Вопросы трудоустройства, глава пятая

*Изображение на рисунке не соответствует содержимому главы. Мне было лень думать.


Недовольный жизнью Анон-алкоголик случайно покупает недовольную жизнью пони-алкоголика.
Это история о работе и размышлениях, о дружбе и ненависти, о смысле жизни и об алкогольных коктейлях.
18+ (нецензурная лексика)
Автор: TWILIGHT_GAME_NIGHT
Оригинал: Employment is Mandatory
Перевод: kaze_no_saga
Редактура: dblmec
Отдельное спасибо: Barrel
Версия на Google Docs
Версия на Сторисе (все еще на модерации)


Напиток пятый: Подношение языческому богу
Ты – Берри Панч, раб розничной торговли. А еще просто раб, но это не так ужасно, как первое. А должно бы быть. Какая-то часть тебя знает, что это, как говорила одна твоя знакомая из Понивилля, самая-ужасная-вещь-на-свете, но тебе повезло с хозяином. Он обращается с тобой как с простым сожителем, и всегда хорошо иметь сожителя, который разделяет твои интересы. Хорошо для вас обоих, наверное. Короче, принадлежать ему не так уж и плохо.
С другой стороны, твоя работа – это просто ужасно. Ты еще не знаешь, в чем она заключается, но это не мешает тебе ее ненавидеть. И это не банальная общая ненависть к самой идее наемной работы – ты ненавидишь конкретно ЭТУ работу.
– Ну что, ждешь не дождешься начала второго рабочего дня? – говорит Анон, шагая по тротуару. – Копыта, небось, так и чешутся заняться делами?
– Гори в аду.
– Вот и я о чем!
Ты стонешь себе под нос.
– Кстати об аде… – Анон указывает на дверь, которую вы только что миновали. – Как насчет того, чтобы на обратном пути оттуда заскочить в это местечко и купить чего-нибудь отметить?
– Что?
Ты замираешь, разворачиваешься и смотришь на дверь магазина.
– У Эфель найдется для тебя что-нибудь интересное, я уверен.
– Вот ЭТО и есть твой алкогольный магазин?
Такая маленькая, неприметная витрина.
– Мхм. Сейчас они закрыты, потому что чертово раннее утро, но после смены – что скажешь?
Ты смотришь на дверь еще пару секунд, затем отворачиваешься и продолжаешь путь.
– Может быть.
Надо убираться отсюда. Анон не так торопится – к следующему повороту ты уже почти тянешь его за поводок. Ошейник больно впивается в кожу, но тебе плевать. Проходя мимо большой стеклянной витрины, ты замечаешь свое отражение и еле сдерживаешься, чтобы не рассмеяться. Картина маслом: обреченный тащит своего палача к виселице. Должно же быть наоборот?
Ты – Анон, и у тебя сейчас рука отвалится. И ноги тоже. Проклятые пони.
– Никогда бы не подумал, что ты жаворонок. Пони. Пони-жаворонок.
– И правильно, – отвечает Берри Панч и еще раз нажимает на звонок. – Просто я сейчас слишком трезвая, чтобы мириться с этим дерьмом.
Она хлопает по звонку в третий раз.
– Когда они уже нас впустят?
– Как только вытащат головы из задниц.
– То есть никогда?
– То есть никогда.
Берри Панч протяжно стонет, нажимает на звонок еще раз, затем разворачивается и садится спиной к стене.
– Что у нас там по плану на утро?
– Если сегодня попадем в магазин?
Твоя пони желчно кивает.
– Отметимся, что пришли, чтобы пошло рабочее время.
– А потом?
– Отыщем кого-нибудь из ночной смены и отожмем у них оборудование.
– Зачем?
– Потому что нам для работы нужно оборудование.
– А им?
– А на них насрать. Они только и делают, что пихают что попало куда попало, ломают все подряд и наводят хаос на моем рабочем месте.
– Вчера я не заметила ничего сложного, – колко отзывается Берри Панч. – Ты как всегда пре…
– Вчера я три часа раскапывал их дерьмо.
– О.
– И угадай, что мы будем делать, когда добудем оборудование?
– Раскапывать их дерьмо?
– Ага.
– Ну нахер, я иду домо…
Раздается резкий механический щелчок. Вы поднимаете глаза.
– Наконец-то.
Открывшая дверь менеджер смотрит тебе прямо в душу полными ярости глазами.
– Достаточно позвонить один раз, – рявкает эта шлюха из ада.
– Нихрена не достаточно, – рявкает твоя пони в ответ, – потому что мы торчим под дверью четверть часа.
Жирная ведьма сжимает кулаки и начинает хватать ртом воздух.
– Я думала, пони должны быть добрыми!
– Тебе лучше не знать, какая я злая… А если попадешься мне, когда у меня похмелье…
– Ах ты!..
