Так держать, Менуэт. Часть 2. Глава 4
Автор: Samey90
Оригинал: Minuette, Part II: Mummies, Tentacles, and Shit
Рейтинг: M
Редактор: Randy1974
Приключенецы… Ага, звучит гордо. Совершенно не похоже на “чуваки, прорубающиеся с мачете сквозь джунгли, пока москиты жрут их крупы". Вы отправляетесь в приключение, хотите найти несметные сокровища, и вам нужно доставить целую гору разных вещей в какую-нибудь Селестией проклятую дыру на другом конце мира… Ну, вот тут я и появляюсь.
Меня зовут Менуэт. Клянусь, я лишь хотела жить спокойной жизнью с небольшими намеками на приключения. Теперь же мне приходится сражаються с мумиями, зомби, щупальцами, непредставимыми мистическими мерзостями, наемниками с Манэгаскара и сборщиками налогов. И во всем виновата Винил. Снова.
Google Docs: Так держать, Менуэт. Часть 2 Щупальца, мумии и прочее дерьмо
Ponyfiction
Глава 4Клянусь, мои маленькие пони, то, что я вам рассказываю — правда. Мы действительно сражались с толпой ниндзя в центре Мексикольт-Сити, и любой может это подтвердить. Верно?
— Точно. Я подстрелила одного из них в задницу… Веселое было время.
— И вовсе я не была такой пьяной. Это просто мой стиль боя.
Видите, дети? Иногда правда страннее вымысла. И нет, малышка, мы ничего не придумали. Чей это жеребенок? Твой, Трикси? Я так и знала. Скажи ей, чтобы ложилась спать, так как уже поздно, и нам еще многое нужно рассказать. Нет времени иметь дело с мелкими негодниками. Кто-нибудь может дать мне еще виски? Спасибо, дорогая.
Таким образом, большая часть нашего путешествия до Мэнеана была довольно скучной. Знаете, это были времена, когда вам действительно приходилось приземляться несколько раз, чтобы дозаправиться, вместо того, чтобы лететь прямо туда, куда вы хотите. Большинство из этих мест выглядело довольно экзотично — пляж рядом с нефтяной платформой, небольшая поляна посреди джунглей… Мило, но довольно скучно, как только привыкнешь. Не говоря уже о том, что мы останавливались в каждом из них лишь на несколько часов — достаточно, чтобы раздобыть топливо и поспать.
— Эй, и в каждом из них я с кем-нибудь переспала!
О да. И в каждом из них Винил с кем-нибудь переспала. Хотя я не уверена, что бананы считаются.
— Это было только один раз!
Неважно. Прежде чем мы вас всех испортим рассказом о сексуальных привычках старых кобыл, хочу вам сказать, что когда мы достигли нашей последней перевалочной точки перед Мэнианом, нам было очень, очень скучно…
* * *
Когда я пила в Клаудсдейле,
Ко мне вдруг подсел джентелькольт,
Его длинный хвост очень миленький,
И, вроде, он был Вандрболт!
Потом я поехала в Хуффингтон,
За водкой и сена пожрать.
Но фиг там! Опять обломалась —
Пришлось в Хорсшоу Бэй уезжать.
— Не могли бы вы немного помолчать? — спрашиваю я, сжимая копытами штурвал. — Я пытаюсь посадить нас целыми и невредимыми.
Винил закатывает глаза.
— Эй, ты же пела со мной и Лирой последние два часа!
— Точно, — бормочет Инки. — Сколько всего куплетов в этой песне? Я перестала считать после Понивилля с мельницей, где “озорные жеребчики, смогут тебя удивить”. Или, как там оно было.
— Я уверена, что по одному или два на каждый город в Эквестрии, — отвечает Лира. — По крайней мере, так мне сказала Бонни.
— Ух ты, а кобылка из песни и вправду поездила по стране, — ухмыляется Винил. — Кстати насчет мельницы… Это чистая правда. И с Тротингхэммом тоже.
— Ну, это было несколько вызывающе, особенно, учитывая тот факт, что у нас на борту кобылка, — бормочу я, глядя на землю. Еще одна жесткая посадка посреди джунглей, кишащих чупакабрами и прочей хренью, похожей на работу пьяного таксидермиста-любителя. И, наверное, здесь никто не говорит по эквестрийски.
— Ой, да ладно, — бормочет Руби, внезапно появляясь за моей спиной. Мне нужно сказать этой мелкой дронго, чтобы она прекратила так делать, иначе мы разобьемся. — Я знаю еще несколько куплетов из этой песни… Некоторые из них довольно вызывающие.
Она стоит прямо и поет:
Ну нет жеребцов в Эппллузе:
Пропали в полях, в кукурузе.
Нашла там кобылку и малость,
Я с рогом ее поигралась.
— Надеюсь, о моей каменной ферме ничего такого нет, — говорит Инки.
— Тогда ты должна сама придумать куплет, — отвечает Винил. — Когда мы приземлимся? Я хочу курить.
— Еще пятнадцать минут, — отвечаю я, пытаясь игнорировать тот факт, что Инки начала, что то напевать под нос.
— Знаете, а ведь я тоже добавила сюда один из куплетов, — говорит Дэринг Ду. — Там правда песня покидает пределы Эквестрии.
— Только не это… — ворчу я, но она уже поет.
Однажды я в Городе Тысячи Солнц,
Во храм пробралась осторожно.
Меня там поймали, таких напихали…
Нормально ходить невозможно!
— Город Тысячи Солнц? — спрашиваю я. — Это где?
— В Маретонии, — отвечает пегаска. — Руины храма оказались домом постоянно матерящегося демона. Мне едва удалось спасти свой круп.
— А демон был красавчиком? — спрашивает диджейша.
Дэринг пожимает плечами.
— Его идея о романтическом свидании заключалась в том, чтобы привязать меня к алтарю, вырезать сердце и использовать рану для…
— Хватит, — говорит Руби. — Тетя Менуэт того гляди закроет мне копытами уши, а они ей нужны, чтобы управлять самолетом.
— Умница, — говорю я. — А теперь возвращайтесь на свои места и пристегните ремни. Посадка может быть жесткой.
Кружу над взлетно-посадочной полосой. Наше нынешнее место назначения — небольшая деревня лесорубов, которые прокладывают дорогу через джунгли, предоставляя экзотическую древесину странам, у которых ее нет. Лично я считаю, что кислород важнее, но поскольку его нельзя разлить по бутылкам и продать, то пони приходится искать работу в другом месте.
Когда я снижаюсь, то замечаю кое-что странное. Сейчас середина дня, но не видно работающих пони. Техника стоит посреди куч поваленных деревьев, но никого не видно. Может, они все напились? Или, может быть, все разом пошли охотиться на чупакабру? Не знаю, почему, но эти существа опасны только для коз.
— Мне это не нравится, — бормочет Инки, глядя на землю. — Чем это покрыта взлетная полоса?
— Боюсь, что грязью, — я тоже рассматриваю то, куда нам предстоит сесть. — Одно неверное движение, и наш самолет кувыркнется. Надо все делать нежно.
— Последний раз, когда я слышала подобное, то не могла ходить три недели, — ворчит Винил.
— Нам не интересен твой опыт анального секса, — отвечаю я. — Иди и пристегнись, потому что я не собираюсь соскребать тебя с потолка.
— Кто говорил об анале? — спрашивает диджейша. — Так сказал хирург, когда вправлял мне лодыжку.
— Что такое анал? — спрашивает Руби.
Я слегка шевелю штурвалом — достаточно, чтобы самолет дернулся, заставив каждого подумать о своей жизни.
