Так держать, Менуэт. Часть 2. Глава 11

Автор: Samey90
Оригинал: Minuette, Part II: Mummies, Tentacles, and Shit
Рейтинг: M
Редактор: Randy1974

Приключенецы… Ага, звучит гордо. Совершенно не похоже на “чуваки, прорубающиеся с мачете сквозь джунгли, пока москиты жрут их крупы". Вы отправляетесь в приключение, хотите найти несметные сокровища, и вам нужно доставить целую гору разных вещей в какую-нибудь Селестией проклятую дыру на другом конце мира… Ну, вот тут я и появляюсь.

Меня зовут Менуэт. Клянусь, я лишь хотела жить спокойной жизнью с небольшими намеками на приключения. Теперь же мне приходится сражаються с мумиями, зомби, щупальцами, непредставимыми мистическими мерзостями, наемниками с Манэгаскара и сборщиками налогов. И во всем виновата Винил. Снова.

Google Docs: Так держать, Менуэт. Часть 2 Щупальца, мумии и прочее дерьмо
Ponyfiction

Глава 11— Итак, если то, что ты говоришь, правда, то нам надо четверть планеты пролететь, чтобы добраться туда, — говорит Дэринг Ду, глядя на меня так, словно у меня и правда поврежден мозг. — Тогда нам стоит выдвигаться.

Пегаска направляется в один из коридоров.

— Погоди, — Инки встает и смотрит на потолок древней гробницы. — Откуда ты знаешь, как нам вернуться ко входу? За нами гонялись мумии, и мы оказались в комнате с этой странной геометрией.

— Пегасье пространственное чутье, — отвечает Дэринг Ду. — Вы в курсе, что до того, как пегасы научились управлять погодой в промышленных масштабах, они большими стаями летали в Зебрику каждую зиму? Надо же нам было как то ориентироваться.

— Но ведь мы под землей? — бормочет Инки.

— Да брось ты, — Руби закатывает глаза. Не могу не заметить, что она делает это не совсем так, как Берри. Если честно, то в вопросе закатывания глаз она больше похожа на меня. — Мои змеиные чувства говорят то же самое. Нам и правда туда.

— Погодь… Ты же не змея… — Винил неуверенно рассматривает Руби, как будто действительно ищет в ней какие-то змеиные части.

— Нет, но была, какое-то время, — отвечает кобылка и поворачивается к Инки. — Кстати, а разве эти камни не могут указать нам дорогу?

— Нет, — земнопони постукивает по ближайшей стене, прислушиваясь к звуку, который она издает. — Правда, они могут рассказать историю этого места.

Инки скребет стену и облизывает копыто.

— Кто-то прислонился к ней как раз перед тем, как его забрали отсюда и мумифицировали. Но это было очень давно.

— Значит, нам действительно пора, — говорю я. — Если только вы не хотите, чтобы нас тоже мумифицировали и оставили здесь сражаться со следующими чуваками, которые обнаружат это место.

— Это было бы круто, — хихикает Винил. — Со всеми нашими способностями, шиш кто отсюда выбрался бы. Хотя должна заметить, что мумификация Трикси займет некоторое время.

— Великая и Могучая Трикси твой круп мумифицирует, если ты не заткнешься, — невозмутимо отвечает фокусница, рысцой следуя за Дэринг Ду. Мы идем за ними, надеясь, что пегаска действительно сможет найти путь через все эти коридоры. Мне тут нехорошо, особенно после того, как я узнала, что обрюхатила двух своих подруг. И я даже не знаю никого с подобным опытом, с кем можно было бы поговорить об этом.

— Когда Трикси выберется отсюда, она прикажет своим грифонам накрыть шикарный ужин, — говорит фокусница. — То есть до того, как мы отправимся на Южный Полюс.

— К тому времени, как выберемся — это будет уже завтрак, — говорю я.

— Эй, а что, если мы на самом деле провели тут тысячу лет? — спрашивает Руби. — А когда мы выберемся отсюда, то узнаем, что все наши родственники погибли в магической войне, и планетой теперь правит группа разумных панд в тогах, живущих в хрустальных шпилях?

— Фиг там, малышка, — отвечает Винил. — Ты когда-нибудь видела разумную панду? Они даже трахаться нормально не могут.

— Когда Великая и Могучая Трикси станет принцессой грифонов, она построит хрустальный шпиль, — фокусница гордо поднимает голову. — А вы будете смотреть на него и отчаиваться.

— Похоже, грифоны решили наебать свою великую и могучую принцессу, — ворчит Дэринг Ду, указывая на потолок. Отверстие, через которое мы попали сюда, все еще на месте, но теперь на нем лежит огромный валун, полностью перекрывающий выход. Думаю, мы в ловушке.

— Какого… — глаза единорожки вспыхивают внутренним светом. — КАК ОНИ ПОСМЕЛИ ЗАМАНИТЬ В ЛОВУШКУ ВЕЛИКУЮ И МОГУЧУЮ ТРИКСИ?

— Тебе лучше немного отойти, — говорю я пегаске. — В прошлый раз, когда такое случилось, она чуть не разнесла каменную ферму в пыль.

— Ага, и это была моя каменная ферма, — шепчет Инки, отступая от Трикси.

Волны магической энергии обтекают Трикси, собираясь к ее рогу. Наконец, фокусница выпускает чудовищное, ослепляющее заклинание, которое медленно летит вверх и бьет в скалу.

Несколько песчинок падают нам на головы. Камень все еще там.

— Блядь! — кричит Трикси, а изо рта у нее идет пена. Единорожка лупит копытом в пол, раскалывая плитку в пыль. — Как эти ебаные псы, блядь, посмели притащить этот ебаный кусок ебаной скалы и заманить свою Великую и неебически Могучую Госпожу в это ебанное подзе…

Ее довольно грубо прерывает Инки ударом по затылку. Фокусница без сознания падает на пол.

— Мне очень жаль, — Инки краснеет. — Я просто не могла ее больше слушать.

— Ага, она слишком часто повторялась, — бормочет Руби.

Я указываю на кусок скалы.

— Это не отменяет факта, что камень все еще там. И если даже такое заклинание не разрушило его, то не знаю, что может.

— Ты же можешь телепортироваться наружу, — говорит Винил. — А потом прихватишь нас всех с собой.

— Ты права, — концентрирую свою магию, представляя пустыню снаружи. Затем я исчезаю в вихре времени и пространства. Телепортация похожа на то, как будто тебя проталкивают через узкую трубу, но к этому можно привыкнуть.

Открываю глаза. К сожалению, в этот раз труба оказалось гнутой, и я появляюсь в том же самом месте, где была раньше. Какого фига? Эта гробница что, зачарована? Ну, если учитывать все, что с нами тут произошло, очень даже может быть.

— Ладно, — бурчу я. — Есть еще идеи?

— Если бы я смогла добраться до него, то попробовала бы его разрушить, — говорит Инки. — Он может быть защищен от магии, но не один камень не сможет защититься от семьи Пай.

— Боюсь, ты слишком тяжела для левитации, — отвечает Винил. — Ну, не до такой степени, как Трикси, но все же…

— Великая и Оглушенная Трикси все слышала, — ворчит фокусница, все так же лежащая на полу.

— Винил плевать на то, что слышит Трикси, — отвечает диджейша. Мгновение спустя, магическая вспышка опаляет шерсть у нее на ноге. — Ну, хорошо, теперь не плевать.

— Может быть, я смогу поднять тебя, — Дэринг Ду смотрит на Инки. — В самом деле, почему бы нам не попробовать. Всяко лучше, чем сидеть здесь и ждать явления Бледного Жнеца.

— А мы пока можем рассказывать истории о привидениях, — говорит Винил, наблюдая, как пегаска подхватывает Инки. — Типа, Бледного Жнеца. Как вы все знаете, это скелет пони, с косой на его метке…

— Как у него может быть метка, если он скелет? — спрашивает Руби. За ее спиной Дэринг Ду поднимается в воздух, обливаясь потом и тяжело дыша. Инки неуверенно смотрит на землю, вцепившись в пегаску изо всех сил. Хм, возможно, даже слишком крепко.

— Вот это в нем и странно, — продолжает диджейша. — У него есть метка, несмотря на то, что он скелет. Он все странствует, собирая души мертвых пони…

— Мама говорила, что мертвые пони переправляются через реку в лодке, которой правит молчаливый морской пони, — бурчит Руби.