– Не-а! Сейчас с нами нельзя разговаривать! Мы еще не на работе!
– ТАЩИ СВОЮ ЗАДНИЦУ НА СКЛАД, БЫСТРО!
– НИЧЕГО. НЕ. СЛЫШУ.
– ТАМ ТЕБЯ ЖДУТ КАКИЕ-ТО МУЖИКИ ИЗ СЛУЖБЫ ДОСТАВКИ!
– МОЖЕТ, ТОГДА НАДО БЫЛО СНАЧАЛА ВПУСТИТЬ МЕНЯ, А НЕ ИХ!
Ты вприпрыжку удаляешься, и единственное в этом мире терпимое существо цокает копытами за тобой.
Вдруг ты Берри Панч. И в этом нет ничего хорошего. Здорово, наверное, было бы быть Флаттершай. Ей всего-то и приходится, что иметь дело с клиентами. А тебе приходится иметь дело с ЭТИМ.
Судя по всему, одна половина отдела чистящих средств пригласила вторую на отвязную групповуху. Ты в жизни не видела столько ярких, разноцветных жидкостей, стекающихся вокруг тебя в самые разнообразные мерцающие узоры. Пока Анон с кем-то там разбирается, ты как загипнотизированная стоишь и не можешь оторвать от этого взгляд.
– Отлично! – Анон закрывает за собой дверь и хлопает в ладоши, – Сейчас мы приступим к твоему обучению!
– Может, сначала расскажешь, что делать с этими…
– Да ну, это все скукотища. Они просто приходят время от времени, что-то приносят, что-то уносят. От нас только и нужно, что открывать им дверь.
– Тогда почему та баба просто сама…
– Менеджер, – пожимает плечами он, как будто это отвечает на все вопросы.
– Ах да, менеджер.
Отвечает.
– Отлично! Итак! Обучение! Посмотри внимательно на это дерьмо!
– На которое я все это время смотрела?
– Именно!
– Хорошо-о-о.
– А теперь повторяй за мной! Блядь.
– Блядь.
– Безмозглые куски собачьего дерьма.
– Безмозглые куски собачьего дерьма.
– Чтобвасвсехкхуямперестрелялипидорасыебаные.
– Чтобвасвсехкхуямперем… эмм. перестреляли… пидорасы… ебаные?
– Молодец, – Анон одобрительно кивает. – Отлично, на этом первый этап твоего обучения завершен.
– Правда?
– А хер его знает, – он пожимает плечами. – Меня никто вообще не обучал, но к ситуации подходит, согласись.
Он пнул бутылку, и та проскользила по залитому полу, оставляя за собой разноцветную радугу на голом цементе.
– С одной стороны, подходит…
– А с другой?
– Да, с другой тоже.
Ты окидываешь взглядом горы помятых и разбитых бутылок и другого товара…
– Клянусь богами, эти идиоты вчера ночью пол-грузовика угробили.
– И что будем теперь делать?
– Кроме как проклинать судьбу и небо над головой? Приберемся, рассуем остатки по мешкам, рассортируем, и, если повезет… – он развернулся и сложил ладони рупором, – ДОСТАНЕМ ОБОРУДОВАНИЕ, ЧТОБЫ СПИСАТЬ ЭТО ВСЕ К ЧЕРТЯМ!
Анон простоял в этой позе пару секунд, затем пожал плечами и развернулся к тебе спиной.
– Ну, а сейчас будем сидеть и ждать, пока о нас не вспомнят, – он вздохнул и убрал со своего стола мусорное ведро.
– К сожалению, перчаток для копыт у меня нет… – посреди предложения он замер, затем поставил ведро обратно. – Поправочка. У меня перчаток нет вообще. Сейчас будет грязно.
Ты вздохнула и потянулась к ближайшему предмету – какому-то мячику без этикеток – пока Анон осматривал поверхность стола.
– Куда эти сволочи могли засунуть мои перчатки? – задумчиво произнес он. – О, они залили папку с входящими документами какой-то цветной мерзостью. Доброе, блядь, утро, – простонал Анон и отодвинул ком цветной бумаги подальше.
– О! СТОЙ!
– Что?
– Мы же не завтракали!
– Ну да. И что?
Анон обернулся к тебе и улыбнулся.
– Низшие существа оставили нам подношение, – он показал тебе открытый пакет конфет. – Время пировать!
– А… а можно?
– Если это на моем столе, то это подношение.
– А если не на столе?
– Тогда оно, скорее всего, измазано удивительными инновационными химическими продуктами, в которые ночная смена нашла забавным его окунуть сегодня.
Он пожал плечами с силой тысячи Атлантов, которые внезапно решили, что небесный свод – это не их проблема, и – ой, упал, ну и хер с ним. Ты ничего не поняла, но один раз он что-то такое говорил, и сейчас для этого будто бы подходящее время.
