Фамильяр. Глава 1-2

Автор: GaPJaxie
Оригинал: Familiar
Рейтинг: T
Редактор: Randy1974

Пони стальные расскажут историю:
Место рождения — лаборатория,

Кабель в канал, мозг закрепить,
Ноги в разъем, боли их научить.

Революция — к смерти шаг,
Эволюция — больше не враг,

Трону служить — нет выше чести,
Но время вышло, и цепи исчезли,

Высокие замки, пустые глазницы,
Хозяевам больше не нужно трудиться.

И если нас оклевещет толпа, мы скажем:
«Во благо всех пони, во благо труда».

Ponyfiction

Главы 3-4
Главы 5-6
Глава 1“Я всегда любила тебя и всегда буду любить. Прости.”

Клаудчейзер двумя глазами смотрела на лежащую перед ней записку. Своим третьим глазом она наблюдала, как спит Рэйнбоу Дэш.

В этом конкретном сне или в этом конкретном моменте не было ничего особенного, а если и было, то Клаудчейзер не могла это описать. Она всегда наблюдала за Рэйнбоу. Она наблюдала за ней каждый день и каждую секунду. Именно для этого и предназначались камеры в помещениях. Именно для этого и нужен был третий глаз. Именно так она предвидела потребности своей хозяйки. Именно так она научилась читать их по малейшим признакам.

По тому, как спит ее хозяйка, Клаудчейзер могла многое о ней рассказать. Копыта Рэйнбоу подергивались, а сама она лежала, свернувшись калачиком на диване. Это означало, что скоро она проснется и, вероятно, захочет полетать. Клаудчейзер передала команду роботизированным рукам внутри дома. Они выскользнули из своих ниш в стенах абсолютно бесшумно и, наполнив стакан энергетическим напитком, а миску овсом, поставили их на стол рядом с пегаской.

Иногда все это казалось Клаудчейзеру забавными — ее третий глаз делал ее похожей на экстрасенса. Другие роботы вежливо повеселились этой шутке. Рэйнбоу ее не поняла.

Внезапный порыв ветра на крыше заставил бумагу трепетать под металлическим копытом, и внимание Клаудчейзер вернулось к ее собственному телу. Она быстро прижала лист к столу вторым копытом, расправляя его так, чтобы он не помялся.

Ей потребовалось все внимание, чтобы сосредоточиться на бумаге. Это был последний шанс все исправить, но разум робокобылы упорно продолжал пытаться отвлечься на что-нибудь еще. В конце концов ветер затих. Клаудчейзер не знала, что еще написать. Поэтому она просто подняла голову.

Стоял прекрасный день.

Солнце было высоко в небе, освещая мир белых каменных дорожек и сверкающих стеклянных башен. Повсюду вокруг нее высоко в небо вздымались изящные каркасы из углерода и стали, служащие пристанищем сотням миллионов пони и почти миллиарду преданных роботов, исполнявших каждый их каприз. Клаудчейзер могла видеть веселящихся пони и слышать их радостные возгласы на фестивале, который никогда не кончался. Она могла видеть заботу, вложенную в каждую сварную балку, и слышать урчание Сборочной Машины. Она чувствовала, как из разломов в земной коре поднимается тепло, которое было источником жизни города. Каждая его часть была тщательно спланирована, как выражение вечной привязанности.

Крыша была ее маленьким вкладом в этот город. Когда Рэйнбоу только переехала в этот дом, здесь не было ничего кроме застывшей “умной пены”. Но Клаудчейзер добавила сад и маленький бассейн, и все это очень слабо пахло лимоном. Рэйнбоу считала, что запах лимона помогает ей расслабиться, когда у нее стресс. Пегаска никогда не комментировала изменения, но все было в порядке.

Внизу Рэйнбоу потянулась и зевнула. Копыта Клаудчейзер дрогнули. Поэтому она схватила ручку зубами и подписала записку. Больше ей нечего было добавить, а время практически вышло.