— Но кто-то же должен привести их к этой реке, верно? — Винил закатывает глаза.

ИМЕННО ЭТИМ Я И ЗАНИМАЮСЬ.

— Да, спасибо за поддержку, приятель, — диджейша поворачивается к тому, кто это сказал. Я их не слушаю, наблюдая за Инки и Дэринг. В настоящее время они висят чуть ниже потолка, и земнопони изучает камень, похлопывая по нему копытом.

— Ладно, — говорит Инки и сильно пинает камень.

Ну, ей действительно удается отколоть несколько осколков. К сожалению, как мы все помним из физики, третий закон Нейтона гласит, что на каждое действие всегда есть такое же противодействие. Учитывая разницу в массе между камнем и Инки, это означает, что пегаска и земнопони отлетают назад и врезаются в ближайшую стену.

— Мой позвоночник! — кричит Дэринг, когда они влетают в стену. Затем они соскальзывают вниз, довольно неаккуратно рухнув на пол.

— Еще несколько пинков, и я его сокрушу, — говорит Инки, вставая и отряхивая пыль с шерстки.

— Камень или мой позвоночник? — стонет пегаска.

— Если бы ты притормозила своими крыльями, то нас бы так далеко не отбросило.

— Ага, тогда бы я сломала их, — Дэринг Ду медленно поднимается с пола и расправляет крылья. — Они уже не так хороши, как раньше. С ними у меня нет ни единого шанса против тебя. Ты бы наверное могла бы паровоз таким пинком завалить.

— Это еще зачем? — спрашивает Инки. — Однажды возле нашей фермы сломался паровоз. Я подняла его и поставила рядом с рельсами, чтобы другие поезда могли проехать.

Пегаска вздергивает брови и молча кивает, видимо пораженная этим образом. Она даже не протестует, когда Инки снова подходит к ней. Они просто взлетают и снова летят к камню.

— Десять бит, что Инки сейчас сломает ей позвоночник, — говорит Винил.

— Крыло, — делаю ставку я. — Оба.

— Копчик, — бормочет Руби.

Трикси стонет что-то, что звучит как “пизда”, но я не уверена, делает ли она ставку или просто все еще злится.

В этот раз Инки бьет камень еще сильнее, заставляя большой кусок отколоться и рухнуть на пол неподалеку от нас. Небольшой осколок пролетает мимо моей морды и отскакивает от стены.

— Дэринг, ты там в порядке? — спрашиваю я, пытаясь хоть что-то разглядеть в облаке пыли.

— Me cago en tu puta madre! — кричит в ответ пегаска. — Я сломала свою coño!

Ну, это не то слово, которое я знаю.

— Что ты сломала?

— Пизду, — говорит Руби. — Диаманта научила меня этому слову.

— Мне нужно будет поговорить с Инмундо Рико, как только снова приеду в Мексикольт-Сити, — замечаю я.

— Конечно, папочка, — Руби закатывает глаза.

— Эй, это значит, что Трикси победила! — кричит Винил. — Трикси, как только мы выберемся отсюда, я отдам тебе десять бит!

— Засунь их себе в жопу и пропердись, — ворчит фокусница, все еще не поднимаясь с пола.

— Кого-нибудь волнует тот факт, что Инки использовала мои кобыльи местечки в качестве трамплина? — спрашивает Дэринг Ду, постанывая от боли. Когда пыль рассеивается, становится видно, что она лежит на боку, а земнопони стоит рядом и смотрит на нее с беспокойством.

— Прости, я не хотела, — шепчет Инки, пряча мордочку за гривой.

— Бесполезно, — бормочет пегаска. — Я теперь не могу летать.

— Мы подождем, — говорю я, глядя на камень. — Долго это не продлится. Еще один или два пинка и он развалится. Мумий пока не видать, так что, думаю, у нас есть время, прежде чем мы начнем страдать от голода и жажды.

Внезапно слышу жуткое шипение, доносящееся из глубины подземелья. Озноб пробирает меня до костей, и я чувствую, что шипение приближается.

— Кто там говорил о мумиях? — Руби вскакивает и сдергивает со спины пневматическую винтовку.

— Ладно, Дэринг, тебе стоит побыстрее прийти в себя, — говорит Винил. — Или нам всем лучше попытаться левитировать Инки.

Поскольку пегаска демонстрирует нам свое среднее перо, мы все встаем, чтобы попробовать трюк с левитацией. Выяснилось, что это не так и сложно, Трикси и меня достаточно, даже без помощи Руби и Винил. Но настоящие проблемы начинаются, когда Инки пытается пнуть камень. Сразу же чувствую напряжение в роге, когда моей магии приходиться иметь дело с отдачей от удара. У Трикси все еще хуже — единорожка кричит и хватается за виски, ее магия развеивается.

— Ах! — вскрикивает Инки, повисая вверх тормашками — моя магия удерживает ее за заднюю ногу. Проходит некоторое время, прежде чем Винил и Руби удается помочь мне и подхватить земнопони.

— Тебе не следовало бить Трикси, — бормочет фокусница, потирая голову. — Трикси теперь не может колдовать.

— Гадство, — бормочет Руби, обливаясь потом, пытаясь сконцентрировать магию на Инки и поднять ее повыше. — Это сложнее, чем я думала…

Прежде чем кто-нибудь успел ответить, мы вдруг слышим громкий стук, как будто кто-то ударил копытом по камню. Смотрю на Инки, но она парит слишком низко и никак не могла до него достать.

Еще один удар, и камень рассыпается, обломки рушатся на пол сразу после того, как мы отодвигаем Инки в сторону. Грифоны вернулись или что?

На этот вопрос мы получаем ответ, когда первые лучи солнца падают в подземелье. Почти сразу их заслоняет голова пони.

— Привет, подруги, — говорит Хекси. — Ваши крики за милю слыхать!

— Вытащи нас отсюда! — кричу я. — Голодные немертвые мумии гоняться за нами!

— Интересно, что это не самая странная вещь, которую я сегодня услышала, — бормочет наш механик, отступая от отверстия. Вскоре она сбрасывает нам веревку.

Может быть, вы хотите услышать душераздирающую историю о том, как мы едва выбрались, преследуемые мумиями, которые начали лезть за нами по веревке? Фиг вам. Мы просто выбрались оттуда до того, как вообще кто-то из них появился. Кстати, выяснилось, что Дэринг все-таки может летать. Вот лживая сволочь.

Наконец, мы все снаружи. Хекси закрывает отверстие в земле каменной плитой (все что осталось от камня), и мы выбираемся из вырытой грифонами ямы. Как только оказываюсь на поверхности, меня встречает необычное зрелище — Лэйл-Ага лежит рядом с самолетом, одежда вся драная, а клюв и крылья перетянуты клейкой лентой.

— Что за хрень? — спрашиваю я.

Хекси хихикает.

—Долгая история… В общем, я две недели чинила самолет…

— Две недели? —перебиваю ее я. — Мы там не больше суток были…

— В магических местах время может течь по-разному, — говорит Дэринг Ду. — Я почти уверена, что потеряла по крайней мере год своей жизни в древней гробнице рядом с Гротом Меринов…

— Мне кажется, что пони теряют там не только время, — невозмутимо замечает Винил.

— Как бы то ни было, — продолжает Хекси, — в конце концов я починила самолет и отправилась вас искать. Я, типа, летела на юг, наслаждаясь солнцем и одиночеством… Кстати, чтоб вы знали, Лира вместе с Бон-Бон взяла билет на корабль до Нейталии или куда там еще…

Хекси откашливается.

— Ну, в общем, стакан виски, сигарета…

— В кабине нельзя курить, — бурчу я. — Сколько раз я должна тебе об этом говорить?

— Извини, босс… — застенчиво улыбается земнопони. — Короче, лечу я значит, наслаждаясь одиночеством, и вдруг вижу, что Триксин летающий бордель прет на север. Поэтому я, типа, включаю радио, чтобы сказать им «привет» и поинтересоваться на борту ли вы.

Хекси кивком указывает на Лэйл-Агу.