– Я не хочу жевать шоколад с хлоркой, а ты?
– Я тоже.
– Тогда давай завтракать.
Анон опрокинулся в кресло и пригласил тебя подойти поближе.
– С бардаком, который нам оставила ночная смена, разберемся потом, – он вздохнул. – Самые тупые ублюдки на свете.
Затем он осмотрелся. И выругался. Он часто это делает. Теперь ты, кажется, понимаешь, почему.
– Нужно будет достать сюда второе кресло, – он вздохнул и тяжело поднялся. – Садись.
Офисные кресла не то чтобы предназначены для пони, но всяко лучше, чем сидеть на полу. Ты практически без проблем забираешься на сиденье и приступаешь к одному из самых вредных для здоровья завтраков в своей жизни. И это о многом говорит, учитывая, что сегодня твой день начался с кружки джина и большой тарелки ничего. Впрочем, шоколад тебя успокаивает. Не совсем помогает забыть о делах, но, как сказал Анон, ты в буквальном смысле заедаешь свои проблемы. Чем больше ты съешь сейчас, тем меньше придется потом списывать.
Ты все еще возишься с оберткой на четвертой конфете, когда Анон поворачивается к груде бутылок и вздыхает.
– Ешь дальше. Я пока начну.
Несколько секунд спустя, как раз когда ты разобралась с оберткой и только-только приготовилась засунуть в рот кусок сладкого, сладкого шоколада, Анон снова громко вздохнул и испустил очередной поток ругательств.
– Что теперь?
– Чертов отдел по обслуживанию клиентов. Самые тупые ублюдки на свете.
– Я думала, самые тупые ублюдки – это ночная смена?
– Они все самые тупые, – он поднял коробку яиц и скрипнул зубами. – Я просто не могу в это поверить. Они решили, что это можно «пожертвовать на благотворительность». Тут же половина перебита, и все протухло.
Ты согласно киваешь.
– Ты много кого ненавидишь.
– Анон усмехнулся и швырнул яйца в ближайший мусорный контейнер.
– Продолжим твое обучение. Сейчас я тебе расскажу, как работает магазинный круговорот ненависти.
– Что? – сама фраза «магазинный круговорот ненависти» уже сбивает тебя с толку, но он произнес ее с такой… с такой *гордостью*… У тебя аж мурашки по коже.
– Все ненавидят всех, – продолжил Анон и швырнул очередную пачку яиц в контейнер, – но какие-то группы людей нужно ненавидеть больше других.
– М-м… такие как ночная смена?
Анон покачал головой, отошел от горы мусора и потянулся за бумажными полотенцами.
– Не так. Каждый ненавидит ту группу, которой он не может подложить дерьма, но которая может подложить дерьма ему, – за яйцами последовала коробка заплесневелой малины. – Например, ночная смена ненавидит РЦ, потому что…
– РЦ?
– Распределительный центр. Ночная смена ненавидит РЦ, потому что РЦ может подложить ночной смене дерьма. Загрузить контейнеры задом наперед, загрузить не то, что следовало, раздолбать верхние контейнеры и оставить их содержимое стекать на нижние… – Анон прервался и сосредоточился на особо цветастом участке бардака.
– И они ничего не могут с ними поделать?
– Ночные пидорасы? Не-а. А вот со мной… Я не ненавижу РЦ, потому что я могу подложить им дерьма. Загрузить грузовик задом наперед, загрузить не то… Короче, как они с ночной сменой, только наоборот.
– А отдел по обслуживанию?
– В этом месиве половина их вины, – он со вздохом указал на кучу мусора. – Ленивые ублюдки. Это они должны были проследить за тем, чтобы все было нормально упаковано и не разливалось, но…
Анон поднял пакет с жидким мылом.
– Видишь? – он указал на льющуюся из пакета струйку оранжевого, – Отдел по обслуживанию – твой враг.
– Флаттершай мой враг? – она работает в отделе по обслуживанию клиентов, но ты не можешь представить себе ее в качестве чьего бы то ни было врага.
– Это та тихая желтая жопа с крылышками, которая знает, какое на вкус прокисшее птичье дерьмо?
Ты кивнула.
– Да. Она твой враг.
Ты – Анон, и сейчас ты учишь свое домашнее животное/раба/сожителя/послушника/собутыльника/пони, как нужно ненавидеть.
Точнее, ты учишь ее ненавидеть *правильно*.
– Флаттершай мой враг? – пробормотала она, возясь с очередной оберткой. – Но она самая добрая и милая пони, что я знаю.
Берри панч задумчиво склонила голову.
– Она в буквальном смысле самая добрая пони на свете, – тихо продолжила она. – Она же элемент доброты.
