Нелепая история

ТЮП окончен, и по недотрадиции можно опубликовать рассказ здесь. Коротенькая история со счастливым поньцом. Надеюсь, вам понравится.

Изящнее оформленный вариант на docs.google.


Лира потихоньку брела по улочке, поглядывала по сторонам и думала, что слишком хорошо – тоже не хорошо. Копытца хлопали по иссохшей земле, облачка пыли, едкой, как чихательный порошок для розыгрышей, поднимались в воздух. Солнце пропекло Понивиль до хруста картофельных чипсов, запарило деревья в садах и парках, как банные веники. Их душный травяной запах ватой забивался в нос. Цветы на клумбах пожухли, и вода в перегретой речке ни капли не освежала. Легкий ветерок, да облако-другое могли бы помочь, но кто их принесет? Погодная Служба? Как же. Вон они, пегасы-погодники, сидят под навесами и зонтиками кафе, изнемогают от жары и пьют ведрами колу и лимонный сок.
Лира бы тоже не отказалась от лавочки в тени и большого стакана с чем-нибудь холодным, да только усталые, распаренные пони заняли все удобные места. Единорожка вышла на рыночную площадь, необыкновенно пустую для этих полуденных часов, остановилась, утерла щипучую капельку пота, что лезла прямо в глаз. Ни покупателей, ни обычных зевак, даже кое-кто из торговцев не выдержал, оставил тележку и ушел за питьем. Одни лишь не смытые дождями следы копыт. Такое запустение, что только перекати-поля не хватает. Лира даже поискала его взглядом, но увидела кое-что поинтереснее. У устья небольшого тупичка, как бледный мираж, виднелся выцветший широкий пляжный зонт, а под ним, в благостной тени – столик и два пуфика из сена.
Обрадованная пони купила бутылку клюквенного морса и устремилась в оазис прохлады. Только там, в тени, на сиденье из пружинистой соломы и с холодным питьем она ожила, а мысли в ее голове перестали висеть спящими рыбами. «Так жить нельзя, – думала Лира. – Интересно, может ли Твайлайт Спаркл попросить принцессу Селестию, чтобы солнце не пекло так в Понивиле? Даже если не получится, принцесса на станет сердиться на свою ученицу».
Шорох среди уложенных в тупичке ящиков, бочек и тележных колес привлек внимание Лиры. Пока она напрягала глаза в надежде увидеть что-то в залежах хлама, шорох повторился, теперь более отчетливый и, кажется, с каким-то фырканьем. Единорожка вдруг задумалась, почему кроме нее никто не занял это место. Ей внезапно стало холодно под зонтиком. Тенистый тупик показался темным и мрачным. Под трухлявыми коробками, старыми бочками и замшелыми досками мог cпрятаться целый выводок мантикор. Лира тихонько встала из-за столика, и хотела уйти, как вдруг ее словно кипятком окатило: из черного нутра пустой бочки на нее таращились огромные, налитые кровью глаза! Лира вскочила на дыбы, но тут же поняла, что это глаза пони, и она знает эту пони.
– Флаттершай! – воскликнула единорожка. – Зачем так пугать? Что ты вообще там делаешь?
Ответ был неразборчив.
– Что?
Флаттершай пропищала что-то и забилась еще глубже. Лира вздохнула, глянула на забытый на столике морс. Потом все-таки засветила рог, как фонарик, и сунула голову в бочку.
– Так зачем ты сюда залезла? – спросила она. Пегаска опустила глаза и прошептала:
– Я… пряталась.
– От кого? Тебя кто-то обидел? – Лира мало знала о Флаттершай, кроме того, что эта пони стеснительна и пугается даже своей тени.
– Ну, я… просто…
– Что «просто»? – не поняла Лира. Что-то в глазах Флаттершай не давало ей покоя. Вдруг она поняла:
– Флаттершай, ты что, плакала?
Робкая пони шмыгнула носом. Отсвет рога единорожки дрожал в ее глазах.
– Ну… я встретилась с Рэрити утром… Мы хотели где-нибудь позавтракать… – заговорила она.
Лира начала понимать.
– Мимо проходила Бон-Бон… Она ужасно, ужасно страшно рассердилась… Кричала, что я предательница…
– Ясно, – единорожка вздохнула. Бочка гулко отозвалась на вздох.
– Вот что, Флаттершай, – начала Лира, – тебе надо пойти к Твайлайт Спаркл и рассказать ей, хорошо? Обязательно сходи, или я ей сама расскажу. А я пока поговорю с Бон-Бон.
– Мм… может, не надо? – испугалась Флаттершай.
