, не сговариваясь, побежали прочь от стены.
Над Порт-Графом стояла ночь, но Шерше не спалось. Она сидела и тупо смотрела в окно на внутренний двор, по которому прохаживались туда-сюда патрульные. Из её головы не хотела уходить надпись. Королева помнит. Что за королева.
И тут раздался стук в дверь.
— Войдите! — ответила она, и внутрь вошла Фреш Везер.
— Извините, госпожа, можно я… побуду здесь? Я могу прибраться или…
— Ты мне не мешаешь, Фреш.
— Конечно… вы видели надпись?
— Да, Королева помнит… — едва услышав это, Фреш в панике забилась в угол комнаты. Шерше, встав, на кончиках копыт подошла к ней и, обняв, произнесла:
— Всё-всё, я не хотела…
Через пару минут дрожание горничной прекратилось, и она, сбивающимся голосом произнесла:
— Вы не виноваты… это всё мы… мы… мы предатели…
— Предатели? — переспросила Шерше, — почему? Разве не принцесса Селестия обменяла ваши острова?
— Да нет, причём здесь это! — выпалила Фреш, — мы предали Её. Нашу принцессу… когда она стала Королевой.
— Принцессу? Принцессу Луну?
— Нет, НАШУ Принцессу! Ту, которой служили Легионы!
И тут до Шерше дошло. Каждый в Гарце знал эту легенду. Когда принцессу, превратившуюся в Жадину, изгнали из нашего мира, все легионеры, как рядовые, так и офицеры, отказались выполнять приказы Древней Королевы Эквестрии и покинули страну.
— Так вы потомки одного из легионов? Я этого не знала.
— Да… мы потомки… предателей. Командующая… наши предки не смогли её защитить. Не сделали то, что должно… и теперь. Она идёт. Преторию ждёт фатум…
— Преторию? Погоди, Преторию?! Ту ПРЕТОРИЮ?! — вот теперь Шерше стало не по себе.
Покинув Эквестрию после изгнания принцессы, легионы, оставшиеся без цели, разделились. Интендант Аллюрия вывела своих пони в Зебрику. Там и сейчас существует Золотой берег, нейтральная торговая страна. Старшая разведчица, квестор Эгитапропия увела массу самых отчаянных мимо Хайлендов и всей Грифонии на континент, ныне носящий её имя. Они благополучно разминулись с армиями Грогара, разорившего значительную часть тех мест до того, и заложили основы Ромпонской Империи, на месте которой и ныне стоит Гарц. Примипил Ноктурнус с небольшим отрядом ушёл на дальний запад континента и основал Ванхуфер. Много позже принцесса Луна всё же призвала их потомков на службу. Некоторые другие группы рассеялись по периферии Эквестрии.
Оставался лишь один легион, который просто исчез из истории. Тринадцатый. Последний, и первый, поскольку был сформирован на основе личного, первоначально не имевшего номера, отряда телохранителей принцессы. Преторий. Он и его Командующая были легендой, оставшейся на самом кончике древнейших сказок. Рассказывалось лишь шёпотом, что когда судьба мира висела на волоске, и сама Жадина шла к святилищу Гармонии, чтобы погубить Древо и сразить свою мать, пред ней предстала глава Претория, Командующая, и вызвала Жадную Пони на бой. Никто не знает как, но она удержала её на достаточное время, чтобы Древняя Королева провела ритуал, изгнавший падшую дочь навеки.
Шерше была в ужасе. Легенды о падшей принцессе, ставшей Жадиной, лежали в основе гарцийского эпоса. Многие герои баллад либо противостояли ей силой своего духа, либо одолевали её с помощью хитрости. Это был главный сюжет сказок последнего тысячелетия на её Родине. И, хотя все знали, что она зовёт себя Королевой, никто никогда не хотел даже говорить в слух это слово. Это было негласным табу со времён древнего Договора о Мире с Эквестрией и Рамбетом, старейшего из официальных документов Гарца. Но современные археологические изыскания говорят, что когда-то она была старшей из богинь древнего пантеона, отвечая за богатство и власть.
— Ты думаешь, что Жадина… вот зачем тебе фламина!
— Да, я хотела… у нас тут не первый месяц происходят всякие чудеса… животные напуганы, рыба то уходит от берегов, то сама прыгает в сети… и знаки… Корона и Изящность.
— Изящность?
— Клинок принцессы, — пояснила Фреш, — Она идёт… идёт… извините, — и с этими словами Фреш выскочила из комнаты Шерше, оставив лейтенанта в недоумении.
Глава 2. Оживающая История — Орудие, огонь! — прокричала Шерше, но выстрелы не наносили серьёзного урона монстру. Торпеды так также не смогли его поцарапать. Её. Огромного аликорна в золотых доспехах. Её обжигающие золотые глаза подавляли волю, а огромный клинок раскачивался в ауре. Одинокий «Волатил» ничего не мог ей сделать.
Ещё одни шаг титанической ноги, и она нависла над кораблём. Из переговорного устройства раздался голос Бравур:
— Поворот влево!
А затем Её рог загорелся и отчаянный возглас Кле:
— Нет… двигатель! Капитан, она нас поймала!
— Шерше, огонь по рогу! Или она нас уничтожит!
— Максимальное возвышение, огонь по основанию рога… — скомандовала Шерше, но тут, словно насмехаясь над ней, орудию был нанесён магический удар и оно превратилось в гигантскую макаронину.
— Капитан, орудие поражено! — доложила она, когда крыша над ней слетела и её понесло вверх, к этим ужасающим глазам.
И тут она краем глаза заметила красные глаза, подмигнувшие ей. Потом захват как будто ослаб, страх исчез, а затем её выхватил из захвата Девума, так резко, что гигантский аликорн начала заваливаться, а его захват на «Волатиле» исчез.
— Кажется, я вовремя! — произнёс он.
— Мы должны вернутся! — сказала ему Шерше, — мы должны помочь капитану!
— Нет, — он кивнул на поднимающуюся аликорну, — мы должны отвлечь её. Вперёд! — и он унёс её.
Через некоторое время они приземлились на необитаемом острове.
— Фуф… кажется, она отстала, — произнёс Девума.
— Да, но мы потерялись! Как мы будем искать наш корабль?
— Пока просто подождём… о, постой, — он подошёл к ближайшей пальме быстро разрыл небольшую ямку. Там нашёлся сундук, в котором была куча золота и несколько бутылок Баргонского, — кажется, нам везёт! Не каждый может похвастаться, что он ушёл от Жадной Пони и нашёл сокровища и Баргонское! Выпьем?
— Ну… не думаю, что это хорошая идея…
— По чуть-чуть? — посмотрел он на неё умоляющим взглядом, и она согласилась.
Через пять минут они уже целовались.
— Никогда не думала, что ты такой храбрый! — сказала она ему.
— А ты столь красива! — ответил он.
Они хотели ещё раз поцеловаться, когда над ними нависла гигантская тень и произнесла голосом Фреш Везер:
— Госпожа, проснитесь!
Шерше вскочила на все четыре и приняла боевую стойку.
— Гм… весьма недурно, — произнёс стоящий на пороге Румпель
— Возможно, — ответила Шерше, — мой кошмар перешёл вообще в невесть что, а затем снова в кошмар.
— Вы уверенны, что это был кошмар?
— Ну, а чем же может быть сон, в котором гигантский персонаж жеребячьих сказок пытается сделать из тебя расплющить?
— Гм… ваша болтовня во сне была не про это.
— Вот я и говорю, что сон перешёл в неизвестно что. Кстати, я, по крайней мере, могу попытаться понять, зачем здесь Фреш Везер, но как вы решились ворваться в будуар дамы? Гауптман, вы не боитесь нарушить Кодекс чести Небесного стража?
— Ах… — грустно начала Румпель, его глаза, казалось, смотрят куда-то в даль, — Кодекс… с Гриффонстоуном сгорело слишком многое. Простите меня, мадмуазель, но вас вызывает к себе губернатор… В текущее время это означает, что вы должны явиться немедленно, чем бы вы не занимались. А не ожидал, что начнутся такие проблемы и не предупредил вас, простите.
— Ничего, я только причешусь…
— Немедленно, — спокойно повторил Румпель.
Шерше пришлось приводить гриву в подобие порядка прямо на ходу.
Впрочем, губернатор выглядел не сильно лучше, и лишь капитан Бравур, внезапно оказавшаяся в его кабинете, выглядела безупречно. Встретив её неодобрительный взгляд, Шерше просто отдала салют.
— Наконец, все в сборе, — начал губернатор, — капитан, я не знаю, что происходит, но это как-то связано с вашим появлением. Сначала надписи на стенах Резиденции, а теперь и это, — он достал кипу фотографий и положил их на стол, — это появилось за одну ночь. И все пони клянутся, что не делали этого.
Сбитая с толку Шерше вслед за капитаном подошла к столу и вздрогнула. На фотографиях были двери. Разные двери с разных домов. На каждой из них был красиво нарисован золотой краской внешне одинаковый символ.
— Корона и меч… — протянула Бравур, — запретный символ…
— Вы его знаете, — протянул губернатор.
— Конечно, знаю, — ответила капитан, — его знают все в Гарце, он остался на старинных зданиях и
в старых книгах. Знак Старшей, Падшей принцессы, Жадной Пони. Никто в Гарце не назовёт даже её краткое имя или титул в слух. А настоящее потерялось в глубине веков.
— Никто? — переспросил губернатор, — тогда кто это нарисовал?
Капитан глубоко вздохнула, а затем ответила:
— Ну, иногда появляются подражатели древних культов. Хотя удивительна точность, с которой символ сделан. Вам надо поискать сделанные промышленным способом лекала, насколько я знаю, сейчас регулярное сообщение Порт-Граф имеет лишь с Грифонией, так что, ищите.
— И вы будете утверждать, что какие-то мифические жрицы какой-то мифической богини раскрашивают мой город на моём острове своими символами! — истерично взревел губернатор, — не смейте мне вешать лапшу на уши! Это вы, гарцийцы, устраиваете мне тут волнения! Вы, единороги, вполне можете нарисовать это всё магией! И не смейте отпираться! И я этого не потерплю, капитан! — мрачно закончил губернатор.
— Вы думаете, что мои матросы по ночам ходят с баллончиками и изрисовывают чужие двери?
— Во городе был комендантский час, капитан, — вдруг сказал Румпель, — кроме того, мои патрульные видели, как рисунок возник сам по себе. А перед этим на дверь попала золотая искра.
— Вот именно, Румпель! — зло бросил Хесенфлюгель, но затем, выждав паузу, во время которой он внимательно смотрел на капитана, продолжил, — Итак, капитан, кто это, по-вашему, мог сделать?