– Ну, а еще она работает в отделе по обслуживанию, так что… – ты указываешь рукой на бардак. Затем указываешь еще раз. И еще. Со временем Берри поднимает голову и замечает твои размахивания.
– Флаттершай – мой…
Ты бешено двигаешь бровями вверх-вниз, пока она не кивает.
– … мой враг. Но она хорошая пони.
– Она вполне может тебе нравиться. Вы можете быть хоть лучшими друзьями, но – только после работы. Потому что… – опять дикие жесты.
– Потому что здесь она – враг.
– В точку!
Ты возвращаешься к испорченному товару и продолжаешь в нем копаться.
– Доедай, и я покажу тебе, что со всем этим делать.
Ты – Берри Панч и ты в дерьме. Анон предложил купить тебе костюм химзащиты, что бы это ни было, но ты решила, что он шутит. Следовало потребовать его сдержать слово. Мыло вымывается из твоей шкуры гораздо хуже, чем с его рук.
– Ну что ж… Это была ошибка, – Анон вздохнул и подарил тебе неловкую улыбку. – Извини.
– Все в порядке.
На самом деле ничего не в порядке, но ты напоминаешь себе, что ты могла бы быть вымазана в жидкостях куда хуже.
– Завтра жидким мусором займусь я.
– Здесь все жидкое.
Он замер и взглянул на чистое место на месте горы дряни.
– Справедливо. – Анон швырнул последнюю пустую бутылку в контейнер, – Тогда давай так: я все упаковываю, ты сортируешь?
– Это может сработать.
Предполагать, что это *точно* сработает – выше твоих сил. Два дня работы в супермаркете выжали из твоего сердца остатки надежды.
– Тогда так и поступим, – Анон вздохнул и тяжело опустился в кресло. То протестующе скрипнуло.
– Ура.
– Звучит не очень-то радостно.
– Напротив. Я в восторге. Мое счастье не знает границ.
От рабочего дня прошло всего… Ты не знаешь, сколько уже прошло, но сил у тебя не осталось. Ты устраиваешься у ног Анона и устало опускаешь голову ему на колени, но он резко отодвигается. Чертово кресло с колесиками.
– Извини, – говоришь ты без намека на извинение в голосе. – Я на твоем месте тоже не хотела бы вымазаться в мыле.
Впрочем, его можно понять.
– Нет, нет, – он протестующе замахал руками. – Не в том дело! Просто, эм-м… – он указал пальцем на маленький черный пузырь на потолке. – Камеры. Ленивые ублюдки готовы окунуться в бюрократию и кого-то уволить только в исключительных случаях, но… – он резко поднялся и пододвинул кресло к столу. – Твоя голова у меня между ног – это будет не круто. Для камер.
– О, – Ты слишком устала, чтобы пытаться его понять, но, наверное, у него на то есть хорошие причины. Или дерьмовые причины. *Магазинные* причины. Что-нибудь такое, что волнует только менеджмент.
– Сдается мне, ты устала, – он усмехнулся. – В этот раз нам действительно навалили изрядно. Ну что, пойдем на…
Оглушительный звон сметает остатки его слов, твои собственные мысли и даже само понятие звука.
– Авотхертамплавал, – вздохнул Анон, когда звон прекратился. Тебе кажется, что все еще звенит, но немножко тише и где-то у тебя в голове.
– КАКОГО ДЬЯВОЛА ЭТО БЫЛО?!
– Дверной звонок, – он пожал плечами и хлопнул по кнопке на стене. – Перерыв подождет. Сначала папочке надо кое-кого прикончить.
При этом у него в руках не было оружия, так что ты не уверена, что он серьезно. Но тут ты замечаешь его лицо, и больше ты вообще ни в чем не уверена.
Под рев моторов ближайшая дверь начала медленно подниматься.
– Ебаные курьеры, – рявкнул он и направился к двери. – Берри, смотри внимательно. Сейчас я тебе покажу, как обращаться с курьерами.
Ты смотришь. Он вытягивает вперед, в направлении мужчины по ту сторону двери, руку, сжатую в кулак. Но он не пытается его ударить. Средний палец на руке вытянут, и даже пони может понять, что так бить будет неудобно.
– Нажать и отпустить, придурок! – проорал Анон.
– Добрый день, у меня тут…
– А У МЕНЯ ТУТ БЫЛИ УШИ, НО БОЛЬШЕ ИХ НЕТ, ТАК ЧТО ЗНАЕШЬ ЧТО, ДРУЖИЩЕ? НИХЕРА Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ!
– У меня…
– А У МЕНЯ ТУТ ПОНИ! – Анон тыкает в твоем направлении свободной рукой.
– И что?
– И то, что ее уши гораздо чувствительнее моих, а от этого звонка голова раскалывается даже у меня! Мне что, засудить твою жирную задницу за умышленное причинение средней тяжести?! Ты только посмотри на нее!