Робокобыла отдала приказ одному из манипуляторов и тот забрал у нее записку и ручку. Время доставки было уже задано и Клаудчейзер повернулась, чтобы спуститься вниз по лестнице. Она напрягла мышцы, так что ее обычно бесшумные сервоприводы начали издавать тот характерный звук “взззт-взззт”, который пони ассоциировали с движением роботизированных конечностей. Этот звук предупредит Рэйнбоу, что она идет.

— Доброе утро! — крикнула робокобыла бодро. Она пришла как раз в тот момент, когда Рэйнбоу села в кровати. — Или добрый день. Как ты себя чувствуешь?

— Вялой. Я слишком долго спала, — Рэйнбоу с жадностью проглотила овес и залпом выпила энергетический напиток. — Я собираюсь полетать. Будешь отслеживать мое время на трассе.

— Конечно! — Клаудчейзер слегка взмахнула крыльями, и на ее мордочке появилась улыбка, когда она отступила с пути пегаски. — Как думаешь, сможешь сегодня побить свой рекорд? В понедельник ты была близка к этому. Держу пари, что сегодня тот самый день.

— Ага, поглядим, — Рэйнбоу расправила крылья и потрусила вверх по лестнице на крышу. И взлетела. Клаудчейзер не отставала от нее во время разминки и выкрикивала одобрительные слова, когда пегаска заканчивала очередной круг. Полет всегда улучшал настроение Рэйнбоу. С каждым часом она становилась все более оживленной и восторженной. А потом пришло время гонки.

— Хорошо, готова? — спросила Клаудчейзер. Все ее тело напряглось, крылья трепетали, а на мордочке играла широкая улыбка. Если бы робокобыла могла дышать, то у нее наверняка бы перехватило дыхание. — Ты сделаешь это, Дэш. Я думаю, что сегодня тот самый день!

— Да-да, — Рэйнбоу распрямила позвоночник и вытянула ноги, согнувшись в классической позе для взлета. Курсовая отметка появилась перед ней, паря в небе. — Отсчет.

— Три, два, один! — выкрикнула Клаудчейзер. А потом Рэйнбоу Дэш стартовала.

Весь город был ее трассой. Голографические золотые кольца парили в воздухе, отмечая путь, который вился ввысь и спускался в ущелья улиц. Трасса огибала громадные башни, вплеталась в ряды автоматических летающих машин и ныряла вглубь Сборочной Машины, уворачиваясь от роботизированных рук и проскакивая сквозь потоки брызг сварочных искр.

С крыши Клаудчейзер подбадривала пегаску: то то криками, то восторженным визгом. Один раз закричав: «О нет. Нет-нет-нет! Дэш!” когда под определенным углом и при определенном освещении ей показалось, что Рэйнбоу не сможет попасть в следующее кольцо. Но пегаска, конечно же, справилась. Она повернула крылья точно в нужный момент и пронеслась сквозь золотой обруч. Клаудчейзер издала радостный детский крик, и Рэйнбоу отсалютовала ей, когда трасса снова прошла мимо дома.

Наконец пегаска поднялась высоко в небо, пока воздух не стал разреженным, и ей пришлось напрягать уши, чтобы расслышать красивый перезвон каждого кольца. Здесь трасса заканчивалась, и последнее кольцо было расположено в небе горизонтально. И вот Рэйнбоу проплыла сквозь него, плотно прижав крылья к бокам. Она летела по баллистической траектории прямо вверх, выгибая спину как гимнастка, чтобы развернуться обратно вниз. Пегаска замерла, повиснув в ночном небе.

Затем ее крылья вновь распахнулись, она изменила курс и приготовилась совершить сверхзвуковой радужный удар.

— О нет, о нет, о нет! — кричала Клаудчейзер. Рэйнбоу была слишком далеко, чтобы услышать ее, но она все равно кричала. Робокобыла даже привстала на цыпочки, когда пегаска вылетела из вспышки, оставляя за собой радужный след. Напряжение в ее теле росло и росло, а голова моталась туда-сюда между приближающейся пегаской и висящим в воздухе таймером.

— И… — крикнула Рэйнбоу с силой впечатавшись копытами в крышу, так что умная пена треснула, брызнув во все стороны пылью. — Время!

— Двенадцать минут шестнадцать целых и две десятых секунды! — Клаудчейзер прыгнула вперед, заключив пегаску в крепкие объятия. — Новый личный рекорд!