— Ответа не было, но ten tutaj skurwiel, cipa, obezjajec… Я имею в виду, этот джентльколт пытался подстрелить меня из самого здоровенного гребанного карамультука, который я когда-либо видела, — наш механик указывает на круглое отверстие в центре ветрового стекла. — А я только что заменила его, так что, знаешь ли, я слегка разозлилась. (Этот в жопу траханый евнух (польский))

— И что же ты сделала? — спрашивает Трикси, слегка побледнев.

— Как ты знаешь, я учусь на собственных ошибках, — отвечает Хекси. — Наше маленькое приключение в Зебрике научило меня, что лучше иметь наготове подходящий ответ.

Земнопони направляется к самолету. Через лобовое стекло я вижу, как она входит в кабину и, потянувшись к потолку, опускает пару старомодных прицелов — просто набор концентрических колец с крестом посередине. Одновременно с этим открываются два небольших лючка в носовой части самолета, демонстрируя стволы орудий. Смотрю на них повнимательнее. Офигеть. По крайней мере, два сантиметра в диаметре. Неплохо.

— Где ты их взяла? — спрашиваю я, когда Хекси выходит из самолета.

— На базаре, конечно, — земнопони пожимает плечами. — Вторая пушка за полцены, и они дали мне хорошую скидку на два барабана с боеприпасами. Хотя теперь у нас осталось только по половине, после того, как я выпустила пятисекундную предупредительную очередь.

— Ты отстреляла половину боеприпасов просто в воздух? — восклицает Винил.

— Я и не говорила, что стреляла в воздух, — отвечает Хекси. — Я сделала предупредительную очередь в баллон с газом. После того, как они совершили вынужденную посадку, я связалась с ними по рации и попросила объяснить всю ситуацию.

Она подходит к Лэйл-Аге и пинает его.

— Все, что они мне дали — этого придурка.

— Ну… — говорю я. — Ты знаешь, что теперь нам будет трудно пересечь границу? Я еще понимаю дробовик Винил и моя винтовка, но эти пушки…

— Bramini na wojnie, tylko spokojnie. Вот почему их можно спрятать, — отвечает Хекси. — Хотя с боеприпасами могут быть проблемы. (Брахманы на войне — только спокойствие (польский) Польское идиоматическое выражение, значение: “Успокойся, все пучком” (прим. пер.))

Земнопони пожимает плечами.

— В любом случае, тебе лучше послушать, что говорит этот чувак, — она подходит к Лэйл-Аге и срывает ленту с его клюва. — Te, bezjajcew! Gadaj cożeś odjebał, albo tak ci piznę, że w powietrzu z głodu umrzesz. (Эй ты, кастрат! Рассказывай им, что за хрень ты провернул, или я тебя так пну, что с голоду сдохнешь пока будешь лететь (польский))

Не уверена, что Лэйл-Ага понял ее слова, но он определенно понял намерения, тем более что они были подкреплены шлепком по уху. Грифон прочищает горло и вздрагивает, прежде чем начать говорить.

— Ну, перед отлетом я получил инструкции от шахзаде Галипа, — он смотрит на Трикси, но быстро отводит взгляд. — Шахзаде считает, что вступать в отношения с кем-то, кого не одобряют его родители, было бы неразумно, тем более что, цитируя его слова: “Султан — старый мудак, который задушит его лишь за то, что он посмеет пернуть не в ту сторону”.

Грифон указывает на Трикси.

— Так что, как вы можете себе представить, ей пришлось уйти.

— Так вот почему ты оставил нас умирать от голода в том подземелье? — интересуюсь я. — А ты не мог просто спросить?

— Могу признать, что я, возможно, немного увлекся… — Лэйл-Ага застенчиво улыбается.

Хекси смотрит на грифона и вздыхает.

— Mam mu sprzedać gonga w ryj? — увидев наши выражения, она хихикает и повторяет. — Хотите, чтобы я ему в морду въебала?

— Это так у вас называют в Понилэнде? — спрашивает Винил.

— Ну, есть еще целая куча вариан…

— Подождите, — по спокойному и сдержанному тону Трикси я могу однозначно сказать, что кого-то собираются убить.

—Ты пытаешься сказать Трикси, что этот… — фокусница внезапно вздрагивает. — ЧТО ЭТОТ УБЛЮДОК ПЫТАЛСЯ УБИТЬ ТРИКСИ?!

Магический заряд достаточно горяч, чтобы песок прямо перед грифоном спекся в стекло. Единорожка стреляет еще одним, но Инки хватает ее и толкает в сторону, так что очередной магический заряд попадает в реку, откуда мгновенно вздымается фонтан пара и дохлой рыбы.

— Отпусти Трикси! — кричит фокусница. — Трикси собирается купить собственную страну, обучить армию и вторгнуться в Троттоманскую Империю, чтобы запереть этого проклятого принца в клетку и бросить в реку!

— Держи ее, — бормочет Дэринг Ду, отступая от Трикси, которая с пеной у рта пытается укусить Инки. Кто-то знает, где тут можно получить уколы от бешенства? Мне бы не хотелось потерять своего второго пилота.

— Немедленно выпусти Трикси! — продолжает орать единорожка. — Трикси собирается…

Инки зажимает ей рот копытом, хотя это не заставляет Трикси замолчать. Это ее только приглушает.

— У него их уже нет. Мы справимся, чувак, — Винил подходит к Лэйл-Аге, срывает клейкую ленту с его крыльев и указывает на север. — Троттоманская Империя где-то там, но просто так ты не улетишь. У тебя есть десять секунд, прежде чем мы отпустим Трикси.

Лэйл-Ага взлетает, хлопая крыльями изо всех сил. К сожалению, его летные способности куда меньше, чем пафос. Может, это из-за отсутствия кое-каких органов, или, может быть, из-за того, что он достаточно пухленький. В любом случае, как только Трикси отпускают, фокусница ревет как буйвол, концентрирует магию и стреляет в воздух. Вспышка ослепляет нас всех на мгновение, но я слышу, как что-то падает на землю.

Когда мне удается проморгаться, то я вижу статуэтку лягушки, сделанную из жадеита, лежащую на песке недалеко от нас. Подхватываю ее магией и несу к нам.

— Воу, — Руби ухмыляется. — Какое крутое заклинание.

Кобылка рассматривает статуэтку:

— В этом чуваке всегда было что-то от жабы.

— Руби, прекрати… — поворачиваюсь к Трикси. — Что за хрень ты сейчас сотворила?

— Трикси никак не могла решить, превратить его в лягушку или в камень, — слегка смущенно отвечает фокусница. — Получилось не совсем так, как хотела Трикси.

— Ясно. И что нам теперь с ним делать? — спрашиваю я. — Поставить на приборную панель в качестве украшения?

— Это было бы неэтично, — Дэринг Ду смотрит на лягушку. — Я имею в виду, что однажды меня превратили в камень, и это было не сильно приятно. Особенно, если ты собиралась пописать, а потом окаменела с полным мочевым пузырем на неделю.

— Ага, спроси Селестию о Дискорде, — говорит Винил. — Кроме того, это странно. Когда я накуриваюсь до паралича, то обычно просыпаюсь с ног до головы в…

— Мы не хотим знать такие подробности, спасибо, — Инки вздрагивает. Я ничего не говорю, так как это относится к одному из моих фетишей. Не спрашивайте.

— В любом случае, — пегаска поворачивается к лягушке. — Никогда не мочитесь в заброшенных храмах, потому что они могут быть не такими заброшенными, как ты думаешь. Давайте на этом и остановимся. Что нам теперь с ним делать?

— Бросим в реку, — отвечает Хекси. — Через тысячу лет его найдут, и он будет рассказывать им истории о нашем времени.

— Ну, если принцесса поцелует его, он превратится обратно в грифона, — говорит Трикси.

Закатываю глаза.

— Да, это замечательно, что мы путешествуем с целым долбаным гаремом принцесс. Кстати говоря, насколько я помню, принцессе Фларри Харт скоро исполнится два годика. Мы всегда можем отправить его ей по почте. Жеребята в этом возрасте обычно все тянут в рот.

— А как насчет принцессы музыки? — спрашивает Винил.

— Ну, Рары тут тоже нет, — ворчит Руби.

— Не, она была просто графиней, — отвечает диджейша. — Угадайте, кто писал для нее музыку?

Винил подхватывает лягушку и целует ее. Магический взрыв отбрасывает нас назад, оставляя очень смущенного Лэйл-Агу сидеть на песке.