Ты В ЯРОСТИ. Настолько в ярости, что почти забыл, кто ты есть. Почти. Ты Анон, и ты В ЯРОСТИ. Больше, чем обычно, когда кто-то пытается прикончить тебя твоим же дверным звонком.
Берри Панч свернулась на кресле, закрыв уши копытами и изо всех сил прижав их к черепу. На ее лице яркими красками написано самое что ни есть искреннее НИХОТЕТ. Надо заставить механиков посмотреть, что не так с этой ебаной пожарной сиреной. Ты и раньше подозревал, что децибелы там зашкаливают, но тебе было лень возиться, потому что ты – это ты, ты переживешь. Но сейчас этот ебаный ублюдок чуть не прикончил твою ебаную пони.
– Давай сюда свою чертову посылку и вали с глаз моих! – ты даже ждать этого не собираешься.
ХВАТЬ! Твою мать, это что, просто какая-то стопка уведомлений? Чтоб их всех… Ты сверлишь спину курьера, пока он не скрывается за углом, на случай, если ему взбредет в голову позвонить еще разок. Не приходит. Хорошо. Ты был бы готов сесть в тюрьму, но уебать этому уроду по самое не балуй, честное слово. Он чуть не прикончил твою пони.
Ты не помнишь, кто ты. Звон никак не уходит. Он мешает. Ты почти не замечаешь, как дверь с грохотом закрывается.
– Держи, – сказал – точнее, как ты догадываешься по движению его губ, – Анон. – Съешь шоколадку. Успокойся.
И тут ты вспоминаешь, кто ты. В комнате вас всего двое, и Анон тыкает тебе под нос очередную конфету, так что… Остается Берри Панч. Ты Берри Панч, и у тебя слишком грязные копыта, чтобы… Он разворачивает конфету и протягивает ее тебе. Ты сомневаешься, что из нее выйдет лучшее успокоительное, чем из стакана сладкого, сладкого рома, но принимаешь подарок. Становится лучше. То ли дело в шоколаде, то ли в его внимании – но становится легче. Ебаные уши все еще болят. Ебаные уши… Их же никто не ебал… Черт. Больно.
– Перерыв?
Ты уже способна разбирать слова, но его жест – палец на запястье – никак не мешает.
– Давай.
Быть Аноном не так уж и здорово. Во-первых, ты – это ты, и это уже хреново само по себе. Во-вторых, тебе регулярно приходится раскапывать чужое дерьмо. И это дерьмо.
После второго звонка ты просто оставляешь дверь открытой. Нарушение правил безопасности, бла-бла-бла, срать ты хотел. Если кто-то пожалуется – могут идти нахер или в жопу, на свое полное усмотрение.
Чтобы успокоить свою пони, тебе пришлось прокрасться и «списать» еще один пакет конфет. Похоже, у нее развивается новая зависимость. Лучше не говорить ей, что в вашем магазине продается пиво – иначе она никогда не успокоится. Впрочем, пока что шоколад вполне работает.
Так вы дотягиваете до обеда.
Ты наблюдаешь, как Анон запирает дверь.
– Ага, однозначно время обеда, – повторяет он, затем поворачивается к тебе и улыбается. – Да, у нас еще куча работы, но… – он задирает рукав и смотрит на часы. Он не носит часов. – У нас еще примерно пять минут до того, как нам могут настучать за нарушение графика, так что… БЕГОМ!
Ты срываешься с места как Вандерболт – хромой, прикованный к земле Вандерболт – и почти добегаешь до двери, когда раздается крик Анона.
– Стой! Не бегай по коридорам!
– Но…
– Правила безопасности, – он пожимает плечами. – Просто шагай очень быстро и ни на кого не обращай внимания.
– А если кто-нибудь о чем-нибудь попросит?
– Скорчи злую рожу.
Ты корчишь злую рожу.
– Похоже, пони от природы на такое не способны, – ворчит про себя Анон. – Хорошо. Просто следуй за мной. Не отставай.
Он марширует из складских помещений в торговый зал, и ты семенишь за ним по пятам.
– И тут – в этот самый момент – кое-что привлекает твой взгляд.
– Эй, Анон!
У тебя сейчас нет на это времени. График – это бог. График – это жизнь. График требует повиновения.
– Чего?
– Одолжи мне пять баксов?
– На что?
– Я хочу кое-что купить.
– Надоело обедать злаковыми батончиками?
– Нет, я…
Не хочется ему рассказывать. Что бы там ни говорили о тебе в Понивилле, но тебе тоже не чуждо чувство стыда.
– Хорошо. Только сначала отметимся.
Ты смотришь на Берри Панч, обнимающую свежекупленный пакетик конфет.
– Ну? – нетерпеливо говоришь ты.
Она что, не собирается делиться?
– Что – ну? – вздыхает она. – Обед же еще не кончился?