— Идите на свои места и пристегните ремни, девочки, — говорю я, когда все перестают орать. — Последнее, что мне нужно при посадке, это чтобы вы на меня пялились. Руби, помнишь анекдот о нипоньском гольфисте, который тебе рассказала Винил, несмотря на все мои протесты?
Руби кивает.
— А, так вот как это называется! — она морщится. — Гадость.
По крайней мере, они, наконец, покидают кабину. Мы с Инки смотрим на панель управления. Все вроде выглядит нормально, но это не меняет того факта, что мы пытаемся приземлиться на грязной поляне посреди джунглей, а у нашего механика похмелье.
— Ты в порядке? — спрашиваю я у Хекси, которая сидит на своем месте в наушниках.
— Я пытаюсь связаться с ними, у меня даже не получается поймать их радио, — отвечает она. — Словно никого нет дома.
— Странно, — говорит Инки. — Везде, где мы приземлялись до сих пор, местные жители следили за нами все время. А тут я вообще никого на земле не вижу.
— Не то, чтобы это было плохо, — ворчу я. — Помнишь того жеребца в предыдущем аэропорту? Если бы наши тормоза были немного хуже, то мы бы ему голову крылом отрезали.
Я переключаю радио.
— Привет. Есть там кто?
Единственный ответ — тишина, прерываемая легкими помехами.
— Мы собираемся приземлиться прямо в центре этого вашего борделя, — говорю я. — Думаю, вам следует об том знать.
По-прежнему тишина.
— Да идите нахер, мы приземляемся, — я веду самолет к вырубке. Посадка в подобном месте, как… Короче представьте, что родители вашего особенного пони пригласили вас на ужин. Посадку здесь можно сравнить с ситуацией, когда у вас случился припадок во время посещения туалета. Нет места для ошибки.
Устанавливаю закрылки в посадочное положение, тяну рычаг газа и круто пикирую, как только деревья под нами исчезают. Какое-то мгновение мы летим прямо в землю, но потом я резко тяну штурвал на себя. Мой желудок решает переместиться от горла к заднице, но через некоторое время я вижу небо, появившееся там, где оно должно быть — над нами. На панели мигает сигнал о том, что наша скорость ниже скорости сваливания, но в тот же миг колеса касаются земли.
Инки резко тормозит — обычно нам требуется около двухсот метров, чтобы полностью остановиться, но я бы предпочла не врезаться в какую-нибудь здоровенную лесорубную хреновину, которую кто-то поставил в ста девяноста девяти метрах от места, где мы коснулись земли.
— Ну, пиздец, — бормочу я, чувствуя, как колеса зарываются в грязь. Я выключаю двигатель, но мы все равно движемся.
— Мы либо будем скользить и врежемся в деревья, либо зацепимся за какую-нибудь колдобину и перевернемся, — спокойно сообщает Хекси. — Будем надеяться, что в грузовом отсеке никому в туалет не нужно.
Тормоза визжат, и меня бросает на панель управления. Через некоторое время я чувствую, что мы замедляемся. Что-то попадает на лобовое стекло. При ближайшем рассмотрении оно оказывается гроздью бананов. Пропеллер срезает несколько листьев, и мы останавливаемся прямо перед большим деревом. Это должно быть эбеновое дерево или что-то в этом роде.
— Все в порядке? — спрашиваю я.
— Винил вырвало! — кричит Лира из задней части самолета.
— Опять? — спрашивает Инки. — Да ладно вам, посадка была не такой уж плохой.
— Это было великолепно, — Хекси пожимает плечами. — Мы все еще можем пользоваться самолетом.
Она отстегивает ремень безопасности и встает.
— А теперь пойдем и посмотрим, что здесь происходит.
* * *
— Здесь что-то не так, — говорит Дэринг Ду, выходя из самолета и расправляя крылья.
Я пожимаю плечами.
— У них просто радио выключено. Наверное, ничего страшного, — я иду за ней и оглядываюсь. — Хотя это не объясняет, почему здесь никого нет. Ладно, посмотрим правде в глаза: ситуация кажется еще хуже, чем шоу “Поздно ночью с Трендерхуфом”.
Надеваю очки-жалюзи. Они немного вульгарные, но я просто где-то потеряла свои обычные солнцезащитные очки.
— Эй, а может быть, кто-то пришел из джунглей и съел их, не оставив следов? — спрашивает Руби, ухмыляясь и снимая со спины винтовку.
— Я была один раз на “Поздно ночью с Трендерхуфом” — говорит Винил. — Кроме того, Менуэт, ты только что потеряла право подшучивать над моими солнечными очками.
— Заткнись. По крайней мере, я не ношу их все время.
— Следы есть всегда, — бормочет Дэринг Ду, поднимая древесный лист. — Должны быть. А Трендерхуф прекратил доставать меня меня после того, как я в пятый раз велела ему убираться.
— Ну, некоторые существа из джунглей не беспокоятся о следах, — Лира потягивается и бежит через вырубку, посматривая на пустые хижины.
Дэринг Ду поворачивается к ней.
— Ага. Как то племя, которое живет в Марэгентине. Они прибивают кишки своих жертв к дереву и заставляют их бегать вокруг него, пока все не раскрутятся. И они даже делают ставки на то, сколько кругов ты сможешь пробежать.
Инки замирает как вкопанная:
— Может, нам стоит найти какое-нибудь другое место для дозаправки?
Пегаска пожимает плечами.
— Ну, маловероятно, что они забрели именно сюда…
— И все же, я бы предпочла, чтобы мои внутренности остались внутри, — Винил сплевывает на землю и достает магией сигарету. — Здесь уже можно курить? Они и так вырубают этот лес, я бы не хотела сжечь его или что-то в этом роде.
— Не волнуйся. Через несколько часов должен пойти дождь.
— Пегасье чутье? — спрашиваю я. — Приятно слышать. Мне все еще приходится беспокоиться об атмосферном фронте и о том, что некоторые члены погодной команды просто мелкие сво…
— Погодных команд здесь нет, — говорит Дэринг Ду. — Слишком мало пегасов, да и область просто огромна. Здесь теплый климат и много растений, что означает высокую влажность. Не нужно быть пегасом, чтобы знать, что дождь будет идти каждый вечер.
— Ну, это может немного улучшить атмосферу, — говорю я. Знаете ли, здесь все воняет. Все эти растения, о которых говорит Дэринг Ду, выделяют пыльцу, гниют, пытаются привлечь насекомых и делают всякие другие вещи, которые обычно делают растения. В результате воздух имеет не сильно приятный запах свалки в середине жаркого лета. Тот факт, что мы все потные, а в самолете принять душ непросто, только добавляет местной вони дополнительные нюансы.
— Kurwa, — бормочет себе под нос Хекси. Благодаря миллионам лет эволюции, у нее густая шерсть, полезная в холодном климате Понилэнда. К сожалению, эволюция не предполагала, что пони захотят больше путешествовать. — Мы тут надолго задержимся?
— Не знаю, — отвечаю я, стоя посреди вырубки. — Что нам делать с тем фактом, что все поселение лесорубов, по-видимому, испарилось?
— Сопрем у них топливо и свалим нафиг, — бормочет Руби. — И проверим хижины на счет брошенных вещей. Не похоже, что они могут им еще пригодиться.
— Хм-м-м… — Винил осматривается по сторонам. — Разделимся и пойдем все разведывать?
Интересно, что ударила ее не я. Крыло Дэринг Ду бьет диджейшу по затылку прежде, чем я успеваю поднять копыто.
— Однажды мы разделились, — говорит пегаска. — Семьдесят пони погибло.
— Ладно-ладно, — Винил вздрагивает. — Давайте пойдем все вместе.
— Начнем с этих хижин, — говорю я. Как уже сказала Руби, лесорубам, очевидно, их вещи больше не пригодятся, и я не могу позволить этой мелкой засранке захапать все классное раньше меня.