— Понятия не имею. Сил на единовременное создание таких штук хватило бы у принцесс Эквестрии и феноменально мощных единорогов. Или тут есть местный, или мы имеем дело с чем-то необычным… и пытающимся спрятаться за древний культ, характерный исключительно для Эгитопропии. Гм… если бы мы были эквестрийским военным кораблём, я бы бросила попытки вас переубедить. Но Гарц просто не располагает волшебниками такого уровня в товарных количествах! Если они появились за одну ночь, и никто никого не видел… я скажу вам так, сделать три-четыре, может пять десятков таких отметин зараз я бы и смогла, но затем свалилась бы… единорогов у нас на корабле пятеро, я, Шерше, Кле, и двое матросов. Только Кле имеет цвет ауры близкий к золотому, он у неё лимонно-жёлтый. Нет, я скажу прямо, это слишком сложно и дорого там, где нет аликорна. Или, на худой конец, единорога уровня легендарной Твайлайт Спаркл, личной протеже принцессы Селестии. Возможно, в Академии Гарца найдётся парочка пони, способных с ней потягаться, но посылать их сюда разрисовывать двери… думаю вы поняли меня. Тащить сюда через океан магические матрицы… губернатор, вы не находите, что это слишком сложный план? Причём вряд ли местные жители понимают, что этот символ значит.
— Нет, — прервала капитана Шерше, — здешние жители, похоже, что-то знают об этом. И, похоже, это их пугает. Вчера они разбежались в ужасе, увидев надпись… — и лейтенант помедлила, не зная, как сообщить информацию капитану, не выдав Фреш, — и вроде кто-то из них даже сказал… фламина.
Бравур развернулась к ней:
— Ты уверенна?
— Да. Абсолютно.
— Что это значит?! — спросил Хесенфлюгель.
Бравур бросила на него суровый взгляд, а затем ответила:
— Похоже, у вас завелась секта. Думаю, вам нужно провести расследование, а нам… нужно меньше появляться в городе.
— Секта, способная владеть магической мошью, которая, по вашим словам, могут иметь лишь сильнейшие единороги? — спросил гауптман Румпель.
— Навроде террористов, взорвавших железнодорожный мост в Эквестрии восемь лет назад.
— Мы возвращаемся к тому же, капитан Бравур! — вскричал губернатор, — вы должны прекратить свою деятельность, иначе…
— Иначе наш корабль останется тут навсегда?! — ответила Бравур, — да останется. Мы просто не можем отойти от стенки. Если хотите, мы можем провести совместное расследование. Я могу опросить свой экипаж, а вы местных.
— Местные не очень хотят сотрудничать с нами, — сказал гаутман Румпель, — они изначально… не совсем лояльны Грифонии, что создаёт сложности. Возможно, с пони они были бы более откровенны, губернатор.
— Но где мы возьмём пони?
— Губернатор, при всём уважении, капитан Бравур права, мы слишком концентрируемся на одной версии. Мои грифоны не видели ни одного пони с корабля ещё с шести часов, хотя комендантский час начинается с девяти. Не значителен также их контакт с местными. По сути, всё, что мы имеем, это лишь сходство символики, распространяемой нарушителями спокойствия с древней геральдикой Гарца. Это несерьёзно. Возможно, мы должны принять сотрудничество капитана. Её пони, возможно, даже наша гостья лейтенант ла Верите, могла бы погулять по городу и расспросить горожан, что они видели и что знают.
Хесенфлюгель некоторое время молчал, глядя на гауптмана, а затем ответил:
— Возможно, Румпель, ты и прав… лейтенанту стоит прогуляться, поговорить с местными. А мы с капитаном можем обсудить вопросы взаимодействия культур Гарца и Грифонии, а потом совместно пообедать. Вы согласны, капитан Бравур?
— Конечно. Думаю, Шерше потом присоединится к нашему ужину и побалует нас историей.
— Хорошо, так и сделаем, — ответил губернатор.
Поговорить… гм, это сложнее сказать, чем сделать. Даже для гарцийки, хорошо знающей эквестрийский и грифиш. Ведь сначала нужно найти повод завести хороший разговор. Пони сегодня, похоже не особо горели желанием общаться даже друг с другом, улицы были почти пусты. Шерше хотела зайти на рынок, но затем увидела вывеску, заставившую её передумать. Она достала свой кошелёк, посчитала количество ливров, битов (самой универсальной международной валюты) и идолов, после чего вздохнула и вошла кантину.
Народу тут тоже было немного, и все сразу обратили на неё внимание. Она подошла к стойке бара, заказала сидра и внимательно присмотрелась к окружающим. Они присматривались к ней. Тут произошел Случай. В кантину вошла та самая пожилая кобыла, тёмно-оранжевого, почти коричневого цвета, и хотела что-то сказать хозяйке, но её взгляд упал на Шерше, она, как завороженная, подошла к ней и спросила на эквестрийском:
— Ты её посланница?
— Кого? — ответила сбитая с толку Шерше.
— Королевы?
Лейтенант вздрогнула.
— Нет. Мы зашли в ваш порт для ремонта.
— Она привела вас. Нас ждёт суд. Мы отказались от неё, вы отказались от неё… она идёт.
— Вы действительно думаете… что она стоит за надписями.
Старушка посмотрела на Шерше как на ненормальную.
— Конечно. Это сделала Королева Королев.
— Сама?
— Через свою фламину. Она одна из вас… приплыла, дабы принести Последнее Слово своей Госпожи. Нашей Госпожи.
— То есть, она прибыла…
— На вашем корабле. Она послана донести до нас суждение Королевы…
— Тётя Фэйри Тэйл, не пугай мою посетительницу, — наконец, вступила в разговор хозяйка таверны, — ступай, вот тебе твой сидр, — она поставила на стойку небольшой бочонок, и пояснила, причём внезапно на чистом гарцском, — у тёти скоро женится племянник, он мой троюродный брат, и она зашла за напитками.
— Вы разговариваете по-гарцски? — спросила удивлённая Шерше.
— Scimus lingua principem1. Ancien et nouveau2. Кстати меня зовут Кантина Мистресс, — ответила хозяйка.
— Шерше ла Верите, лейтенант ВМС Гарца к вашим услугам. Вашей тёте помощь не нужна? — спросила Шерше, глядя, как пожилая кобыла стоит возле довольно приличного бочонка сидра.
— Нет, тётя Фэйри справится, — ответила хозяйка, бросив взгляд на пожилую кобылу. Та, фыркнув, спокойно поставила бочонок на спину и понесла. Когда она вышла, хозяйка продолжила:
— С тётей сейчас всё сложно. Она всегда была себе на уме, а когда начались странности, то и вовсе стала главной каркушей.
— Странности?
— Ну… да, странности, — как-то натянуто промямлила хозяйка, а затем её глаза блеснули и она продолжила уже более решительным тоном, — а, да ладно. У нас тут вечно что-то не так, а где-то с той ночи, которая заняла весь День Солнца, всё стало совсем… необычно. Для начала, прямо над ратушей откуда-то взялись флюоресцирующие облака. И не просто флюоресцирующие, а собирающиеся в надпись «ВЫ НЕ ЗАБЫТЫ». И Солнце не взошло. Ну, ты понимаешь, как было весело. А затем ещё веселее, когда появились рисунки из камней. Корона и меч, в разных местах, по всей береговой линии острова. Была ещё странная фокусница, которая клялась, что она сегодня была под Кантерлотом, заснула в лесу и проснулась здесь. И голоса… многие пони, гуляя по острову, слышали голоса. Все говорят разное, но самое частый повторяющийся вариант «Она идёт, Королева идёт.» Вот, как-то так.
— Гм, тревожно. А как вообще идут дела в кантине?
— Помаленьку.
— Лейтенант Ля Верите! Вот вы где! — раздалось от двери по-гарцийски. Там, в проёме, стояла стармех Кле де Серраж, старшина Ву Дир, суровая фестралка цвета штормового моря с ультрафиолетовой гривой и тяжёлым копытом, и пара матросов-жеребцов, — Где капитан? Что вообще происходит?
— Что происходит Кле… нужно поговорить наедине, — ответила стармеху Шерше, а затем спросила у хозяйки, — У вас нет уголка, где мы с друзьями могли бы поговорить и пообедать без лишних глаз и ушей?
— Есть… конечно.
— Сколько?
Мистресс назвала цену и Шерше согласилась.
В небольшом зале Мистресс накрыла стол на троих, а сама она, налив всем сидра, вышла. Матросов также отправили на корабль.
— Так, что происходит, Шерше? — спросила Кле повторно.
— Ну, если кратко… на островах практически одновременно с нами появился некто, владеющий очень сильной магией, который выращивает на стенах золотые буквы и рисует на дверях массово символ золотой короны и меча…
Кле в этот момент аж подпрыгнула, и не она одна, Дир с силой ударила копытом по столу и прошипела:
— Фламина.
— Да, — сурово произнесла Кле, — это она.
— Разве они не миф? — спросила Шерше.
— Шерше, поставь заклинание защиты от прослушивания, живо! — скомандовала Кле и лейтенант подчинилась, не задавая вопросов.
— Послушай, Шерш… — чуть более расслаблено ответила стармех, — они существуют, но это скрывается от общественности. Они не миф, также, как и Жадная пони, падшая принцесса и её шестеро сестёр, воплощающие Семь Смертных Грехов. Их последовательницы сотни лет пытаются вернуть Гарц к служению своим Хозяйкам.
— То есть… они существуют?
— И они среди нас! — сурово заявила Дир, — они свели с ума принцессу Луну ради жажды власти!
— Ох, кто про что, а Дир про Луну, — прорычала Кле, — Шерше, Семеро существуют, как и их служительницы-фламины. Что именно она делала?
— Она? — переспросила Шерше.
— Да, она, — подтвердила Дир, — Служительницы Холо, Жадной кобылы, как и остальных, всегда кобылы, без вариантов. Никто не знает, толком, почему. Единственным известным фламином был Эмеральд Флэр, приспешник Завистливой Кобылы. Его история связана с падением принцессы Луны.
— Борьбу с ними ведут Стражи Гармонии, орден, основанный самой принцессой Селестией более тысячи лет назад, когда Гарц освободился от тирании приспешников Жадной Кобылы, — пояснила Кле, — мы с Дир собственно, и представляем Стражей на нашем «Волатиле». Так что делала фламина?
— Ну, она… она написала выращенными на стене Резиденции, квартала грифонов в Порт-Графе, надпись «КОРОЛЕВА ПОМНИТ» и расписывание домов знаками короны и меча. Также над Порт-Графом появлялись облака с надписью «ВЫ НЕ ЗАБЫТЫ» в Невечную Ночь, и происходили другие мелкие инциденты, вроде неизвестных голосов. Да… ещё должна упомянуть… жители островов считают себя потомками легионеров… Претории.
Кле вдруг побелела и спросила:
— Это точно?!
— Откуда я знаю? — ответила Шерше, — я не успела выяснить… но может знать Мистресс.