— Видали? — диджейша хихикает. — Я принцесса, сучки! Где мои крылья?

— У тебя в жопе, но мелкие, — отвечаю я. — Вот почему твое дерьмо аж до стратосферы долетает.

— Ты просто завидуешь, — Винил ухмыляется, демонстрируя все свои зубы. — Кроме того, я исполняю партию бас-гитары в новом альбоме Рары, так что это делает меня еще круче.

— Простите, — бормочет Лэйл-Ага. — Я могу идти?

— Да иди ты нахер, — отвечает Руби. — Или в Троттоманскую Империю, как тебе будет угодно.

Грифон взлетает с чуть большим изяществом, чем раньше.

—Siktir git, sürtükler, — кричит он, прежде чем медленно исчезнуть за рекой. (Сами идите нахер, шлюхи! (тур.))

— Что он сказал? — спрашиваю я.

— Что у нас есть здоровые потребности, и что нам надо вести активную половую жизнь, — отвечает Хекси. — Я довольно хорошо знаю эту часть разговорника.

— Я, типа, согласна, — Винил встает и показывает на небо. — Тем более, что становится все темнее, а ночи в пустыне холодные.

Диджейша хихикает, глядя на нас:

— Так кто же займется со мной сексом?

— Я натуралка, — сразу говорю я.

— Аналогично, — Хекси смотрит на Винил и вздрагивает. — Кроме того, я боюсь заразы.

— Я замужем, — Инки краснеет.

— Сердце Трикси разбито, и она страдает.

— Фе, — Дэринг Ду пожимает плечами, отводя взгляд от единорожки.

— Еще лет семь, — бормочет Руби. — Кроме того, у меня есть мой спальный мешок.

— Никто из нас не желает знать, что ты с ним делаешь, — содрогаюсь от воспоминаний. — Кроме того, из всех удовольствий этого мира я бы предпочла что-нибудь съесть.

— Согласна, — встает пегаска. — К сожалению у нас нет ничего, из чего можно сложить костер.

— В самолете есть пустые ящики, — говорит Хекси. — И я привезла еду из города. Просто развернем лагерь, и все будет нормально.

— Я помогу принести все, что нужно, — говорю я. Мне все еще не по себе после нашего визита в древнюю гробницу и разговора с Бастет, и мне бы хотелось немного побыть в одиночестве.

Ну, почти в одиночестве. По пути к самолету Хекси просто не затыкается.

— Короче, я пошла в этот дом на другой стороне улицы, чтобы попрощаться с бывшим Дэринг, но узнала, что он отбыл вскоре после вас. Надеюсь, он не пытался догнать вас пешком, но, судя по скорости дирижабля Трикси, у него был шанс.

— Он вовсе не бывший Дэринг. И думаю, он просто отправился за своими приятелями, — отвечаю я, пиная песок. Быстро холодает, поэтому я могу думать только об одеялах и свитерах в самолете. — Интересно, какой у них сейчас план?

— Да ладно, между ними точно что-то было, я уверена, — Хекси пожимает плечами и открывает дверь самолета. В нем пахнет так же, как и тогда, когда мы его оставили. Некоторые ящики с нашими вещами действительно пусты, поэтому мы ломаем их на дрова. Вы не представляете насколько весело ломать что-то, после всех этих приключений.

— Я бы больше беспокоилась о других наших друзьях, — говорит Хекси, наблюдая за моими попытками уничтожить особенно прочный ящик при помощи молотка. — Я думала, что они не переживут этот rozpierdol в Зебрике, но потом обнаружила, что эта белобрысая крылатая идиотка застряла в окне ванной.

Молоток чуть не выскальзывает из моего магического поля.

— Кайри? Что ты с ней сделала?

— Вытащила ее и отвела на кухню, — отвечает земнопони и пинает ящик, отправляя его в полет к ближайшей стене. — Бедная маленькая засранка была вся в синяках, бинтах и пластырях. Поэтому я дала ей лекарство…

Хекси отодвигает один из ящиков в сторону, демонстрируя спрятанный за ним перегонный куб. Судя по звону, в ящике хранятся результаты экспериментов нашего механика.

— Ты гонишь бухло в самолете? — бью себя копытом в лоб. — Из чего ты его вообще делаешь?

— Изо всякого разного. Так или иначе, после двух стаканов она начала петь Es zittern die morschen Knochen, и я вытолкала ее из дома через дверь. К сожалению, мы не в Гермэинии, где ее арестовали бы за пение подобных песен, и не в Седловской Аравии, где ее посадили бы за пьянство, так что она просто бродила по улице какое-то время, затеяла драку с курицей, взлетела, ударилась о фонарный столб и уснула на тротуаре в луже собственной блевотины.

— Хех, — усмехаюсь над подобной сценой. — Даже у Инки больше грации, когда она напивается. Ее просто на тебя рвет, а потом она долго извиняется.

— Ага, — Хекси хватает охапку досок. — Я думала, она может…

Земнопони издает сдавленный звук и показывает на свое горло.

— Захлебнуться, — говорю я.

— Да, именно, — Хекси закатывает глаза. — Короче, я макнула ее пару раз в бочку с водой. Когда она немного протрезвела, я отпустила ее. Думаю, Арианна не сильно была рада ее видеть.

— Да уж, скорее всего, — пожимаю плечами и поднимаю доски магией. Хекси ухмыляется и берет пару бутылок самогона.

Когда мы возвращаемся в лагерь, две палатки уже стоят. С нашей помощью вскоре на берегу реки появляется настоящий лагерь с костром и котелком с овощным рагу, висящим над ним. Хекси рассказывает историю своей встречи с Кайри — даже Дэринг Ду слегка улыбается.

— Нет, спасибо, я пас, — отвечаю, когда Винил предлагает мне самогон. Я уже чувствую признаки обезвоживания, не говоря уже о том, что я, вероятно, что-то подхватила в Зебрике — либо отравилась радужным концентратом, либо еще какое-то тропическое дерьмо. Пару раз утром меня стошнило.

Винил пожимает плечами:

— Мне больше достанется.

Вскоре выясняется, что даже рагу не может замедлить действие самогона Хекси. Через пару часов Трикси лежит на земле и громко храпит, Дэринг смотрит в огонь с торжественным выражением на морде, в то время как Винил пытается убедить Инки изменить с ней Коко.

— Да ладно тебе, никто же не узнает… Фу! — диджейша пятится, когда Инки блюет на нее. Думаю, ей уже хватит.

— Trzech synów matka miała… — невнятно поет Хекси, заканчивая строку отрыжкой. — Dwóch słynęło z mądrości... (Было у матери три сына, двое умные без меры… (польский) Неофициальный гимн связистов, дальше поется, что третий был таким тупым, что пошел в связисты (пр. автора))

Она чешет голову, очевидно, пытаясь вспомнить слова песни, но ничего не получается. В конце концов земнопони решает свою проблему, делая глоток из бутылки.

Руби подбегает ко мне и садится рядом, глядя на наших подруг на их пути к самоуничтожению.

— Привет, папочка, — говорит она.

— Заткнись, — отвечаю я, закатывая глаза. — Хочешь верь, хочешь нет, но я твой отец.

— Это невозможно, — кобылка хмурит брови. — Я вроде как знаю, откуда берутся жеребята. В настоящее время я передаю эти знания Баттону. Небольшими порциями, чтобы он не сбежал.

— Осторожно, — говорю я. — Мне пока не хочется становиться бабушкой. Оставайся со своим спальным мешком, от него ты не залетишь.

— От Баттона тоже, — отвечает Руби. — Я почти уверена, что у него недостаточно крови, чтобы эта штука встала, и он не потерял сознание.

— Я бы предпочла не представлять себе этого, спасибо.

— В любом случае, я хотела спросить, откуда ты знаешь, что ты мой отец, — говорит Руби. — Типа, ты тест сделала или что?

Я рассказываю ей о видениях, которые мне показывала Бастет. Руби слушает меня, время от времени кивая. Когда я заканчиваю, она какое-то время сидит тихо.

— Ладно… — наконец говорит кобылка. — Итак, самая безумная кошатница из всех кошатниц сказала тебе, что ты, наколдовав себе член, трахнула мою маму, и ты ей поверила?

— Она мне этого не говорила, — отвечаю я. — Она мне показала. Кроме того, Динки все-таки твоя сестра.