— Есть здесь кто? — кричит Лира, ее голос эхом разносится по вырубке. — Приве-е-е-ет!
— Заткнись, — шепчу я. — Ты действительно хочешь узнать, сколько кругов сможешь пройти с кишками, прибитыми к дереву?
— Я нашла молоток, — Руби подхватывает инструмент своей магией и поворачивается к Дэринг Ду. — Можешь по нему определить, что произошло?
Мы идем между двумя хижинами — Лира и Руби со мной, в то время как Дэринг, Инки и Хекси идут по другому проулку. Винил, тем временем, прячется за одной из хижин, вероятно, чтобы отлить.
— А что, если мы действительно встретим каннибалов? — спрашивает Лира.
— Живыми они нас не возьмут, — Руби размахивает молотком. — Было бы смешно, если бы мы их сами съели.
— Никого мы есть не будем, — отвечаю я. — Даже несмотря на то, что они, похоже, съели лесорубов. Как вообще они все могли исчезнуть?
— Может, спросим вон у той странной кобылы? — спрашивает Лира.
Смотрю в том направлении, куда она указывает. Там действительно стоит кобыла. Она зеленая с рыжей гривой, которая, по-видимому, не так давно достигла стадии самосознания. Держу пари, что даже если Руби ударит ее молотком, то она ничего не почувствует.
— Namaste, странники, — говорит она, поднимая брови. Дискорд меня загрызи, вот это брови. Она, наверное, может спрятать в них небольшую цивилизацию.
— Эй, а я ее знаю, — шепчет Лира. — Она была на Гранд Галопинг Гала год назад.
— Что? — спрашиваю я.
— Ну, знаешь, когда взбешенный драконеквус пытается отправить кого-то в другое измерение, то ты обычно запоминаешь его жертву.
— Нет, мне интересно, что ты делала на Гала, — уточняю я.
— Шерклоп Понс меня пригласил.
Я закатываю глаза.
— Ладно, если не хочешь…
— Нет, правда. Он расследовал что-то связанное с Бо… — Лира внезапно замолкает. — Эй, может, просто спросим, что она здесь делает?
— Ладно, — я поворачиваюсь к зеленой кобыле, которая смотрит на нас с тем выражением легкого интереса, которое обычно бывает у Винил, когда она накурена и кто-то творит что-то тупое прямо перед ней. — День добрый, милая. Что такая шейла делает в этих больших страшных джунглях совсем одна?
— Тетя, перестань говорить, как какая-то долбаная оатстралийка, — бормочет Руби. — Давай просто изобьем ее и заставим рассказать все, что она знает.
Зеленая кобыла ухмыляется.
— Мы, типа, услышали, что какие-то пони вырубают этот лес, и мы прибыли сюда, как только смогли…
— Мы? — переспрашиваю я. — Тут есть еще кто-то из вас?
— Все праведные пони, чувиха, — отвечает она. — Строберри Филдс, Скай Даймонд, Мунчайлд, Джон Лемон… Мы, типа, посадим всех этих вавилонян в клетки и поможем им, типа, узнать о мире, любви и других отпадных вещах…
“Отпадных”? Последний раз я слышала это слово, когда мне было лет девятнадцать. Я стараюсь вспомнить, было ли это до того, как какой-то таинственный мудак обрюхатил Берри Панч или после, но меня прерывает знакомый голос.
— Извини, Менуэт, оказалось, что мне надо было и по большому тоже, — обращается к нам Винил. — Банановые листья, кстати, вообще отстой, когда дело доходит до… Три Хаггер!
Три Хаггер? Серьезно?
— Винил? — кобыла открывает глаза чуть больше. — Что ты здесь делаешь, озорная кобылка?
Вот дерьмо. В смысле, вообще пиндык какое дерьмо.
— Вы… знаете друг друга? — спрашивает Лира.
— Истинно, — отвечает Три Хаггер. — У Винил очень интересная аура… Мне, типа, действительно нравятся ее вибрации.
Аура, ага. В основном аура дешевых сигарет и, в последнее время, старого масла для жарки, которое давно не меняли.
— Она имеет в виду, что у нас был секс, — сообщает Винил совершенно излишнюю информацию.
— Как… Когда… — я потираю висок. Мне нужны ответы, Дискорд вас всех дери!
— Помнишь, как несколько лет назад я отправилась в путешествие, чтобы найти себя? — спрашивает диджейша.
Я тяжело вздыхаю.
— Не знаю, помнишь ли ты, но попробуй угадать, кто именно отволок твой жалкий круп в больницу после того, как случайно обнаружил тебя в канаве возле Хуффингтона? Когда врачи сбрили твою гриву, то обнаружили, что цивилизация, живущая в ней, уже изобрела колесо. Не говоря уже о том, что когда они взяли образец крови, шприц расплавился.
Три Хаггер кивает.
— Хуффингтон. Так вот где мы тебя потеряли…
Руби прочищает горло:
— Предложение: может быть, нам следует найти остальных, прежде чем они упадут в канаву или что-то в этом роде.
Внезапно воздух разрывает громкий крик.
— Дэринг Ду никогда не позволит грязным хиппи поймать ее!
— Уже неважно, — говорит Руби.
— А ты что делала все это время? — спрашивает диджейша Три Хаггер. — Мои воспоминания слегка путаются.
— Защита окружающей среды. И поиск своего внутреннего «Я»… Духовные путешествия никогда не были такими простыми, как сейчас…
— Угу, — ворчу я. — Послушай, моя дорогая подруга, мы вроде как спешим. Вы, очевидно, хозяева этого места, верно? Дайте нам топлива, и мы улетим. Тогда вы можете искать себя, пока волосы на копытах не вырастут.
Отсутствующий взгляд на ее морде говорит мне, что мне не совсем удалось донести до нее информацию.
— Топливо, — говорю я. — Синие бочки, ясно? Кормить нашу большую железную птицу…
— А, самолет? — переспрашивает Три Хаггер. — Клево. Пошли со мной.
Я неуверенно смотрю на Лиру, Винил и Руби. Винил широко улыбается, Лира смотрит на Три Хаггер и чешет голову, в то время как мордочка Руби сразу напоминает мне, чья она дочь. У Берри всегда было такое же выражение, которое я видела в юности каждый раз, когда какой-то бедный, ничего не подозревающий мудак проливал ее пиво в кабаке. За этим обычно следовала симфония сломанных челюстей, подбитых глаз и материального ущерба.
Хорошо, что Руби только одиннадцать. Но я уже сказала Берри, что она должна начать собирать деньги для нее: либо для занятий по управлению гневом, либо для освобождений под залог. Мы же не хотим, чтобы дети повторяли ошибки своих родителей?
Да, точно.
Мы следуем за Три Хаггер на небольшую поляну с наблюдательной вышкой посередине. Ну, по крайней мере, там нет гигантской плетеной кобылы, но рядом с вышкой стоят деревянные клетки с пони — судя по их красным фланелевым рубашкам, это лесорубы. В последней клетке сидят Дэринг Ду, Инки, Хекси и какой-то лесоруб во фланелевой юбке. Похоже, их встреча с хиппи прошла не так гладко, как наша. Вокруг костра сидят несколько пони. У одного из них на голове птичье гнездо, и он сидит рядом с двумя кобылами, которые, похоже, вообще не имеют никакого контакта с реальностью. Остальные выглядят тоже довольно необычно.
Один из них — музыкант Джон Лемон. Его группа появилась буквально из ниоткуда. Вот только что не было никакой группы, а пять минут спустя группа просуществовала уже десять лет, выпустила несколько хитов, и распалась из-за творческих разногласий. Моя метка сообщает, что у меня талант в починке часов, а не в искажении времени, но даже я почувствовала что-то подозрительное.