– Не кончился. У нас еще… – ты бросаешь взгляд на часы на стене. – Еще целых двадцать минут.
А до тех пор ты заперт в комнате отдыха вместе с Берри Панч и ее конфетами. Осталось совсем немного, думаешь ты. Она нервничает. Ей нужно что-то, что ее успокоит.
– Чем ты обычно занимаешься в обеденный перерыв? – спрашивает она и засовывает пакетик конфет в карман рабочего жилета.
ТВОЮ МАТЬ.
– Обычно обедаю.
– Минус пять минут.
– После этого я обычно тихонько мастурбирую в углу, но раз уж ты здесь…
На самом деле нет, но… Каменный взгляд Берри Панч перебивает твою мысль.
– Анон, я знаю, что я твоя пони, но я не собираюсь трахаться с тобой в комнате отдыха.
ДВАЖДЫ ТВОЮ МАТЬ.
– Я не это имел в виду! – ты бешено машешь руками в воздухе. – Я даже не намекал на это! – ты со стоном отодвигаешься от стола. – Я же просто пошутил!
– О-о-о. С тобой сложно понять, шутишь ты или нет. Иногда.
– Я честно этим не занимаюсь!
– Не мастурбируешь?
– Не на работе!
– О, хорошо… – раздается из угла комнаты тихий голос. – Это… рада это слышать.
– Заткнись, Флаттершай. На тебя всем насрать.
– Я знаю, – тихо отвечает она и возвращается к еде.
– Тогда чем ты занимаешься на самом деле? – спрашивает твоя пони и со скучающим видом оглядывает комнату.
– Книжку какую-нибудь читаю, но… – ты пожимаешь плечами. – Я подумал, может, ты захочишь о чем-нибудь поговорить… Не знаю.
– Мы живем вместе. Мы уже поговорили обо всем, о чем только можно говорить.
– Ага.
Ты вздыхаешь.
– Можно попробовать поговорить с Флаттершай?
– О, я… эмм… Вообще-то, со мной сегодня как раз случилось кое-что интересное! Берри, помнишь Скуталу? Так вот, она…
– Не, – Берри Панч покачала головой. – Не хочу слушать про птичек или про что она там постоянно рассказывает.
– О.
– А что там было с этим курьером такое?
– С которым? – сегодня ты уже успел пообщаться с дюжиной из их братии, если не больше.
– С тем, на которого ты наорал.
– А. Этот, из Федекса.
Берри кивнула.
– И что, он как-то вписывается в твою систему взаимосвязанной ненависти?
– Нет, просто козел.
Ты пожал плечами и посмотрел в окно.
– Обычно приходит другой. На него бы я так не орал, – ты опять пожал плечами. – Конечно, наш обычный курьер не жмет на кнопку как ненормальный.
– О. Хорошо. И что мне делать, если он придет опять, а тебя не будет рядом?
– Помнишь жест, который я ему показал?
– Ага.
– Вот его и показывай.
Она наклонила голову на один бок, затем на другой.
– Что?
– Пытаюсь разглядеть, не появилось ли у тебя в голове лишней дырки.
– В смысле?
– В смысле, как, по твоему, я изображу этот жест?
– Она подняла перед собой – а, черт, точно, – копыто.
– Ну ладно.
Берри Панч вздохнула и отвернулась. Ее глаза на секунду остановились на Флаттершай, затем двинулись дальше.
– Завтра захватим пару книжек.
– Ага.
– А-ага… пошли вы о-оба к черту…
– Эй, Анон, ты что-нибудь слышал?
– Не-а.
Ты вздыхаешь. Берри Панч вздыхает. Кто-то еще вздыхает.
– Могу принести ноутбук.
– Здорово, будешь сидеть играть в игрушки, а я…
– Можно будет посмотреть какой-нибудь фильм…
Твоя пони раздумывает пару секунд, затем мотает головой.
– Смотреть кино маленькими кусками не круто.
– Пожалуй. А еще…
– Еще те фильмы, которые мы обычно смотрим, скучно смотреть трезвыми.
– Ага.
Берри Панч вздыхает. Ты вздыхаешь.
– Ну вот, мы убили еще пять минут.
– Может, просто вернемся к работе?
– Тогда нас уволят.
– Ну да, я хочу, чтобы меня уволили, – она сощурилась. – И ты тоже этого хочешь.
– Но?..
– Но нам нужны деньги на лапшу и бухло, – простонала она, – Твоя правда.
– Кстати о лапше и бухле…
Берри Панч наклоняет голову набок и ждет завершения предложения.
– Поделись конфетами.
– Не-а, – она смотрит на тебя и сводит брови. – И причем тут лапша и бухло?
– Не причем, видимо. Это всего лишь те вещи, которые я хочу, но не могу себе позволить.