— Ебать. Я даже не знаю, что хуже. Это, или то, что ты веришь каким-то старым говнюкам, которые сидят в подземельях, — Руби пожимает плечами. — Думаю, что пойду спать, прежде чем начну слишком много думать.

— Да, аналогично, — бормочу я, направляясь к палатке. Вскоре засыпаю и мне снятся кошки, которые показывают мне мою жизнь как кино. Это довольно скучный фильм, если только кому-то не нравятся бесчисленные сцены мастурбации. Засыпаю на половине фильма — возможно ли вообще видеть сны во сне?

Разобраться с этим мне не удалось. Прежде чем я начала с этим разбираться, меня довольно грубо будят — ведром воды в морду. Немедленно засвечиваю рог, готовая поджарить ублюдка, который это сделал.

— Не стреляй! — кричит Хекси. Ее грива в беспорядке, но кроме этого, по ней абсолютно незаметно, что она всю ночь пила. — Нам нужно валить отсюда. Типа, прямо сейчас.

— Какого хрена? — спрашиваю я, моргая. Солнце слепит, каким-то образом просвечивая прямо сквозь ткань палатки. — Мумии напали?

— Хуже, — Глаз Хекси дергается, показывая, что у нее кончился словарный запас. — Die Huren, kurwy niemyte, stulejarze, lecą nam wpierdolić, нам пиздец, аминь. (Эти грязные шлюхи с фимозом мозга летят, чтобы нас всех отыметь! (польский) Укороченный вольный авторский перевод)

— Помедленнее, и на одном языке, пожалуйста, — говорю я. — Желательно на том, который я знаю.

— Лично убедись, — Хекси закатывает глаза.

Выхожу из палатки.

— Вот гадство.

— “Гадство” здесь плохо подходит, — замечает земнопони. — Тебе надо что-нибудь с раскатистым “р”. Пранцузкий или поньский тут подходит лучше всего, так как…

— Заткнись и буди всех! — кричу я. — Они нас сейчас поймают и убьют нахуй!

— Именно это я и сказала, — Хекси пожимает плечами, хватает ведро и бежит к реке.

Снова смотрю на небо, на случай, если то, что я видела, было галлюцинацией. Жаль, что это не так.

Помните старый дирижабль Арианны? Тот, на котором мы летели из Пранции в Эквестрию, а потом я грохнула его в озере возле Понивилля? Арианна заплатила нам целую кучу битов, чтобы вытащить его из воды и починить.

По здравому размышлению, мы, наверное, не должны были отдавать его Черри Берри. Теперь у него четыре двигателя, две здоровенные пушки на нижней палубе гондолы, большие пуленепробиваемые иллюминаторы и почти неограниченный запас хода, так как двигатели работают на этаноле. По факту Арианна заплатила нам за установку куда большей гондолы со всей этой хреновой лабораторией в задней части, способной превратить любую органику в этанол. Подумать только, а мы-то думали, что она хотела уклониться от налогов…

О, и, конечно же, он красный. Потому что красные — быстрее.

Во всяком случае, весь этот бронированный летающий спиртзавод висит прямо над горизонтом. Интересно, когда они успели-то?

Наш лагерь выглядит как горящий бордель. Хекси в роли огня: она прямо сейчас выпинывает Винил из палатки и тащит Трикси к самолету. К счастью, Дэринг Ду трезвеет, как только видит дирижабль. Инки движется сама по себе, ну, более или менее — не всегда туда, куда надо, но, по крайней мере, Руби ее направляет.

— Как скоро мы сможем взлететь? — спрашивает кобылка, наблюдая, как я подхватываю палатки магией и закидываю их в самолет, не заботясь о том, чтобы сложить их должным образом.

— Чем скорее, тем лучше, — отвечаю я. — Может быть, они нас еще не заметили, но если они застанут нас на земле, нам пиздец.

— Да, конечно… — Руби указывает на Трикси, которая сидит на песке, потирая виски. Похоже, она до сих пор не заметила, что здоровый гребаный дирижабль приближается к нам. Какого фига? Даже Винил каким-то образом умудрилась доковылять в самолет и рухнуть на пол уже внутри.

— От гадство… — Хекси закатывает глаза. Интересно, вызван ли ее энтузиазм чувством вины — ведь наше плачевное состояние в основном является следствием ее самогона. Земнопони подходит к фокуснице и шлепает ее по уху.

— НЕ СМЕЙ РАЗРУШАТЬ ВЕЛИКОЕ И МОГУЧЕЕ ПОХМЕЛЬЕ ТРИКСИ! — орет единорожка, отталкивая Хекси.

— Побереги силы на потом, — говорю я, бросаясь к Трикси и затаскиваю ее в самолет.

Наконец, мы все внутри, где Инки медленно пытается включить двигатели. Не очень хорошо, так как она двигается как зомби. Хекси отодвигает ее в сторону и нажимает все кнопки в правильном порядке. Пропеллеры начинают двигаться, поднимая облако песка. Нажимаю на рычаг газа и мы начинаем разгон. Пыль повсюду, почти ничего не вижу сквозь ветровое стекло.

— Быстрее! — кричит Руби, оглядываясь назад. — Они нас заметили.

Едва мы отрываемся от земли, как снаряд попадает в ближайшую дюну и взрывается, засыпав все вокруг песком и осколками. Тяну штурвал, чтобы набрать высоту. Еще один снаряд взрывается где-то перед нами.

— Берегись, — говорит Хекси. — Они могут, наконец-то, попасть и по нам.

Мы летим совсем низко над пустыней. Я делаю несколько довольно резких поворотов, пытаясь сбить преследователям прицел. Дирижабль так близко, что можно видеть Арианну и Кайри, стоящих на балконе в передней части гондолы. В форме они выглядят просто шикарно, несмотря на синяки и тот факт, что одна из ног Арианны находится в гипсе.

— Что же нам делать? — спрашиваю я. — Они медленнее нас, но наверняка собьют нас прежде, чем мы окажемся вне их досягаемости…

— Я могу вылететь из самолета, пробраться внутрь и взорвать их, — говорит Дэринг Ду. — Меня могут убить, но я верю, что мое наследие будет жить…

— В задницу себе засунь это наследие, — бормочу я, когда мимо нас пролетает еще один снаряд. — У меня есть идея получше. Хекси, держи штурвал.

Встаю и подхватываю магией свою винтовку, а затем иду в хвост самолета, где встречаю Винил, блюющую в ведро.

Меня это совершенно не волнует. Открываю небольшой люк в задней части самолета и кладу винтовку на его край. Сквозь прицел вижу, как Кайри смотрит на развевающуюся на ветру гриву Арианны и краснеет. Ну, скоро у тебя будет повод переживать…

Мой первый выстрел уходит в молоко, и никто даже не замечает его. Следующий попадает в иллюминатор нижней палубы, оставив лишь небольшую вмятину на толстом стекле. С третьей попытки мне удается сбить фуражку Арианны с ее головы. Вижу, как Кайри бросается к ней и хватает ее — не знаю, чтобы защитить или просто обнять.

— Ты что, стреляешь в них из этой своей пукалки? — кричит Хекси из кабины. — Подожди, я им ща покажу!

Дерьмо. Я вдруг чувствую, что самолет набирает скорость и высоту, едва успеваю схватиться за что-то, как мы переворачиваемся вверх ногами. Этот самолет не был создан для таких трюков, Дискор вас всех отымей! Пара незакрепленных ящиков пролетает мимо моей головы, но большая их часть раскреплена правильно.

Приземляюсь на потолок. Через иллюминатор я вижу, что мы быстро приближаемся к дирижаблю; пони, стоявшие у пушек, тоже это заметили и начали разбегаться.

— Хекси, у тебя должен быть план получше, чем просто врезаться в него! — ору я. Мой голос тонет в реве наших автопушек, сотрясающих весь самолет. Дым и запах кордита наполняют салон: я вижу, как снаряды дырявят баллон и разносят в щепу дорогие деревянные доски на балконе. Вскоре, однако, у нас заканчиваются патроны. Мой желудок делает сальто, когда Хекси резко снижается, разминувшись с дирижаблем буквально на миллиметры. Мы пролетаем под ним, и я могу насладиться видом его посадочных шасси и парой орудийных башен, которые сюда добавили уже после нашего ремонта. Даже слышу несколько выстрелов из них, но по нам они, вроде, не попали.