— Благословение, — говорит Три Хаггер сидящим пони. Она бросает быстрый взгляд на клетки. — Кто наши милые гости?
Жеребец с птичьим гнездом на голове указывает на Инки.
— Она сломала ногу Хелтер Скелтер и извинилась. А у этой пегаски очень плохая аура…
Дэринг Ду отвечает ему фразами, которые ее издатель абсолютно точно вычеркнет из ее будущей книги.
— Это, типа, досадно, — Три Хаггер кивает и идет к клеткам. — Поведай мне, почему ты сломала Хелтер Скелтер ногу?
— Дэринг крикнула, что на нас напали, и я запаниковала… — бормочет Инки.
— Я чувствую в тебе праведность, — говорит Три Хаггер, и ее глаза останавливаются на Хекси. — А ты кто, молчаливая незнакомка?
— Я чиню вещи, — отвечает Хекси. — Раз уж на то пошло, тот, кто поставил такой прочный замок в клетку, которую можно разбить пинком, — идиот. Кроме того, они использовали гвозди, шляпки которых меньше чем отверстия в засове, так что…
— Хекси, заткнись, — шепчет Дэринг Ду.
— Прошу прощения, — говорю я, подходя к Три Хаггер. — Как я уже говорила, мы немного торопимся и…
— Не переживай, — отвечает она. — Тут, типа, нет проблем.
Она направляется к Винил.
— Рад снова видеть тебя, сестра. Ты знаешь, что у меня все еще есть написанная тобой книга?
— Вы сестры? — спрашивает Инки, прислонившись к решетке.
— Винил написала книгу? — Дэринг Ду вскидывает бровь.
— Мы не сестры, — отвечает диджейша. — Да, я написала книгу. Но я думала, что кто-то давно уже использовал ее в качестве туалетной бумаги…
— Я извиняюсь, — вклиниваюсь между Винил и Три Хаггер. — Но топливо…
— Почему ты, типа, такая взволнованная? — спрашивает хиппи, обхватывая меня копытом. — Это топливо, типа, использовалось для рубки деревьев. Мы хотим, типа, вылить его все…
Ладно, я поняла. Когда ты в Грифонстоуне, надо делать то, что делают грифоны.
— Вы не можете вылить его! — восклицаю я. — Это, типа, отравит все джунгли, и вы заработаете плохую карму…
Не знаю, так ли устроена их религия, но мне нужно продолжать.
— Ты реинкарнируешь в лабораторную крысу, если сделаешь это.
Три Хаггер требуется некоторое время, чтобы осознать мои слова.
— Ладно, — говорит она. — Мы не будем выливать его.
— Хорошо, так ты отдашь его нам, чтобы мы могли избавиться от него от твоего имени?
— Нет.
— Почему? — спрашиваю я.
— Я вижу плохую ауру вокруг тебя и этой машины, — отвечает хиппи. — Она, типа, неправильно вибрирует, нарушая гармонию мира.
— Ладно, я поняла, — бормочу я. — Полагаю, наших друзей ты тоже не отпустишь…
— Особенно теперь, когда ты подала ей эту идею, — Дэринг Ду вздыхает, сидя в клетке. — Могу я хотя бы взглянуть на книгу Винил? Чтобы утолить мое нездоровое любопытство.
Я смотрю на нее, и когда наши глаза встречаются, замечаю, что она мне подмигивает. Похоже, у нас есть план. Жаль, что я понятия не имею, что это за план.
Винил, однако, никаких сомнений не испытывает. Она подбегает к Три Хаггер, запрыгивает ей на спину и позволяет нашей новой зеленой подруге отнести ее к одной из рваных палаток, стоящих рядом.
Руби похлопывает меня по спине.
— Тебе не кажется, что тете Винил стоит попридержать коней?
Я сопротивляюсь желанию влупить себе копытом в лоб.
— Руби, дорогая, почему бы тебе не пойти к тете Дэринг и не спросить у нее, какого хера она задумала?
— Ладно, — шепчет Руби и направляется к клеткам, а я сажусь рядом с Лирой. Через некоторое время, Три Хаггер возвращается с Винил и книгой.
Ну, «книга» — не сильно подходящее слово для этого. Она выглядит так, словно ее делали из любых листов бумаги, попавшихся коммуне хиппи во время их путешествия по Эквестрии. Обложка сделана из куска старого плетеного коврика, а отдельные страницы в их прошлых жизнях были старыми плакатами мэра Понивилля, разорванными рекламными объявлениями из Мэйнхэттена, перечнем цен на билеты паромной переправы в Хуффингтоне, старыми сигаретными пачками, салфетками и пивными этикетками.
Я все еще разглядываю “книгу”, когда Руби подбегает к нам и шепчет что-то на ухо Лире. Та, в свою очередь, поворачивается ко мне и шепчет:
— Мы должны притвориться, что нам это интересно, и подождать, пока все хиппи не накурятся и не заснут. Они откроют клетки, освободят лесорубов и захватят лагерь.
— Хорошо, — шепчу я в ответ, улыбаясь Винил. — Так почему бы тебе не поделиться с нами своими талантами?
Винил передает мне магией книгу.
— Читай, — говорит она. — У тебя хороший голос для таких историй.
У меня? С каких пор? Я не уверена, что смогу рассказать длинную историю, но тем не менее я открываю «книгу» и смотрю на первый отрывок.
Было около трех часов ночи, когда наркотики закончились, и я обнаружила себя лежащей в палатке, а теплое дыхание Буш Эмбрэйс колыхало мою гриву. В воздухе пахнет любовью, потом и дымом. Я все еще слышу эхо наших оргазмов, не столь отдаленное во времени; это могло быть и час назад, но в то же время могло быть и столетия в прошлом.
Воздух все еще кружился вокруг меня разноцветнымипассажамизавитками, поэтому я встаю, оставив Буш Эмбрэйс тихо посапывать на ее старом драном матраце. Я посмотрела на нее и на матрац. Так полны жизнью.Я выхожу из палатки. Свежий воздух заставляет мир вращаться вокруг меня, капли дождя падали наменямою голову. Мне хочется выкурить еще одну сигарету, поэтому я вынимаю ее из-за уха, поджигаю с помощью магии и вдыхаю дым, думая о том, как обстоят дела, как долго мы будемвмувместе и что произойдет, когда они наконец доберутся до нас. Должно быть, в моем организме было недостаточно наркотиков, потому что каждый раз, когда так происходит, подобные мысли словно черви ползают в моем мозгу, роют крошечные дыры в моем сером веществе, и я так переживаю и чувствую, что завтра может не быть, потому что какое завтра может быть, если завтра может не быть?Я встала над печальными остатками костра и поднимаю хвост. Горячая струя бежит из меня, когда я испытала удовольствие от сигареты и опорожнения мочевого пузыря одновременно. Влажный костер шипит, от него поднимался пар, окутывая меня едким запахом яда, покидающего мое тело...
Я поднимаю голову от книги и задумчиво наклоняю ее.
— Это, типа, меняет взгляд на жизнь, не так ли? — спрашивает Три Хаггер.
— Не знаю, что в этом отрывке о том, чтобы отлить, меняет взгляд на жизнь, но, может быть, я не понимаю истинного искусства, — отвечаю ей я.
— Кроме того, ты постоянно меняешь времена, — говорит Дэринг Ду из своей клетки. — Во имя Азатота, придерживайся какого-нибудь одного!
Винил улыбается ей.
— Ну, это не я сейчас сижу в клетке, — диджейша высовывает язык. — Читай дальше, Менуэт.
Я открываю книгу в каком-то случайном месте.
— Это написано белым стихом… — бормочу я, перелистывая страницы. — А тут около двадцати страниц, написанных без единого знака препинания.