— КТО?! — хором вскричали Дир и Кле.
— Кантина Мистресс, так зовут хозяйку кантины. Вы же слышали её имя.
— Не нравится мне это… — сказала Дир, — мистрессами и мистерами в легионах называли интендантов. Такое имя, да и у хозяйки кантины… мне это не нравится.
— Шерше, позови её сюда, — мёртвым голосом сказала Кле.
Шерше вышла из залы, спустилась вниз и подошла к скучающей за стойкой хозяйке.
— Нужно что-то ещё? — спросила она у Шерше.
— Да, моя подруга хочет задать тебе несколько вопросов, — после чего добавила ливр и несколько идолов, — мы заплатим.
— Ну, я не настолько жадная, убери деньги, — ответила Мистресс, — пошли.
Наверху Кле была мрачнее тучи. Под её взглядом Мистресс села напротив, после чего стармех высыпала перед ней кучу идолов.
— Госпожа, зачем столько? Я готова ответить на ваши вопросы и так.
— Гм… ладно, — внешне Кле не смягчилась, но Шерше заметила, что её взгляд немного потеплел, — расскажи, дорогая, про свой народ. Как пони появились на этих островах.
— Ну, мы потомки латпони3, легионеров XIII Legio Praetoria Princessa… госпожа, что с вами? — все посмотрели на Кле. Та застыла, её глаза были расфокусированы.
— Кле. Кле! Кле де Серраж! Быстро, холодной воды! — скомандовала Дир, после короткого колебания плеснув на стармеха из кувшина с холодным сидром. Глаза той сфокусировались, а затем она посмотрела на Дир и произнесла:
— О, Создатель! Дир, это… где я?
— Ты в Порт-Графе, на Затерянных островах, успокойся, мы все здесь, — произнесла Дир, хватая ослабевшую кобылу, не давая ей упасть. Кле тихо сказала:
— Это ловушка. Холо заманила нас в неё. Что-то грядёт…
— Что не так, Кле? Опять?
— Да… это место. Легионеры… штандарт… за мной! — и она вскочила и побежала, как ненормальная.
Дир и Шерше, переглянувшись, бросились за ней, а за ними и Мистресс.
Она выскочила на улицу и поскакала к Резиденции, впрочем, у блок-поста свернув влево, а затем вправо. Она летела так, будто знала дорогу. И, в конце концов, Кле, а за ней и остальные, оказалась за городом, на самом высоком холме. Тут рос старый дуб, и она начала копать голыми копытами. Впрочем, выкопав небольшую ямку, она выдохнула, хотела что-то сказать, но затем начала мерить шагами холм.
— Что ты делаешь, Кле? — спросила у неё Дир.
— Сейчас, Дир, вот здесь, — она начала раскапывать землю. Дир вздохнула и скомандовала:
— Шерше, помоги ей, — сказала Дир, закатив глаза.
Единорожка вздохнула и, сформировав небольшой псевдощит, использовала его как лопату. И вскоре во что-то уткнулась.
— Нет… — прошептала Кле, и начала копать быстрее. Вскоре они достали продолговатый короб из морёного дерева, явно зачарованного в добавок. Замок не был виден, но Кле куда-то нажала, и он открылся.
Внутри всё выглядело так, будто всё было уложено вчера. Длинное древнее древко, как из исторических фильмов про Древнюю Империю, с золотым драконом на вершине и надписью Legio XIII. Рядом лежал свёрток. Шерше взяла его в свою ауру, развернула и вздрогнула. На красном был символ: золотая корона и золотой меч и надпись золотым по красному:
«LEGIO XIII PRAETORIA PRINCESSA»
— Потерянный легион, — прошептала Дир, и вдруг все услышали хохот. Адский хохот, явно принадлежавший кобыле. Фестралка вскинулась и прокричала в никуда, — демон, мы ещё доберёмся до тебя, слышишь!
Хохот оборвался, и все почувствовали на себе пристальный, пытливый взгляд. Потом ощущение исчезло, а Кле вообще свалилась с копыт.
Шерше, боровшейся со своим страхом, могла лишь молиться про себя.
Они уже возвращались в кантину, когда прямо перед ними пробежала тень в плаще. А за нею отделение грифонов.
— Лови её! — причём один из них сделал выстрел. А затем другой. После этого послышался вскрик, Шерше, бросившаяся вслед за солдатами в переулок увидела молодую кобылку-подростка, единорожку, которой пуля перебила ногу, пройдя на вылет. Она, отдав футляр со штандартом в копыта Мистресс, немедля вытащила из притулившегося на бедре подсумка медпакет, разорвала его и начала обрабатывать рану, а Дир и Кле бросились в погоню за пони в плаще.
Шерше, убедившись, что артерия не перебита, выдохнула, плотно забинтовала ногу пострадавшей и сказала подоспевшим к ней местным (в числе которых была всё та же Мистресс).
— Быстро, доставьте её в больницу.
— Больница сейчас работает только на гарнизон по приказу губернатора, — выдала Мистресс.
Шерше моргнула, и приказала:
— Тогда беги в порт, найди мой корабль и скажи дежурному, что лейтенант Шерше ла Верите приказала положить её в корабельный лазарет. Галопом, а я за Дир и Кле! — отдала она распоряжения, и бросилась по переулку.
Может, она бы и не нашла их, и не догнала, но таинственная пони похоже, водила грифонов кругами. Это дало им шанс схватить её, как раз, когда Шерше вылетела с другой стороны… если бы золотой расширяющийся щит не припечатал всю дюжину грифонов к стенам. Шерше не смогла рассмотреть лицо под капюшоном, оно было как во тьме, но она была уверена, что кобыла улыбается.
— Не уйдёшь! — крикнула Дир, налетая на неё, но была схвачена аурой и с неимоверной силой была брошена в стену.
— Стой, или я буду стрелять! — Кле достала пистолет, но странный, знакомый и не знакомый одновременно голос, вдруг произнёс:
— Ты не смеши меня, Клео. Ты знаешь, на чьей ты стороне… — после чего стармех вдруг застыла, а таинственная пони телепортировалась в неизвестном направлении в золотой вспышке.
Шерше оставалось только наблюдать, как Кле, отложив оружие, садиться на круп и обхватывает копытами голову.
Они пришли в Резиденцию ни с чем, и увидели, что собственно произошло. Прямо на дверях усадьбы губернатора было здоровенными буквами написано:
«Хесенфлюгель, вон с МОИХ Островов!», и знаки короны и меча возле дверей, под окнами… везде.
У входа на это грустно смотрел гауптман.
— Я так понимаю, что вы тоже не преуспели, — произнёс Румпель, увидев троицу гарцийских морячек. Шерше и Дир шли по бокам Кле, которую шатало так, будто она выпила бочку креплёного сидра в один присест.
— Да, собственно, мы лопухнулись сразу же за вашими ребятами, — ответила решительная Дир, — Откуда она взялась и что именно делала? подробностях.
— Я предполагаю, что вы всё же кое-что узнали.
— Да… и дело дрянь, — честно призналась Шерше.
— Селестия наслала на нас свою ученицу? — серьёзно спросил Румпель.
— Не смеши меня, — сказала Дир, — этот вопрос решить, что раз плюнуть. Нет, тут проблема посерьёзней.
— Насколько? — снова спросил он.
— Уровня Найтмер Мун и хуже, — сказала Шерше, — пустите нас внутрь, или мы пойдём на корабль. Моя сослуживица была травмирована, и ей нужно лечь. Срочно. Поговорить мы можем и внутри. И проводите нас к капитану. Она должна узнать это чуть раньше, чем губернатор, иначе… — попыталась она сблефовать. Она не понимала, что будет, если произойдёт это самое иначе.
Румпель на миг застыл, а затем кивнул и они вошли.
Внутри было полно солдат. Похоже, губернатор поднял на уши весь гарнизон. Румпель провёл их сначала наверх, в библиотеку. Там у входа стояло двое солдат, отдавших честь Румпелю, когда он проходил мимо.
В этот момент в библиотеке что-то стукнуло, а когда они вошли, то увидели капитана Бравур, к которой подлетела книга в ауре.
— Что-то я устала, — тихо произнесла она, зевнув.
— Капитан, разрешите доложить! — произнесла Шерше.
— Разрешаю… — осеклась Бравур на полуслове, — что случилось с Кле?
Дир вздохнула и ответила:
— Несчастный случай. Мы должны доложить вам ситуацию. Для начала наедине.
— Гм, должен возразить, что я отвечаю здесь за безопасность, — произнёс Румпель, — и мне хотелось бы знать, что происходит. Губернатор будет очень недоволен даже тем фактом, что я провёл вас сначала к вашему капитану.
Пони переглянулись между собой, а затем посуровевшая Бравур спросила:
— Вы наткнулись на следы культа?
— Да, — ответила Дир.
Шерше удивлённо посмотрела на капитана, а затем на старшину.
— Гауптман, подобные операции в Гарце переводятся в режим особой секретности. Кто у вас представляет БМГ?
— Я. Я отвечаю и за особую, и за общую безопасность.
— Как всё плохо, — выдала капитан, а затем начала, — гауптман, я должна признаться, что не была окончательно честна с вами и губернатором. Для начала, я должна коротко напомнить вам историю Гарца и нашу основополагающую легенду. Легенду о Жадной Кобыле.
— О принцессе, которая превратилась в Королеву Жадности, я её хорошо знаю. Между прочим, она очень хорошо коррелируется с местной легендой о Падшей принцессе…
— Кхе-кхм, — прочистила горло Шерше, прервав гауптмана, а затем посмотрела на Дир. Та сказала:
— Мы нашли аутентичный штандарт тринадцатого легиона. Он отправлен на «Волатил».
Капитан Бравур широко раскрыла глаза, а затем выдала:
— Мать моя кобыла! Вот куда делся преторианский легион, — после небольшой паузы добавив, — вот теперь я знаю, что мы в полной… в полной беде.
— Что я не понимаю? — спросил у неё Румпель.
— Тринадцатый «Счастливый» легион был личной стражей Жадной Кобылы. Да, и, капитан, если хотите выжить, не произносите узурпированный Жадиной титул. Гарцийцы это не любят, у нас свято верят, что это её усиливает и притягивает её внимание. И сейчас… это очень нервирует Дир, которая свято верит, что после возвращения Луны настанет эпоха мира, процветания, а Жадине надерут всё, что можно надрать.
— Я учту это. Итак, вы хотите сказать, что эта легенда…
— В целом правдива. И, кстати, легенда о Равенне из Гарца тоже. Вам лучше не знать всего… раз уж вы не знаете, то, значит, вам по должности не положено. Итак, девочки, что у нас?
— Фламина, высокого ранга, — заявила Дир, — психический удар по Кле… — протянула она, не зная, как это назвать.