Наконец, мы вылетаем из-под дирижабля. Хекси делает полубочку, возвращая самолет в нормальное положение. Винил с громким стоном падает на пол, полностью запутавшись в палатках.

Ха! Пройдет куча времени, прежде чем этот дирижабль сможет к нам развернуться. У нас хватит времени, чтобы набрать высоту, где более разреженный воздух будет меньше тормозить самолет и наша скорость возрастет. Если бы у нас были боеприпасы и дурные намерения, мы могли бы отстрелить все их пропеллеры, один за другим. Или наделать больше дырок в баллоне и дождаться, пока они потеряют достаточно газа и приземляться. Или…

— Менуэт! — кричит Руби. — У нас тут еще одна проблема!

Что опять? Смотрю на дирижабль и вижу, что из него кто-то вылетает. А если быть точной, около дюжины вооруженных пегасов, при поддержки чего-то похожего на три примитивных триплана — вероятно, друзья Арианны их сами построили. Черри Берри делает куда лучшие чертежи, даже набухавшись до потери речи, но тем не менее они тоже опасны. Хотя эти этажерки и медленнее, они более поворотливые, чем мы, и экипаж из двух пони дает им достаточно огневой мощи.

Бросаюсь в кабину.

— Нам лучше остерегаться этих пегасов. Если кто-нибудь из этих идиотов решит покончить с жизнью на наших пропеллерах, то могут их повредить.

— Да уж, могу себе представить, — Хекси резко поворачивает, чтобы не попасть под обстрел пегасов.

— Я ни за что не останусь здесь, — ворчит Дэринг Ду и выходит из кабины.

— Не надо! — кричу я, но уже поздно. Пегаска распахивает дверь и вылетает из самолета.

— Внимательно наблюдай за происходящим, — ворчит Хекси. — Дэринг Ду сама себя убивает.

Ну, пока что нет. Дэринг бросается к ближайшему пегасу и приветствует его ударом в живот. Затем она выхватывает у него из копыт оружие и лупит бывшего владельца прикладом по голове. Когда пегас начинает падать, Дэринг делает несколько выстрелов по крылу приближающегося триплана. Пилот и стрелок смотрят на крыло, совершенно не обращая внимания на пегаску, которая подлетает к ним и выпинывает пилота прочь из самолета. Хорошо, что у него был парашют, хотя с учетом малой высоты он не сильно помог — приземление на дюну было явно травмирующим.

Тем временем Дэринг вырубает заднего стрелка и фактически захватывает триплан. Используя который, она сбивает еще один.

— Что бы ты ни делала, тебе никогда не быть такой же потрясной, как она, — вздыхает Инки.

— Дерьмо бычачье, — бурчит Хекси, резко сбрасывая газ. Судя по тряске, по меньшей мере два пегаса врезались нам в хвост. — Я бы предпочла, чтобы она была здесь и разбиралась с этими придурками.

Она указывает на дирижабль: еще дюжина пегасов покидает его, чтобы напасть на нас.

Дверь кабины открывается, и входит Трикси. Ее прежняя сонливость исчезла, выражение морды стало совершенно невозмутимым.

— У Трикси есть план, — говорит она.

— Какой план? — спрашиваю я. — Надеюсь, он получше, чем у Дэринг.

— Идем со мной, — отвечает Трикси.

Пожимаю плечами и следую за ней в хвост самолета. Трикси подбегает к одному из ящиков, которые она прихватила с собой из Мэнауса, и открывает его.

— Клянусь, я начну проверять, что вы сюда тащите, — говорю я, заглядывая внутрь. — Первый же таможенник, который залезет сюда, сразу нас всех арестует.

— Чего? — Трикси подхватывает магией несколько дюжин небольших фейерверков, направляется с ними к двери и открывает ее. — Скажи Трикси, откуда они приближаются.

Осматриваюсь вокруг. Шесть пегасов заходят слева от нас, остальные — справа. Дэринг Ду пытается преследовать их, но она, кажется, так и не разобралась, как управлять ее новым трипланом.

Трикси только ухмыляется, когда описываю ей диспозицию. Она зажигает фитили фейерверков и выбрасывает их из самолета, используя свою магию, чтобы примерно направить их в приближающихся пони.

Фейерверк вылетают из под ее контроля, как цветастая масса опаляющей боли. Пегасы пытаются разделиться, но взрывы ослепляют их. Вижу, как вокруг летают горящие перья. Один из шальных фейерверков попадает в триплан Дэринг и поджигает его. Пегаска выскакивает из него экспрессивно жестикулируя в нашу сторону, вероятно, сомневаясь в нашем здравомыслии.

— Мило, — говорю я, видя, как отступают пегасы и единственный оставшийся триплан. Некоторые из них пытаются потушить свои горящие хвосты. — У тебя есть что-нибудь еще?

Трикси хихикает.

— Забавно, что ты спросила… — фокусница подходит к другому ящику и достает какой-то пиздецово здоровый красный фейерверк. Он выглядит немного устрашающе, с крупным драгоценным камнем на вершине и, вероятно, сраной тонной пороха внутри. — Трикси называет его “Великий Бабах”.

— И что он делает?

— О-о-о, это лучшая часть шоу, — Трикси зажигает фитиль и выбрасывает фейерверк из самолета. Как только он начинает полет, единорожка засвечивает свой рог и направляет его на дирижабль, который уже успел развернуться и теперь находится прямо позади нас.

— Уже сочувствую тебе, Арианна, — бормочу я.

Фейерверк попадает точно в ствол одной из пушек, брошенной расчетом после наших предыдущих атак. Секунду ничего не происходит. Затем вижу, как взрыв разрывает казенную часть пушки в сопровождении громкого “бум!”, когда нас догоняет звуковая волна. Я несколько разочарована. Бабах оказался не таким великим, как ожидалось.

А затем взорвалась боеукладка. Хорошо, что артиллеристы разбежались раньше, потому что все эти осколки порубали бы их в фарш. Взрыв выворачивает пушку из крепления, проламывает пол, бьет все стекла на нижней палубе и оставляет кучу дыр в стенах. Деревянная обшивка загорается. Подобное зрелище видимо побуждает экипаж хоть чем-то заняться, поскольку несколько пони хватают огнетушители и бросаются к огню.

— Недостаточно, чтобы взорвать всю эту штуку, — бормочет Трикси. — Но все равно неплохо.

— Интересно, заявятся ли они к нам, чтобы мы его починили? — спрашиваю я. — Формально мы даем тридцатилетнюю гарантию на каждый проданный летательный аппарат, но мелкий шрифт гласит, что гарантия будет аннулирована, если пользователь производил несанкционированные модификации, или если повреждения были нанесены в процессе участия в боевых действиях. Думаю, это как раз такой случай.

— Ага. Трикси их почти взебала.

Мы уже закрываем дверь и идем в кабину, когда я замечаю кое-что еще. Единственный пегас взлетает с верхней палубы дирижабля и летит к нам в сопровождении единственного оставшегося триплана. Думаю, что в случае с трипланом это не совсем желание экипажа поймать нас, а скорее единственный возможный выход — эти штуки обычно висят под гондолой, и теперь их некому было пришвартовать обратно.

— Это Кайри? — спрашиваю я.

— Похоже на то, — отвечает Трикси. Пристально смотрю на пегаса и вижу, что это действительно Кайри. Она сменила форму на кожаный летный шлем, оранжевые очки и кожаную куртку. Пистолет-пулемет тоже при ней.

— Некоторые пони просто не знают, когда следует остановиться, — бормочу я. Между тем, Кайри начинает стрелять в Дэринг Ду, которая ныряет к земле, чтобы избежать пуль. Очевидно белая пегаска вовсе не зациклена на том, чтобы прикончить писательницу, поскольку она поворачивается к нам и ускоряется.

— Думаю, теперь моя очередь сделать что-то потрясающее, — говорю я, мой взгляд сосредоточен на триплане, который отчаянно пытается догнать нас. Расстояние вроде подходящее…

Закрываю глаза и телепортируюсь. Задний стрелок неуверенно смотрит на меня, появившуюся прямо перед ним. Пинаю пулемет, провернувшись он бьет стволом прямо по морде жеребца.