— Я была под кайфом, — бурчит Винил.
Три Хаггер обнимает ее.
— Тебе нечего стыдиться, сестренка. Я читаю ее довольно часто. Иногда я открываю его наугад, чтобы познать мудрость.
— Мне нужно попробовать, — бормочу я, перелистывая страницы. — Как насчет этого? У каждого пони есть своя история. Даже если это история походов посрать. Глубокая мысль…
— Я теперь, типа, могу сказать, что мы будем делать, — говорит Три Хаггер. — Все пони, собирайтесь вокруг костра! Мы будем рассказывать истории.
— Тогда, может, нам можно выйти из клетки? — спрашивает Инки.
— Нет, — Три Халлер поворачивается ко мне. — Если хочешь, я могу поработать над твоими энергетическими полями… Разве ты не чувствуешь, насколько зажаты твои чакры?
— Ну, я всегда думала, что это язва желудка, вызванная моим нездоровым питанием, но доктор сказал, что у меня ее нет.
— Кстати, о врачах, — говорит Руби, садясь у огня. — Можно мне рассказать историю о том, как Динки села на картофелину?
— Нет, — отвечаю я. — У меня и так достаточно историй, чтобы их рассказать. Лира, помнишь, как Лаймон Харт застряла головой в мензурке?
— О да… — мятная единорожка ухмыляется. — Это было, когда мы с тобой ходили в детский сад для единорогов…
Я никогда не думала, что расскажу когда-нибудь эту историю кучке хиппи, но, как говорится в книге Винил Скрэтч, нужно адаптироваться или окажешься в пластиковом пакете на дне Хорсшоу Бэй. После этого была еще одна школьная история о том, как один из дозиметров в лаборатории высокоэнергетической магии изменил цвет, и весь мой класс должен был провести там неделю на случай утечки. Несколько жеребцов в защитных костюмах принесли нам еду и матрасы, и мы сидели там, куча шестнадцатилетних троглодитов, надеясь, что ни у кого крылья не отрастут.
Конечно, мне пришлось объяснить этим необразованным земнопони, что магия, а особенно высокоэнергетическая магия, работает с вероятностями. Все вы знаете, что есть небольшая вероятность того, что вилка взлетит в воздух, но магия, направленная рогом единорога, повышает вероятность этого до такой степени, что это действительно происходит.
Теперь представьте себе целое здание, битком набитое всяким магическим хламом, с устройствами, из которых нет-нет, да просачивается чистая эссенция сырой таумической силы. Поход в туалет мог закончиться разговором с давно умершей бабушкой, а подбрасывание монеты обычно заканчивалось пятьюдесятью хвостами подряд… Да Дискорд побери, когда я пошла в библиотеку за какой-то книгой, то обнаружила обезьяну с пишущей машинкой, печатающей полное собрание сочинений Вильяма Фланкспира. Очевидно, что вероятность материализации взрослого дракона прямо из воздуха посреди лаборатории, составляла где-то один к десяти. После этого откровения мы все попросили Твайлайт Спаркл заткнуться.
В этом, однако, была и светлая сторона: я могла легко убедить своих друзей, что десять флеш-роялей подряд были следствием необычных обстоятельств, а не следствием моего жульничества.
Конечно, как обычно бывает со мной, были и плохие стороны. Для начала, Твинклшайн узнала, что секс в таком месте может привести к действительно странным последствиям. Например к появлению твоего правнука, который попытается тебя же убить. Кроме того, как выяснила моя одноклассница, когда вы находитесь в помещении с таким высоким уровнем магического фона, то любая произнесенная фраза сбывается. Говорить “едрическая ложка” в такой ситуации тоже было не очень умно. Даже много лет спустя, когда она подарила эту ложку своей дочери, то у бедной кобылки появилась метка в виде ложки и небольшая одержимость ложками в целом.
После этой истории Три Хаггер совершенно уверилась, что моя плохая аура вызвана подавленной сексуальностью. Это, кстати, могло было бы объяснить, почему у Винил, несмотря на ее, мягко говоря, нездоровый образ жизни, карма новорожденного жеребенка.
В общем, после меня Лира рассказывает какую-то абсурдную историю о группе секретных агентов, сражающихся с мутировавшими морскими пони. Я более чем уверена, что она все выдумала. Затем Руби очаровывает хиппи невинно вульгарной историей о Динки Хувс и коробке мелков, а в конце Винил рассказывает им о взрывающейся уборной.
Наконец, темнеет, и лишь некоторые из хиппи все еще контачат с нашей реальностью. Я добиваю оставшихся чтением длинного отчета о финансовом состоянии моей компании — наверное, это единственный раз, когда это дерьмо оказалось полезным. Я сама слегка накурилась — методика прочистки чакр Три Хаггер заключалась в окуривании меня дымом горящей травки и бормотании каких-то мантр. Не уверена, насколько улучшилась моя аура, но я чувствую себя, типа, обдолбаной.
Внезапно я слышу, как распахивается дверь клетки. Кажется, Дэринг Ду устала сидеть внутри и решила освободиться. Встаю и бегу к ним. Тпру… Ходить стало, типа, намного труднее. Что еще хуже, кажется, я одна — Руби уснула, Лира еще больше накурена, чем я, а Винил куда-то исчезла.
Наконец-то я добираюсь до Дэринг, Инки, Хекси и лесоруба в юбке.
— Ладно, подруги, — шепчу я. — Хиппи, типа, спят. Освободим лесорубов и отдадим им топоры. У вас нет чего-нибудь поесть?
— Чего? — спрашивает Инки.
— Хавчик. Ты не поймешь, — я осматриваюсь по сторонам. — Не отказалась бы съесть дюжину сосновых шишек…
— А я бы съела пиццу, — бормочет Лира, останавливаясь рядом со мной и прислоняясь к Хекси.
— Может быть, позже, — отвечает Дэринг Ду. — Давайте обезвредим этих грязных укурышей и свалим отсюда.
— Не так быстро! — кричит кто-то. — Стойте спокойно, и мы найдем решение.
Позади нас начинают просыпаться хиппи. Мне требуется некоторое время, чтобы осознать внезапный поворот событий и опознать голос, направляющий их. Дэринг Ду справляется с этим быстрее, судя по тому, что она вдруг издает рык и вытаскивает откуда-то длинный, богато украшенный кинжал. Едрическая ложка, если я знаю, где она его, типа, обычно держит. Когда я повернулась к ней, у нее уже пена изо рта идет, как у бешеного животного.
— Измена! — кричит пегаска, на лбу ее пульсирует вена. — Я ее выпотрошу!
Лира кладет копыто ей на спину.
— Успокойтесь, профессор, или вас удар хватит. Надо, типа, знать, когда успокоиться…
— Я успокоюсь, когда выдам этой вероломной старой кляче ее заслуженную награду! — Дэринг Ду пытается броситься вперед, но Хекси делает ей подножку. На полпути к толпе хиппи Инки догоняет пегаску и легонько тычет в затылок копытом. Этого достаточно, чтобы она уснула так же мирно, как и Руби.
— Теперь я могу сказать? — спрашивает Винил, подбегая к нам. — Не знаю, какой у вас был план, но я думаю, что нашла мирное решение.
— Какое решение? — уточняю я, медленно трезвея. Мы только что вырубили нашу нанимательницу Дэринг Ду по какой-то не вполне ясной причине. — Это связано с курением косяка мира?
— Нет, бизоны никогда не использовали свои трубки для курения травки, — отвечает диджейша. — Хаггер даст нам топливо и позволит улететь отсюда.
— А что насчет лесорубов? — спрашивает жеребец в юбке. — Кто-нибудь подумал о лесорубах?