– Надо, я уверена, – ответила Лира, подхватила Флаттершай под передние копытца и вытянула наружу, как кролика из норы. – Ты же не можешь всю жизнь провести в бочке, как какой-нибудь Диппоген?
– Эмм, ну, наверное, ты права. Я схожу к Твайлайт, – понурая Флаттершай побрела к библиотеке. Лира проводила ее взглядом, вздохнула, забрала бутылку отвратительно теплого морса и пошла к Бон-Бон.
В лавке Бон-Бон жара стояла едва ли не худшая, чем на улице. Не помогали ни плотные полотняные навесы над окнами, ни перекрывший всю витрину рекламный плакат. Духота расходилась по дому с кухни, где круглый год готовились конфеты. Сама Бон-Бон перекладывала товары в торговом зале, который хоть немного проветривался. Она искала что-то под прилавком, и только ее сине-розовый хвост сочно выделялся на фоне светлых деревянных полок. Лира тихонько зашла в магазин и облокотилась передними копытцами о прилавок. При Бон-Бон она могла позволить себе такое необычное поведение.
– Добрый день, подруга! – сказала единорожка. – Отвлекись от дел, у тебя посетитель.
Бон-Бон выглянула из-под прилавка. Обычно смешливая, сегодня она выглядела мрачной.
– О, это ты, Лира, – сказала она. – У меня действительно сегодня много дел.
Пони-кондитер нырнула обратно за прилавок, подняла оттуда большую чашу с разноцветными леденцами и грохнула ее на полку. Леденцы и Лира вздрогнули от неожиданности.
– Ну и как они, твои дела? – спросила единорожка осторожно. Бон-Бон явно была не в духе.
– Плохо. Жарко. Покупателей нет, конфеты слипаются, грива мокрая от пота, – пони продолжила с грохотом выставлять на полки вазочки со своими сладкими товарами.
– Да ладно! Не так уж все плохо. Помочь тебе с фантиками?
Бон-Бон остановилась, подцепила копытцем полотенце и протерла влажный лоб. Чаще всего она продавала конфеты без оберток, просто россыпью в пакет. Заворачивать каждую конфетку в фантик без магии было неудобно. Пони вздохнула и согласилась:
– Давай.
Бон-Бон дала ей стопку бумажек, поставила намасленный противень с шоколадными конфетами, и они вместе принялись за дело. Единорожка заворачивала конфеты магией, земная пони брала их деревянными щипчиками и закатывала каждую в фантик. Получалось не так быстро, но тоже сноровисто. Работа была простая, но затягивающая. Лира подождала, пока подруга отвлечется и забудет об утренних неприятностях, а затем исподволь начала разговор:
– Знаешь, я сегодня знакомую встретила, когда гуляла.
– Мм, – ответила земная пони.
– Ты ее сегодня тоже видела. Я имею в виду Флаттершай.
Бон-Бон фыркнула, но не выпустила щипчики из зубов. Лира решилась:
– Знаешь, она жутко выглядела. Может, тебе не стоило…
Пони выплюнула щипчики и сверкнула на единорожку злым льдом глаз.
– Жутко выглядела? – воскликнула она. – А как насчет той ее выходки? Ты ведь была там, и сама видела. Вот тогда она жутко выглядела! Такое бесстыдство на глазах у всех пони! А как я теперь буду выглядеть?
– Бон-Бон…
– В тазик постучи, будет тебе «бон-бон»! Ладно бы, она раскаялась. Но нет! Иду я сегодня от площади, и вижу ее с этой… швеей! Сидит, как ни в чем не бывало.
Лира почувствовала, что у подруги кончается запал, придвинулась поближе и положила копытце ей на плечо.
– Бон-Бон, – сказала она, – я понимаю. Но ты ведь тоже понимаешь, сердцу не приказать. Она все равно не смогла бы вечно сдерживать свои желания. Может, и хорошо, что все выяснилось сразу.
– Но она обещала, Лира, – пожаловалась Бон-Бон. – Зачем тогда она обещала? Зачем она обманула меня? Я столько сил потратила.
– Я понимаю, это трудно. Но все как-нибудь наладится. Нельзя ведь зацикливаться на своей обиде. Ты справишься. Если понадобится, я помогу.
– Ох, Лира, – Бон-Бон накрыла копытце подруги своим. – Ты всегда на моей стороне, да?
– Зачем же еще друзья? – единорожка улыбнулась, и земная пони невольно улыбнулась в ответ.
Магию момента испортил негромкий стук. Пони обернулись.