— Дир умудрилась обратить на себя её внимание. Не фламины. Её хозяйки, — сообщила Кле.
— Мать моя пони, — снова произнесла капитан, — теперь всё совсем плохо. И что мы скажем Хесенфлюгелю?
— Вы хотите сказать, что мои острова оспаривает древняя демоница-пони, потому, что здесь живут потомки её солдат? — спросил губернатор.
— Да, это именно так.
— Гм… — выдал Хесенфлюгель, а затем приказал, — введите их.
В зал ввели под дулами винтовок Мистресс и ещё нескольких пони, в том числе раненную. А также поставили ящик.
— Ну, так что в этом ящике? — спросил Хесенфлюгель, — его несли на ваш корабль.
— Там штандарт тринадцатого легиона, — ответила Бравур, — можете посмотреть.
— Нам не удалось его открыть.
— Сейчас, — сказала Кле. Ей было явно лучше, она сама подошла к ящику и нажала куда-то на ребро, после чего он открылся.
— И это всё? А теперь объясните, зачем вам это? Вы просто занимаетесь контрабандой, да?
— Мы занимаемся делом, губернатор, — ответила капитан, — эта штука… будьте с ней аккуратны.
— Аккурат-ен, — протянул губернатор, — кто-то устраивает мне акты неповиновения, кто-то подсовывает разные знамёна… кстати, я правильно помню, что Гарц был основан легионерами-латпони?
— Не Гарц, а Ромпонию, это не одно и то же, — поправила его Бравур.
— Мне всё равно! И ваши идиотские знамена и ценность мне плевать! — он схватил древко, сломал его, а затем хотел схватить полотно знамени, но внезапно свет погас, после чего Хесенфлюгель вскрикнул, а за ним и капитан «Волатила».
Когда освещение снова заработало, в центре зала парила пони в капюшоне, губернатор закрывал лапой и крылом окровавленную щёку. Бравур просто лежала на земле, потирая рог. Фигура заговорила искажённым голосом.
— Итак, ты не понимаешь, ты не исполняешь волю Королевы Королев! Значит, тебя ждёт кара, Хесенфлюгель! Если ты не покинешь Затерянные острова до дня Летнего Солнца, пожалеешь о своей глупости! — после чего фигура буквально растворилась в воздухе.
— Шерше, куда она направилась? — спросила Бравур.
— Я не почувствовала телепортации, капитан. Я не знаю.
— Всё! Хватит! — вскричал Хесенфлюгель, а затем посмотрел на пол. Штандарт, который он только что сломал, был цел. Губернатор вздрогнул, но продолжил ещё более противным тоном, — хватайте свой антиквариат и убирайтесь на свой корабль! И не смейте с него сходить!
Даже Бравур не решилась сейчас с ним спорить.
Примечания:
Мы знаем язык принцессы
Как старый, так и новый
Имеются в виду первые легионеры времён Древней Эквестрии. Их потомки, покинув королевство после изгнания своей принцессы, основали Гарц и некоторые другие государства. См. рассказ «Разбитое Сердце»
Данная история является небольшим ответвлением AU «Демонология», рассказывающее о глобальных махинациях Семи Элементов Тьмы во главе Холо, Королевой Жадности. Выделен в отдельную повесть из-за достаточно большого размера.
Повесть в Ponyfiction
Часть вторая, заключительная
ПрологКапитан Бравур с хмурым видом осматривала на повреждения ходовой.
— Мон капитан, всё плохо,— констатировала старший механик, суровая единорожка желтого цвета с золотистой гривой средних лет.
— Мы вообще имеем шанс на какой-то ход, Кле?— спросила у неё капитан. Тёмно-синий цвет её шёрстки делал её чем-то единым с её мундиром капитана II ранга ВМФ Гарца. Черная полоса в гриве, обрамлявшая рог, усиливала это ощущение, казалось, капитан всегда в фуражке. Бравур была своеобразным стрежнем корабля, не раз вытаскивая экипаж и сам «Волатил» из переплётов, какие часто бывают с судами в бурных водах Бурного пролива. Команда её просто обожала и звала за глаза не иначе, как «la mémère»1.
— Только самый малый. И моли Гармонию, чтобы я ничего не пропустила. Это вообще, чёрти что. Откуда у зебр-контрабандистов киринские боевые ракеты?— задала риторический вопрос стармех, глядя на дыру в корпусе. Чудо, что реактивный снаряд вошёл так высоко… и не в камеру с боеприпасами.
— Кто-то дал. То есть, нам нужно добраться до порта? — спросила лейтенант Шерше ла Верите, первый помощник, единорожка снежно-белого цвета, в чья грива цвета спелой пшеницы на двое разделялась такой же белой полосой. На её кьютимарке были изображены скрещенные якорь и меч. В училище её всегда за глаза звали «Красоткой» или «Милашкой» за эффектный внешний вид. Шерше пришлось поэкспериментировать, чтобы её внешние данные не слишком бросались в глаза, единорожка предпочитала, чтобы о ней судили по её делам, а не по красоте.
— До ближайшего порта. Или даже просто до удобной бухты,— уточнила стармех. Кле де Серраж внешне многим казалось похожей на знаменитого капитана Спитфайр из Эквестрии. Это вдвойне было верным, как-то во время показательных выступлений Вондерболтов её действительно перепутали с капитаном. Причём, ни абы кто, а Соарин, заместитель командира группы. Только поняв, что он пытается увести единорога в форме ВМС Гарца, летун начал извиняться, и получил такой нагоняй на всю улицу, что нашедшаяся Спитфайр посоветовала своему помощнику перейти в ВМФГ, аргументируя, что «Ринни большой разницы не заметит». Дополнительную схожесть придавали кьютимарки, если у знаменитой летуньи был огненный феникс, то у Кле огонь, исходящий из стилизованной топки. В общем и целом, знакомство двух огненных характеров было плодотворным. Как знала Шерше, они до сих пор переписываются.
Кле считалась одним из самых квалифицированных механиков на флоте, но её почему-то держали на «Волатиле». Да и сама она за него держалась, зная многих матросов и будучи близкой подругой со старшиной Ву Дир, боцпони. Шерше этому была рада, потому как нет ничего лучше для корабля, чем крутой стармех, способный учуять проблему по появлению обертона в работе движка.
— Да нет, порт то есть, — тем временем продолжила капитан грустным голосом,— но там нам не будут рады. Хотя, по крайней мере, я надеюсь, не выгонят. Порт-Граф, на Затерянных островах.
— Тех, что Селестия передала грифонам в рамках обмена территориями?— уточнила Шерше.
— Да, они самые. Ситуация там… Если вы хотите найти пони, не любящих Селестию, то вам туда. Да и с грифоньим гарнизоном там ситуация не простая. Шерше, как войдём в Порт-Граф, гляди в оба. В Клюгтауне было бы более безопасно.
— Понятно, мон капитан. Но что именно нас ждёт?
— Грифоны, — печально ответила Бравур.
Примечания:
Мамочка
Глава 1. История… продолжаетсяЧерез несколько дней «Волатил» на самом тихом ходу вошёл в бухту, глубоко вдававшуюся в побережье самого большого из Затерянных островов, Облиттер. В глубине находился Порт-Граф, небольшой городок, местная столица, чьи маленькие домики начинаясь от воды взбегали вверх по живописным холмам, подковой охватывавшим бухту. Нельзя сказать, что они были какими-то совсем бедными, но того духа процветающего городка у моря, характерного для для приморских областей Гарца, здесь не было. В центре городка, далеко не самом высоком, но наиболее широком холме и немного отстоящем от других, находились строения, выделявшиеся специфичным, нехарактерным для остальных стилем. Эти здания были больше и основательнее, и составляли единый комплекс, контрастируя с небольшими домишками вокруг. Отчуждённость усиливала видимая с воды стена, окружавшая городок в городке.
Шерше и второй лейтенант Девума, молодой, но внимательный и начитанный жеребец-пегас c шёрсткой и гривой приятного лазурного цвета, смотрели на это всё с носа корабля.
— В этих маленьких домиках живут пони, — ответил он на невысказанный вопрос Шерше, — а в большие дома в центре для грифонов, служащих в гарнизоне и администрации. Кризис Грифонии не сильно задел острова, но, пишут, что выросли налоги, — пояснил жеребец.
— То есть, грифоны здесь меньшинство? — уточнила Шерше.
— Да, острова принадлежали Эквестрии, пока Селестия не выменяла их на северные острова Хайленды, — пояснил Деву, мило улыбнувшись старпому, — Там располагается важный и, главное, более безопасный по сравнению с Цергассовым морем и Бурлящим проливом торговый морской путь в Киринию и другие земли Востока. Так политика определила положение местных жителей. К удивлению принцессы, они наотрез отказались перебираться на новое место жительства, между прочим, им предлагали острова Спа, ни много ни мало, лучшее место для жизни по климатическим условиям по версии журнала «Жеографи Националь», и твёрдо требовали от неё «не покидать их».
— И чем всё кончилось? Много уехало?
— Никто, ни одни пони. Здешние любят свои острова… для принцессы игнорирование их желаний закончилось плохо. До сих пор, уже пару десятков лет, в Эквестрии существуют клубы республиканцев и даже радикальных националистов, требующий отставки принцессы и возвращения островов.
— Серьёзно? А что они планируют делать с аликорнами?
— Ты будешь смеяться. Выдать замуж. И отстранить от реальной политики, только дом и смена суток. Мне попался один такой буклет, их раздавала учащаяся Шарбонны из Эквестрии.
— А пони…
— Поскольку они остались тут, то их передали грифонам вместе с островами, они считаются такими же гражданами Грифонии, как и сами грифоны. Вообще, поначалу всё шло хорошо… До Трагедии Грифонстоуна. После этого королевский Дом погиб, королевство начало скатываться к анархии. И это разморозило все межрасовые конфликты. Грифония в упадке, и правительство Блау Стифт только и может, что пытаться латать рассыпающуюся страну. Мы прибыли сюда в крайне неудачное время, помяни моё слово, Шерше.
Старпому только и оставалось смотреть на приближающийся к «Волатилу» катер с представителями портовых властей.
Грифоний губернатор Закатных островов, Хесенфлюгель фон Бирфасс Шерше сразу не понравился. Толстый, лоснящийся, с недоверчивым взглядом и истеричным надтреснутым голосом. Разговор вёлся на грифонском.
— Итак, вы получили повреждение от каких-то контрабандистов?
— Да, Ваше Превосходительство, — спокойно ответила капитан Бравур, — киринской боевой ракетой.
— И вы думаете, я в это поверю?
— Вашему представителю были показаны наши повреждения.
— Я не хочу знать, что вы показали этому оберлейтенанту! Признавайтесь, вы здесь для совершения диверсий по приказу правительства Гарца! — гаркнул губернатор, а солдаты, как по команде, взяли их на мушку.