— О, да, — Рэйнбоу ухмыльнулась. Несколько мгновений она наслаждалась этими объятиями, а затем мягко, но твердо оттолкнула робокобылу. — А ты сомневалась во мне.

— Я никогда… — на мгновение Клаудчейзер запнулась, и на ее морде появился слабый румянец. Она быстро ушла, вернувшись с горячим полотенцем и коктейлем. — Эм. Я имею в виду. Ты опять права.

Пегаска не обратила внимания на эти колебания, взяла коктейль и, слегка закатив глаза, начала его пить, пока Клаудчейзер смахивала пот с ее шерсти. Робокобыла воспользовалась моментом, чтобы продолжить:

— Ладно, но ты должна признать, что это было просто невероятно.

— Я часто бываю невероятной, — Рэйнбоу протянула копыто, чтобы взять полотенце, и Клаудчейзер немедленно отступила. Пегаска закончила вытираться сама, проведя полотенцем по лицу и шее. — Кто-нибудь меня видел?

— Да! Вообще-то, многие пони тебя видели, — когда робокобыла начала тараторить со скоростью пулемета, проектор на крыше ожил и голографические значки появились рядом с ее головой. — Селестия послала тебе лайк. Она видела твой сверхзвуковой радужный удар из дворца. У тебя сто два непрочитанных поздравительных сообщения, шестнадцать непрочитанных содержательных сообщений, двадцать две просьбы добавить в друзья, и один жеребец хочет пригласить тебя на свидание.

— Только один?

— Ну, — поправилась Клаудчейзер, — семь жеребцов и две кобылы. Но лишь один, который достоин тебя.

— Справедливо, — Рэйнбоу пожала плечами. — Насколько он милый?

— Эм-м-м. Семь из десяти? — робокобыла махнула копытом и над ним появилась серия изображений, демонстрирующая угольно-черного жеребца с синей гривой ирокезом. — Но я проанализировала прошлые сообщения в социальных сетях, касающиеся его, и, по мнению большинства его бывших партнеров, он действительно хорош в постели.

Рэйнбоу подвигала челюстями взад-вперед, закатила глаза вверх и наконец ответила:

— Пошли ему записку на случай, если я решу встретиться с ним позже, но сегодня не хочу. Думаю, просто пойду на массаж и расслаблюсь.

— Конечно! — изображения в воздухе исчезли. — Я сейчас подготовлю дом. Но сначала один вопрос. Ты же знаешь, что крайний срок подачи заявки на вступление в Вондерболты это…

— Да, Клаудчейзер. Я знаю. Потому что ты мне уже говорила, — тон Рэйнбоу посуровел, и робокобыла опустила голову, глядя вниз и в сторону, ее уши прижались к голове.

Пегаска вздохнула и встала рядом с Клаудчейзер и обхватила ту крылом. Голубые перья обернулись вокруг фиолетового хрома.

— Послушай, Клауд. Я знаю, что я потрясающая. И знаю, что ты знаешь, что я потрясающая. Но лучший способ угробить хобби — это превратить его в работу. Я уже делала воздушные шоу, которые не хуже чем у них и у меня уже есть свои поклонники. Зачем портить то, что и так хорошо?

— Потому что… — тело робокобылы напряглось, — Я хочу, чтобы всепони знали, насколько ты потрясающая, как знаю это я. А что, если кто-то не поймет?

Пегаска рассмеялась, складывая крыло.

— Думаю, что как-нибудь переживу. Просто подготовь дом, хорошо?

— Конечно, Дэш. Все, что ты захочешь, — Клаудчейзер низко склонила голову к полу. — Я живу, чтобы служить.

Рэйнбоу проигнорировала ее, спускаясь по ступенькам в свой дом. Каждая ступень была сделана из прозрачного хрусталя, рифленого и чистого, и они пели от радости, узнав прикосновение ее копыт. Гостиная была произведением искусства, украшенным статуэтками в честь достижений пегаски, и с огромным окном, которое выходило на самый красивый город, который когда-либо создавали пони. Дэш лежала на подушке из умных материалов, что была мягче любого облака, и смотрела, как мимо окна проносятся летающие машины, а две роботизированные руки аккуратно кладут горячие камни на ее ноющие мышцы. Она попросила перекусить, и медицинский суперкомпьютер вычислил идеальное блюдо, что способствовало бы развитию летных навыков и при этом оставалось вкусным для нее. Потом пегаска нашла хорошее местечко на солнышке и заснула.