— Они будут принесены в жертву Духу леса, — отвечает Винил. — Мы, кстати, приглашены на церемонию питья крови.
— Чего? — я вопросительно поднимаю копыто. Единственная кровь, которой я смогу насладиться — это кровь тех, кого я победила в нечестной борьбе. Потому что, если бы борьба была честной, то кровь, типа, была бы моей собственной.
— Я пошутила. Их освободят и проводят в ближайший город, — говорит диджейша. — Но им больше не позволят рубить джунгли.
Я начинаю чувствовать, что либо более накурена, чем мне кажется, либо тут происходит какое-то странное дерьмо. Лучшим доказательством этого является то, что я не вломила Винил за ее тупую шутку.
— Это… необычно, — говорю я. — Ты и дипломатия?
— Ой, да ладно тебе, — диджейша закатывает глаза. — Дипломатия? Я просто отлизала Три Хаггер настолько круто, что у нее простыня в жопу втянулась. Она мне, кстати, тоже задолжала… Спокойной ночи, девочки!
Она трусит в сторону палатки Три Хаггер.
— И что нам теперь делать? — спрашивает Инки, челюсть которой отпала почти до земли.
— Спать, — отвечаю я. — Кстати, завтра рулить самолетом будешь ты.
Я подхватываю Руби магией и кладу себе на спину.
— Пойду к самолету. Там, типа, хавчик.
— Хавчик? — Руби ерзает на моей спине. — Я хочу похавать. Ничего не ела с тех пор, как эти грязные хиппи дали мне печеньки.
— Печеньки? — спрашиваю я, внезапно чувствуя, что глубоко внутри меня сидит ответственная пони. Или, скорее, несмотря на годы отрицания, я похожа на свою мать. — Что было в этих печеньках?
— Не знаю, но теперь я вижу цвета. Они прекрасны… И мир, типа, крутится, — Руби хихикает. — Я чувствую себя умственно отсталой. Теперь я, типа, знаю, что должна чувствовать Динки…
— Динки не умственно отсталая, — говорю я. — А тебе надо поспать.
Мы идем к самолету. Остальные идут с нами, Дэринг громко жалуется на боль в костях от лежания большую часть дня в клетке. Не сильно героическое времяпрепровождение, если спросите меня.
— Знаешь что? — спрашивает Хекси, помогая мне забраться в самолет. — Вся эта марихуана росла вокруг моего дома, в Понилэнде. Но когда мы узнали, что это такое, то оказалось, что это какая-то слабая samosiejka.
— Угу, — бормочу я, завершая трудную задачу по посадке в самолет и укладыванию Руби в спальный мешок. — Значит, никакого кайфа?
— Неа, — Хекси вздыхает. — Но, скажем так, одной из причин, по которой я переехала в Империю Грифонов, была длинная история о компоте из маковой соломки, грибах и блюзовой группе, чье оборудование я чинила.
Я ложусь на койку.
— Напомни мне, почему я наняла тебя, не заглянув в резюме?
— Я спасла твой круп. Кроме того, было бы трудно получить рекомендации от тех чуваков. Один из них пел, что виски — его жена… и он не шутил.
— Ладно, поглядим, — я зеваю и более или менее автоматически желаю Хекси спокойной ночи. Или, может быть, мне это приснилось? Не уверена. Мой разум переключается на образ Биг Мака, пинающего яблони. Ах…
* * *
Следующее утро просто дерьмовое. И я нисколько не преувеличиваю.
Для начала, оказалось, что и я и Лира очень плохо реагируем на то, что нас накурили. Когда мы вываливаемся из самолета, хватая ртом воздух, первое, что мы видим: Винил, шатаясь, выходит из палатки Три Хаггер, поднимает хвост и отливает в костер. Шутка о том, что она, вероятно, собирает материалы для своей новой книги, едва успевает появиться в моем бедном мозгу, когда Лиру по какой-то неизвестной причине тошнит. Такой вид, конечно, побуждает мой желудок присоединиться к ней.
— Хорошо, — бурчит диджейша, когда мы заканчиваем. — Если мы уже похвастались друг перед другом своими телесными выделениями, то я бы хотела, чтобы вы пошли со мной. Три Хаггер хочет поговорить.
— Это как-нибудь связано с тем, что нам придется накуриться? — спрашиваю я. — Потому что мне не хочется.
— Мне тоже, — бормочет Лира. — А профессор Йерлинг говорит, что у нее болит спина.
— О, мы можем с этим что-нибудь сделать, — говорит Винил. — Будите остальных. Мы не можем улететь, не попрощавшись.
Я возвращаюсь в самолет. Из нашей команды нормально себя чувствует только Инки. Хекси наполовину спит за чашкой кофе, темного, как душа Тирека. Дэринг Ду жалуется на свои кости. Я не уверена насчет Руби, но судя по тому, что она приняла меня за Динки и велела трахнуть мою мать в глазницу, волшебная печенька ей на пользу не пошла.
— Мне и правда нужен кусок мыла, — говорю я ей. — Кроме того, я не Динки.
— А, это ты, — бормочет Руби. — Мне приснился чудесный сон: я надула свой спальный мешок пердежом и полетела навстречу приключениям.
— Это немного больше, чем мне хотелось знать, — говорю я. — Честно признаться, я ожидала чего-то подобного от Винил.
— Наркотики разрушают твою жизнь, — отвечает кобылка. — Так говорит мисс Чирили.
— Мудрые слова, — киваю, думая, что должна купить Чирили что-нибудь хорошее, когда вернусь в Понивилль. — Но теперь нам надо идти.
Ругаясь и хромая, наша банда выбирается из самолета и направляется к поляне, где хиппи разбили лагерь. По пути мы встречаем лесорубов, медленно идущих нам навстречу. Тот, что в юбке, приветствует нас, когда мы проходим мимо них.
— Могу я спросить тебя кое о чем? — интересуется Лира. — Почему на тебе эта юбка?
Лесоруб смотрит на нее и бьет себя копытом в лоб.
— Потому что я кобыла?
— Правда? — мятная единорожка неуверенно смотрит на лесоруба. — Есть кобылы-лесорубы?
— Не глупи, Лира, — говорит Винил, присоединяясь к нам. — Должны быть. Как еще они могли бы размножаться?
— Вы все чокнутые, — кобыла пожимает плечами и уходит. Остальные лесорубы следуют за ней.
— Чокнутые? — спрашивает Лира. — По крайней мере, нас не поймали хиппи… Ну, в смысле, не всех нас…
— Заткнись, — ворчит Дэринг Ду.
Когда мы добираемся до поляны, хиппи уже там собрались. Интересно, как им удалось так быстро восстановиться после вчерашней вечеринки? Думаю, они просто больше тренируются.
Три Хаггер идет к нам. Судя по выражению ее морды и легкой дрожи задних ног, ночь у нее прошла отлично. Я едва смогла удержаться от вопроса, как ей удалось избавиться от простыни.
— Благословение, — говорит она. — Печально, что вы не смогли остаться надолго, но я понимаю, что ваша миссия по восстановлению равновесия во Вселенной гораздо важнее.
Чего? Что ей Винил нарассказывала?
— Да… — Дэринг Ду скалит зубы. — Особенно мне понравилась та часть, где нас посадили в клетку.
— Сожалею об этом, — Три Хаггер кладет копыто на спину пегаски. Та вздрагивает, но внезапно ее мышцы немного расслабляются.
— Эй, а ведь больше не больно! — восклицает Дэринг, расправляя крылья. — Как ты это сделала?
— Энергия собирается в определенных точках тела. Это, типа, космическая сила, которая…
— Ладно, я поняла.
— А головную боль ты не лечишь? — спрашиваю я. — Кроме того, я похоже, ночью сожрала половину холодильника, и моему желудку это очень не понравилось.