– Добрый день. Простите за вмешательство, – в дверях стояла Твайлайт Спаркл. Из-за жары ей пришлось надеть шляпу-зонтик, но даже с ней лучшая ученица Селестии старалась поддерживать серьезный вид. – Бон-Бон, если ты не возражаешь, я хотела бы поговорить о…
Только тут Лира и Бон-Бон заметили за спиной Твайлайт знакомый длинный розовый хвост.
– Она! – возопила пони-кондитер, и ученица Селестии сжалась под ее указующим копытом. – Она еще и пожаловалась на меня!
– Я всего лишь хотела сказать, что не вполне поняла… – начала Твайлайт.
– Бон-Бон, успокойся! – Лира обхватила шею подруги. Та уже по-бычьи наклонила голову:
– Сейчас я буду ее бить!
– Бить? Вы можете хотя бы сказать, в чем…
– Да, бить! Ногами!
– Да в чем, в конце концов?..
– Бон-Бон, – Лира преградила путь разбушевавшейся подруге, – это я велела Флаттершай все рассказать Твайлайт.
Пылающая гневом пони-кондитер мгновенно угасла.
– Ты? – сказала она. – Ты надоумила ее пожаловаться на меня?
– Бон-Бон…
– Ты тоже меня обманывала, – земная пони повесила голову.
– Может уже хоть кто-нибудь сказать, из-за чего такая драма? – воскликнула Твайлайт. – Флаттершай ничего не смогла нормально объяснить!
– Ты не знаешь? – спросила унылая Бон-Бон. – Ну, посмотри.
Она махнула копытцем на тот самый плакат, которым прикрывала окно от солнца. Дневные лучи высвечивали на нем сияющее изображение прямоугольной конфеты, окрашенной в желтую и розовую клетку. Под ней, среди набросанных крупными белыми мазками цветов было написано: ««Флаттершашечки». Вдохновленные природой».
– Я все равно не понимаю, – призналась Твайлайт.
– Видишь ли, – начала Лира, – когда Флаттершай стала известна как модель, многие пони захотели, чтобы она поучаствовала в рекламе их бизнеса, или хотя бы разрешила использовать свой образ.
– Я спросила ее, – сказала Бон-Бон. – Она сказала, что согласна. Я приготовила побольше конфет, заказала плакат на витрину. А потом она устроила это безобразие на показе! Кто купит мои конфеты теперь, когда она ковырялась в носу прямо на подиуме?
– Так вот, в чем проблема, – протянула Твайлайт. – Теперь я понимаю. Вернее, я понимаю, что тебя огорчает, но не вижу повода для такой трагедии.
– Но ведь из-за нее я потратила кучу сил зря! – возразила Бон-Бон.
– Нет. Во-первых, в бизнесе всегда существует риск, в том числе и риск того, что твой план нарушится. Этот риск необходимо учитывать. Во-вторых, в такую жару хорошо расходятся напитки и мороженое, а сладким конфетам никакая реклама не поможет. Кстати, из чего они?
– Вишневые, – ответила немного растерянная пони-кондитер. – Из желтой и обычной вишни.
– Тогда ты можешь просто перетопить их в сироп для содовой, или для мороженого, – Бон-Бон задумалась, а Твайлайт повернулась к двери. – Так, а теперь Флаттершай. Я сказала, Флаттершай!
Робкая пони выглянула из-под крыльца.
– Подойди сюда, пожалуйста, – попросила Твайлайт. Пегаска порхнула к ней, и единорожка продолжила. – Я не виню тебя. Я знаю, как сильно ты не хотела быть моделью, показывать себя всем пони и прочее. Но тогда тебе и не стоило обещать то, что ты не хотела делать. Ты совсем не умеешь отказывать. А теперь я хочу, чтобы вы помирились.
– Мм… мне жаль. Пожалуйста, прости, что так вышло, – сказала Флаттершай.
– Ладно. Прости меня тоже, – вздохнула Бон-Бон. – Зря я так разозлилась.
– Ну, вот и чудесно! – заявила довольная Твайлайт. – Хорошо, что эта нелепая история завершилась! Я даже запишу ее и отправлю в письме принцессе Селестии. Может, ей будет весело это читать.
Флаттершай и Твайлайт пошли пообедать в честь успешного примирения. Лира смотрела им в след, стоя в дверях, и думала, что совсем забыла предложить Твайлайт написать Селестии по поводу солнца. За ее спиной Бон-Бон с шорохом пересыпала «Флаттершашечки» из вазочек в тазы.
– Ну вот, теперь еще сироп топить по такой-то жаре, – вздохнула пони-кондитер. – Не хочешь конфетку, Лира?
Бон-Бон хихикнула, и Лира улыбнулась в ответ. Она подошла и обняла подругу.
– Я рада, что эта нелепая история кончилась, – сказала единорожка.