— Мы здесь для ремонта, — глазом не моргнув ответила капитан, — Чем скорее начнём, тем быстрее закончим. Мы не можем буксировать корабль через океан, даже, если бы было чем.
— А у вас есть чем! Ваши корабли замечены в регионе!
— Уверяю вас, что они занимаются теми же задачами, что и мы. Наше командование уведомлено и уведомило ваше руководство о нашем визите, — спокойно отвечала капитан.
Губернатор посмотрел на капитана с такой злобой, что Шерше захотелось сбежать, но она себя сдержала, а затем он произнёс:
— Увы, в этом вы правы. Мне поручено помочь вам. Но… я вам не доверяю. Один из ваших офицеров будет моим… гостем, — скорее поставил перед фактом, чем предложил губернатор.
— Я готова, — ответила капитан.
— Нет, не вы… нет… она, — он указал на Шерше.
— Я?
— Да… она подойдёт. Её никто не тронет, если вы не сделаете глупостей. Вам всё понятно, капитан?
— Мне нужно поговорить с лейтенантом Ла Верите. Кроме того, она должна свободно передвигаться по городу.
— Вы уверены, что можете диктовать условия, капитан? — зловеще спросил губернатор, но стоявший рядом с ним подтянутый офицер в форме капитана вдруг произнёс:
— Ваше Превосходительство, капитан права. Если мы не будем предоставлять нашей гостье все удобства, то, если её здоровье ухудшится, это станет поводом для международного скандала. Мы не должны допустить такого.
— Румпель, я не спрашивал твоего мнения, — сурово отрезал губернатор, но через миг более спокойным тоном продолжил, — но ты прав. Хорошо. Лейтенант ла как там? Шверине?
— Ла Верите, — поправила его Бравур, — Шерше ла Верите.
— Хорошо, — ещё раз раздражённо произнёс губернатор, — лейтенант Шерше ла Верите, я буду счастлив видеть вас своей гостьей.
Шерше застыла в изумлении и бросила взгляд на капитана. Та кивнула, и лейтенант, стремясь унять дрожь в ногах, направилась грифонам. Румпель ободряюще кивнул ей. Капитан Бравур одними губами прошептала «будь осторожна» и направилась к выходу.
После обеда с губернатором Румпель отвёл её в комнату на третьем этаже.
— Здесь вам будет удобно. Я пришлю к вам горничную. Если что, скажите дежурному, он меня найдёт. И не беспокойте губернатора, если не произойдёт что-то действительно чрезвычайное.
— Понятно. Гран мерси, гауптман.
— Шарман, лейтенант, — галантно ответил Румпель и вышел из комнаты. Лейтенант посмотрела в окно.
Мало того, что оно выходит во внутренний двор, так ещё на кусты. И никаких балюстрад. Если что, отсюда можно выйти только через коридор, а там охрана.
Она по-настоящему оказалась в заложниках. Пусть и на словах будучи гостьей.
Шерше вздохнула, положила фуражку на стол и села на кровать.
И тут дверь распахнулась, и вошла очень бледно-жёлтая пони с чуть более насыщенным цветом гривы в форме горничной.
— Гутен таг, фройляйн.
— Вы разговариваете по-грифонски? Вы не с островов? — спросила у неё Шерше по эквестрийски.
— Нет, я местная, — ответила горничная, — но от нас требуют хорошего знания грифонских обычаев. Это… минимум.
— Понятно.
— Меня зовут Фреш Везер, я буду прибираться в вашей комнате и помогать вам.
— Мерси, Фреш.
— Мерси?
— Спасибо, — поправила себя Шерше.
— Вы из Гарца?
— Да.
— А вы… вы не знаете часом настоящую фламину?
Шерше была поражена. Нет… шокирована. Фламины… служительницы старых богинь… когда-то они составляли очень закрытое общество, ныне исчезнувшее. В старых сказках фламины уводили непослушных жеребят, норовивших ускакать от матерей к Жадной Кобыле, после чего их более никто никогда больше не видели.
— Нет, они… стали редкостью, так сказать.
— Жаль… мне… у меня есть вопрос, на который могла бы ответить лишь фламина.
— Почему вы не можете обратиться к последователям Гармонии? Они часто ездят по миру.
— Нет… только не к ним… нет… пожалуйста, не говорите никому… я не хочу неприятностей. Я не буду вас больше тревожить с вопросами, госпожа! — испуганно закончила Фреш Везер.
— Нет, всё нормально, Фреш. Можно называть тебя так?
— Да… простите, я просто… боюсь…
— Тебе нечего бояться, по крайней мере, от меня. За грифонов не поручусь.
— Нет… Ты не понимаешь. Её Величество, Она не довольна… но… что мы можем сделать? Как понять? Ой, я не должна была этого говорить…
— Её Величество? Принцесса Селестия?
— Нет, не она, она отказалась от нас, а Она не откажется никогда… не спрашивай… всё, я тут, только позвоните… спасибо, — добавила испуганная горничная.
Ужин проходил тихо и монотонно. Гауптман Румпель зашёл за Шерше, которой вечером разрешили погулять по саду, и отвёл её в большую столовую. Вместе губернатором ужинал только Румпель, который, как поняла единорожка, исполнял обязанности командира гарнизона (официально и военная, и гражданская власть принадлежала губернатору).
Всё было спокойно, пока в столовую не вбежал ординарец и не прошептал что-то на ухо губернатору.
— ЧТО!!! Румпель, за мной!
Шерше не знала, что делать, но любопытство потянуло её за Румпелем. Впрочем, бежать далеко не потребовалось, прямо на стене Резиденции, как назывался административный грифоний городок, недалеко от ворот нашлась надпись здоровенными золотыми буквами:
«КОРОЛЕВА ПОМНИТ»
И эмблема, золотая зубчатая корона и золотой меч.
— Грр, чёртовы единороги, — вспыхнул Хесенфлюгель, — как они посмели! Да я вам устрою! — прокричал он, обратившись к небольшой толпе пони, с ужасом в глазах смотревших на эту надпись, — кто это сделал?! Пусть выйдет немедленно, или я не отвечаю за последствия!
Шерше было страшно, но поскольку она прибежала вслед за губернатором, её не трогали. Солдаты взяли на изготовку оружие и направили на пони, которые не обращали на них внимание. Глаза всех местных были устремлены на надпись. Тогда Шерше тоже пригляделась к ней поближе… и чуть не упала с копыт. Буквы не были написаны или нацарапаны, они была нарощены каким-то жёлтым металлом прямо на камне. Она не была в этом мастером, но запустила в него диагностическое заклинание… и чуть не свалилась с копыт от удивления, почувствовав результат. Это было твёрдый сплав с огромным сочетанием золота.
— Г… губернатор! — крикнула она, но на неё не обращали внимание, тогда она подбежала к Румпелю и вцепилась в него.
— Стоять! — сказал он солдату, занёсшему приклад, чтобы ударить её, — сейчас не время для глупостей, лейтенант.
— Гауптман, с этой надписью что-то не то! Приглядитесь, это не краска! Кто-то создал эти буквы из металла, сплавив его с камнем! Да единорогов, способных на это, в мире с дюжину, в лучшем случае!
— Что? Вы уверены?
— Насчёт золота, однозначно. Могу ошибаться, кто-то мог и придумать какой-то фокус… но буквы золотые.
Румпель подошёл к стене, потрогал надпись.
— Румпель! — обратил на него внимание губернатор, — что ты творишь?!
— Ваше превосходительство, наша гостья уверяет, что тот, кто это сделал является либо единорогом величайшей силы, либо очень богатым шутником. К нашей стене прикрепили буквы из чистого золота…
— Оно не чистое! — возразила Шерше, — я где-то слышала про подобный сплав… он твёрдый, и может использоваться…
— Для доспехов… — произнесла пожилая кобыла, буквально вплотную подошедшая к солдатам, — наш Рок пришёл за нами! Горе нам!
После чего пони, не сговариваясь, побежали прочь от стены.
Над Порт-Графом стояла ночь, но Шерше не спалось. Она сидела и тупо смотрела в окно на внутренний двор, по которому прохаживались туда-сюда патрульные. Из её головы не хотела уходить надпись. Королева помнит. Что за королева.
И тут раздался стук в дверь.
— Войдите! — ответила она, и внутрь вошла Фреш Везер.
— Извините, госпожа, можно я… побуду здесь? Я могу прибраться или…
— Ты мне не мешаешь, Фреш.
— Конечно… вы видели надпись?
— Да, Королева помнит… — едва услышав это, Фреш в панике забилась в угол комнаты. Шерше, встав, на кончиках копыт подошла к ней и, обняв, произнесла:
— Всё-всё, я не хотела…
Через пару минут дрожание горничной прекратилось, и она, сбивающимся голосом произнесла:
— Вы не виноваты… это всё мы… мы… мы предатели…
— Предатели? — переспросила Шерше, — почему? Разве не принцесса Селестия обменяла ваши острова?
— Да нет, причём здесь это! — выпалила Фреш, — мы предали Её. Нашу принцессу… когда она стала Королевой.
— Принцессу? Принцессу Луну?
— Нет, НАШУ Принцессу! Ту, которой служили Легионы!
И тут до Шерше дошло. Каждый в Гарце знал эту легенду. Когда принцессу, превратившуюся в Жадину, изгнали из нашего мира, все легионеры, как рядовые, так и офицеры, отказались выполнять приказы Древней Королевы Эквестрии и покинули страну.
— Так вы потомки одного из легионов? Я этого не знала.
— Да… мы потомки… предателей. Командующая… наши предки не смогли её защитить. Не сделали то, что должно… и теперь. Она идёт. Преторию ждёт фатум…
— Преторию? Погоди, Преторию?! Ту ПРЕТОРИЮ?! — вот теперь Шерше стало не по себе.
Покинув Эквестрию после изгнания принцессы, легионы, оставшиеся без цели, разделились. Интендант Аллюрия вывела своих пони в Зебрику. Там и сейчас существует Золотой берег, нейтральная торговая страна. Старшая разведчица, квестор Эгитапропия увела массу самых отчаянных мимо Хайлендов и всей Грифонии на континент, ныне носящий её имя. Они благополучно разминулись с армиями Грогара, разорившего значительную часть тех мест до того, и заложили основы Ромпонской Империи, на месте которой и ныне стоит Гарц. Примипил Ноктурнус с небольшим отрядом ушёл на дальний запад континента и основал Ванхуфер. Много позже принцесса Луна всё же призвала их потомков на службу. Некоторые другие группы рассеялись по периферии Эквестрии.