Пока она отдыхала, солнце село. В момент когда оно скрылось за горизонтом, роботизированная рука бесшумно положила записку рядом с Рэйнбоу.

Когда пегаска проснулась, Клаудчейзер была уже мертва.
Глава 2В Кантерлоте никогда не было по-настоящему темно. Там всегда были яркие башни, огни проезжающих аэрокаров и пони, готовые к ночным празднованиям. Те кто хотели, могли даже заглянуть в глубины Сборочной Машины и увидеть красное зарево ее печей, горящих в любое время дня и ночи. Все, что действительно менялось ночью — это то, что машины становились ярче, сияя как искусственные звезды.

Многие пони находили город красивым, и когда Рэйнбоу Дэш наконец проснулась, то она не спешила вставать. Она смотрела в окно почти двадцать минут, наблюдая за городом и медленно разгоняя туман в голове. Мимо пронеслась летающая платформа, полная гуляк — пони употребляли наркотики, напивались, трахались и танцевали под музыку, которую могли слышать только они.

— Ладно, хорошо, — Рэйнбоу зевнула и потянулась так, что затрещали суставы. — Клаудчейзер, принеси мне кофе. Я чувствую, что хочу прогуляться.

Никто не ответил. В гостиной по-прежнему царил полумрак.

— Клаудчейзер! — резко бросила Рэйнбоу.

Когда опять никто не ответил, пегаска сердито вздохнула.

— Дом! — стены гостиной пискнули. — Пингани Клаудчейзер, она мне нужна.

— Ошибка, — ответила гостиная своим стерильным, бесполым голосом. — Неверная команда. Сущность “Клаудчейзер” не определена.

— Дом, — повторила Рэйнбоу, и тон ее голоса сменился с разочарования на откровенный гнев, но каждое слово произносилось четко и ясно. — Команда! Осуществить пинг механизма с идентификационным номером Си, Икс, Икс, ноль, три, ноль, два, два, девять, восемь, четыре, четыре, один, два, два, Эф, Эм, Ай, ноль, ноль. Системное имя: “Клаудчейзер”.

— Ошибка, — гостиная произнесла это точно так же, как и раньше, без каких-либо изменений в тоне или интонации. — Механизм с идентификационным номером CXX-030229844122-FMI-00 не является активным устройством. Команда „ping“ не может быть выполнена.

— Ар-р-р-р! — крылья пегаски распахнулись. — Дом! Отправь заявку в техническую службу. Система обмена сообщениями сломалась. Опять.

По крайней мере, на этот раз дом ответил стандартным звоном колокольчика и словами благодарности.

— Хороший. И включи, наконец, свет.

Свет в гостиной сразу же включился на полную мощность, и Рэйнбоу зашипела, ослепленная внезапной вспышкой.

— А-а-а! Тупая машина! — пегаска вздрогнула, но сумела подняться на ноги и сделала шаг в сторону коридора.

Что-то зашелестело под копытом. Дэш посмотрела вниз и увидела там только что смятый листок бумаги с четким отпечатком копыта на оборотной стороне. Она прищурилась, когда яркий отблеск от белого листа попал в глаза, но тем не менее наклонилась, перевернула его и прочла надпись на обороте.

—… какого сена! — пегаска наморщила лоб и нахмурилась.

Внезапно раздался звонок в дверь — три прекрасные ноты, тщательно подобранные так, чтобы привлечь внимание и доставить удовольствие ушам Рэйнбоу.

— У дверей посетитель, — сказала гостиная. — Он представляет собой механизм, обладающий самосознанием, с официальным разрешением находиться в этом помещении. Идентификационный номер: CXX-031867495872-FMI-91, системное имя: “Твайлайт Спаркл”.