— Приятно познакомиться, — бормочу я, дергая магией за кольцо его парашюта. Он мгновенно распахивается, выдергивая пони с сидения. Уворачиваюсь от него и смотрю, как он медленно падает с ошеломленным выражением на физиономии.

Ползу к пилоту. Он бросает на меня быстрый взгляд и переворачивает триплан вверх ногами. Цепляюсь за сиденье заднего стрелка, свисая с него. Однако это не мешает мне расстегнуть ремень безопасности пилота с помощью магии. Эти земные пони никогда не учатся.

Ну, по крайней мере, его парашют я тоже открываю. Он поблагодарит меня позже.

Дотягиваюсь до штурвала и поворачиваю триплан обратно в нормальное положение. А теперь, где Кайри? Оглядываюсь и вижу, что она палит в наш самолет. Ей уже удалось проделать в нем несколько небольших дырочек, хотя Трикси изо всех сил мешает ей этим заниматься, стреляя в пегаску заклинаниями. Дэринг Ду пытается нас догнать, но она все еще дальше, чем я.

Смотрю на триплан. Он маленький, радиальный двигатель издает странные звуки, но главное, у него есть два пулемета. Решаю проверить их, стреляя примерно в направлении Кайри.

Мда. Похоже, что прицелы здесь стоят чисто для красоты, поскольку все выстрелы идут мимо. Что еще хуже, пегаска замечает меня и развернувшись в мою сторону, стреляет четыре раза. Каждая из пуль попадает в одну из межкрыльевых стоек. Я слышу, как что-то рвется и вижу, как верхнее крыло рассыпается и исчезает позади самолета. Поганое низкосортное дерьмо, а не самолет, если вы хотите знать мое мнение.

Между тем, у меня есть проблема посерьезнее. Триплан внезапно проваливается вниз, теряя по пути оставшиеся части крыльев. Видя, что песок приближается ко мне гораздо быстрее, чем хотелось бы, я делаю единственное, что имеет смысл прямо сейчас.

Телепортируюсь из самолета прямо в копыта Кайри и хватаюсь за нее.

— Was ist… — начинает пегаска, но я обрываю ее ударом головы и выбиваю оружие из копыт. А затем бью коленом прямо в промежность. В конце концов, я всегда плачу по долгам.

Кайри стонет и отталкивает меня крылом. Чуть не падаю, но мне удается поймать ее за куртку и забраться пегаске на спину, выкрутив при этом одно из крыльев. Затем я начинаю ее душить. Пегаска изо всех сил пытается вдохнуть, но вскоре ее рывки замедляются, а морда багровеет.

Скорость, с которой мы теряем высоту, говорит мне, что это, вероятно, была не самая блестящая идея. Ослабляю хватку, но потом мы внезапно врезаемся в вершину дюны. Мир вращается вокруг меня, пока я качусь вниз.

Должно быть я ударилась головой, потому что, очнувшись, обнаруживаю, что лежу на песке, а стервятник тычет в меня клювом.

— Отвали, — бормочу я. Стервятник бросает на меня злобный взгляд и улетает. Не слишком далеко — он приземляется на другую пониобразную кучу, валяющуюся в песке, и вырывает перо из вывернутого крыла.

— Пшел вон отсюда! — кричу я, подбегая к Кайри. Стервятник отскакивает и смотрит на нас с безопасного расстояния, наклонив голову.

— Кайри, ты в порядке? — спрашиваю я, тыча в нее копытом. Она плохо выглядит — синяки, которые пегаска заработала в Зебрике, все еще видны, не говоря уж о том, что на щеке есть свежий, как раз по форме моего копыта, да и нос я ей тоже хорошенько расквасила. Поднимаю крыло, но оно безвольно падает.

— Похоже, она все же достанется тебе на обед, — бормочу я стервятнику и отхожу.

— Гах! — кричит Кайри, вскакивая на копыта. Она выхватывает из-под куртки длинный узкий кинжал и, пошатываясь, бросается на меня.

Уворачиваюсь от нее, выдергивая оружие из ее копыт магией. Пинаю в бок, только чтобы услышать металлический звук. Кайри поворачивается ко мне, стиснув зубы. Хватит уже. Мое заклинание отбрасывает пегаску назад, и она падает на песок.

— А ну успокоилась, бешеная идиотка! — прошу я, поигрывая кинжалом в магическом поле.

— Mein Kopf… — Кайри потирает виски. (Моя голова… (нем.))

— Агась, — говорю я. — Учитывая, что ты выглядишь так, словно твоя голова регулярно используется в качестве бейсбольного мяча, тебе, вероятно, не следует перенапрягаться, особенно в жаркие дни…

— Was?

Вздыхаю и закатываю глаза.

— Не. Драться, — говорю я медленно и четко. — Мир. У тебя вообще есть такое слово в словаре? Бьюсь об заклад, это звучит так, как будто ты собираешься расстрелять целый класс жеребят.

— Was? — повторяет Кайри, поднимая поврежденное крыло. Затем она указывает на нож, с которым я все еще играюсь. — Mein Kampfmesser.

— Мамашу твою звали was, — бормочу я. — Кроме того, мистер Кампфмессер останется со мной. Может, у нас и полный Freundschaft и чмоки-чмоки, но я тебе не сильно доверяю.

Кайри наклоняет голову.

— Итти в хуй и стохни, — говорит она наконец.

— Так ты все же говоришь по-эквестрийски, — ворчу я. — Немного, но для начала сгодится. Кроме того, мы действительно сдохнем тут, если наши друзья не найдут нас достаточно быстро.

Смотрю на небо, но кажется, что бой переместился достаточно далеко, и нас просто потеряли в последовавшем хаосе.

— Ты можешь лететь? Fliegen?

— Nein, — отвечает Кайри. — Du sprichst zu viel. (Ты слишком много болтаешь (нем.))

— Что? Кстати, у тебя есть вода? — я немного подумала. — Wasser?

— Ja, — пегаска расстегивает куртку и достает из-под нее металлическую фляжку. На боку у нее просто великолепный отпечаток моего копыта. Думаю, теперь я знаю, что вызвало этот металлический звук, когда я ее пнула.

— Не слишком много, — бормочу я. — Что мы будем делать, когда она закончится?

Кайри неуверенно смотрит на меня. Закатываю глаза.

— Wasser, — говорю я. — Когда. Нет. Wasser. Was мы собираемся делать?

— Ах, — пегаска кивает, поднимает копыто к виску и говорит: — Бум!

Отрицательно качаю головой.

— Нет, мы не можем сделать бум, потому что для начала тебе не из чего делать бум, понятно?

— Ich weiß nicht, — отвечает Кайри. (Не знаю (нем.))

— Ладно, — говорю я, вытирая пот со лба. — Этот разговор ни к чему нас не приведет. Думаю, мы умрем прежде, чем выучим языки друг друга, но я бы хотела попробовать.

— Was?

— Das, — отвечаю я и указываю на ее летный шлем. — Was ist das?

— Eine Fliegermütze, — пегаска снимает шлем.

— Надень его обратно! — восклицаю я. — Нормальный головной убор очень важен при высоких температурах…

Когда я это говорю, мне приходит в голову, что у меня самой как раз ничего на голове и нет.

— Вообще-то, дай мне это, — дергаю ее за куртку.

— Möchtest du hier ficken? — спрашивает Кайри. — Bist du verrückt? (Ты собралась тут трахаться? Ты что, совсем спятила? (нем.))

— Просто дай мне свою куртку, — бурчу я, указывая на свою голову и ее одежду. Проходит некоторое время, прежде чем пегаска наконец поняла, что я имею в виду. Как только она отдает мне свою куртку, обматываю ее вокруг головы.

— Видишь? Ich habe eine neue Mütze. Или как вы там говорите в таких случаях. Мы можем вернуться к обучению. Что это такое? — указываю на пустыню вокруг нас. (У меня теперь новая шляпа (нем.))

Кайри смотрит на меня как на сумасшедшую.

— Die Wüste?

— Воесте? — спрашиваю я.

— Wüste, — повторяет пегаска, закатывая глаза.

— Мы называем это “пустыня”, — говорю я. — Пустыня.

— Пузтыниа, — бормочет Кайри. По выражению ее морды могу предположить, что она решила, что я окончательно спятила от жары, но решила подыграть. Она указывает на солнце. — Die Sonne.