Оставался лишь один легион, который просто исчез из истории. Тринадцатый. Последний, и первый, поскольку был сформирован на основе личного, первоначально не имевшего номера, отряда телохранителей принцессы. Преторий. Он и его Командующая были легендой, оставшейся на самом кончике древнейших сказок. Рассказывалось лишь шёпотом, что когда судьба мира висела на волоске, и сама Жадина шла к святилищу Гармонии, чтобы погубить Древо и сразить свою мать, пред ней предстала глава Претория, Командующая, и вызвала Жадную Пони на бой. Никто не знает как, но она удержала её на достаточное время, чтобы Древняя Королева провела ритуал, изгнавший падшую дочь навеки.
Шерше была в ужасе. Легенды о падшей принцессе, ставшей Жадиной, лежали в основе гарцийского эпоса. Многие герои баллад либо противостояли ей силой своего духа, либо одолевали её с помощью хитрости. Это был главный сюжет сказок последнего тысячелетия на её Родине. И, хотя все знали, что она зовёт себя Королевой, никто никогда не хотел даже говорить в слух это слово. Это было негласным табу со времён древнего Договора о Мире с Эквестрией и Рамбетом, старейшего из официальных документов Гарца. Но современные археологические изыскания говорят, что когда-то она была старшей из богинь древнего пантеона, отвечая за богатство и власть.
— Ты думаешь, что Жадина… вот зачем тебе фламина!
— Да, я хотела… у нас тут не первый месяц происходят всякие чудеса… животные напуганы, рыба то уходит от берегов, то сама прыгает в сети… и знаки… Корона и Изящность.
— Изящность?
— Клинок принцессы, — пояснила Фреш, — Она идёт… идёт… извините, — и с этими словами Фреш выскочила из комнаты Шерше, оставив лейтенанта в недоумении.
Глава 2. Оживающая История — Орудие, огонь! — прокричала Шерше, но выстрелы не наносили серьёзного урона монстру. Торпеды так также не смогли его поцарапать. Её. Огромного аликорна в золотых доспехах. Её обжигающие золотые глаза подавляли волю, а огромный клинок раскачивался в ауре. Одинокий «Волатил» ничего не мог ей сделать.
Ещё одни шаг титанической ноги, и она нависла над кораблём. Из переговорного устройства раздался голос Бравур:
— Поворот влево!
А затем Её рог загорелся и отчаянный возглас Кле:
— Нет… двигатель! Капитан, она нас поймала!
— Шерше, огонь по рогу! Или она нас уничтожит!
— Максимальное возвышение, огонь по основанию рога… — скомандовала Шерше, но тут, словно насмехаясь над ней, орудию был нанесён магический удар и оно превратилось в гигантскую макаронину.
— Капитан, орудие поражено! — доложила она, когда крыша над ней слетела и её понесло вверх, к этим ужасающим глазам.
И тут она краем глаза заметила красные глаза, подмигнувшие ей. Потом захват как будто ослаб, страх исчез, а затем её выхватил из захвата Девума, так резко, что гигантский аликорн начала заваливаться, а его захват на «Волатиле» исчез.
— Кажется, я вовремя! — произнёс он.
— Мы должны вернутся! — сказала ему Шерше, — мы должны помочь капитану!
— Нет, — он кивнул на поднимающуюся аликорну, — мы должны отвлечь её. Вперёд! — и он унёс её.
Через некоторое время они приземлились на необитаемом острове.
— Фуф… кажется, она отстала, — произнёс Девума.
— Да, но мы потерялись! Как мы будем искать наш корабль?
— Пока просто подождём… о, постой, — он подошёл к ближайшей пальме быстро разрыл небольшую ямку. Там нашёлся сундук, в котором была куча золота и несколько бутылок Баргонского, — кажется, нам везёт! Не каждый может похвастаться, что он ушёл от Жадной Пони и нашёл сокровища и Баргонское! Выпьем?
— Ну… не думаю, что это хорошая идея…
— По чуть-чуть? — посмотрел он на неё умоляющим взглядом, и она согласилась.
Через пять минут они уже целовались.
— Никогда не думала, что ты такой храбрый! — сказала она ему.
— А ты столь красива! — ответил он.
Они хотели ещё раз поцеловаться, когда над ними нависла гигантская тень и произнесла голосом Фреш Везер:
— Госпожа, проснитесь!
Шерше вскочила на все четыре и приняла боевую стойку.
— Гм… весьма недурно, — произнёс стоящий на пороге Румпель
— Возможно, — ответила Шерше, — мой кошмар перешёл вообще в невесть что, а затем снова в кошмар.
— Вы уверенны, что это был кошмар?
— Ну, а чем же может быть сон, в котором гигантский персонаж жеребячьих сказок пытается сделать из тебя расплющить?
— Гм… ваша болтовня во сне была не про это.
— Вот я и говорю, что сон перешёл в неизвестно что. Кстати, я, по крайней мере, могу попытаться понять, зачем здесь Фреш Везер, но как вы решились ворваться в будуар дамы? Гауптман, вы не боитесь нарушить Кодекс чести Небесного стража?
— Ах… — грустно начала Румпель, его глаза, казалось, смотрят куда-то в даль, — Кодекс… с Гриффонстоуном сгорело слишком многое. Простите меня, мадмуазель, но вас вызывает к себе губернатор… В текущее время это означает, что вы должны явиться немедленно, чем бы вы не занимались. А не ожидал, что начнутся такие проблемы и не предупредил вас, простите.
— Ничего, я только причешусь…
— Немедленно, — спокойно повторил Румпель.
Шерше пришлось приводить гриву в подобие порядка прямо на ходу.
Впрочем, губернатор выглядел не сильно лучше, и лишь капитан Бравур, внезапно оказавшаяся в его кабинете, выглядела безупречно. Встретив её неодобрительный взгляд, Шерше просто отдала салют.
— Наконец, все в сборе, — начал губернатор, — капитан, я не знаю, что происходит, но это как-то связано с вашим появлением. Сначала надписи на стенах Резиденции, а теперь и это, — он достал кипу фотографий и положил их на стол, — это появилось за одну ночь. И все пони клянутся, что не делали этого.
Сбитая с толку Шерше вслед за капитаном подошла к столу и вздрогнула. На фотографиях были двери. Разные двери с разных домов. На каждой из них был красиво нарисован золотой краской внешне одинаковый символ.
— Корона и меч… — протянула Бравур, — запретный символ…
— Вы его знаете, — протянул губернатор.
— Конечно, знаю, — ответила капитан, — его знают все в Гарце, он остался на старинных зданиях и
в старых книгах. Знак Старшей, Падшей принцессы, Жадной Пони. Никто в Гарце не назовёт даже её краткое имя или титул в слух. А настоящее потерялось в глубине веков.
— Никто? — переспросил губернатор, — тогда кто это нарисовал?
Капитан глубоко вздохнула, а затем ответила:
— Ну, иногда появляются подражатели древних культов. Хотя удивительна точность, с которой символ сделан. Вам надо поискать сделанные промышленным способом лекала, насколько я знаю, сейчас регулярное сообщение Порт-Граф имеет лишь с Грифонией, так что, ищите.
— И вы будете утверждать, что какие-то мифические жрицы какой-то мифической богини раскрашивают мой город на моём острове своими символами! — истерично взревел губернатор, — не смейте мне вешать лапшу на уши! Это вы, гарцийцы, устраиваете мне тут волнения! Вы, единороги, вполне можете нарисовать это всё магией! И не смейте отпираться! И я этого не потерплю, капитан! — мрачно закончил губернатор.
— Вы думаете, что мои матросы по ночам ходят с баллончиками и изрисовывают чужие двери?
— Во городе был комендантский час, капитан, — вдруг сказал Румпель, — кроме того, мои патрульные видели, как рисунок возник сам по себе. А перед этим на дверь попала золотая искра.
— Вот именно, Румпель! — зло бросил Хесенфлюгель, но затем, выждав паузу, во время которой он внимательно смотрел на капитана, продолжил, — Итак, капитан, кто это, по-вашему, мог сделать?
— Понятия не имею. Сил на единовременное создание таких штук хватило бы у принцесс Эквестрии и феноменально мощных единорогов. Или тут есть местный, или мы имеем дело с чем-то необычным… и пытающимся спрятаться за древний культ, характерный исключительно для Эгитопропии. Гм… если бы мы были эквестрийским военным кораблём, я бы бросила попытки вас переубедить. Но Гарц просто не располагает волшебниками такого уровня в товарных количествах! Если они появились за одну ночь, и никто никого не видел… я скажу вам так, сделать три-четыре, может пять десятков таких отметин зараз я бы и смогла, но затем свалилась бы… единорогов у нас на корабле пятеро, я, Шерше, Кле, и двое матросов. Только Кле имеет цвет ауры близкий к золотому, он у неё лимонно-жёлтый. Нет, я скажу прямо, это слишком сложно и дорого там, где нет аликорна. Или, на худой конец, единорога уровня легендарной Твайлайт Спаркл, личной протеже принцессы Селестии. Возможно, в Академии Гарца найдётся парочка пони, способных с ней потягаться, но посылать их сюда разрисовывать двери… думаю вы поняли меня. Тащить сюда через океан магические матрицы… губернатор, вы не находите, что это слишком сложный план? Причём вряд ли местные жители понимают, что этот символ значит.
— Нет, — прервала капитана Шерше, — здешние жители, похоже, что-то знают об этом. И, похоже, это их пугает. Вчера они разбежались в ужасе, увидев надпись… — и лейтенант помедлила, не зная, как сообщить информацию капитану, не выдав Фреш, — и вроде кто-то из них даже сказал… фламина.
Бравур развернулась к ней:
— Ты уверенна?
— Да. Абсолютно.
— Что это значит?! — спросил Хесенфлюгель.
Бравур бросила на него суровый взгляд, а затем ответила:
— Похоже, у вас завелась секта. Думаю, вам нужно провести расследование, а нам… нужно меньше появляться в городе.
— Секта, способная владеть магической мошью, которая, по вашим словам, могут иметь лишь сильнейшие единороги? — спросил гауптман Румпель.
— Навроде террористов, взорвавших железнодорожный мост в Эквестрии восемь лет назад.
— Мы возвращаемся к тому же, капитан Бравур! — вскричал губернатор, — вы должны прекратить свою деятельность, иначе…
— Иначе наш корабль останется тут навсегда?! — ответила Бравур, — да останется. Мы просто не можем отойти от стенки. Если хотите, мы можем провести совместное расследование. Я могу опросить свой экипаж, а вы местных.
— Местные не очень хотят сотрудничать с нами, — сказал гаутман Румпель, — они изначально… не совсем лояльны Грифонии, что создаёт сложности. Возможно, с пони они были бы более откровенны, губернатор.
— Но где мы возьмём пони?
— Губернатор, при всём уважении, капитан Бравур права, мы слишком концентрируемся на одной версии. Мои грифоны не видели ни одного пони с корабля ещё с шести часов, хотя комендантский час начинается с девяти. Не значителен также их контакт с местными. По сути, всё, что мы имеем, это лишь сходство символики, распространяемой нарушителями спокойствия с древней геральдикой Гарца. Это несерьёзно. Возможно, мы должны принять сотрудничество капитана. Её пони, возможно, даже наша гостья лейтенант ла Верите, могла бы погулять по городу и расспросить горожан, что они видели и что знают.