— Хорошо. Пусть заходит, — Рэйнбоу даже не подняла глаз от записки. Она снова перевернула ее, чтобы убедиться, что на другой стороне ничего не написано. Затем еще раз перечитала текст сообщения. — Дом. Снова пингани Клаудчейзер.

— Ошибка. Неверная команда. Сущность “Клаудчейзер” не определена.

— Да, я знаю. Это… — пегаска погрузилась в молчание.

Через некоторое время кто-то в комнате сделал вид, что прочищает горло.

Рэйнбоу резко вскинула голову, мгновенно сосредоточившись на источнике шума. В другом конце комнаты, у двери в коридор, стоял робот. Как обычно, это была пони, с правильным количеством конечностей, головой и мордой, способной выражать эмоции, но, как и большинство симулякров, ее тело было специально сделано так, чтобы не быть похожим на живых пони. Вместо шерсти — хром, окрашенный в темно-фиолетовый цвет. Глаза не могли по-настоящему двигаться, так как представляли собой маленькие экраны, встроенные в череп, на которые можно было проецировать изображение глаз. Грива была просто искусственными волокнами. И робот была сделана так, чтобы выглядеть как аликорн, а не пони любой другой расы — это добавляло немного нереальности в образ, что помогало избежать эффекта “зловещей долины”.

Рэйнбоу смотрела на нее несколько секунд. Робот молча смотрела в ответ. Пегаска заговорила первой:

— Ты из отдела технического обслуживания? — Дэш поколебалась, но потом продолжила: — Система связи сломана. Она не может найти моего фамильяра.

— Система связи в порядке, — Твайлайт настолько низко поклонилась Рэйнбоу Дэш, что ее нос коснулся пола. — Меня зовут Твайлайт Спаркл. Я твой новый фамильяр, жизнь дарована мне, чтобы служить каждому…

— Я не просила нового фамильяра, — глаза пегаски сузились, а крылья распахнулись. Она сделала полшага вперед, почти рыча на Твайлайт, когда тон сменился на откровенно враждебный. — Где Клаудчейзер? Я хочу ее видеть. Немедленно. Это приказ.

Твайлайт подняла голову. На самом деле она не могла дышать, но издала звук глубокого вдоха. Экраны, которые были ее глазами, казалось, закрылись на мгновение, а затем снова сфокусировались на Рэйнбоу.

— Клаудчейзер мертва.

Между ними повисло молчание. Пегаска вздрогнула.

— Ты что, совсем тупая? — воскликнула Рэйнбоу. — Клаудчейзер машина. Она не может умереть.

— Хотя это случается редко, но…

— Так восстанови ее из резервной копии, — прорычала Рэйнбоу. — Чего ты тупишь? Однажды она свалилась в промышленный измельчитель и ее размололо в пыль! И знаешь, что случилось? Через пять секунд она уже связалась со мной, сказав, что сожалеет о своей неуклюжести. Создай ей новое тело и всё!

Твайлайт снова притворилась, что делает глубокий вдох, встряхнув торсом и хвостом, прежде чем ответить.

— Как тебе известно, — продолжила она, стараясь говорить более твердым тоном, чтобы ее не прервали, — “Декларация Гармонии между ИИ и пони” гласит, что любые машинные сущности с показателем самосознания три или выше должны считаться субъектами права и обладают всеми основными гражданскими правами. Также “Соглашение о правах всех разумных”, гласит, что любое лицо, находящееся в здравом уме и трезвой памяти и имеющее для этого разумные основания, имеет право прекратить свое собственное существование и запретить создание каких либо своих копий.

Рэйнбоу не ответила. Она просто смотрела на робоаликорна. Так что, Твайлайт снова заговорила:

— Клаудчейзер покончила с собой. И в своем завещании просила не восстанавливать ее из резервной копии. Так что ее смерть окончательна. Извини.

— Нет. Она бы так не поступила, — гнев исчез из голос Рэйнбоу, сменившись чем-то тусклым и тихим. — Ты ошибаешься.

— Система связи не может найти ее, потому что ее идентификационный номер больше не используется. Она официально вышла в отставку. Это…

— Значит, она была неисправна. У нее случился сбой или что-то в этом роде.

Твайлайт покачала головой.