Три Хаггер протягивает мне маленький браслет, сделанный из разноцветных камней.
— Это защитит тебя от негативных сил.
— Похмелье в них входит? — уточняю я.
— Нет.
— Гадство, — надеваю браслет на копыто. Выглядит несколько вульгарно, но если он дарует мне неуязвимость или что-то еще, то грех жаловаться.
Тем временем Три Хаггер подходит к Винил и обнимает ее. Я высматриваю Руби на случай, если они решат заняться чем-то непристойным. Но нет, Три Хаггер отступает и передает единорожке аккуратно переплетенные листы.
— Я ее переписала, — говорит она. — Оригинал я бы хотела оставить у себя, но, думаю, ты тоже захочешь, чтобы она вела тебя…
— Благодарю, — диджейша берет книгу и открывает на случайной странице.
— Маки были повсюду. Заманчиво. Просили меня присоединиться к ним. Мне хотелось вырвать свои вены из копыт, — читает она. — Кто знает, что это значит?
— Ты поняла, что самодельный героин — самый быстрый способ надеть деревянный макинтош? — Спрашивает Руби. — Так говорит моя мама.
— Благословенны дети, ибо их слова честны, а сердца невинны, — Три Хаггер подходит к Руби и поглаживает ее по голове.
Ну, я не совсем понимаю, как она, с ее способностью видеть ауры, не замечает, что Руби является источником негативной энергии, проявляющейся как желание стрелять в пони из пневматической винтовки. Тем более, что Руби обычно не нравится, когда ее гладят, трогают, таскают телекинезом и вообще обращаются как с жеребенком.
Ладно, может быть, Три Хаггер все-таки что-то чувствует, судя по тому, как быстро она направляется к Лире.
— Тебя что-то беспокоит. Какая-то темная тайна гнетет тебя…
— В настоящее время это мой бедный желудок, — отвечает Лира. — И у меня нет никаких темных тайн, благодарю.
— Значит, у одного из твоих друзей есть темная тайна, — говорит Три Хаггер. — Это влияет и на твою ауру.
— Дешевый психологический трюк, — бурчит Лира. — Кроме того, я знаю все темные тайны моих друзей.
— Ну, если ты так говоришь… — хиппи смущенно улыбается и идет к Хекси. — Ты… Механик из далекой страны…
Хекси ухмыляется.
— Агась. Ну, и какое будущее меня ждет?
Три Хаггер качает головой.
— Я не умею предсказывать будущее. Но, зная Винил, это наверняка будет что-то безумное…
— Ну, это было в моей должностной инструкции, — говорит Хекси. — Даже если я стараюсь держаться позади всех, рано или поздно мне приходится давать wpierdol кучке ниндзя…
— Ниндзя? — Три Хаггер поднимает бровь. — Я не настолько обдолбана, чтобы, типа, настроиться с подобным на одну волну.
— И не только ты, — вздыхает наш механик. — Ладно, мы можем наконец перейти к той части, где вы дадите нам топливо, и мы улетим? Честно признаться, я ненавижу джунгли.
Впервые я вижу, как глаза Три Хаггера полностью открываются — обычно они полузакрыты.
— Ты что-то имеешь против деревьев?
— Нет, я люблю деревья, — быстро отвечает Хекси. — Но вонь, дождь и температура заставляют меня пить до потери сознания. А я не могу, потому что слишком жарко.
— Тогда все, как ты пожелаешь, — говорит Три Хаггер. — Хорошо, друзья. Несите бочки к самолету!
* * *
Дозаправка занимает некоторое время — неудивительно, так как половина нашей наземной команды обкурена, другая похмельна, и все они делают это первый раз в жизни. К счастью, Хекси неплохо с ними справляется — она просто непрерывно материт их, изредка вставляя указания, как сделать то, что они делают правильно. Меня сморил сон на половине этого процесса — я слишком устала от всего этого.
Я просыпаюсь от тряски. Встаю, бьюсь головой о потолок и оглядываюсь, но не вижу ничего необычного.
— Упс, — слышу я голос Инки из кабины. — Кажется, у нас сзади какая-то ветка застряла…
— Говорила же тебе разбудить Менуэт, — бормочет в ответ Хекси. — Она либо виртуозно облетает деревья, либо врезается в них. В любом случае, мне потом ничего чистить не приходится.
— Ой, да хватит, — голос Инки заглушается ревом двигателя, когда мы начинаем набирать высоту. Я отворачиваюсь к стене и снова засыпаю.
Когда я наконец проснулась, то чувствую, что головная боль прошла. Наконец-то хорошие новости. Скатываюсь с койки и направляюсь в кабину, где Инки и Хекси прислушиваются к радио.
— В чем дело? — спрашиваю я. — Почему мы нарезаем круги?
— Международный аэропорт Мэнеана, — отвечает Инки. — Мы не дирижабль, поэтому они не знают, что с нами делать.
— Скажи им, чтобы они что-нибудь придумали, иначе у нас кончится топливо, мы упадем им на головы и взорвемся, — отвечаю я. — Или подожди, сейчас сама им скажу.
— Как мы можем взорваться, если у нас кончится топливо? — спрашивает Хекси.
— Неважно, — отвечаю я, хватая рацию. — Есть там кто?
— Это международный аэропорт Мэ…
— Да, я в курсе, — отвечаю я. — Нам необходимо около двухсот метров ровной поверхности, чтобы приземлиться. Я вижу, у вас здесь есть взлетно-посадочные полосы, так что просто скажите, где мы можем приземлиться, не задев ничего важного.
Мой собеседник с кем-то советуется.
— Взлетно-посадочная полоса номер семь свободна. Делайте то, что обычно делаете. После приземления все пассажиры на борту должны отправиться на таможенный пост для досмотра и паспортного контроля.
— Делайте то, что обычно делаете? — спрашиваю я. — У них что нет никаких процедур для нас, или как?
— Очевидно, нет, — Инки сбрасывает газ, начинает снижение и целится во взлетно-посадочную полосу номер семь. Я сижу на своем месте, но только наблюдаю за ней — места там полно, так что приземлиться будет нетрудно.
Через несколько минут колеса нашего самолета мягко касаются земли. Мы подруливаем к ангару, и Инки глушит двигатель.
Наконец-то мы в Мэнеане! Раньше здесь не было ничего, кроме джунглей, пока кто-то не понял, сколько там каучуковых деревьев. Вскоре тут возникло маленькое поселение, но по мере роста спроса на каучук пони здесь становились богатыми и, как это обычно бывает, пресыщенными. Так что они построили порт посреди континента — река достаточно глубока даже для больших кораблей. Порт принес им еще больше денег, поэтому был построен самый красивый оперный театр в стране. Музыканты со всего мира дрались насмерть за право попасть сюда и спеть за крупную сумму “каучуковых” денег.
Для нашего самолета это своего рода сентиментальное путешествие — в конце концов, шины для него были заказаны именно здесь.
— Эй, а правда, что мы находимся в мировой столице презервативов? — спрашивает Винил. — Кстати, это напомнило мне, что мои последние семь партнеров были кобылами. Пора это исправить.
— Винил, пожалуйста… — подхватываю магией пачку документов и выхожу из самолета, чтобы встретить несколько ожидающих нас пони в форме.
— Клип де Папель, — говорит один из них. — Таможенный офицер международного аэропорта Мэнеана. Пять пассажиров и груз, верно?
— Верно, — отвечаю я, отдавая ему бумаги. Один из помощников де Папеля смотрит на нас и что-то шепчет своему боссу.
— Почему вас шестеро? — спрашивает таможенник. — Тут должно быть лишь пятеро…
— Вот Дискорд, — бормочу я, глядя на Руби.