– Ты работаешь в супермаркете, Анон, – вздыхает твоя пони. – Тебе не положено ничего хорошего.
– Я знаю, просто… просто иногда так не хочется в это верить.
Берри Панч вздохнула, оглядела в комнату и не обнаружила СОВЕРШЕННО НИЧЕГО ИНТЕРЕСНОГО.
Она вздохнула еще раз и повернулась к тебе.
– Ну ладно, можно и потрахаться.
Она шутит. Она определенно шутит.
– Прекрати на меня так смотреть, – рыкнула она, – Я пошутила.
Слава богам. Это было неловко.
– Впрочем, я буду совершенно не против, если вы с Флаттер…
– ХОРОШО!
– О, СМОТРИ, ОБЕД КОНЧИЛСЯ! АНОН, ПОШЛИ, У НАС КУЧА РАБОТЫ!
– У-у-у…
Ну хорошо, тебе стало немножко стыдно, что вы так издеваетесь над бедной кобылкой. Совсем немножко. В конце концов, она работает в отделе обслуживания, так что… Да. Совсем немножко. В жопу отдел обслуживания. Но не в буквальном смысле.
– Нельзя, Берри. У нас еще не меньше десяти минут.
– Ура.
– Флаттершай, я не собираюсь с тобой трахаться.
– У-у-у.
– Но можешь подойти к нам поговорить.
– Ура!
Ты вполуха слушаешь беседу двух кобылок. Что-то там о жеребенке из городка, в котором они вместе жили. Мхм. Чирикают, как старые подружки. Черт. У тебя тоже когда-то были друзья, но все то ли уволились, то ли переехали.
А новых друзей завести не сложно, если ты бываешь только на работе, где относишься ко всем с ненавистью и презрением, которого они заслуживают, и в алкогольном магазине, где работает столетняя старушка и ее ручная понячья богиня.
Ну а чего ты хотел? Ты работаешь в супермаркете. Берри Панч попала в самую точку. Тебе не положено ничего хорошего. Это прописано в руководстве сотрудника. Серьезно, прописано. Впрочем, наверное, только в твоем. Тебе пришлось это вписать самому. На принтерах это почему-то не пропечаталось. Надо не забыть исправить руководство Берри.
Ты тут уже трое суток к ряду. Часы, на которые вы с Аноном упорно пялитесь, говорят иначе. Отстают, наверное,
– Тебе нужны новые часы.
– Ага, – отвечает он, не отрывая глаз от циферблата. – Нужны.
– Не может такого быть, чтобы с обеда прошел всего один час.
– Не может. – он громко вздыхает и опирается на спинку кресла, на котором ты расположилась.
– Это все хрень собачья.
– Хрень собачья.
– А нельзя просто взять и пойти домой?
– Нельзя, – он подтолкнул кресло – и тебя – обратно к столу. – Технически склад открыт еще полчаса. И нам нужно здесь торчать на случай, если вдруг объявится какой-нибудь ублюдок.
– И… что будем делать?
Ты осматриваешь склад, прикидывая, с чем вы с Берри Панч успеете управиться за оставшееся время. Перебор запасов – нет, на это уйдет не меньше часа. Подготовить паллету к… не-а, нихрена не успеем. Ни-хре-на. Там еще придется искать место для… Ни. Хрена. Это все равно нужно будет сделать, но не сейчас.
– Так что, мы на сегодня закончили? – она тоже оглядывается вокруг, – Больше работы нет?
ХЕР ТЕБЕ, А НЕ РАБОТЫ НЕТ.
– Не совсем…
Работа есть всегда. Всегда. Ты вздыхаешь и проклинаешь свою жизнь. Нет, жизнь вообще. В жопу бытие.
– Давай начнем разбираться с бумагами по твоему обучению.
Ты подталкиваешь ее к столу и начинаешь копаться в горе бумаг во входящей стопке.
– Держи, – ты кладешь перед ней сертификационный бланк и ручку, – Технически говоря, я не имею права проводить сертификацию, потому что у меня самого нет сертификации, но давай просто притворимся, хорошо?
– Не вопрос.
Она нервно смотрит на бумажку и протягивает копыто – не за ручкой, а за пакетом «списанных» конфет.
– Не собираешься открывать конфеты, которые купила?
Она мотает головой и продолжает возиться с оберткой.
– Решила оставить на после работы?
– Вроде того.
– Ну, это вроде как твой первый день.
Ориентация же не считается, да? Ты пожимаешь плечами.
– Надо бы отпраздновать.
– Фаво, – отвечает она с набитым конфе… Ух ты, сколько тут уже оберток!
– Как ты…
– Я фафоф…
– Не спеши.
Ты закатываешь глаза и терпеливо ждешь, пока она все проглотит.
– Я разобралась, что нужно делать, – улыбается она тебе.
– И?
– Целиком. В рот. Выплюнуть все несъедобное.