Хесенфлюгель некоторое время молчал, глядя на гауптмана, а затем ответил:
— Возможно, Румпель, ты и прав… лейтенанту стоит прогуляться, поговорить с местными. А мы с капитаном можем обсудить вопросы взаимодействия культур Гарца и Грифонии, а потом совместно пообедать. Вы согласны, капитан Бравур?
— Конечно. Думаю, Шерше потом присоединится к нашему ужину и побалует нас историей.
— Хорошо, так и сделаем, — ответил губернатор.
Поговорить… гм, это сложнее сказать, чем сделать. Даже для гарцийки, хорошо знающей эквестрийский и грифиш. Ведь сначала нужно найти повод завести хороший разговор. Пони сегодня, похоже не особо горели желанием общаться даже друг с другом, улицы были почти пусты. Шерше хотела зайти на рынок, но затем увидела вывеску, заставившую её передумать. Она достала свой кошелёк, посчитала количество ливров, битов (самой универсальной международной валюты) и идолов, после чего вздохнула и вошла кантину.
Народу тут тоже было немного, и все сразу обратили на неё внимание. Она подошла к стойке бара, заказала сидра и внимательно присмотрелась к окружающим. Они присматривались к ней. Тут произошел Случай. В кантину вошла та самая пожилая кобыла, тёмно-оранжевого, почти коричневого цвета, и хотела что-то сказать хозяйке, но её взгляд упал на Шерше, она, как завороженная, подошла к ней и спросила на эквестрийском:
— Ты её посланница?
— Кого? — ответила сбитая с толку Шерше.
— Королевы?
Лейтенант вздрогнула.
— Нет. Мы зашли в ваш порт для ремонта.
— Она привела вас. Нас ждёт суд. Мы отказались от неё, вы отказались от неё… она идёт.
— Вы действительно думаете… что она стоит за надписями.
Старушка посмотрела на Шерше как на ненормальную.
— Конечно. Это сделала Королева Королев.
— Сама?
— Через свою фламину. Она одна из вас… приплыла, дабы принести Последнее Слово своей Госпожи. Нашей Госпожи.
— То есть, она прибыла…
— На вашем корабле. Она послана донести до нас суждение Королевы…
— Тётя Фэйри Тэйл, не пугай мою посетительницу, — наконец, вступила в разговор хозяйка таверны, — ступай, вот тебе твой сидр, — она поставила на стойку небольшой бочонок, и пояснила, причём внезапно на чистом гарцском, — у тёти скоро женится племянник, он мой троюродный брат, и она зашла за напитками.
— Вы разговариваете по-гарцски? — спросила удивлённая Шерше.
— Scimus lingua principem1. Ancien et nouveau2. Кстати меня зовут Кантина Мистресс, — ответила хозяйка.
— Шерше ла Верите, лейтенант ВМС Гарца к вашим услугам. Вашей тёте помощь не нужна? — спросила Шерше, глядя, как пожилая кобыла стоит возле довольно приличного бочонка сидра.
— Нет, тётя Фэйри справится, — ответила хозяйка, бросив взгляд на пожилую кобылу. Та, фыркнув, спокойно поставила бочонок на спину и понесла. Когда она вышла, хозяйка продолжила:
— С тётей сейчас всё сложно. Она всегда была себе на уме, а когда начались странности, то и вовсе стала главной каркушей.
— Странности?
— Ну… да, странности, — как-то натянуто промямлила хозяйка, а затем её глаза блеснули и она продолжила уже более решительным тоном, — а, да ладно. У нас тут вечно что-то не так, а где-то с той ночи, которая заняла весь День Солнца, всё стало совсем… необычно. Для начала, прямо над ратушей откуда-то взялись флюоресцирующие облака. И не просто флюоресцирующие, а собирающиеся в надпись «ВЫ НЕ ЗАБЫТЫ». И Солнце не взошло. Ну, ты понимаешь, как было весело. А затем ещё веселее, когда появились рисунки из камней. Корона и меч, в разных местах, по всей береговой линии острова. Была ещё странная фокусница, которая клялась, что она сегодня была под Кантерлотом, заснула в лесу и проснулась здесь. И голоса… многие пони, гуляя по острову, слышали голоса. Все говорят разное, но самое частый повторяющийся вариант «Она идёт, Королева идёт.» Вот, как-то так.
— Гм, тревожно. А как вообще идут дела в кантине?
— Помаленьку.
— Лейтенант Ля Верите! Вот вы где! — раздалось от двери по-гарцийски. Там, в проёме, стояла стармех Кле де Серраж, старшина Ву Дир, суровая фестралка цвета штормового моря с ультрафиолетовой гривой и тяжёлым копытом, и пара матросов-жеребцов, — Где капитан? Что вообще происходит?
— Что происходит Кле… нужно поговорить наедине, — ответила стармеху Шерше, а затем спросила у хозяйки, — У вас нет уголка, где мы с друзьями могли бы поговорить и пообедать без лишних глаз и ушей?
— Есть… конечно.
— Сколько?
Мистресс назвала цену и Шерше согласилась.
В небольшом зале Мистресс накрыла стол на троих, а сама она, налив всем сидра, вышла. Матросов также отправили на корабль.
— Так, что происходит, Шерше? — спросила Кле повторно.
— Ну, если кратко… на островах практически одновременно с нами появился некто, владеющий очень сильной магией, который выращивает на стенах золотые буквы и рисует на дверях массово символ золотой короны и меча…
Кле в этот момент аж подпрыгнула, и не она одна, Дир с силой ударила копытом по столу и прошипела:
— Фламина.
— Да, — сурово произнесла Кле, — это она.
— Разве они не миф? — спросила Шерше.
— Шерше, поставь заклинание защиты от прослушивания, живо! — скомандовала Кле и лейтенант подчинилась, не задавая вопросов.
— Послушай, Шерш… — чуть более расслаблено ответила стармех, — они существуют, но это скрывается от общественности. Они не миф, также, как и Жадная пони, падшая принцесса и её шестеро сестёр, воплощающие Семь Смертных Грехов. Их последовательницы сотни лет пытаются вернуть Гарц к служению своим Хозяйкам.
— То есть… они существуют?
— И они среди нас! — сурово заявила Дир, — они свели с ума принцессу Луну ради жажды власти!
— Ох, кто про что, а Дир про Луну, — прорычала Кле, — Шерше, Семеро существуют, как и их служительницы-фламины. Что именно она делала?
— Она? — переспросила Шерше.
— Да, она, — подтвердила Дир, — Служительницы Холо, Жадной кобылы, как и остальных, всегда кобылы, без вариантов. Никто не знает, толком, почему. Единственным известным фламином был Эмеральд Флэр, приспешник Завистливой Кобылы. Его история связана с падением принцессы Луны.
— Борьбу с ними ведут Стражи Гармонии, орден, основанный самой принцессой Селестией более тысячи лет назад, когда Гарц освободился от тирании приспешников Жадной Кобылы, — пояснила Кле, — мы с Дир собственно, и представляем Стражей на нашем «Волатиле». Так что делала фламина?
— Ну, она… она написала выращенными на стене Резиденции, квартала грифонов в Порт-Графе, надпись «КОРОЛЕВА ПОМНИТ» и расписывание домов знаками короны и меча. Также над Порт-Графом появлялись облака с надписью «ВЫ НЕ ЗАБЫТЫ» в Невечную Ночь, и происходили другие мелкие инциденты, вроде неизвестных голосов. Да… ещё должна упомянуть… жители островов считают себя потомками легионеров… Претории.
Кле вдруг побелела и спросила:
— Это точно?!
— Откуда я знаю? — ответила Шерше, — я не успела выяснить… но может знать Мистресс.
— КТО?! — хором вскричали Дир и Кле.
— Кантина Мистресс, так зовут хозяйку кантины. Вы же слышали её имя.
— Не нравится мне это… — сказала Дир, — мистрессами и мистерами в легионах называли интендантов. Такое имя, да и у хозяйки кантины… мне это не нравится.
— Шерше, позови её сюда, — мёртвым голосом сказала Кле.
Шерше вышла из залы, спустилась вниз и подошла к скучающей за стойкой хозяйке.
— Нужно что-то ещё? — спросила она у Шерше.
— Да, моя подруга хочет задать тебе несколько вопросов, — после чего добавила ливр и несколько идолов, — мы заплатим.
— Ну, я не настолько жадная, убери деньги, — ответила Мистресс, — пошли.
Наверху Кле была мрачнее тучи. Под её взглядом Мистресс села напротив, после чего стармех высыпала перед ней кучу идолов.
— Госпожа, зачем столько? Я готова ответить на ваши вопросы и так.
— Гм… ладно, — внешне Кле не смягчилась, но Шерше заметила, что её взгляд немного потеплел, — расскажи, дорогая, про свой народ. Как пони появились на этих островах.
— Ну, мы потомки латпони3, легионеров XIII Legio Praetoria Princessa… госпожа, что с вами? — все посмотрели на Кле. Та застыла, её глаза были расфокусированы.
— Кле. Кле! Кле де Серраж! Быстро, холодной воды! — скомандовала Дир, после короткого колебания плеснув на стармеха из кувшина с холодным сидром. Глаза той сфокусировались, а затем она посмотрела на Дир и произнесла:
— О, Создатель! Дир, это… где я?
— Ты в Порт-Графе, на Затерянных островах, успокойся, мы все здесь, — произнесла Дир, хватая ослабевшую кобылу, не давая ей упасть. Кле тихо сказала:
— Это ловушка. Холо заманила нас в неё. Что-то грядёт…
— Что не так, Кле? Опять?
— Да… это место. Легионеры… штандарт… за мной! — и она вскочила и побежала, как ненормальная.
Дир и Шерше, переглянувшись, бросились за ней, а за ними и Мистресс.
Она выскочила на улицу и поскакала к Резиденции, впрочем, у блок-поста свернув влево, а затем вправо. Она летела так, будто знала дорогу. И, в конце концов, Кле, а за ней и остальные, оказалась за городом, на самом высоком холме. Тут рос старый дуб, и она начала копать голыми копытами. Впрочем, выкопав небольшую ямку, она выдохнула, хотела что-то сказать, но затем начала мерить шагами холм.
— Что ты делаешь, Кле? — спросила у неё Дир.
— Сейчас, Дир, вот здесь, — она начала раскапывать землю. Дир вздохнула и скомандовала:
— Шерше, помоги ей, — сказала Дир, закатив глаза.
Единорожка вздохнула и, сформировав небольшой псевдощит, использовала его как лопату. И вскоре во что-то уткнулась.