— У тебя случайно нет паспорта? — спрашиваю я ее.
— Не волнуйся, — вздыхает Руби. — Ты думаешь, я глупая?
Она достает из седельной сумки маленькую карточку и протягивает мне.
— Берришайн Руби Пинч, родилась 14 января 994 года от… Владелец этого документа имеет право на 50% скидку на проезд в… — читаю я. — Ты прикалываешься? Это же твое школьное удостоверение, придурошная!
— Ойки… — Руби застенчиво улыбается.
— Подожди, — говорит Винил. — Так твое первое имя не Руби?
— Моя мать более тщеславна, чем ты думаешь, — бурчит Руби. — Но если назовешь меня “Берри”, то лучше потом спи вполглаза…
— Меня больше заинтересовал тот факт, что ты родилась ровно через одиннадцать месяцев после Дня Сердца и Копыт, — хихикает Лира.
— Извините, — говорит Клип де Папель, совершенно не подозревая, что Руби собирается перегрызть сонную артерию Лиры. — Но что здесь делает эта кобылка?
— Она спряталась на борту, — отвечаю я. — И мы не могли отправить ее домой.
— Она привита от малярии?
— Да, — отвечаю я. — Кроме того, я вроде как ее законный опекун, и если этого недостаточно, мы можем связаться с ее матерью.
И это правда. То есть, если Берри когда-нибудь сыграет в ящик, я им и стану. Поэтому я каждый день молюсь за здоровье Берри.
— Мы все проверим, — отвечает таможенник. — А вы пока подождете в нашей комнате для подозреваемых в терро… в смысле, в комнате, где пони ожидают, пока их впустят в страну.
— Просто отлично, — бормочет Дэринг Ду. — Еще несколько часов потеряно.
— Ох, заткнись… — шепчу я.
Нас ведут в маленькую комнату. Мы там не первые, тут уже сидят: скучающая кобыла, большой жеребец с повязкой на глазу и осел, которого я не хотела бы встретить в темном переулке.
— Привет, — говорит жеребец с повязкой. — Вас сюда из-за чего засунули?
— Небольшие проблемы с документами, — отвечаю я. — А вас?
— Эти идиоты проверяют наше оружие. Как будто бумаг о том, что мы сертифицированные охотники на драконов, недостаточно.
— Вы сертифицированные охотники на драконов? — спрашиваю я. Хоть я никогда и не была сертифицированным охотником, но однажды притворялась им.
— Агась, — он показывает на кобылу, которая сейчас разговаривает с Винил. — Наша сертифицированная девственница. Мы ей платим целую кучу бит, чтобы она оставалась девственницей и служила приманкой для драконов.
Ладно, тут я пас.
— А что насчет тебя?
— Ну, я могу попасть дракону в глаз с расстояния мили, — отвечает он. — А Фьюз — наш специалист по взрывчатке. Мы заехали сюда отдохнуть, прежде чем отправиться в Йохэйнесбург.
Я киваю.
— Неплохо. А я просто скромная пони, занимающаяся доставкой.
— Ты, типа, доставила то, что не должна была? — спрашивает жеребец.
— Ну, дочь моей подруги самовольно отправилась с нами, — я оглядываюсь по сторонам и вижу, что Дэринг Ду куда-то уходит. Надеюсь, она не собирается подкупить таможенника. Это же неправильно, не говоря уже о том, что последнее, чего мне бы хотелось — это загреметь в местную тюрьму. В отличие от Винил, я не увлекаюсь экстримом. Просто быть рядом с каким-нибудь жеребцом и иногда играть с клейкой лентой, хлыстами и кожей для меня вполне достаточно.
Через десять минут к нам подходит Клип де Папель.
— Можете идти, — говорит он. — Мы нашли документы этой кобылки.
Дэринг, ебать тебя в сраку, Ду! Что ты там натворила?
— Ты подкупила его? — спрашиваю я, как только мы покидаем аэропорт и движемся по забитым улицам Мэниана. Воздух такой горячий, что едва можно дышать — до вечернего дождя еще несколько часов.
— Конечно, нет, — отвечает пегаска. — Оказывается, ему очень нравятся мои книги.
— И что? — спрашиваю я.
— Я пообещала, что он будет в следующей, если Руби получит временный паспорт, — Дэринг Ду пожимает плечами.
— Это все равно подкуп, — ворчу я.
— Ой, да ладно тебе, — к нам подходит Винил. Она покинула аэропорт самой последней и почему-то ухмыляясь. — Они нас что, типа, депортируют, или арестуют или там в море бросят…
— Мы посреди джунглей, — замечаю я. — Здесь нет моря, только река.
— Ну, ты меня поняла, — говорит диджейша. — В любом случае, что мы будем делать? Когда мы отправимся искать приключения?
— Что? — удивленно спрашивает Дэринг Ду. — Вы привезли меня и Лиру сюда. Ваша работа выполнена.
— Мы не пойдем дальше с тобой? — у Винил отвисает челюсть. — Н-но…
— Мы с Лирой профессионалы, — отвечает пегаска. — А от вас один сплошной беспорядок. Это не археология, когда вы постоянно что-то взрываете, или избиваете ниндзя, или…
— Ну, у меня, вообще-то, сложилось впечатление, что эти ниндзя охотились именно за тобой, — бормочу я. — Кроме того, как ты собиралась разбираться с ниндзя профессионально?
— Будучи трезвой, в первую очередь, — Дэринг Ду взлетает. — Я встречусь с вами позже.
Лира пожимает плечами.
— Мне очень жаль. С тех пор, как все это началось, у нее небольшой стресс, — мятная единорожка бежит вслед за пегаской.
— Когда у меня стресс, я себя как пизда не веду! — ору я ей вслед. Несколько местных — вероятно те, кто знает эквестрийский, — оборачиваются ко мне.
— Вообще-то ведешь, — замечает Винил. — Помнишь ту историю с делла Морте? Ты, в основном, кричала на меня, била или…
— Эй, ну не до такой же степени!
— Ну, чуть-чуть, — Инки краснеет. — И ты много ругалась.
Руби хихикает.
— О да. Когда тетя злится, у сраных ублюдков нет ни шанса…
— Заткнись, кобылка, — говорю я. — Что будем делать?
— Может, как обычно? — спрашивает Хекси. — Напьемся и будем делать глупости?
О, нет. Последний раз я напилась после нашей первой крупной доставки. Я не уверена, чем мы занимались с Берри Панч и Черри Берри, но парикмахера, по-видимому, мы посетили. Потому как потом мы все проснулись с достаточно интересными стрижками. И я не имею в виду наши гривы…
Подобные мысли заставляют меня задуматься о том, есть ли у Три Хаггер дрэды там. Винил, наверное, знает.
— Менуэт… — бормочет Винил.
— Нет, я не думала о лобке Три Хаггер, — рассеянно отвечаю я.
— У нее там дреды, но дело не в этом, — говорит диджейша. — Видишь то здание на другой стороне улицы? Здоровое и аляповатое?
— Что? — поворачиваюсь, чтобы посмотреть на здание, и чуть не падаю. — Едрить-колотить…
Здание действительно большое, и похоже, что у пони, который его спроектировал, было чувство стиля среднего noveau riche-а из Копытского Союза. Это, впрочем, не самое главное. Самое главное — большая неоновая вывеска над дверью.
— И в самом деле, едрить-колотить… — бурчит Винил, глядя на вывеску, украшенную изображением хозяина этого заведения и яркой надписью, которая на нескольких языках сообщает нам:
Веселый дом Трикси.
Казино.
Кабаре.
Отель.
Кафе,
Ресторан.
Открыто 24/7
Первая глава
Предыдущая глава
Следующая глава
15 комментариев
Наверно, всё-таки «шестнадцатилетних»?