– Это… эмм… – на самом деле, если присмотреться, обертки действительно выглядят довольно влажными. Фу. – Молодец.
– Я знаю, – она продолжает довольно улыбаться. – Так что нам делать с этой штукой? –
она тыкает копытом в бумагу.
– Смотри, тут… а хер его знает, на самом деле. Меня же этому не учили.
– О.
– Придется все-таки прочитать, что там написано.
– Черт.
– Совершенно верно.
Берри Панч протяжно вздохнула, очень стараясь испустить дух. Не сработало. Она выжила.
– Давай уже покончим с этим, – проворчала она и провела копытом по гриве.
– Давай. А потом давай это отметим! Когда разберемся с бумагами, можно захватить бутылочку того самого мангового рома.
– Эм-м… Из этого твоего алкогольного магазина?
– Конечно. Откуда же еще?
– Нет, спасибо, – пробормотала она, уткнулась носом в бумаги и постаралась сосредоточиться на словах. – Давай лучше просто… просто захватим отсюда какого-нибудь сидра или чего в этом духе.
Она заметила, что здесь продают бухло? ПРОКЛЯТЬЕ.
Покупать свой сок радости на рабочем месте – это как-то… неправильно. Но ты смирился. Ради нее. Ты не знаешь, почему.
Безумная пони. Глупая пони. Зачем она купила конфеты, если не собирается их есть? Она моросит перед тобой, сжимая пакет в зубах, и тянет за поводок, как будто ей до смерти не терпится попасть домой. Черт, а ведь ей наверняка действительно не терпится. Даже тебе не терпится. Дома тебя не могут арестовать за распитие. Чертовы законы.
– Что будем делать дома?
– УФАТЬ!
Ах да. Пакет. Рот. Говорилка. Не работает.
– Бухать?
– ФУХУМ!
– А дальше?
– ИФО УФАТЬ!
– Хороший план.
– ОФИФФЫЙ!
– Да. Отличный.
Алкогольный магазин прямо по курсу. Его уже видно.
– Точно не хочешь…
Она уже ускорила шаг и тянет за поводок. Ну хорошо. Домой и сидр. Черт знает, почему ей так не нравится это место. Ладно, зайдешь как-нибудь… на неделе сам и купишь себе рома. Не сегодня. Сегодня сидр. Много сидра. И чуть-чуть конфет. Загадочных понячьих конфет!
Конфет тебе не досталось. Может, утром, когда придем на работу. Ты плетешься за своей пони и тяжко вздыхаешь. Какого хера ее так тянет на эту херовую работу?
– Сколько можно, Берри, поделись уже конфетами!
Она уверенно мотает головой и продолжает тащить тебя вперед. Вот скотина. У нее во рту зажат все тот же пакет с конфетами. Ты ненавидишь ее всем сердцем. ВСЕМ СВОИМ ЗЛОБНЫМ СЕРДЦЕМ.
– Я хочу вкусняшку!
Ты не клянчишь. Это прозвучало… более мужественно. ДА, ОДНОЗНАЧНО БОЛЕЕ МУЖЕСТВЕННО!
– Ну дай мне вкусняшку!
Опять мотает головой. ТВОЮ МАТЬ.
– Тебя же вкусняшки вчера порадовали!
Она кивает.
– Теперь моя очередь порадоваться! Дай вкусняшку!
Мотает.
– Ну и в жопу тебя.
– ОФЕФ ФЫТЬ ФАФТВА.
– Чего?..
А, ЧЕРТ.
Прямо по улице алкогольный магазин. Ты готовишься расстаться с рукой. Но… Чего? Она остановилась… И… Твою ж мать… Опустила пакет прямо перед дверью.
– Что это, блядь, было?
– Ничего, – пробормотала она. – Пойдем.
И вот теперь тебе отрывают руку. Ура.
– Эй, не так быстро! Если ты решила их выбросить, я бы забрал их себе!
– Нет. Ты работаешь в супермаркете. Тебе не положено ничего хорошего.
– Что-то хорошее у меня есть!
– Например?
– Например… эм-м… ты…
– Тия, дорогая?
Это ты. Ты тихо вздыхаешь и наклоняешься к Эфель.
– Да?
– Думаю, пора открывать магазин, – сказала старушка, шаркая к кассе. – Не могла бы ты открыть дверь?
– Одну секунду.
– Ах да, захвати еще рекламный щит, хорошо?
– Конечно.
– Поставь его рядом с выходом, где обычно.
– Хорошо.
Эфель кивает, отворачивается и начинает возиться с кассой. Ты хватаешь рекламный щит, отпираешь дверь и вытаскиваешь… Стоп. Это еще что? Арахис в шоколаде?

Напиток на вечер: Манговый рассвет
6 частей апельсинового сока
2 части мангового рома
1/2 части гренадина