— Нет… — прошептала Кле, и начала копать быстрее. Вскоре они достали продолговатый короб из морёного дерева, явно зачарованного в добавок. Замок не был виден, но Кле куда-то нажала, и он открылся.
Внутри всё выглядело так, будто всё было уложено вчера. Длинное древнее древко, как из исторических фильмов про Древнюю Империю, с золотым драконом на вершине и надписью Legio XIII. Рядом лежал свёрток. Шерше взяла его в свою ауру, развернула и вздрогнула. На красном был символ: золотая корона и золотой меч и надпись золотым по красному:
«LEGIO XIII PRAETORIA PRINCESSA»
— Потерянный легион, — прошептала Дир, и вдруг все услышали хохот. Адский хохот, явно принадлежавший кобыле. Фестралка вскинулась и прокричала в никуда, — демон, мы ещё доберёмся до тебя, слышишь!
Хохот оборвался, и все почувствовали на себе пристальный, пытливый взгляд. Потом ощущение исчезло, а Кле вообще свалилась с копыт.
Шерше, боровшейся со своим страхом, могла лишь молиться про себя.
Они уже возвращались в кантину, когда прямо перед ними пробежала тень в плаще. А за нею отделение грифонов.
— Лови её! — причём один из них сделал выстрел. А затем другой. После этого послышался вскрик, Шерше, бросившаяся вслед за солдатами в переулок увидела молодую кобылку-подростка, единорожку, которой пуля перебила ногу, пройдя на вылет. Она, отдав футляр со штандартом в копыта Мистресс, немедля вытащила из притулившегося на бедре подсумка медпакет, разорвала его и начала обрабатывать рану, а Дир и Кле бросились в погоню за пони в плаще.
Шерше, убедившись, что артерия не перебита, выдохнула, плотно забинтовала ногу пострадавшей и сказала подоспевшим к ней местным (в числе которых была всё та же Мистресс).
— Быстро, доставьте её в больницу.
— Больница сейчас работает только на гарнизон по приказу губернатора, — выдала Мистресс.
Шерше моргнула, и приказала:
— Тогда беги в порт, найди мой корабль и скажи дежурному, что лейтенант Шерше ла Верите приказала положить её в корабельный лазарет. Галопом, а я за Дир и Кле! — отдала она распоряжения, и бросилась по переулку.
Может, она бы и не нашла их, и не догнала, но таинственная пони похоже, водила грифонов кругами. Это дало им шанс схватить её, как раз, когда Шерше вылетела с другой стороны… если бы золотой расширяющийся щит не припечатал всю дюжину грифонов к стенам. Шерше не смогла рассмотреть лицо под капюшоном, оно было как во тьме, но она была уверена, что кобыла улыбается.
— Не уйдёшь! — крикнула Дир, налетая на неё, но была схвачена аурой и с неимоверной силой была брошена в стену.
— Стой, или я буду стрелять! — Кле достала пистолет, но странный, знакомый и не знакомый одновременно голос, вдруг произнёс:
— Ты не смеши меня, Клео. Ты знаешь, на чьей ты стороне… — после чего стармех вдруг застыла, а таинственная пони телепортировалась в неизвестном направлении в золотой вспышке.
Шерше оставалось только наблюдать, как Кле, отложив оружие, садиться на круп и обхватывает копытами голову.
Они пришли в Резиденцию ни с чем, и увидели, что собственно произошло. Прямо на дверях усадьбы губернатора было здоровенными буквами написано:
«Хесенфлюгель, вон с МОИХ Островов!», и знаки короны и меча возле дверей, под окнами… везде.
У входа на это грустно смотрел гауптман.
— Я так понимаю, что вы тоже не преуспели, — произнёс Румпель, увидев троицу гарцийских морячек. Шерше и Дир шли по бокам Кле, которую шатало так, будто она выпила бочку креплёного сидра в один присест.
— Да, собственно, мы лопухнулись сразу же за вашими ребятами, — ответила решительная Дир, — Откуда она взялась и что именно делала? подробностях.
— Я предполагаю, что вы всё же кое-что узнали.
— Да… и дело дрянь, — честно призналась Шерше.
— Селестия наслала на нас свою ученицу? — серьёзно спросил Румпель.
— Не смеши меня, — сказала Дир, — этот вопрос решить, что раз плюнуть. Нет, тут проблема посерьёзней.
— Насколько? — снова спросил он.
— Уровня Найтмер Мун и хуже, — сказала Шерше, — пустите нас внутрь, или мы пойдём на корабль. Моя сослуживица была травмирована, и ей нужно лечь. Срочно. Поговорить мы можем и внутри. И проводите нас к капитану. Она должна узнать это чуть раньше, чем губернатор, иначе… — попыталась она сблефовать. Она не понимала, что будет, если произойдёт это самое иначе.
Румпель на миг застыл, а затем кивнул и они вошли.
Внутри было полно солдат. Похоже, губернатор поднял на уши весь гарнизон. Румпель провёл их сначала наверх, в библиотеку. Там у входа стояло двое солдат, отдавших честь Румпелю, когда он проходил мимо.
В этот момент в библиотеке что-то стукнуло, а когда они вошли, то увидели капитана Бравур, к которой подлетела книга в ауре.
— Что-то я устала, — тихо произнесла она, зевнув.
— Капитан, разрешите доложить! — произнесла Шерше.
— Разрешаю… — осеклась Бравур на полуслове, — что случилось с Кле?
Дир вздохнула и ответила:
— Несчастный случай. Мы должны доложить вам ситуацию. Для начала наедине.
— Гм, должен возразить, что я отвечаю здесь за безопасность, — произнёс Румпель, — и мне хотелось бы знать, что происходит. Губернатор будет очень недоволен даже тем фактом, что я провёл вас сначала к вашему капитану.
Пони переглянулись между собой, а затем посуровевшая Бравур спросила:
— Вы наткнулись на следы культа?
— Да, — ответила Дир.
Шерше удивлённо посмотрела на капитана, а затем на старшину.
— Гауптман, подобные операции в Гарце переводятся в режим особой секретности. Кто у вас представляет БМГ?
— Я. Я отвечаю и за особую, и за общую безопасность.
— Как всё плохо, — выдала капитан, а затем начала, — гауптман, я должна признаться, что не была окончательно честна с вами и губернатором. Для начала, я должна коротко напомнить вам историю Гарца и нашу основополагающую легенду. Легенду о Жадной Кобыле.
— О принцессе, которая превратилась в Королеву Жадности, я её хорошо знаю. Между прочим, она очень хорошо коррелируется с местной легендой о Падшей принцессе…
— Кхе-кхм, — прочистила горло Шерше, прервав гауптмана, а затем посмотрела на Дир. Та сказала:
— Мы нашли аутентичный штандарт тринадцатого легиона. Он отправлен на «Волатил».
Капитан Бравур широко раскрыла глаза, а затем выдала:
— Мать моя кобыла! Вот куда делся преторианский легион, — после небольшой паузы добавив, — вот теперь я знаю, что мы в полной… в полной беде.
— Что я не понимаю? — спросил у неё Румпель.
— Тринадцатый «Счастливый» легион был личной стражей Жадной Кобылы. Да, и, капитан, если хотите выжить, не произносите узурпированный Жадиной титул. Гарцийцы это не любят, у нас свято верят, что это её усиливает и притягивает её внимание. И сейчас… это очень нервирует Дир, которая свято верит, что после возвращения Луны настанет эпоха мира, процветания, а Жадине надерут всё, что можно надрать.
— Я учту это. Итак, вы хотите сказать, что эта легенда…
— В целом правдива. И, кстати, легенда о Равенне из Гарца тоже. Вам лучше не знать всего… раз уж вы не знаете, то, значит, вам по должности не положено. Итак, девочки, что у нас?
— Фламина, высокого ранга, — заявила Дир, — психический удар по Кле… — протянула она, не зная, как это назвать.
— Дир умудрилась обратить на себя её внимание. Не фламины. Её хозяйки, — сообщила Кле.
— Мать моя пони, — снова произнесла капитан, — теперь всё совсем плохо. И что мы скажем Хесенфлюгелю?
— Вы хотите сказать, что мои острова оспаривает древняя демоница-пони, потому, что здесь живут потомки её солдат? — спросил губернатор.
— Да, это именно так.
— Гм… — выдал Хесенфлюгель, а затем приказал, — введите их.
В зал ввели под дулами винтовок Мистресс и ещё нескольких пони, в том числе раненную. А также поставили ящик.
— Ну, так что в этом ящике? — спросил Хесенфлюгель, — его несли на ваш корабль.
— Там штандарт тринадцатого легиона, — ответила Бравур, — можете посмотреть.
— Нам не удалось его открыть.
— Сейчас, — сказала Кле. Ей было явно лучше, она сама подошла к ящику и нажала куда-то на ребро, после чего он открылся.
— И это всё? А теперь объясните, зачем вам это? Вы просто занимаетесь контрабандой, да?
— Мы занимаемся делом, губернатор, — ответила капитан, — эта штука… будьте с ней аккуратны.
— Аккурат-ен, — протянул губернатор, — кто-то устраивает мне акты неповиновения, кто-то подсовывает разные знамёна… кстати, я правильно помню, что Гарц был основан легионерами-латпони?
— Не Гарц, а Ромпонию, это не одно и то же, — поправила его Бравур.
— Мне всё равно! И ваши идиотские знамена и ценность мне плевать! — он схватил древко, сломал его, а затем хотел схватить полотно знамени, но внезапно свет погас, после чего Хесенфлюгель вскрикнул, а за ним и капитан «Волатила».
Когда освещение снова заработало, в центре зала парила пони в капюшоне, губернатор закрывал лапой и крылом окровавленную щёку. Бравур просто лежала на земле, потирая рог. Фигура заговорила искажённым голосом.
— Итак, ты не понимаешь, ты не исполняешь волю Королевы Королев! Значит, тебя ждёт кара, Хесенфлюгель! Если ты не покинешь Затерянные острова до дня Летнего Солнца, пожалеешь о своей глупости! — после чего фигура буквально растворилась в воздухе.
— Шерше, куда она направилась? — спросила Бравур.
— Я не почувствовала телепортации, капитан. Я не знаю.
— Всё! Хватит! — вскричал Хесенфлюгель, а затем посмотрел на пол. Штандарт, который он только что сломал, был цел. Губернатор вздрогнул, но продолжил ещё более противным тоном, — хватайте свой антиквариат и убирайтесь на свой корабль! И не смейте с него сходить!
Даже Бравур не решилась сейчас с ним спорить.
Примечания:
Мы знаем язык принцессы
Как старый, так и новый
Имеются в виду первые легионеры времён Древней Эквестрии. Их потомки, покинув королевство после изгнания своей принцессы, основали Гарц и некоторые другие государства. См. рассказ «Разбитое Сердце»
0 комментариев