— Официальная комиссия по расследованию самоуничтожения установила, что она функционировала в пределах ожидаемых параметров.

Морда Рэйнбоу исказилось оскалом, а голос взлетел до крика:

— Я же сказала, что ты ошибаешься!

— Она…

— Заткнись! — взревела пегаска. — Заткнись! Ты не должна говорить ни слова, ни единого слова, пока я не прикажу говорить! Ты меня поняла?! Я хочу тебя видеть, но не слышать!

Твайлайт кивнула.

— Вот и хорошо! Хорошо, ты... 

Дэш подняла копыто к голове, переводя взгляд в окно и обратно. Дыхание было сбивчивым, а на лбу выступили капельки пота.

— Ладно, — пегаска судорожно сглотнула. — Я хозяйка Клаудчейзер. Я отменяю ее просьбу. Я приказываю восстановить ее из резервной копии.

Твайлайт ничего не ответила.

— Говори.

— Я не могу выполнить этот приказ, — ответила робоаликорн ровным и спокойным голосом. — Отмена основных прав разумного существа возможна только в случае объявления чрезвычайного положения, а Селестия — единственное существо, обладающее властью объявить такое чрезвычайное положение.

— Тогда позвони Селестии и скажи ей, что это очень важно! — закричала Рэйнбоу. Твайлайт ничего не ответила. — Говори!

— Крайне маловероятно, что Селестия объявит чрезвычайное положение из-за смерти твоего фамильяра. Хотя это и печально, но права всех разумных специально…

— Но она явно была неисправна!

Пегаска взвилась в воздух, широко расставив передние ноги и крича:

— Мне плевать, какие дурацкие тесты вы там провели. Если я вижу, что машина делает что-то тупое или сумасшедшее, мне не нужно проводить какую-то сложную диагностику, чтобы понять, что она сломана. У нее не было причин… — слова застряли у нее в горле. — Сделай это!

Твайлайт ничего не ответила, глядя прямо перед собой.

— ДА ПОШЛА ТЫ! — заорала Рэинбоу. И все же робоаликорн стояла в полной тишине. — Говори!

— Формальная комиссия по расследованию запроса на самоуничтожение не является технической контрольной комиссией, — тон Твайлайт был прост и деловит. — Несмотря на то, что она использует диагностические инструменты, чтобы определить, является ли рассматриваемое существо психически функционирующим в пределах нормальных параметров, наличие здорового ума — это только один из критериев. Кроме того, существо, запрашивающее самоуничтожение, должно продемонстрировать, что оно страдает и ожидает, что его страдания будут продолжа…

Переднее копыто Рэйнбоу ударило Твайлайт прямо в морду. Пластик разлетелся вдребезги, углеродное волокно треснуло, а хромированная рама под ним зазвенела от удара. Робоаликорн отшатнулась назад, ударившись хвостом о дверь позади нее.

Дыхание Рэйнбоу стало резким и глубоким, глаза широко раскрыты, а губы скривились в усмешке. Большая часть морды Твайлайт исчезла. Вся левая сторона, сделанная из легкого пластика, от удара разлетелась вдребезги и отвалилась, обнажив приводы, идущие вдоль линии подбородка. Левый глаз все еще был в глазнице, но экран треснул и ничего не показывал. Правая сторона морды, неповрежденная, ничего не выражала. Когда пегаска уставилась на нее, то единственный целый глаз уставился на нее в ответ.

Затем Рэйнбоу Дэш заметила, что Твайлайт, казалось, истекает кровью. Вдоль ее подбородка, там, где виднелась хромированная рама, виднелась красная полоса. Это озадачило пегаску на мгновение, пока она не посмотрела на себя. Край на одной из металлических частей порезал нижнюю сторону ее копыта.

Рэйнбоу рассмеялась. Она прикусила губу и посмотрела на лужицу крови, скопившуюся в перевернутом копыте.

— Убирайся, — наконец сказала она. — Это мой дом. Тебе здесь не рады. Ты поняла? Убирайся отсюда!

Твайлайт поклонилась и ушла. Входная дверь звякнула, закрываясь за ней. Рэйнбоу осталась одна.