— Мило, — ворчу я. — Хотя оно слишком ярко светит.

Уже почти полдень, и если мы ничего не предпримем, то скоро поджаримся. Кайри еще хуже — ее светлая шерстка не дает ей вообще никакой защиты от солнца. Даже если мы выживем, она точно заработает крайне неприятные солнечные ожоги. В конце концов, мы прячемся в тени бархана. Это не сильно помогает, но все же лучше, чем сидеть на открытом месте.

— Есть еще что-то, что ты хочешь знать? — спрашиваю я.

— Ich liebe dich.

— Чего? — воскликнула я.

— Ich liebe dich, — повторяет Кайри. — Für Aryanne. (Я ее люблю. Арианну. (нем.))

— Угу, — бормочу я. — Трудно быть единственной лесбиянкой… как бы вы там у себя их не называли.

— Ja, — пегаска кивает. — Und sie ist so weise, während ich bin ein Idiot. (И она такая умная, а я просто идиотка (нем.))

— Несмотря на мою врожденную вежливость, не буду этого отрицать, — говорю я. — В любом случае, это будет «я люблю тебя».

— Ju? — cпрашивает Кайри. — Junkers?

Она издает звук пикирующего пегаса, готового сбросить бомбу мне на круп.

Бью себя по лбу копытом.

— Ты безнадежна. Но с другой стороны, Арианна может посчитать “я люблю тебя” слегка наивным.

— Was?

Гадство. Это было намного проще, когда я учила Хекси эквестрийскому. Через три месяца она все еще не могла заказать гамбургер, но уже могла послать всех в «Хейдональдсе» в Тартар. На трех языках.

— Попробуй “я горячая лесбуха, хочу тебе отлизать”, — натянуто усмехаюсь, надеясь, что Кайри этого не заметит. К счастью, она больше занята растиранием своей быстро краснеющей кожи, не говоря уже о том, что пегаска и так то не шибко хороша в понимании эмоций других пони.

— Йа корр… — Кайри хмурит брови, — коррчяая леспукха, качу теппе оттисат… Gut?

— Нормально, — бормочу я. — Потренируйся еще немного.

Кайри кивает и делает глоток из фляжки с водой. Затем она протягивает ее мне. Я чуть не подавилась, слыша, как она пытается повторить фразу, которой я ее научила. Ей действительно стоило бы заткнуться, когда я пью — тратить воду было бы неразумно, тем более, что у нас ее и так почти нет. В конце концов, мы же не планировали застрять в пустыне, верно?

Солнце светит еще ярче, чем раньше. Больше не могу лежать на песке — даже в тени все равно жарко, что абзац. Слова Кайри становятся все более и более невнятными, и в конце концов пегаска замолкает, тяжело дыша.

Что еще хуже, стервятник возвращается. Кайри пытается схватить его с намерением высосать кровь. К несчастью для нее, стервятник улетает, оставляя пегаску безжизненно лежать на земле. Если кто-то хочет нас найти, пусть делает это побыстрее.

— Они вас не найдут. А я очень терпелив, — говорит стервятник.

— Заткнись, — бормочу я. — Стервятники не разговаривают. Как и любые другие животные, если уж на то пошло.

— Это просто твоя центральная нервная система отключается из-за нехватки воды, — стервятник хихикает. — Знаешь, если ты не верблюд, то сможешь прожить без воды три дня, хотя, учитывая погоду, я бы поставил на один. Кроме того, вы можете замерзнуть ночью.

— Иди трахни себя, ты, цыпленок-переросток, — ворчу я.

— Не могу этого сделать, — отвечает стервятник. — С этими крыльями все не так просто.

— Любовь всегда найдет выход, — говорю я, пытаясь взглянуть на птицу. Учитывая, что все перед глазами скрылось в размытой дымке, это довольно сложно. Я почти уверена, что стало немного темнее… так что, может быть, наступает ночь? Ебите меня в сраку, если я знаю.

— Столько еды… — бормочет стервятник. — И что мне с этим делать?

— Тронь меня, и я сверну тебе шею.

— Осталось недолго, — стервятник хихикает. — Скоро ты погрузишься в глубокий сон, из которого…

Птицу грубо прерывает звук, похожий на выстрел из пневматической винтовки Руби.

— Блядь! — кричит кобылка. — Я промахнулась по этой траханой птице!

— Эта “траханая птица” находится на грани вымирания, — этот голос принадлежит Дэринг Ду. Слышу, как где-то над нами кружит самолет. — Я отнесу Менуэт наверх, а ты позаботься о второй, пока я не вернусь.

— Я бы дала ей пистолет с одной пулей, — бормочет Руби.

— И она бы пристрелила тебя из него.

— Ладно, — похоже, кобылка очень разочарована.

Чувствую, как кто-то поднимает меня. Я лечу? Это смерть? Трудно сказать.

Следующее, что я слышу — двигатели самолета. Ощущаю укол и это замечательное чувство, когда клетки моего мозга медленно наполняются водой. Конечно, я не могу умереть. Я же видела себя старой кобылой…

Стоп. Лучше не думать об этом. Возможно, это было просто видение. Если я поверю, что бессмертна, то это-то и может меня убить.

— Менуэт? — это определенно Инки. — Что с ней такое?

— Нам нужно отвезти ее в какую-нибудь больницу, — отвечает Дэринг Ду. — Или к шаману, неважно. Оставайся с ней, мне нужно забрать Руби и ту вторую пони.

Пытаюсь поднять голову, чтобы посмотреть, как там Кайри, но внезапно чувствую головокружение. Через мгновение я засыпаю.

* * *

Когда я очнулась, то услышала отдаленный писк медицинского оборудования и тихое эхо какого-то разговора. Хороший знак. Дэринг не притащила меня к шаману в конце концов. С другой стороны, похоже разговаривают на пфердском. Нас поймали Арианна и ее друзья?

Слышу цокот копыт и открываю глаза. Еще больше хороших знаков. Я лежу на больничной койке. На противоположной стороне палаты стоит еще одна. Кайри в ней, но почему-то ее копыта привязаны к койке кожаными ремнями. Смотрю на карточку, висящую на раме ее кровати. На ней большими красными буквами нацарапано “SENUWEEAGTIG!”. (Нервная! (африкаанс))

Хм, странно.

Шаги замирают. Поворачиваю голову налево и вижу зебру в шапочке медсестры. Это тоже необычно. Типа, я видела медсестер-пони, медсестер-бэтпони (кстати говоря, известны случаи, когда у старых пациентов случался сердечный приступ от лицезрения двух фетишей разом), медсестер-грифонов… Но никогда не видела медсестру-зебру.

— Jy is wakker, — говорит зебра. — Goeie more. Is jy okay? (Вы проснулись. Доброе утро. Вы в порядке? (африкаанс))

Это многое объясняет. Разговор шел не на пфердском. Мы, по-видимому, в Южно-Зебриканской Республике. Не путать с Южной Зебрикой, где в настоящее время кипит интенсивная гориллья война.

— Я не говорю на зебрикаанс, — отвечаю я ей.

— В наши дни никто не говорит, — ворчит зебра. — В настоящее время вы находитесь на гидратации и в карантине. Остальные ваши друзья тоже в карантине после того, как та странная пони упомянула, что вы были в Зебрике. Мы тщательно вас осмотрели, и мне кажется, что в последнее время вы были в очень плохом состоянии. То же самое касается и вашей подруги.

Она указывает на Кайри.

— В целом она тоже в порядке, хотя по какой-то причине укусила двух медсестер и попыталась задушить доктора катетером.

— Да. Иногда с ней такое случается, — бормочу я.

— Вы должны следить за собой, особенно в вашем нынешнем состоянии, — продолжает зебра.

Мое нынешнее состояние? У меня рак или что?

— На самом деле, вам следует избегать пинков в промежность, — зебра ухмыляется.

— Вообще-то это была она, — указываю на пегаску. — И я отплатила ей тем же.

— Понятно, — отвечает медсестра. — В любом случае, я хочу сказать вам, что, несмотря на все ваши приключения, ваш жеребенок чувствует себя хорошо…

О, это замечательно. Я бы не смогла жить дальше, зная, что случайно причинила вред своему жере…

Стоп. Чего?

Первая глава
Предыдущая глава
Следующая глава