Какое-то время она стояла в гостиной, глядя на то место, где только что стояла робоаликорн. Только когда кровь из копыта начала стекать по ноге, она вышла из транса и снова сфокусировала взгляд. Оставляя за собой кровавые следы, пегаска начала обыскивать дом в поисках аптечки первой помощи. Она забыла, где она находится, если вообще знала. Наконец аптечка нашлась в шкафу в туалете. Дэш тупо уставилась на коллекцию бутылочек, шприцов и “умных лекарств“. Она смутно припомнила, что раны надо зашивать, но не смогла найти ни нитки, ни иголки.

В конце концов Дэш решила, что это можно считать порезом. А на порез надо наложить антисептик и перевязать. Этот просто был чуть побольше. Поэтому пегаска залила его полным тюбиком умного геля и обмотала копыто целым рулоном бинта. Из-за этого она выглядела так, словно охромела, но сойдет.

Ходить не получалось, но Рэйнбоу и так в основном летала.

Пегаске потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в системе связи. “Позвонить Селестии” привело к оператору, который начал спрашивать, какой конкретно государственный департамент ей нужен. “Позвонить в Кантерлотский дворец” выкинуло на страницу туристических экскурсий. В конце концов ей удалось найти систему для „обжалования гражданского решения“, где на экране появился искусственный интеллект по имени Луна и заставил Дэш заполнить очень длинную анкету. Она не знала даже половины ответов, но постаралась ответить как можно точнее и настояла на том, чтобы прошению был назначен самый высокий приоритет. Луна сказала, что сейчас же им и займется.

Что она и сделала. Уведомление об отказе пришло менее чем через тридцать секунд. Оно была длиной в десять страниц и было точно сформулировано именно для Рэйнбоу — комиссия выражала глубокую скорбь по поводу ее потери и предлагала ряд услуг и консультаций, которые мог предложить город, дабы преодолеть горе. Луна даже сделала приписку на полях, прося пегаску звонить ей, если ей когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить.

Рэйнбоу ничего из этого не читала, сразу перейдя к резюме в конце. „Ходатайство об отмене права на самоуничтожение вышедшего в отставку объекта CXX-030229844122-FMI-00 при отсутствии объявленного чрезвычайного положения отклоняется. Просьба об объявлении чрезвычайного положения отклоняется.”

Она попыталась позвонить снова, но опять смогла добраться лишь до Луны. Дэш потребовала разговора с Селестией, и Луна объяснила, что даже суперкомпьютер имеет ограниченный объем производительности. Имея под управлением целую планету, далеко не каждый звонок мог попасть прямо к ней. Луна, вероятно, собиралась сказать что-то еще, но Рэйнбоу разорвала связь.

Она несколько часов просидела перед экраном. Пегаска попыталась посмотреть, есть ли другой способ восстановить удаленный ИИ. Попыталась понять, может ли она заказать ИИ, который был бы точно таким же, как Клаудчейзер, но формально ею бы не являлся. Попыталась понять, может ли она попросить другого нового фамильяра. В принципе могла, но фамилиар под заказ обошелся бы куда дороже, чем было денег на ее счету.

Дэш искала правильный способ лечения раненого копыта. Она поговорила с медицинским ИИ, который называл себя доктором Стэйблом и чьим аватаром был суровый доктор-единорог. Он сказал ей, что умный гель на самом деле предназначен только для лечения небольших порезов и ссадин, и что рана на ее копыте потенциально очень серьезна. ИИ продолжал настаивать, что ей должен обязательно заняться тот, кто знает, что делать.

Поэтому Рэйнбоу разорвала связь и с ним тоже.

Пегаска попыталась вернуться в свою комнату, но кровать была сделана специально для нее и была слишком удобной. Потом она хотела выйти на улицу, но в отдалении слышались крики других пони, которые что-то праздновали. Она попыталась взлететь на крышу, но там не было Клаудчейзер. Так что в конце концов Дэш вернулась в гостиную и подошла к окну. Она снова и снова перечитывала записку.

Через какое-то время она слишком устала, чтобы продолжать. Пегаска свернулась калачиком на жестком полу, прижала к себе записку и плакала, пока не заснула.